Читать книгу Шок-контент - Елена Гордина - Страница 5

На какое-то время дома воцарилась тишина, Алексей Геннадьевич уснул после плотного обеда, мать ушла в магазин за продуктами, а Машка отправилась во двор снимать сторисы для инстаграма.

Варе удалось задремать, она словно провалилась в вязкую серую дремоту, которая, к сожалению, не принесла ей облегчения. Во сне она, как всегда, уже, наверное, в тысячный раз, снова и снова переживала аварию: вот, она идет на обгон, внимательно следит за дорогой, впереди пусто, вот она заходит сбоку огромной фуры, давит на газ и видит, словно в замедленной съемке, так медленно-медленно, как навстречу ей летит машина. Вот только что трасса была пуста, и вот в автомобиль, утопающий в потоках воды, дождь ударил еще с большей силой. Варя долго-долго смотрит на приближающуюся машину, хотя, по факту, до момента выхода Варвары на встречную полосу движения для обгона до момента столкновения с микроавтобусом, который занесло на мокрой дороге, прошло менее пяти секунд. Но эти секунды Варе тогда показались вечностью, а сейчас она их переживала каждый день во сне.

Она дернулась и проснулась, сердце бешено стучало в груди, на лбу выступил пот. Варя по привычке хотела встать и умыться, но потом вспомнила, что не может двигаться, и безмолвно застонала.

Каждый раз в течение трех месяцев после аварии она просыпается от этого кошмара, и каждый раз она пытается вскочить на ноги, чтобы пойти в ванную и умыться. Ее сознание не может принять, что тело отказывается шевелиться, у Вари сломан позвоночник в трех местах, и все, что ниже пояса, парализовано. Руки практически не двигаются, но врачи дают положительные прогнозы – после операции и длительной реабилитации она сможет руками управлять сама. Все остальное – лечению не поддается.

– Ты проснулась? – В комнату вошла мать, она смотрела на Варю, как всегда, едва сдерживая слезы. – Ты поела бы хоть чего-нибудь, тебе скоро операцию делать, а у тебя вес сорок три килограмма, и гемоглобин ниже некуда. Почему ты пельмени утром не поела?

Варвара с трудом повернула голову и посмотрела на мать:

– Ты же знаешь, что от пельменей у меня проблемы, у меня запор, я не могу их есть.

– У тебя от всего запор. – Мать подошла к ней и откинула одеяло, она бесцеремонно сняла памперсы, в которых лежала Варвара, и бросила их в мусорный пакет, который принесла с собой. – Моча есть, кала нет, – вздохнула мать. – Ты ничего не ешь, откуда ему взяться-то? Вечером опять клизму ставить придется. Или, может, сварить тебе каши? Гречку хочешь?

Варя ненавидела гречневую кашу с детства, и мать это знала.

– Хорошо, давай кашу. – Варвара приходила в ужас только от одной мысли о клизме, это было не больно, она ничего не чувствовала.

Просто очень унизительно и стыдно. Мать ухаживала за ней, обтирала ее влажной губкой, подмывала, меняла памперсы, и это было чудовищно стыдно. Варя никак не могла с этим смириться.

– Надо протереть тебя камфорным маслом, – мать взяла с прикроватного столика пузырек с жутко вонючей жидкостью.

Из-за неподвижного лежания тело Варвары стало покрываться пролежнями, поэтому мать ее переворачивала каждые три-четыре часа и три раза в день протирала красные участки кожи маслом.

Варвара была в ее руках как кукла, мать ее бережно, но сильно, перевернула со спины на живот и закрыла покрывалом.

– Варя, нам надо поговорить насчет твоей квартиры, – произнесла мать, Варвара ее теперь не видела, но по скрипу дивана поняла, что она села рядом. – Нам не на что жить, впереди у тебя куча операций, а у нас нет денег. У Алексея Геннадьевича больная печень, его тоже надо лечить, Машка все никак работу найти не может, нам просто всем не протянуть на мою пенсию.

Она замолчала, молчала и Варя, она давно ждала этот разговор и до сих пор не знала, как ей поступить. Незадолго до аварии она купила квартиру в ипотеку, сейчас по договору страховки банк ей вернет первоначальный взнос, на который мать и претендует. Но этих денег хватит ее семье года на три, а что будет потом? Варвара прекрасно понимала, что, если она отдаст сейчас деньги от продажи квартиры матери, через пару-тройку лет они пойдут по миру. Но и не отдать она не могла, потому что теперь полностью зависела от семьи.

– Я напишу доверенность на тебя, – Варвара решила, что пока согласится на компромисс, – но обещай мне, что ровно половину суммы ты отнесешь и положишь в банк на депозитный счет на мое имя.

– Хорошо. – Скрипнул диван, мать поднялась на ноги. – Тогда завтра я приглашу к нам нотариуса.

– Мама! – В комнату зашла Маша. – Ко мне парень прийти должен, давай унесем ее куда-нибудь на вечер?

– Куда ты ее унесешь? – насупилась мать. – У нас две комнаты, отец спит, у него печень болит с утра, на улицу ее, что ли, выкинуть?

– А почему я страдать должна? – Варя уже слышала в голосе сестры знакомые истеричные нотки, еще немного, и Маша сорвется в истерике. То, что мать и сестра ее обсуждают при ней, Варю больше не шокировало, вот хотя бы к этому ей удалось немного привыкнуть.

– А куда я, по-твоему, инвалида дену? – Мать перешла на крик. – Давай ее в подъезд выкинем?!

– А я домой парня не могу привести! – рыдала Маша. – Мало того что из-за нее вонь в комнате стоит неимоверная, так я еще и привести никого не могу! Я-то в чем виновата? – И бурные рыдания, всхлипывания следом.

Варя лежала на животе и, слава богу, ничего не видела, если бы она могла, она бы и уши закрыла, но руки ее пока почти не слушались.

– Ну, хорошо, – матери стало жалко Машу, – давай ширму здесь поставим, у меня у знакомых старая ширма на даче валяется, привезти только надо. А пока с парнем погуляйте в парке, в кино сходите, ну, куда я ее, парализованную, дену-то…

Мать вышла из комнаты, а Маша подошла к Варе, бережно ее перевернула на спину и зло крикнула прямо в лицо:

– Из-за тебя у меня теперь никакой личной жизни!

Варя молча закрыла глаза, Машка залезла на диван, еще некоторое время она обиженно сопела, а потом включила телевизор. Началась ее любимая программа, которая учит, как выйти замуж.

– Пить хочешь? – Маша совсем остыла, теперь ей было перед сестрой неудобно. – Может, есть хочешь? Давай разогрею и принесу.

– Я ничего не хочу.

Маша промолчала в ответ да сделала телевизор погромче. Герань Габитова надрывалась с экрана, Анфиса Пузеева ей помогла, обсуждали, будет ли удачным брак между сорокалетним безработным художником и двадцатилетней студенткой. Ведущие были уверены, что все получится и девушке очень повезло.

А Варвара из последних сил старалась отвлечься от этого бреда, который лился с экрана телевизора. Маша очень любила такие передачи, где много визга, крика, ругани, воплей, а так как она не работала и весь день сидела дома, Варвара была вынуждена все это слушать.

– Мать! Че у нас пожрать дома есть? – проснулся отчим. – Машка дома?

– Дома! – заорала мать. – А куда ей деваться!

– Так, может, с женихами гуляет! – заскрипел отчим, он проснулся в хорошем настроении и был настроен игриво. – А, Машка? – завыл он на всю квартиру.

– Так мне его привести некуда! – заблажила сестра из комнаты так громко, что Варя вздрогнула. – Какие уж здесь женихи! – Машке наступили на больную мозоль. – Так и буду одна куковать! – вопила сестра. – Вот увидите!

– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – неожиданно, срывая голос, закричала Варвара. – Закройте свои рты! – И она бессильно разревелась.