Читать книгу Девочка моя ненаглядная - Елена Харькова - Страница 2

– Варя, повяжи шарф, на улице прохладно, – потребовала мать, остановив девушку уже у самых дверей.

– Не повяжу! – капризно надула губки Варвара. – Он колючий.

Мать задрала её юбку.

– Батюшки! А байковые панталоны почему не надела?!

– Мам, ну ты что! – Варвара одёрнула юбку. – Я не буду ходить как старуха!

– Ты никуда не пойдёшь без панталон! – Татьяна Ивановна загородила своим необъятным телом дверь.

Варвара от злости чуть не расплакалась.

– Но я же буду в машине сидеть! Зачем мне надевать эти противные, ужасные, мерзкие панталоны?! Уже ведь апрель!

– Так холодно ещё на улице! Весна в этом году никак не наступает. Вон, снег еще не весь на газонах растаял. Значит, положено в панталонах ходить, – убеждённо заявила мать.

– У-у-у! – заскрежетала зубами девушка, схватила панталоны и натянула на себя. – Всё? Довольна?

– Она всё равно их снимет в подъезде, – с противной ухмылкой произнёс Иннокентий, поправляя свой вихрастый чуб перед зеркалом.

– Ах ты предатель! – стукнула его портфелем по голове девушка так, что его чуб, с таким трудом начёсанный, опять примялся. – Брат называется!

Иннокентий психанул и тоже в ответ дал сестре подзатыльник.

– Дети, дети, прекратите! – растащила их мать. – Господи, вы уже через два месяца школу заканчиваете, а всё как маленькие!

– А Иннокентий и есть маленький, – показала ему язык Варвара. – Кешка, Кешка, Пустая Головешка!

– Ща получишь! – сжал кулаки брат, но Варвара уже упорхнула из квартиры.

– Иннокентий! Ты же мужчина! Ты обязан быть ответственным за сестру, должен воспитывать её, помогать ей, защищать. А ты с ней постоянно ругаешься и дерёшься! Так нельзя! – увещевала Татьяна Ивановна, заботливо стряхивая с лацкана пальто сына мелкие ворсинки.

Но Иннокентий слушал вполуха, эти нотации ему порядком надоели.

– Мам, да она сама вечно меня задирает. Ух и вредная же она девчонка! Я бы с удовольствием её отдубасил!

– Боже! Ну что ты такое говоришь! – всплеснула руками мать. – Разве так можно относиться к сестре?!

Но Иннокентий не стал больше слушать упрёки, а поскорее вышел из квартиры.

– Учти, – крикнула ему вдогонку Татьяна Ивановна, – за Варвару ты отвечаешь! Если что с ней случится – с тебя будет спрос! Так и знай!

Иннокентий лишь раздраженно махнул рукой в ответ. Он догнал сестру у лифта. Как раз подъехала кабина. Он открыл металлическую дверь и вальяжным жестом руки предложил девушке войти.

– Ты первый заходи! – заявила Варя.

– Нет. Женщины заходят первыми. Это дело чести. Давай входи быстрее.

– А ты мне пендаля сзади не дашь? – прищурившись, спросила Варвара.

– Иди уж, малышня, не обижу, – вальяжно ответил Иннокентий.

Варвара вошла в кабину, на всякий случай прикрывая попу портфелем и стараясь не повернуться к брату спиной.

– Ой-ой, можно подумать, ты у нас взрослый! – ехидным голосом сказала Варя.

– Я-то как раз взрослый! Я, между прочим, уже с девушкой спал! – с неимоверной гордостью произнёс Иннокентий, нажимая на кнопку. – И не раз! Так что я уже мужчина!

Кабина затряслась и со скрежетом поехала вниз.

– Врёшь!!! – застыла Варя, в шоке вытаращив глаза на брата. – А с кем?

– Такие вещи другим не рассказывают, – снисходительно произнёс Иннокентий. – Я не могу позорить свою женщину.

Они проехали три этажа молча. Варвара наконец-то справилась с приступом зависти и небрежно сказала:

– А у меня тоже парень есть. Я, правда, с ним ещё не спала… Но, думаю, на днях это обязательно произойдёт. И я тоже стану взрослой женщиной!

Она накрутила на пальчик локон и бросила хитрый взгляд из-под пушистых ресниц на брата.

– Что?! – испугался Иннокентий. – Только попробуй!

– И попробую! – подзадоривала она его.

– Да мы с отцом тебе за это ноги повыдёргиваем! – набычился брат.

Кабинка последний раз дёрнулась и остановилась. Варвара тут же выскочила из лифта.

– А я всё равно попробую! И ничего вы мне не сделаете! – смеялась она, выбегая из подъезда.

Девушка подбежала к машине, открыла дверцу и запрыгнула на заднее сиденье. Брат важно сел рядом с водителем.

– Всё ты врёшь! – уже успокоившись, сказал Иннокентий. – Никого у тебя нет! Я-то знаю!

– А вот и есть! – упиралась Варвара.

– Ну и кто? Кто он? – допытывался брат.

– Ты его не знаешь, – уклончиво сказала девушка. – Он мой тайный поклонник.

– Ха! Надеюсь, на нашем дне рождения этот тайный поклонник всё же появится. А иначе я буду считать тебя законченной врушкой! – ухмыльнулся Иннокентий, с гордостью рассматривая свой чуб в зеркало заднего вида. – Поехали, Василий, а то мы на урок опоздаем.

Варвара, закусив губу, обиженно отвернулась к окну.

Поклонника у неё действительно нет и никогда не было, хоть ей скоро исполнится 18 лет. И не потому, что она была непривлекательна для мальчиков. Как раз наоборот, она была очень красива. Но всё же была причина, почему все знакомые парни шарахались от неё, словно от прокажённой. И эта причина – её отец. Все в их районе знали, что Пётр связан с криминальным миром, причём занимает в этой среде довольно высокое положение. И поэтому заводить лёгкий флирт с его дочкой парни опасались. А уж о том, чтобы в будущем породниться с девушкой, вообще не могло быть и речи. Почти все родители её знакомых мальчиков советовали своим сыновьям держаться подальше от этой опасной семейки…

«Поклонника нужно где-то достать. А в запасе у меня так мало времени! Вот гадство!» — совсем приуныла девушка.

Пока машина ехала до школы, Варвара перебирала в уме кандидатуры всех своих знакомых. Итог был неутешительным. Никто на роль возлюбленного, которого не стыдно было бы представить брату, увы, не годился.

* * *

Тонкий луч солнца сквозь узкий просвет между тяжёлыми бархатными шторами освещал лишь угол массивного стола, за которым в глубоком кожаном кресле с высокой спинкой сидел тридцатилетний мужчина.

Остальное пространство комнаты было окутано полумраком, в котором, словно в склепе, находиться было неуютно и немного страшно. Усугубляла зловещую обстановку антикварная мебель с резными дверцами, украшенными изображениями мифических чудовищ, да висевшие на стенах в позолоченных рамах старинные картины с кровавыми сценами псовой охоты.

Григорий сосредоточенно точил лезвием охотничьего ножа карандаш и, казалось, так был поглощен этим занятием, что совсем не обращал внимания на стоящего напротив в глубине комнаты и нервно переминавшегося с ноги на ногу долговязого неуклюжего парня по кличке Хлыщ.

Хлыщ беспомощно шмыгнул носом и тяжко вздохнул. Ему было неуютно стоять тут в темноте. Хотелось, чтобы Григорий раздвинул шторы или хотя бы включил лампу, но он боялся хоть о чём-то попросить своего босса. Слишком крут был Григорий нравом, мог вспылить из-за ерунды.

Хлыщ пытался разглядеть выражение его лица, чтобы понять, в каком он настроении и соответственно чего следует ожидать – вспышки ярости или, может, все обойдётся. Но выражение лица босса разглядеть в темноте не получалось, только ярко сверкал в луче солнца клинок ножа, которым Григорий точил карандаш, и от этого Хлыщу стало ещё страшнее.

– Ну? – наконец-то разрешил ему Григорий говорить. – Что там у вас за проблема?

– Понимаешь, Григорий, тут какая-то байда происходит, – запинаясь от волнения, стал рассказывать Хлыщ. – Ты же нам сказал, что теперь от Марьинского тупика до участка Сиплого – это наша территория, так? Что все «быки» подвинулись, уступили её нам, да? Ха! Как бы не так! Этот Пётр уступать отказывается, нагло так действует, будто его это не касается.

Хлыщ ожидал хоть какой-нибудь реакции босса. Но Григорий невозмутимо продолжал точить карандаш, словно именно это было самым важным делом в данный момент. Хлыщ нервно почесал затылок и продолжил:

– Ну и вот, на днях была, это самое, наводка: мужик на своей даче открыл подпольный цех. Шьёт там с родственниками джинсу всякую, футболки. Наши ребята, это самое, сунулись к нему сегодня. Где, говорят, наша доля? А он, прикинь, в дурку пошёл, говорит: «Какая доля? Я же с вами вчера расплатился, всё до копеечки отдал». Вот. А пацаны в непонятках: чё за фигня? Никто к нему вчера из наших не приходил. Ну, это самое, они его потрясли немного, думали, что врёт. А он упирается: приходили, и всё. Стали выяснять, кто приходил да как выглядел. Оказались люди Петра. Прикинь! Ну и наглый он мужик, этот Пётр! На нашу территорию без зазрения совести залез и этот цех за собой застолбил…

Хлыщ опять внимательно посмотрел на Григория, но тот продолжал сосредоточенно точить карандаш, от которого остался уже небольшой огрызок.

– А ещё этот Пётр на нашу базу продолжает наезды делать. Только туда дефицит какой привезут, он откуда-то это вынюхивает и сразу, опа, его люди тут как тут, всё себе заграбастывают и сами навар на этом делают. Мы, это самое, приезжаем на базу, а уже нет ничего. Такая наглость! Вот ведь козёл, да?!

– Ну а вы что? – показалось даже, что равнодушно, спросил Григорий, обтачивая острый грифель.

– А что мы? Не пойман – не вор, – развёл руками Хлыщ. – Не сидеть же нам неделями в засаде на этой базе, его людей караулить… Вот если встретим их там, то тогда разберёмся, тогда мы им так врежем! Кровью харкаться будут!

Григорий облокотился на стол, и тут же солнце ярко осветило его мужественное лицо, засверкало серебряными бликами в густых кудрях его чёрных как смола волос и отбросило тень на стену, повторяя его безупречный профиль.

Григорий исподлобья взглянул на Хлыща. Долговязый от этого пронзительного взгляда нервно поежился.

– Не пойман, говоришь, не вор? – очень тихо начал говорить Григорий, что, однако, не предвещало ничего хорошего. – Значит, ты считаешь, что можно вот так безнаказанно залезать на мою территорию и столбить мои цеха, тащить всё с моей базы, а мои люди будут спокойно наблюдать за тем, как мне, Григорию, какой-то старый сморчок плюёт в душу?

Хлыщ опёрся руками на стол и преданно заглянул в глаза хозяину.

– Гриш, да ты только прикажи, да мы разорвём его людей на мелкие куски!

Григорий поднял тяжёлый взгляд на Хлыща и вдруг со всей силы вонзил карандаш ему в руку.

– А у самих соображалка не работает? – закричал на весь дом Григорий. – Почему сразу его на место не поставили? Почему столько времени ждали? Вы врубаетесь, что этим вы мой авторитет растоптали? Вы меня с дерьмом смешали! Теперь каждый прыщ будет думать, что об Григория можно запросто ноги вытирать и ничего ему за это не будет!

Хлыщ, поскуливая, вытащил карандаш из руки.

– Гриш, прости! Не сообразили! Гриш, да мы всё мигом исправим! Мы ему покажем! Вот увидишь! Ты верь нам, Гриш! Мы тебя больше не подведём!

– Надеюсь… – уже спокойным голосом ответил Григорий. – Я не зря столько крови пролил и столько людей потерял, пока отвоевал себе эту территорию. Запомни, Хлыщ: либо мы всем докажем, что теперь я здесь король, либо нас в два счёта перережут, как щенков.

Григорий достал из кармана белоснежный носовой платок и аккуратно вытер свои пальцы, забрызганные кровью. А потом небрежно кинул его Хлыщу. Тот перевязал платком пораненную руку.

– Слышь, Гриш, я вот чё думаю. У Петра скоро дома большой праздник будет – день совершеннолетия его близнецов, сына и дочери. Он больших людей туда пригласил. Вот там и можно на глазах у всех его проучить, окунуть, так сказать, при всех мордой в грязь. Как думаешь, а, Гриш? Устроим этому гаду праздник с фейерверком?

Григорий наконец-то улыбнулся.

– Ишь ты, соображаешь, когда захочешь…

Хлыщ, довольный похвалой, расплылся в щербатой улыбке.

– А как зовут его детей? – спросил Григорий.

– Э… Кажись, девку зовут Варькой, а сына тоже как-то по-старинному… О! Вспомнил! Иннокентий! Так моего деда по матери величали. Он еще до революции был…

– Меня твои родственники не интересуют. Мне на них плевать! – раздраженно перебил Григорий. – Ты вот что, закажи красивый торт в ресторане. Пусть на нём напишут что-то типа «Варе и Иннокентию в день рождения». Понял? Не с пустыми же руками на праздник идти.

– А мы с пустыми руками и не пойдём, – хохотнул Хлыщ, похлопав рукой по кобуре пистолета.

Григорий рассмеялся и, обняв подельника за плечи, проводил до двери.

– Так, говоришь, устроим этому сморчку праздник с фейерверком?

– Устроим!!! – пообещал Хлыщ. – И фейерверк я такой ему зафигачу! Ты только прикажи, Гриш! Я тебя не подведу! Они нас надолго запомнят… кто, конечно, останется в живых.

– Хорошо. Только без моего сигнала не начинай. А то, как всегда, всё испортишь.

– Замётано!

* * *

Варя в новом платье стояла на стуле перед большим зеркалом и любовалась своим отражением. Ей нравилось, как она выглядела. Талия в этом платье казалась просто осиной, а грудь, хоть и небольшая, под ажурными оборками красиво выпирала.

Около ног девушки сгорбилась, стоя на коленях, портниха. Она аккуратно подкалывала подол её платья, держа острые булавки по старой портновской привычке во рту, отчего на все вопросы девушки отвечала лишь невразумительным мычанием.

– А может, длину платья покороче немного сделать? А в талии давайте поуже затянем… А может, мне поверх какое-нибудь кружевное болеро ещё сшить? – щебетала красавица.

Из другой комнаты через открытый проём двери, завешенный наполовину ситцевой шторкой, за ними наблюдал сын портнихи – прыщавый рыжий паренёк в круглых очках. Парень, как и все еврейские дети, был главным счастьем, любовью и надеждой заботливой мамы. Она работала не покладая рук с раннего утра и до позднего вечера, обшивая богатых дамочек, только ради того, чтобы сынок выучился и стал большим человеком, не то что его отец – обычный бухгалтер на маленьком заводе. И сын ожидания матери пока доблестно оправдывал: он заканчивал школу с серебряной медалью и планировал в дальнейшем выучиться на инженера – конструктора самолётов. Эта профессия была сейчас очень модной и востребованной.

Вот и сейчас паренёк делал вид, что клеит деревянную модель ракеты, но сам при этом всё время косился на зеркало в другой комнате, в котором отражалась красивая девушка на стуле. Какая тут может быть наука и техника, когда рядом кокетливо крутится перед зеркалом такое восхитительное создание???

Откровенно разглядывать красотку было неприлично, поэтому сообразительный парень смастерил наблюдательное устройство, состоящее из круглого маминого зеркальца, приклеенного пластилином к школьной линейке. Парень незаметно высунул своё устройство из-за шторки и попытался так расположить зеркало, чтобы удалось рассмотреть ноги под юбкой девушки. Но, к сожалению, стул, на котором она стояла, был слишком далеко. Паренёк решил усовершенствовать подглядывающее устройство и как настоящий конструктор стал сооружать сложную систему, состоящую из нескольких линеек, зеркала и увеличительного стекла.

Варя не могла долго устоять на месте. Она и так на себя в зеркало взглянет, и сяк. Да, хороша! Всем на загляденье!

– Варенька, стой, не крутись. Я же могу тебя уколоть! – с улыбкой ворчала на неё портниха, приколов последнюю булавку. – Так, вот тут ещё надо немного ушить. А сюда мы красивый цветок из шифона приколем.

Портниха отошла на несколько шагов и придирчиво оглядела платье.

– Хорошо получилось. На такую точёную фигурку шить – одно удовольствие! Любое платье шикарно смотрится! – подытожила она. – Ох, и красавица же ты, Варенька! Небось уже не одному парню голову вскружила!

– Скажете тоже, тётя Фая, – смутилась девушка. – Нет у меня никого. И никогда не было… А я правда красивая? Вы не обманываете?

– Ты? Ха! Да в Москве красивее тебя девушки нет! Ты не просто красавица, ты – чудо как хороша! Уж поверь мне! В этой комнате столько красавиц побывало: и артистки, и подруги сильных мира сего. Но ты, Варенька, лучше всех! Да тебя любой был бы рад в невесты получить! – старательно нахваливала женщина.

– Тётя Фая, а что же тогда со мной не так? Почему у моих подруг уже давно есть парни, а со мной никто никогда даже не пытался подружиться, а? – не смогла сдержать Варя мгновенно набежавшие на глаза слёзы.

Варя с матерью так часто шили у этой говорливой и доброжелательной женщины наряды, что девушка воспринимала её уже как члена своей семьи. Впрочем, так же она относилась и к шофёру отца, который каждый день возил их с братом в школу. Варя в отличие от родных была добродушной и лишенной снобизма девушкой. Поэтому она часто делилась с этими простыми людьми своими девичьими проблемами. С вечно занятой домашними делами матерью о таких вещах Варя говорить не могла и не хотела. Она знала: у матери на все будет одна отговорка: «Не тем забиваешь себе голову! Лучше об учебе думай!»

– Не знаю, не знаю, где глаза у этих парней, – уклончиво ответила портниха. – Но ты подожди, Варенька, не переживай. Сейчас школу закончишь, и у тебя обязательно появится ухажёр. Вот увидишь!

– Не могу я столько ждать! Мне срочно жених нужен! – от досады притопнула она ногой.

– Это к чему ж такая срочность? – рассмеялась тетя Фая.

– Да так, просто скучно одной, – отмахнулась девушка.

– Ничего, ничего, не грусти, скоро от поклонников аж отбиваться придётся! Уж поверь мне! – Портниха отошла от Вари к столу, на котором стояла швейная машинка. – Ну всё, примерка закончилась, снимай платье.

Варя спрыгнула со стула и ушла за ширму переодеваться.

– Ещё нагуляешься, какие твои годы! Вот наденешь это платье, и все женихи на празднике твоими будут, – приговаривала портниха, вкалывая лишние булавки в набитую ватой подушечку.

Забрав платье, она ушла в другую комнату.

Варя вышла из-за ширмы и, подойдя к зеркалу, стала кокетливо поправлять одежду и причёску, явно любуясь собой и при этом продолжая разговаривать с портнихой. Но так как женщины в комнате не было, получалось, что Варя разговаривала с собственным отражением в зеркале.

– Да с кем там кадриться-то? На празднике из мальчиков будут только друзья брата. Они все такие противные! Вадим слишком надменный, Лёнька – хлюпик, а Серёга Крапивин вообще дурак, – строила зеркалу рожицы Варя, изображая друзей брата. – Мне никто из них не нужен. Если я и подружусь с парнем, то только с самым-самым лучшим! Вот так! Да только где же его взять-то? Негде! Эх, видно придётся свой век одной куковать… Буду старой дряхлой девой.

Она изобразила старуху с трясущимися руками. Это выглядело так комично, что Варя засмеялась.

Парень за шторкой тоже хихикнул, прикрыв рот ладонью.

Портниха вернулась в комнату.

– Приезжай, Варенька, завтра ещё на одну примерку. И ко дню рождения платье обязательно будет готово.

– Спасибо, тётя Фая. Платье действительно очень красивое получилось. Руки у вас просто золотые! – поблагодарила Варя.

– Да для такой красавицы и шить приятно! – расплылась в улыбке женщина.

Варя благодарно улыбнулась, взяла с журнального столика свою сумочку и уже собралась уходить, но тут в комнату зашёл сын портнихи. Он вальяжно подошёл к Варе и опёрся на косяк двери, загородив ей путь в коридор.

– Может, ты чайку с нами попьёшь? – подмигнул ей парень.

Портниха застыла с вытаращенными от ужаса глазами и за спиной Вари стала делать угрожающие жесты сыну.

– Спасибо, но я спешу. В другой раз как-нибудь, – вежливо отказалась девушка.

– Ну да, конечно, в другой раз мы обязательно все вместе чаю попьём, – натянуто улыбнулась Фая. – А сейчас Варе некогда. Иди, сынок, займись делом.

Портниха отодвинула плечом сына и, продолжая приторно улыбаться, проводила девушку в коридор.

– Варенька, передавай привет маме. Пусть Татьяна Ивановна тоже завтра приходит. Я халат бархатный ей почти дошила. Ах, какая у тебя мама замечательная! Большой души женщина! И папа твой очень уважаемый человек! Да для таких людей, как ваша семья, я с большим удовольствием шью! Побольше бы мне таких прекрасных клиентов! До свидания, Варенька, до свидания!

Портниха закрыла за Варей дверь. Приторная улыбка тут же слетела с её лица.

– Чтоб вас всех перекосило! Ворюги проклятые! – прошипела она вслед, повернулась и со злости дала подзатыльник своему сыну.

– За что?! – опешил парень.

– Ты чего с этой девкой заигрываешь? – начала кричать она на сына, толкая его в комнату. – Ишь, распушил перья, словно глухарь на токовище! Вот дурень! Даже близко к ней не подходи! Не нужна тебе эта кукла расфуфыренная. У неё отец бандюга из бандюг! С такой семейкой боже упаси связаться. Понял? Понял, я спрашиваю? А не то я тебе…

– Да понял я, понял, – потирая голову, промямлил парень.

Женщина тут же угомонилась и смачно чмокнула сына в щёку.

– Цыплёночек ты мой драгоценный!

Варя выпорхнула из подъезда и села в машину, небрежно хлопнув дверцей.

– Всё, поехали скорее! – скомандовала она.

– Ну как платье, красивое получилось? – спросил водитель, поворачивая ключ зажигания.

– Очень красивое! – восторженно защебетала девушка. – Теперь мне ещё осталось туфли к нему купить. Надо сейчас заехать к Ивану Кузьмичу в ГУМ. Он мне должен был голубые туфельки оставить. Итальянские! От какого-то модного дизайнера! Их всего 10 пар в Москву привезли! И одну пару лично для меня Иван Кузьмич у себя в кабинете припрятал!!! Так что поехали скорее. Мне не терпится их увидеть. Как надену на день рождения новое платье и эти шикарные туфли – все просто обалдеют!!! Я хочу быть самой привлекательной девушкой на празднике!

– Ты, Варенька, в любой одежде и так будешь лучше всех на празднике, – сказал водитель, пытаясь завести двигатель машины, который почему-то стал издавать какие-то крякающие звуки. – Ты у нас красавица!

– Ой, дядя Вася, не льсти мне. Всё равно я знаю, что все мне врут. Ну чем я красива? Чем? У меня вот, посмотри, такие безобразные веснушки на носу! А сам нос! Такой ужасный вздёрнутый нос! – она повернула к нему своё очаровательное личико. – Видишь?

– У тебя очень милые веснушки! И очень красивый маленький носик! И ты это знаешь, плутовка, – улыбнулся водитель, вслушиваясь в звук двигателя. – А что это тебя так в последнее время твоя внешность беспокоит? А? Уж не влюбилась ли в кого?

Водитель вышел из машины и открыл капот.

– Эх, если бы! – тяжело вздохнула Варя. – Я бы с удовольствием, да не в кого… Дядя Вася, ты же знаешь меня с детства, ты мне почти как отец. Вот скажи мне, только честно, как мужчина женщине: что вы больше всего цените в нас?

– Всё, Варенька, всё ценим. И внешность, и фигуру, и обаяние, и доброту, и чертовщинку… Нам всё в вас нравится, – перечислял он, ковыряясь в моторном отсеке.

– Да ну тебя, дядя Вася! Я серьёзно спрашиваю, а ты увиливаешь от ответа, – капризно надула губки девушка.

– Да я уж стар на такие вопросы отвечать, – водитель захлопнул капот и вернулся в машину, вытирая руки об тряпку. Он опять завёл двигатель и недовольно покачал головой: – Что-то мне этот клапан не нравится… Хлюпает он как-то странно… Варенька, не возражаешь, если мы заедем сначала в мастерскую? Они только проверят двигатель, а потом мы поедем в универмаг за твоими туфельками.

– Ладно. Но если только это ненадолго!

– Максимум полчаса! – пообещал водитель.

* * *

В автомастерской стоял резкий запах машинного масла, бензина, выхлопных газов и мужских потных рубашек.

– Здесь так воняет! – брезгливо сморщила Варя свой очаровательный носик.

Она достала из сумочки флакон духов с резиновым пульверизатором и обильно оросила ими салон машины.

– Так, Варенька, пахнет труд, – не сдержался водитель.

– И долго мы здесь торчать будем? – закапризничала она.

– Нет-нет, я мигом управлюсь, – успокоил её Василий. – Сейчас я договорюсь со знакомым слесарем. Он нас в первую очередь обслужит.

Он вышел из машины. Тут же к нему, бросив свои дела, поспешил один из слесарей. Они открыли капот машины и начали увлечённо обсуждать проблему.

Варя расположилась поудобнее на сиденье и достала из сумочки зеркальце и косметику, чтобы хоть чем-то себя занять, пока ремонтируют машину. Она начала подводить стрелки на веках. Это надо было делать очень аккуратно, чтобы линия получилась посередине широкой, а ближе к уголкам глаз ровно сужалась и кокетливо поднималась к бровям. Варя наслюнявила карандаш и приступила к столь ответственному делу со всей серьёзностью, от усердия даже закусив губу.

Но тут краем глаза девушка вдруг заметила, что кто-то за ней наблюдает. Она прекратила краситься и с неприязнью посмотрела на наглеца. Это был молодой светловолосый парень, её ровесник. Он стоял около открытого капота соседней машины и, вместо того чтобы работать, с восхищением разглядывал Варю. Девушка презрительно оглядела его худую фигуру в промасленном комбинезоне, из-под которого, однако, выглядывал воротник чистой наглаженной рубашки.

– Чего вылупился? – с вызовом спросила его Варя. – Что, нравлюсь?

– Нравишься! – расплылся парень в широкой белозубой улыбке. – Ты красивая!

Варя улыбнулась. Ей было приятно слушать комплименты.

– Круглов! – окрикнул его пожилой слесарь. – Ты чего там рот раззявил? Долго ещё копаться будешь?

Паренёк тут же с рвением уткнулся в нутро машины. Варя хихикнула, до того это комично выглядело. Паренёк тоже улыбнулся и вдруг подмигнул ей.

«Вот это наглость! Он решил, что может со мной флиртовать?!! Этот чумазый увалень?!! Вот остолоп! Пусть даже не надеется! Хотя…»

Варя украдкой ещё раз внимательно оглядела парня.

«А он симпатичный. Если его отмыть и приодеть, то может… Нет! Ничего не может быть!»

Она демонстративно отвернулась.

«Какой-то олух в грязной спецовке – это не мой уровень. Только позориться с ним перед подругами. Да и брат заклюёт… Брат! Ой! Скоро же наш день рождения! А я так никого себе и не нашла. А что если…»

Варя распахнула дверцу и грациозно вышла из машины.

– Здравствуй! – включила она всё своё обаяние. – Давно здесь работаешь?

– Уже полтора года! – произнёс он с явной гордостью.

«Нашёл чем гордиться», – усмехнулась девушка.

– Ты очень молодо выглядишь. Я имею в виду, что тебе не дашь двадцати лет.

– Да мне нет ещё и восемнадцати. Только через месяц стану совершеннолетним, – простодушно ответил парень и, предупредив её следующий вопрос, сказал: – Меня взяли подмастерьем сюда после того, как родители погибли. Школу пришлось после восьмого класса бросить и самому зарабатывать на жизнь. Здесь раньше мой отец работал. А теперь вот я…

– У тебя родители умерли?! – сразу прониклась к нему сочувствием, смешанным с симпатией, девушка. – И тебе в таком юном возрасте приходится работать?! Бедняжка!

– Да нормально. Мне нравится самому что-то полезное делать. Скоро официально буду здесь работать. А пока так, на подхвате.

– Тяжело одному жить! – искренне сопереживала ему Варя.

– А я не один. Со мной сестрёнка живёт. Ей пять лет, – ответил он, и глаза его засияли такой теплотой, что Варвара уже забыла про грязный комбинезон, непрестижную работу и бедность парня. Он ей понравился.

– Я Варя, – протянула она ему руку.

– Очень приятно с вами познакомиться! – засиял он и протянул в ответ, но потом смущённо убрал свою грязную ладонь.

– Эй! Круглов! Сходи за тосолом! – приказал парню пожилой слесарь, хмуро наблюдавший за их разговором.

– Так вот же целая канистра стоит, – удивился парень.

– А ты ещё принеси! – не унимался слесарь. – Давай быстрее. Пошевеливайся!

Паренёк пожал плечами, как бы извиняясь перед девушкой, и пошёл в подсобку.

– А тебя как зовут-то? – спросила ему вслед Варвара.

– Ой! Извини, забыл представиться. Меня Сашкой зовут, – крикнул парень и убежал выполнять поручение вредного наставника.

– Красавица, не хочешь ли подождать на улице, а то здесь можно твоё красивое платье испачкать, – недобро улыбнулся девушке слесарь.

– Нет, не хочу! – с вызовом ответила Варя, но всё же села в машину.

Сашка вскоре вернулся, но пожилой слесарь опять отправил его с поручением в подсобку. Теперь уже за гаечным ключом.

– Михалыч, ты что, не мог сразу сказать? – удивился Сашка.

– Иди-иди! Нечего здесь лясы точить! – проворчал слесарь.

Варя выглянула в открытое окно машины и подозвала паренька.

– У меня в субботу день рождения. Я тебя приглашаю! Приходи к шести часам. Вот адрес, – она протянула листочек из блокнота. – Придёшь?

– Я не смогу, – с сожалением произнёс Сашка.

– Что ж, как хочешь, – обиженно пожала плечами Варвара.

– Я действительно не могу. Мне сестрёнку не с кем оставить, – оправдывался парень.

– Если захочешь прийти, то придумаешь, как это сделать, – отрезала Варя и закрыла окно, тем самым дав понять, что разговор окончен.

Саша взял листок и занялся своими делами, искоса бросая взгляды на девушку. Но она демонстративно больше не обращала на него никакого внимания.

Вскоре машина с красавицей уехала. Саша проводил её восторженным взглядом.

– Санька, принеси насос и подкачай здесь шины! – приказал ему слесарь.

Но Сашка продолжал задумчиво глядеть в сторону уехавшей «Волги».

– Круглов! Ты чего, оглох, что ли? – грозно прикрикнул слесарь.

– Что? А, насос, я сейчас, я мигом принесу! – очнулся Сашка и побежал в подсобку.

Весь оставшийся день Саша находился под впечатлением этого знакомства, оттого был рассеян, часто улыбался своим мыслям, слесаря слушал вполуха, постоянно что-то забывал… В общем, было видно, что парень влюбился.

– Санька, выкинь её из головы! – переживал за него пожилой наставник. – Послушай моего совета! До добра тебя эта фифа не доведёт!

Но паренёк только улыбался, находясь во власти нежданно свалившегося на него чувства.

* * *

В парке громко играла музыка духового оркестра, на фонарных столбах колыхались красные флаги, а из динамика доносился нарочито задорный голос диктора, провозглашающего праздничные лозунги:

– Да здравствует наша Коммунистическая партия! Да здравствует наш трудовой народ! Долой пособников империализма! Трудящиеся всех стран, объединяйтесь! Ура, товарищи! Ура-а-а!

Варя шла по аллее парка в нарядном крепдешиновом платье, украшенном гвоздикой, приколотой к белому кружевному воротнику. Она с улыбкой смотрела на такие же радостные лица прохожих, многие из которых гуляли с воздушными шарами и большими бумажными цветами в руках. Сегодня же такой любимый всеми праздник – 1 Мая!

В глубине парка на большой деревянной сцене выступала с праздничным концертом молодёжь. Варя успела вовремя. Как раз объявили выступление учеников школы № 727. Варя присела на край скамейки и вытянула голову, пытаясь найти среди толпы поющих на сцене ребят свою подругу Зину, которая должна была участвовать в этой самодеятельности. Но Зины в хоре не было. Варя сразу потеряла интерес и стала разглядывать узор на своём платье, пока дети старательно выводили неровными голосами:

«Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы – пионеры, дети рабочих! Близится эра светлых годов, Клич пионеров – Всегда будь готов!»

Наконец-то хор удалился под вялые аплодисменты немногочисленных зрителей.

– А сейчас вы увидите акробатический номер в исполнении учеников десятого «Б» класса! – звонко выкрикнул мальчик-конферансье.

Зазвучали не очень-то умелые звуки пианино (за роялем сидел Варин одноклассник), и на сцену выбежали ребята в чёрных спортивных шортах-«фонариках» и в белых майках. Пять мальчиков и пять девочек, среди которых была и Зинка, стали выполнять под музыку акробатические упражнения: вставали на «мостик», делали «колесо», «берёзку» и разные поддержки и кувырки. Не у всех это получалось. Но больше всех старалась Зинка. Она с таким воодушевлением и восторгом в глазах махала руками и ногами, что часто задевала партнёров по номеру. Варя еле сдерживала смех, до того это выглядело нелепо и комично. Но когда выступление закончилось, она встала и хлопала громче всех зрителей.

– Самохвалова? – обернулась на неё классная руководительница, которая сидела на передней скамейке. – А ты почему не участвуешь в концерте?

– А я не люблю самодеятельность! – с вызовом ответила девушка. – Во всём должен быть профессионализм!

Клавдия Петровна с осуждением посмотрела на несознательную ученицу и отвернулась.

Варя прошла за сцену и заглянула в раздевалку, где Зинка в окружении ребят с воодушевлением обсуждали выступление.

– Ой, я чуть не завалилась на бок в «берёзке»! – вытаращила глаза очень полная Катя Щербакова. – Такой кошмар!

– Да ты, Катька, чуть меня не раздавила, когда кувыркалась через голову, – рассмеялся Саша Скворцов. – Вот где был кошмар! Я думал, ты меня расплющишь!

Катя, шутя, врезала Сашке подзатыльник.

– Ой, я так боялась, так боялась выступать! У меня так ноги тряслись! А потом было так здорово! Нам так все хлопали! – затараторила Зинка. – Кстати, как у меня получился «мостик»? Нормально?

– Нормально, – успокоил её Дима Задорнов. – Кривой такой, кособокий мостик! По такому мосту только на телегах старых ездить.

Ребята рассмеялись, а Зинка стала гоняться за Задорновым, пытаясь его ударить, но парень ловко уворачивался от удара.

– Зина! – позвала её Варя.

Зинка оглянулась и сразу подбежала к подружке.

– Ой, Варька, привет! Ты видела наше выступление? Правда, мы здорово всё придумали? Ой, я такая счастливая, что у нас всё получилось! Я такая счастливая!!! – захлёбывалась от восторга девушка. – Зря ты с нами не захотела выступать!

– Вот в этом номере?! – скривилась Варя. – Чтобы я тоже в этих позорных трусах и майке кувыркалась по сцене? Ну уж нет! Изысканная женщина так позориться не будет.

Зинка сразу сникла.

– Да, Варь, ты и вправду такая изысканная женщина!!! Такая изысканная!!! На тебя вон, все прохожие всегда любуются! – с завистью произнесла девушка. – Я бы тоже такой хотела быть!

– Так смотри на меня и учись, – повела плечиком Варя.

– Куда мне! – безнадёжно махнула рукой Зина. – Я простая как пять копеек. Стать такой же, как ты, у меня ни за что не получится.

– Это правда, – скривилась Варя, окинув взглядом невзрачную внешность девушки. – Изысканность должна быть в крови. Её просто так не получишь. Но не переживай, Зинка, в нашей стране в женщинах больше ценится не изысканность, а преданность партии… Ладно, хватит болтать. Давай быстрее снимай с себя это уродство и пойдём по парку погуляем.

Зинка пулей умчалась за ширму переодеваться.

* * *

– Ты ко мне на день рождения в субботу придёшь? – спросила Варя подружку, когда они гуляли по аллее и ели пломбир на палочке.

– Прости, Варь, не смогу, – соврала девушка, – ну никак не получается!

На самом деле у её родителей не было денег на подарок, а с пустыми руками приходить в гости она стеснялась.

– Ну как хочешь, – не очень-то огорчилась Варя в надежде, что сама она на празднике будет занята своим новым кавалером.

* * *

– Тёть Валь, ну, пожалуйста, только на три часа! – уговаривал Саша соседку, стоя на лестничной площадке.

– Ой, не знаю, не знаю… Я так устаю после работы. А твоя Маришка такая непоседа! – поморщилась женщина и уже собралась уйти обратно в квартиру. – Некогда мне тут с тобой разговаривать. У меня там тесто уже подошло.

Но Саша встал на её пути и так умоляюще посмотрел ей в глаза!

– Пожалуйста, тёть Валь, я с сестрёнкой договорился. Она обещала сидеть тихо.

– Обещала! – ухмыльнулась соседка. – Да разве эта юла усидит на месте хоть пять минут? В тот раз она мне такой погром дома устроила!

– А я вам заплачу! – использовал последний аргумент парень и протянул деньги.

Женщина заворожено посмотрела на бумажную купюру. Несколько секунд в её голове шла борьба между алчностью и нежеланием брать на себя чужие проблемы… Но, к радости Саши, всё-таки победила алчность.

– Ладно, веди девчонку, так уж и быть, посижу я с ней, – смилостивилась женщина и, выхватив деньги, запихнула их в свой необъятный лифчик.

Сашка поспешно, пока она не передумала, убежал в свою квартиру за сестрёнкой.

– Мариш, ну, мы договорились? – присев на корточки и заплетая ей косички, Сашка с надеждой заглянул в глаза девочки.

– Угу, – нехотя кивнула малышка.

– А я тебе куклу куплю… Ты только посиди тихо, слушайся тётю Валю. Хорошо?

– Угу, – опять кивнула Маришка…

Но стоило парню лишь выйти из подъезда, как из окна донёсся истошный вопль тёти Вали.

– Саша! Забирай её немедленно! Это не ребёнок – это чертёнок в юбке! – кричала разъярённая женщина.

Сашка чертыхнулся и побежал обратно в подъезд.

– Она разбила мою любимую фарфоровую статуэтку! – чуть не плача, жаловалась женщина, выставив девочку за дверь. – Просто взяла и скинула её с тумбочки! Вот ведь маленькая дрянь!

– Она не дрянь! Не смейте её обзывать! – разозлился Сашка. – А за ущерб я вам заплачу.

– Конечно, заплатишь! Куда ты денешься! – рявкнула соседка и захлопнула дверь.

– А чего она меня беспризорной бедняжкой обозвала и сказала, что лучше бы меня в приют отдали, тогда бы из меня человек получился, – сквозь слёзы жаловалась сестрёнка. – Чего она врёт? Я ведь уже человек! Правда, Саша? Я ведь не похожа на обезьяну, да?

– Конечно, Мариша, ты самый лучший на свете человек!

– Ты меня больше не отдашь этой мымре?

– Не отдам! Я тебя больше никому не отдам, – пообещал Сашка и с грустью положил букет цветов на тумбочку в прихожей.

* * *

День рождения был в самом разгаре. Столы ломились от разнообразных блюд и деликатесов. Да и спиртного в этот раз родители купили предостаточно. Одноклассники и друзья именинников, пользуясь отсутствием взрослых наблюдателей, устроили самый настоящий «праздник вхождения во взрослую жизнь». Многие перебрали со спиртным, и теперь самые слабые уже спали кто на диванах, а кто и прямо на полу. Парочки, жаждущие любовных ласк, разбрелись по всей квартире, отыскивая укромные места. И лишь немногие из оставшихся в большой комнате гостей отплясывали под заграничную музыку.

Варе было скучно. Её раздражали пьяные гости. Она с брезгливостью перешагнула через посапывающее тело на ковре и пошла в свою комнату. Но там уже кто-то закрылся. Она безуспешно пыталась уединиться в других комнатах, но всюду натыкалась на запертые двери и целующиеся парочки.

Один парень преградил ей путь в коридоре и полез обниматься. Варя из чистого любопытства позволила ему себя поцеловать. Парень, дыша на неё перегаром, противно обслюнявил ей лицо и больно сжал грудь. Варя с брезгливостью отпихнула пьяного ухажёра.

– Устроили какой-то публичный дом! – сказала она в сердцах и вышла на балкон.

Но на балконе за большим фикусом тоже притаилась обнимающаяся парочка.

– Не умри от зависти, сестрёнка, – с издёвкой сказал Иннокентий, отстраняясь от своей подружки. – Кстати, а где же твой тайный воздыхатель? Не пришёл? Ай-ай-ай! В твой день рождения не явился! Просто хам какой-то!

– Он не смог, – угрюмо ответила Варя.

– Да врёшь ты всё! Нет у тебя никакого ухажёра! – захохотал брат и опять притянул к себе подружку. – Представляешь, моя сестрица никогда даже не целовалась с парнем. И теперь стала придумывать себе тайных ухажёров.

– Бедняжка! – засмеялась его подружка. – Надо же! Придумала ухажёра! Вот умора!

Варя со слезами на глазах убежала и закрылась в ванной комнате. Она проплакала там весь вечер, пока шумная компания не разошлась по домам.

Утром Варя долго не выходила к завтраку. Ей было стыдно перед братом.

– Варвара! Сколько можно валяться в кровати? – послышался голос матери из-за двери. – Все уже вышли к завтраку. Одну тебя ждём.

Дверь открылась, и мать осторожно заглянула в комнату. Девушка уткнулась в подушку и притворилась, что спит.

– Не выспалась после праздника? Ладно, дочка, поспи ещё немного. Позавтракаешь потом сама. Кстати, тут к тебе какой-то горе-ухажёр в семь утра приходил и букет цветов передал с поздравительной открыткой. Странный какой: нет, чтобы вчера на день рождения прийти, по-человечески тебя поздравить… Так он ни свет ни заря притащился! Говорит, перед работой забежал. Конечно же, я не стала тебя будить.

– Что?! Приходил? Ко мне?! – Варя тут же вскочила, спрыгнула с кровати и в ночнушке прибежала в гостиную, где отец с братом уже сидели за столом. – Где мой букет?

– О! Моя именинница проснулась! – расплылся в улыбке отец. – Доброе утро, Стрекоза!

– Доброе утро, папочка! Доброе утро всем! – скороговоркой ответила девушка, пытаясь отыскать в многочисленных букетах записку от своего тайного ухажёра.

– Варя, иди сначала оденься. Ты почему в таком виде перед мужчинами появляешься? – всполошилась мать. – Что за манеры?

– Да замолчи ты, курица! Вот раскудахталась с утра! Достала всех со своими манерами! – раздражённо махнул рукой на жену Пётр. – Ну, с днём рождения, дочка! Иди ко мне, принцесса, я тебя поцелую. Как тебе мой подарок? Понравился?

– Да. Спасибо, папочка! – сказала она равнодушно и чмокнула отца в щёку. – А где тот букет с открыткой от моего ухажера? Ну? Где он?

– Да вот же он. На окне в банке стоит, – показала мать на самый скромный по сравнению с остальными букетик гвоздик.

И лишь увидев букет, девушка радостно заулыбалась.

– Ну что, убедился?! – сказала Варя, торжествующе посмотрев на брата, и показала ему язык.

Она взяла цветы и гордо прошествовала с ними в свою комнату.

– Ничего себе! Я ей бусы с отборными изумрудами подарил, а она больше радуется какому-то дешёвому венику, – пожал плечами Пётр. – Неблагодарные дети пошли.

– Нечего её баловать такими дорогими подарками, – проворчала Татьяна Ивановна, наливая ему в чашку ароматный чай. – Мне ты никогда таких дорогих драгоценностей не дарил. А она ещё совсем маленькая для этого.

– Да куда на твою старую морщинистую шею изумруды цеплять? А Варька молодая, красивая. Ей они пойдут. Пусть носит и отца ценит. И пусть другие нам завидуют! Зря, что ли, я деньги зарабатываю.

Женщина обиженно насупилась. Но спорить с мужем побоялась.

* * *

Варя в прекрасном настроении одевалась, пританцовывая и напевая песенку. Она подошла к старинной фарфоровой кукле, которая сидела на широком подоконнике.

– Ну что, Лялечка, утёрла я Кешке нос? – Варя щёлкнула куклу по носу, словно проделала это с братом. – Утёрла!!! Вот так!

Когда Варя уже одетая и причёсанная села за стол, отец объявил всем:

– Итак, дети, вчера вы с друзьями отметили свой день рождения. Хорошо, как вижу, отметили. Василий два часа пьяные тела по домам развозил, – хохотнул он. – А сегодня сюда придут поздравлять вас солидные люди. Так что вечером чтобы были дома и оделись во всё самое дорогое. Варвара, обязательно надень изумрудные бусы. Хочу, чтобы все севрюгой подавились от зависти!

Отец довольно хохотнул.

– Папочка, а можно я не буду с твоими гостями сидеть? – скривилась Варя. – Мне с ними так скучно!

– Ничего, доча, потерпишь, – приобнял он её и поцеловал в макушку. – Полюбуешься, как важные люди будут тебе ручку целовать да в ножки кланяться. Потому что ты не какая-то там Дуська из шестого подъезда. Ты дочь самого Петра Самохвалова!!!

– И много народу будет? – загорелись глаза у Иннокентия.

– А вот это мы посмотрим, кто меня уважает, кто не побрезгует прийти и лично поздравить с совершеннолетием моих детей. И подарки их оценим. Вот увидите, они не какое-то там фуфло принесут. Они вас как царских детей одарят! – важно сказал отец, подняв указательный палец к потолку. И, кинув презрительный взгляд на жену, добавил: – Ну и ты оденься поприличнее. Да помалкивай весь вечер. А то как начнёшь кудахтать какую-нибудь глупость, аж уши вянут…

– Я? Глупость?! – обиделась мать. – Да я образованнее и начитаннее, чем все твои друзья! Я, между прочим, окончила университет и могла бы быть журналисткой…. если бы за тебя замуж не вышла…

Последние слова мать произнесла почти шёпотом. Но отец их услышал и рассвирепел.

– Что? Ты жалеешь, что замуж за меня вышла?! Да кем ты была без меня? Нищей писакой во второсортной газетёнке. Да у тебя было всего одно платье, которое ты по ночам стирала, а утром утюгом высушивала! Ты даже не знала, что такое сливочное масло! Ела только хлеб да каши на воде! А сейчас, полюбуйся на себя! Даже дома в бархате и золоте ходишь!

Он схватил её за воротник нового халата и так дёрнул, что разорвал ткань.

– Петя! – испуганно вскрикнула мать.

Но отец уже разошёлся не на шутку. А в гневе он был страшен.

– Что «Петя»! Тварь ты неблагодарная! Я тебя, можно сказать, на помойке нашёл! Приодел, накормил. Привыкла уже жрать чёрную икру ложками, да? Ну давай, ешь ещё. Я добрый! Мне ничего не жалко! Ешь!

Пётр зачерпнул руками из хрустальной вазочки горсть икры и размазал её по лицу жены.

– Петенька, не надо! Дети ведь смотрят! – беспомощно пролепетала Татьяна Ивановна.

Иннокентий действительно с восторгом наблюдал за отцом. Парня выходки Петра восхищали. Он жадно впитывал каждое слово, каждый жест отца. Ему казалось, что именно так и должен вести себя настоящий мужчина.

А Варя уткнулась в тарелку. Она никак за все годы не могла привыкнуть к этим скандалам.

– Папа! Мама! Перестаньте! Дайте спокойно позавтракать. У нас всё-таки день рождения, а вы с утра настроение портите, – возмутилась девушка.

Отец тут же успокоился.

– Всё-всё, доча, кушай. Кушай, принцесса моя! Не буду тебе мешать, – он поцеловал Варю в щёку и вышел из комнаты.

Мать тоже ушла в ванную смывать с себя икру.

– Ненавижу эти скандалы! – вспылила Варя. – Я презираю их обоих за эти мерзкие сцены, которые повторяются изо дня в день! Как может отец быть таким грубым по отношению к женщине?! И почему мать, как рабыня, всё это терпит?! Да при желании она могла бы просто оттолкнуть его, и отец отлетел бы в дальний угол. Она же намного выше и крупнее его! Но мама всё время только молчит да украдкой плачет. Даже словом его на место не может поставить! Как это отвратительно!

– Да нормальные сцены, – сковыривая пальцем с торта кремовую розочку, вальяжно произнёс Иннокентий. – Чего тут такого? Я лично отца уважаю! Он у нас маленький, некрасивый, полуграмотный мужик, а держит в ежовых рукавицах интеллигентную, умную женщину, бывшую первую красавицу Москвы! Ведь это здорово! Да, деньги дают огромную власть, в том числе и над женщинами!

– Лично я ни за какие деньги не буду терпеть такое от своего мужа! Я никому не позволю себя унижать! Если мой муж будет со мной таким грубым, то я от него уйду! – сказала убеждённо Варя.

– И куда ты денешься? К отцу прибежишь? Да он тебя первый за дверь выставит, скажет, чтобы к мужу возвращалась. Так что не зарекайся! – равнодушно ответил брат, со смаком облизывая палец.

Варя посмотрела полными ужаса глазами на брата.

– А что, все мужчины так к своим жёнам относятся?!! Какой кошмар! Уж лучше я тогда вообще замуж не выйду!

– Ну-ну, посмотрим… – ухмыльнулся Иннокентий, принявшись за вторую кремовую розочку. – Могу поспорить, что мы уже в этом или следующем году сыграем твою свадьбу! Ты слишком красивая, поэтому не стоит ждать, пока тебя какой-нибудь нищий простофиля в девках обрюхатит. Мы с отцом постараемся тебя поскорее пристроить.

– Что значит «постараетесь пристроить»? Я вам не рабыня! Да и вообще ты-то тут при чём? – возмутилась Варя.

– Я второй мужчина в этой семье, – чванливо произнёс Иннокентий, – а поэтому я за тебя в ответе.

– Послушай, Кешка, не лезь в мою жизнь! По-хорошему прошу! А не то… – показала ему кулак Варя и демонстративно отвернулась от брата.

Они в тишине стали есть торт, думая каждый о своём. Несколько минут они молчали.

– Кстати, а кто он? – спросил вдруг Иннокентий и с интересом повернулся к сестре.

– Кто? – не поняла Варвара.

– Ну этот твой тайный ухажёр. Кто он? Чей он сын?

– А, этот… – Варя пожала плечами. Честно говоря, получив букет цветов и тем самым доказав брату, что он был не прав, Варя тут же выкинула из своей головы парнишку в грязном комбинезоне. Она даже не прочла его открытку. Ей было неинтересно. – Да так, неважно. Он мне уже надоел. Скоро поменяю его на другого.

Брата такой ответ удовлетворил.

– Только выбирай парней посолидней, из богатых семей. Мы со всякой шалупонью родниться не будем! – копируя манеры отца, важно произнёс Иннокентий.

– С кем я захочу, с тем вы и породнитесь! – с вызовом, просто из желания позлить брата, сказала Варя.

– Ну это мы ещё посмотрим! – надменно ответил парень, вытер масляные пальцы салфеткой и, кинув грязную бумажку на скатерть, вышел из-за стола.

Варя с презрительной усмешкой смотрела, как брат даже походку отца пытается повторить, выставив тощий живот вперёд и вразвалку переваливаясь с одной ноги на другую.

– Индюк напыщенный! – бросила она ему вслед.

* * *

Саша сидел за столом и задумчиво смотрел в окно. Но он, казалось, не замечал ни проливного дождя за стеклом, ни клонящихся от ветра деревьев, ни спешащих под зонтами редких прохожих. Все мысли его были там, в мастерской, в тот день, когда в его жизни произошло чудо…

Саша никак не мог забыть ту красивую девушку в машине. Но вот уже прошёл целый день, а от Вари не было никаких известий, хотя он в поздравительной открытке признался ей, что она ему очень сильно понравилась. Он написал свой номер телефона и попросил девушку позвонить ему. Но Варя молчала…

Саша дыхнул на оконное стекло и на запотевшем кружочке написал: «Варенька». Он улыбнулся, словно теперь Варя оказалась с ним рядом, в его квартире.

Но рядом была только сестрёнка Марина. Она притаилась за Сашиной спиной и откручивала отвёрткой шуруп у стула, на котором сидел брат. Шуруп был закручен плотно, никак не выворачивался. Но девочку это нисколько не останавливало. Она, сопя от усердия, продолжала ковырять отвёрткой. Это занятие её настолько увлекло, что она затихла и не докучала брату, чему он был несказанно рад. Вообще-то он любил с сестрёнкой играть, но сейчас у него было совсем другое настроение.

Мимо окна под одним зонтом прошла влюбленная парочка. Они остановились у подъезда и, обнявшись, долго стояли, не в силах расстаться. По зонту неистово хлестал дождь, их ноги в летней обуви наверняка промокли, однако влюблённые не замечали неудобств. На их лицах сияла безмятежная счастливая улыбка. Им было тепло и уютно в объятиях друг друга.

Саша с восхищением и лёгким оттенком зависти наблюдал за ними. А потом он вдруг решительно выдвинул ящик стола, достал оттуда старую тетрадку, вырвал листок и, взяв ручку, начал писать письмо, тихо проговаривая его вслух:

– «Здравствуй, Варя! Ты, наверное, обиделась на меня…»

Голос брата отвлёк Марину от шурупа.

– Саша, а что ты пишешь? – заинтересовалась девочка.

– Письмо, – ответил Саша и продолжил: – «Варя, поверь, я очень хотел прийти к тебе…»

Марина бросила отвёртку, подошла к столу, встала на цыпочки и попыталась взглянуть на письмо.

– А кому ты пишешь письмо?

– Одной девушке… «…прийти к тебе на день рождения…» – красивым почерком выводил он на бумаге.

Марина потянула его за руку и отняла ручку.

– А какой девушке ты пишешь?

– Хорошей девушке… – ответил Саша и взял другую ручку. – «Варя, ты мне очень…»

Марина ручкой нарисовала ему на рубашке рожицу.

– А зачем ты пишешь этой девушке письмо?

Саша забрал у сестрёнки ручку, а взамен дал ей карандаш с листом чистой бумаги.

– Потому что словами я стесняюсь ей сказать… Так… «ты мне очень нравишься…»

Марина бросила на пол листок, который был ей совсем не интересен, залезла на соседний стул и потрогала письмо.

– А почему ты стесняешься сказать?

– Потому что… не знаю почему, – задумчиво ответил Саша. – Вот с другими девушками я запросто разговариваю и знакомлюсь, а с ней почему-то стесняюсь… Она особенная!

Марина карандашом нарисовала на его письме цветочек.

– Саша, а ты влюбился?

– Наверное! Со мной раньше такого не было! – говорил Сашка, заворожено глядя в окно. – Я постоянно о ней думаю, вспоминаю её прекрасные черты лица, её тоненькую фигурку в синем платье, её улыбку… Если бы я умел рисовать, я бы обязательно нарисовал её портрет и всё время любовался бы…

Марина залезла полностью животом на стол и, пока он говорил, нарисовала на его письме домик с трубой, из которой шел дым, и солнышко.

– А ты женишься на ней?

Саша отвернулся от окна, увидел каракули сестрёнки и тяжело вздохнул.

– Болтушка ты моя неугомонная! Зачем ты письмо испортила? Забирай уж его себе. Ты права, Маришка, лучше я ей словами всё скажу.

Он обнял сестру, поцеловал и, сняв со стола, закружил по комнате. Маришка, раскинув руки в полете, звонко смеялась, а потом обняла брата за шею и серьёзно сказала:

– Санечка, я тебя так люблю! Так люблю! Зачем тебе жениться? Нам и так хорошо.

– А будет еще лучше! – пообещал брат.

– Как бы хуже не было, – по-взрослому нахмурила брови девочка и, копируя брата, тяжело вздохнула.

* * *

Вечером пришли знакомые отца. Этот праздник был для Вари ещё более утомительным, чем вчерашний.

Брат с восторгом принимал поздравления и подарки, ходил важным гусем среди гостей. Варе же были безразличны и фальшивые улыбки, и дорогие безделушки. Она чувствовала себя чужой среди этой толпы. Всё-таки мама с детства сумела привить ей уважение к интеллигентным людям. Здесь же интеллигентности не было и в помине.

Отец подвёл Варю и Иннокентия к группе мужчин, которые сразу прекратили свой разговор и с подобострастными улыбками стали пожирать именинников маслеными взглядами.

– Это директор овощной базы Василий Иванович. Это заведующий в ювелирном магазине «Изумруд» Зябликов Эдуард Робертович. А это директор сауны Петрович, – представлял их отец.

– Поздравляю! Поздравляю! – говорили мужчины и по очереди Иннокентию пожимали, а Варе целовали руки.

– А какое имя у Петровича? – вяло поинтересовалась Варя, просто чтобы не выглядеть молчаливой букой.

– Имя? – озадачился отец. – Петрович, он и есть Петрович. Его все так называют. А действительно, Петрович, как тебя зовут?

– Виталик, – смутился грузный мужчина.

– Нет, будешь просто Петровичем, – поморщившись, вынес вердикт отец.

Варя потянула отца за руку прочь. Но путь им неловко преградил ещё один гость. Он опоздал и не успел вручить свой подарок именинникам. Мужчина спешно сунул Варе и Иннокентию в руки коробки, перевязанные большими атласными бантами.

– Поздравляю! Вот вам мой подарок. Страшный дефицит! – гордо произнёс мужчина, вытаращив от важности глаза.

– А это товаровед универмага, который за углом, – представил его отец.

– Вас так и зовут – Товаровед? – съязвила девушка. – Вы, наверное, еврей, раз имя такое странное?

Все гости разом замолчали. Это была неслыханная дерзость. Варя сама испугалась, ожидая гнева присутствующих. Но вдруг тишину прервал громогласный хохот отца. И все тоже стали смеяться, включая товароведа.

– Ну и шутница у вас дочь! – натужно улыбался опозоренный мужчина. – Ай да шутница!

– Да, Пётр, твоя дочка вся в тебя: остра на язычок и не признаёт авторитетов, – посмеиваясь, сказал новый гость, проходя из прихожей в комнату.

Это был высокий, статный, очень красивый, но с пронзительным неприятным взглядом иссиня-черных глаз мужчина лет около тридцати. Его чёрные густые волосы были красивой волной зачёсаны назад, открывая полностью большой лоб. А тонкий, с небольшой горбинкой нос придавал лицу сходство с изображениями греческих богов. Плюс к этому ямочка на волевом подбородке, что наверняка приводило всех женщин в восторг.

Его внешность была настолько яркая, что Варя не удержалась от восхищения и шепнула брату: «Ух ты! Какой мужчина! Правда, он божественно красив?» Иннокентий с усмешкой уточнил: «Нет, он скорее дьявольски красив!»

Варя с явным одобрением отметила, что в отличие от остальных этот гость был одет не только шикарно, но и стильно, со вкусом. На нём всё было чёрное: длинный распахнутый кожаный плащ, тонкий кашемировый свитер, ладно сидящие брюки и дорогие лакированные ботинки. Это действительно было похоже скорее на демонический облик.

Позади гостя стояли четверо крепких парней явно недружелюбного вида.

Судя по тому, как отец Вари нахмурился и весь как-то набычился, это был нежданный и явно нежеланный гость.

– Боже, кто к нам пришёл! Сам Григорий пожаловал! Вот уважил, так уважил! Не ожидал! – расплылся в натянутой улыбке отец.

Варя с интересом разглядывала гостя. Впервые за весь вечер в её глазах появился блеск.

– Ну и кто этот красавчик? – тихо спросила она у брата.

– О! Этот парень молод да удал, – ответил с завистью Иннокентий и зашептал сестре на ухо: – Я однажды подслушал, как отец говорил про него, что этот Григорий всего год назад появился в Москве, а уже столько территории себе заграбастал! Его все боятся, даже наш отец. Хотя папаша ещё хорохорится, не хочет ему уступать. А вот другие старики уже подвинулись… Уж больно этот Григорий крут! Не терпит долгих споров, просто убирает ненужных людей со своего пути…

– Как убирает? Сталкивает, что ли, с дороги? – не поняла Варя.

– Глупенькая ты ещё! – щёлкнул по носу он сестру. – Лучше тебе не знать наши мужские дела – спать будешь крепче.

Григорий с Петром обнялись и три раза поцеловали друг друга в щёки.

– Как же мне тебя не уважить, Пётр? – Григорий резанул его взглядом. – Одному делу служим, поэтому дружить нам надо. Хватит уже палки в колёса друг другу ставить, не так ли?

– Да кто ставит-то? Мало ли что люди наговаривают… – нарочито небрежно ответил отец.

– Наговаривают? – прищурился гость. – Не твои ли ребята на моей территории хозяйничают?

– Бог с тобой, Григорий, мои ребята на моей территории работают. А вот почему твои дружки туда лезут – непонятно.

– Мне Фомич уступил тот район, – недобро ухмыльнулся Григорий.

– Ну это, конечно, его дело. Вот только загвоздка в том, что до тебя Фомич мне за долги отдал район от улицы Тимирязевской до Рижского проспекта. А вот дальше Рижского проспекта пользуйся, это теперь твой район. Я на него не претендую.

– Да зачем мне тот пустой район? Все доходные точки расположены около Тимирязевской, – со злостью процедил Григорий.

– Ничем не могу помочь, – развёл руками Пётр. – Я бы, может, и рад был тебе по дружбе уступить, но мои люди тогда решат, что я слаб стал и стар. А это опасно для моей жизни. Поэтому извини, Гриша, но дружба дружбой, а дела врозь.

Мужчины с ненавистью посмотрели друг другу в глаза, отчего всем окружающим стало как-то не по себе. Чувствовалось, что надвигается беда. Подельники Петра и дружки Григория расстегнули пуговицы пиджаков, чтобы успеть, если что, достать оружие.

И тут Варя подошла и встала впереди отца.

– У меня, между прочим, день рождения! – с вызовом произнесла девушка, гордо взглянув на гостя. – А вы своими разговорами портите его! Так вот, решайте свои дела в другом месте! А раз пришли на праздник, то и ведите себя как гость.

– Ух ты, какая смелая! И красивая! Не знал Пётр, что у тебя такая замечательная дочка выросла, – с восхищением произнёс Григорий, бесцеремонно разглядывая девушку с ног до головы. – Что ж, красавица, ладно, не буду портить тебе праздник. Обещаю! И раз у тебя день рождения, то подарок с меня причитается. Проси, что хочешь!

– А я ничего не хочу. У меня всё есть! – гордо ответила Варя. – А если чего ещё и нет, так мне отец купит.

После этих слов Варвара повернулась и быстро вышла из комнаты.

В смятении она прибежала в свою спальню и села на кровать, стараясь успокоиться. Она сбежала не потому, что испугалась или была зла на гостя. Совсем нет. Просто она вдруг почувствовала, что сердце её стало сильно колотиться в груди, коленки и руки почему-то задрожали, а на щеках вспыхнул предательский румянец. И чтобы никто этого не заметил, она решила спрятаться подальше от посторонних глаз.

* * *

– Пойдём, Григорий, выпьем-ка с тобой мировую, – сказал Пётр и, обняв гостя, повёл его к столу. – Уважь меня, отпразднуй с нами день рождения моих детей – Иннокентия и Варвары.

Они сели за стол. Это явилось приглашением для всех гостей. Тут же тишина сменилась скрипом отодвигаемых стульев и радостным лязганьем столовых приборов. Все спешили наполнить свои тарелки изысканными деликатесами.

Мать вскоре вернула за стол и Варю. Девушка уже успокоилась и с подчеркнуто скучающим видом села на другом конце стола, подальше от незваного гостя. Но Григорий весь вечер не сводил с неё глаз, отчего Варя опять смутилась и почти ничего не могла есть.

– Да, Пётр, шикарная у тебя дочка! – похвалил Григорий. – Такому бриллианту достойная оправа нужна!

– Придёт время, найдём и оправу. А пока пусть погуляет. Молода ещё, – уклончиво ответил Пётр.

– Не скажи, Пётр, девушки – продукт скоропортящийся. Не углядишь, а твой бриллиант какой-нибудь желторотый комсомолец сворует. И будет твоя принцесса жить в коммуналке и вкалывать на благо социалистического общества, – криво усмехнулся Григорий.

– Я не позволю! Я мою девочку лишь бы кому не отдам! – убеждённо сказал Пётр, подливая водку в рюмку гостя. – Она не посмеет мне перечить!

– Да не больно сейчас дети родителей слушают. Ну, смотри, смотри… Я же тебе добра желаю, – многозначительно сказал Григорий.

Пётр внимательно посмотрел на гостя.

– А что, есть хорошая кандидатура? Я ведь родниться лишь бы с кем не стану…

– Кандидатуру подберём, – загадочно улыбнулся Григорий и поднял рюмку. – Ну, Пётр, поздравляю тебя с совершеннолетием твоих детей!

Перед сном к Варе в комнату зашла мать.

– Уже спишь, доченька? Ну спи, спи, моя красавица.

Татьяна Ивановна нежно расцеловала Варю в щёки.

– Не уходи, посиди немного со мной, – Варя взяла мать за руку и тихо спросила: – Мамуль, вот скажи, ты любила отца, когда замуж за него выходила?

– Конечно, любила. Я и сейчас его люблю, – совершенно искренне ответила мать.

– Любишь?! Но он ведь над тобой постоянно издевается, ругает и даже обзывает тебя! – поразилась Варя.

Татьяна Ивановна с улыбкой погладила дочку по голове.

– Он меня любит, просто не умеет по-другому себя вести… На Петеньке такая ответственность за всех его людей! А ещё его страх постоянно гложет. Он и милиции боится, и врагов своих боится, и друзей… Вот он дома и не сдерживается, пар свой выпускает. А я потерплю, подумаешь, труд какой. Лишь бы ему и вам, моим деткам, хорошо было. Ох, доченька, это женская доля такая: молчать и терпеть.

– Я не хочу такой доли! – с возмущением воскликнула Варя.

Но мать лишь грустно улыбнулась и нежно пригладила дочке растрепавшиеся локоны.

– Мам, а что за человек этот Григорий? – смущаясь, спросила девушка.

– Я его близко не знаю. Так, слышала кое-что о нём, – Татьяна Ивановна пристально посмотрела на дочь. – А что, он тебе понравился?

Варя неопределённо пожала плечами.

– Он очень красивый! И гордый! И смелый!

– Ох, дочка! Берегись его! Он очень суровый мужчина, даже похлестче твоего отца будет. Уж и скрутит он тебя в бараний рог! – нахмурилась Татьяна Ивановна.

Варя гордо задрала подбородок.

– Это мы ещё посмотрим кто кого!

– Доченька, не играйся с ним! Он очень опасный человек! – испуганно воскликнула мама.

– Мам, не бойся, он мне и даром не нужен. Это я так, от скуки им интересуюсь, – Варя демонстративно зевнула. – К тому же он слишком старый для меня…

– Ну и правильно, держись от него подальше. Лучше найди себе хорошего доброго парня, – кивнула женщина, поправляя дочери одеяло. – Ну всё, пора спать. Спокойной ночи, Варенька!

– Спокойной ночи, мамочка, – пробормотала Варя, закрыв глаза.

Татьяна Ивановна с тревогой посмотрела на дочь, ещё раз поцеловала её и ушла.

Утром Варя с Иннокентием вышли из подъезда дома и уже собрались сесть в свою «Волгу», но тут вдруг во двор, визжа тормозами, въехали две машины. Впереди ехал почти новый «Запорожец». Он с шиком подрулил прямо к ногам девушки. Варя испуганно отскочила и уже собралась накричать на наглого водителя, но увидела, что за рулём сидит вчерашний важный гость.

Григорий вышел из машины и широко улыбнулся девушке.

– А вот и мой подарок! – сказал он, похлопав по капоту. – Нравится?

– Что? Это мне?! Машина?!! – распахнула глаза от восторга и удивления Варвара.

– Конечно, тебе. Я своих слов на ветер не бросаю. – Григорий открыл дверцу. – Прошу!

– Ничего себе подарочек! Дорогой! – с завистью осматривал машину Иннокентий, поглаживая блестящие детали. И, подойдя к Варваре, тихо сказал ей: – Чем расплачиваться будешь, сестрёнка? Такие подарки просто так не дарят.

– Не умри от зависти, братик! – напомнила она Иннокентию недавние его слова. Варвара обняла свой подарок: – Это моя машинка! Моя! Спасибо, дядя Григорий. Эх, жаль, что я водить пока не умею.

– Я тебя научу, – приобнял он Варю за талию. – И давай договоримся, называй меня просто Гришей. Мы же теперь друзья. А если крепко подружимся, то я тебя ещё и не такими подарками осыплю!

Но девушка вдруг шарахнулась от него.

– Нет, я передумала. Не нужна мне ваша машина. И вообще мне никакие подарки не нужны.

– Ты чего испугалась? – удивился Григорий и протянул ей ключи от машины. – На, бери. Она твоя.

– Я же сказала, что мне ничего не надо! – отпихнула она его руку, резко развернулась и села в свою машину. – Мне наша «Волга» больше нравится! А на «Запорожцах» пусть всякие там товароведы ездят! Поехали, Василий, мы уже опаздываем.

– Ты что, Варька, бери! Сдурела, что ли, от такого подарка отказываться? Если тебе не нужна, то мне отдашь, – пытался её образумить брат.

– Поехали, Василий! Чего стоишь? – прикрикнула Варя на водителя и отвернулась к окну.

Василий завёл мотор, и машина стала медленно выезжать со двора. Григорий ошарашенно смотрел им вслед, а потом со злости пнул ногой «Запорожец».

– Н-да, хороша девка, да трудно будет с ней справиться, – сказал Григорию Хлыщ, наблюдавший всю сцену из другой машины.

– Ничего, справимся! – ухмыльнулся бандит. – Если захочу, мне её Пётр сам на блюдечке принесёт.

– И в качестве кого? Жены или любовницы?

– Да вот пока не решил. Жениться я вроде не собирался. Мне и так хорошо живётся… Но чем-то меня эта девчонка зацепила. Характер в ней есть. И мне это нравится, – причмокнул губами Григорий. – Да и Петра с её помощью приструнить не помешало бы…

– Да уж, шикарная девочка! От такой подружки и я бы не отказался, – позавидовал Хлыщ.

– Закатай губу обратно! – разозлился на него Григорий. – Не про твою честь девка! Она моя! Я так решил!

* * *

Варя сидела в машине насупившись и слушала нотации брата.

– Ты чего отказалась? Дура, что ли? Знаешь, как трудно машину достать? Для многих людей этот «Запорожец» – несбыточная мечта! – злился на сестру Иннокентий. – Чтобы купить хоть какую-нибудь машину, наш народ полжизни копит деньги, а потом ещё полжизни стоит в очереди за талоном на покупку. А тебе, молодой девчонке, на блюдечке её принесли, а ты, глупая, отказалась. Подумаешь, пококетничала бы с этим Григорием немного. С тебя не убудет. Тронуть он тебя всё равно не посмеет: не с руки ему из-за тебя с нашим отцом конфликтовать. Они и так на грани войны живут. Ещё чуть-чуть, и такая резня может начаться! Даже думать об этом страшно. А ты, глядишь, их помирить смогла бы…

– Во-первых, наверняка этот «Запорожец» был украден, – отмахнулась Варя.

– Конечно, он ворованный, – подтвердил Иннокентий. – Ну и что с того? Зато теперь он мог быть твой.

– Мне не нужны в качестве подарка ворованные вещи.

– С чего это ты вдруг стала такой щепетильной? Забыла, чем наш отец занимается? Поэтому не стоит из себя святую строить. Не поверю, – презрительно скривился брат.

– Я не хочу знать, чем занимается мой отец! Мне неприятна эта тема. Я знаю одно: я не имею права осуждать папу. Я его люблю и воспринимаю таким, каков он есть. Но от других ворованные вещи я принимать не буду. Можешь считать это глупостью. Но это мой принцип. Это во-первых. А во-вторых, я не собираюсь жертвовать собой ради примирения бандитских кланов. Пусть они без меня разбираются в своих делах. И к тому же меня этот напыщенный красавчик возмущает. Он привык женщин покупать, вот и думает, что и меня можно с помощью дорогого подарка получить. Вот уж не угадал! – гордо задрала подбородок девушка.

– Лучше пусть тебя дорогими подарками покупают, чем ты за бесплатно какому-то оборвышу достанешься, вроде того, что сейчас возле нашего дома стоял с букетом и на тебя пялился, – парировал Иннокентий.

– Кто это там на меня пялился? – заинтересовалась Варя. – Я не видела.

– Да около фонтана стоял какой-то белобрысый парень в дешёвенькой куртёшке. Представляешь, эта куртка ему уже мала: рукава намного короче, чем рубашка. Так он, чтобы скрыть это, сутулится и руки в плечи втягивает. Вот умора! – хохотнул брат. – Варька, а это, случайно, не твой тайный воздыхатель, а?

– Нет! – слишком поспешно ответила девушка.

Почему она так сказала, Варя и сама не могла понять. В принципе ей было наплевать на мнение брата. И в то же время в ней боролись два чувства: чувство радости и гордости, что наконец-то и в неё влюбился парень, и чувство стыда за его неприлично бедный вид.

А во дворе около небольшого фонтана в виде гипсовой фигуры пионера с горном стоял Саша. Он с грустью смотрел, как «Волга» медленно скрылась за домом…

* * *

Саша ждал Варю возле фонтана и на следующий день. И ещё через день… Варя видела его из окна. Девушка, прижав любимую куклу к груди, украдкой разглядывала его унылую фигуру.

– Эх, Лялечка, зря я этому Сашке вскружила голову, – она театрально вздохнула. – Вон, теперь торчит под окнами, глаза мозолит… Вот дуралей!

Варя с раздражением задёрнула штору. Этот паренёк в нищей одежде был ей неинтересен.

Но всё-таки они встретились. Саша окликнул Варю, когда она вышла из машины и уже собиралась зайти в подъезд.

– Привет! – нехотя ответила Варя, стараясь придумать, как же поскорее от него отделаться, но ничего на ум не шло.

«Надо просто грубо отшить его, и все дела. Чего размусоливать-то?» — решила она.

– Здравствуй! – просиял Сашка. – Ты на меня обиделась, да? Варя, прости! Я, правда, очень хотел к тебе прийти на день рождения, но не смог.

Он посмотрел на неё такими влюблёнными глазами, что у девушки не повернулся язык сказать ему гадость.

– Ну не смог, и ладно. Дело прошлое, я не в обиде, – примирительно сказала Варя. – Ты извини, я спешу.

– Это тебе! – он неуклюже протянул девушке букетик гвоздик.

– А вот это ты зря деньги на цветы тратишь. Больше чтобы не покупал, я их всё равно не приму, – отчитала она парня.

«Лучше бы куртку себе нормальную купил…»

– Я всё равно буду тебе дарить цветы! Потому что ты самая прекрасная девушка на свете! – сказал Саша эти вроде бы пафосные слова как-то так проникновенно, что Варино сердце дрогнуло.

– Ладно, спасибо… Кстати, как твоя сестрёнка поживает? – спросила она чисто из вежливости.

– Маришка очень хорошая девочка, правда, непоседа. В садике воспитательницы постоянно жалуются, что она со всеми дерётся, особенно с мальчишками. Маришка говорит, что борется за справедливость. А я её не могу за это ругать. Она же не виновата, что без материнской ласки растёт. Вот и огрызается на весь мир.

– И молодец, что всех лупит! В наше время нужно уметь за себя постоять, – улыбнулась Варвара. – Ну всё, я пошла.

Варя уже повернулась, чтобы уйти, но Саша робко коснулся её руки.

– Варя, а давай пойдём в воскресенье в кино? – смущаясь, предложил он.

Сказано это было с такой нежностью и с такой надеждой, что девушка не могла ему отказать.

– Не знаю, смогу ли я… – уклончиво пожала она плечами.

– Я всё равно буду ждать тебя в шесть часов возле кинотеатра «Байконур»! Только я с сестрёнкой приду, ладно? Ты не возражаешь? Мне просто некуда её девать.

Варвара чуть не рассмеялась.

«Вот горе-ухажёр! На свидание с сестрой ходит! Еще бы бабку с дедом притащил…»

– Хорошо, приходи с сестрой. Это даже кстати. Если я не смогу прийти, вот сестру и сводишь в кино, – ответила она и убежала в подъезд, успокоенная тем, что парень хоть не зря проторчит возле кинотеатра. Потому что сама она уж точно не придёт.

Варя, не дожидаясь лифта, побежала по лестнице. Возле окна она остановилась, понюхала букетик гвоздик, а потом сунула их в банку с окурками, стоящую на подоконнике. И пошла дальше.

* * *

– Ну и что мне теперь, Лялечка, с этим Сашкой делать? – спросила Варя у своей фарфоровой подружки. – Этот дурачок ведь влюбился в меня по уши! Эх! Надеюсь, когда я в кинотеатр не приду, он сам всё поймёт и отстанет.

За окном вдруг послышались требовательные гудки машины. Тут же в Варину комнату вбежал Иннокентий.

– Варька, скорее посмотри в окно. Там Григорий к тебе приехал! – с восторгом завопил он.

Варя выглянула во двор. И впрямь, внизу стоял Григорий возле белой «Волги», украшенной воздушными шарами. Григорий поднял голову и, увидев Варю, помахал ей рукой. Девушка испуганно шарахнулась от окна. Но Григорий не уезжал и всё продолжал сигналить.

– Скажи ему, что я не выйду. Пусть уезжает! – попросила она брата.

– Ничего я не буду ему говорить. Выйди и сама скажи ему всё, что хочешь, – заупрямился Иннокентий. – Иди-иди, а то он весь двор переполошит.

– Хорошо, я его сейчас так пошлю, что он вприпрыжку убежит! – разозлилась Варя.

Она со злостью распахнула шкаф, выбрала самое красивое платье, переоделась, подошла к зеркалу, тщательно причесалась, подкрасила ресницы, побрызгалась духами и только после этого пошла. Иннокентий, подперев дверной косяк, с ухмылкой наблюдал за её сборами.

Варя вышла из подъезда и грациозной модельной походкой подошла к Григорию. Он стоял весь нарядный, в шикарной кожаной куртке и модных джинсах.

– Зачем вы сигналите? – высокомерным тоном спросила девушка. – Весь дом переполошили!

– Это чтобы ты скорее вышла, – примирительно улыбнулся Григорий и сделал шаг к ней навстречу. – Ну, здравствуй, Варвара! Рад тебя видеть! А ты рада, что я приехал?

– Чему мне радоваться? – нахмурилась Варя. – Вы не входите в число моих друзей.

– А я и не стремлюсь быть твоим другом. Этого мне мало. Ты со своими одноклассниками дружи. А я взрослый мужчина. И отношения мне нужны взрослые… – многозначно улыбнулся он и положил свою руку девушке на плечо.

Варя испуганно посмотрела в наглые глаза Григория, но его руку не скинула.

– Вот мой новый подарок. Ты же хотела «Волгу». Получай! – Григорий широким жестом показал на машину.

– Ничего я не хотела! И не нужна мне ваша «Волга»! Я её не возьму! – Варя решительно отошла от него. – К тому же она неновая. Зачем мне это старьё?

Григорий разозлился и подошёл вплотную к Варе.

– Послушай, девочка, не играйся со мной! Я этого не потерплю! Ты что, брезгуешь моими подарками? Говори, что же ты хочешь?

Варя лукаво взглянула в его покрасневшие от бешенства глаза и вдруг медленно провела рукой по его кожаной куртке.

– Красивая у вас куртка! Заграничная?

– Да! Это моя любимая куртка. Американская! По большому блату достал! И за большие деньги! В Москве ни у кого такой нет! – с гордостью ответил он.

Девушка с вызовом посмотрела ему в глаза и заявила:

– Вот и подарите её мне.

– Зачем она тебе? Она же мужская! И велика тебе будет, – опешил Григорий.

– А мне холодно здесь с вами стоять! – усмехнулась Варвара.

Григорий секунду колебался, а потом всё же снял куртку.

– Дарю! Для тебя, Варенька, мне ничего не жалко!

Он накинул куртку ей на плечи, а потом решительно прижал девушку к себе. Варя смутилась, но ничего не сказала. Она заворожено посмотрела ему в глаза и сразу смущённо опустила взгляд.

– На нас люди в окна смотрят, – очень тихо сказала она.

– Ну и пусть смотрят. Плевать на них! А поехали покатаемся по городу? – предложил Григорий. – Я тебя в ресторане покормлю, а потом мы по улице Горького погуляем, мороженого поедим…

Варя ничего не ответила, но Григорий не стал ждать, он просто властно взял её за руку и посадил в машину.

Иннокентий из-за шторы наблюдал, как машина медленно выехала со двора.

– Да… Пропала сестрица… Хм. Отличный расклад получается!

* * *

Саша стоял возле забора детского садика и с улыбкой наблюдал, как Маришка играет с детьми. В это время сестрёнка строго выговаривала белобрысому пацану, сидящему в песочнице:

– Запомни, Коля: мальчики не должны девочек бить. Потому что вы вырастите и захотите на нас жениться. А если все девочки битыми будут, то они с вами жить не захотят. В кого вы тогда влюбляться будете?

– Маришка! Я пришёл. Идём домой, – крикнул ей Саша и вежливо улыбнулся воспитательнице: – Здравствуйте, Светлана Афанасьевна!

– Здравствуй, Сашенька, – кивнула ему женщина и разрешила Марине уйти.

Девочка с восторженным визгом выбежала в ворота детского садика и, распахнув руки, кинулась в объятия брата. Саша подхватил её и закружил.

– Маришка, как же я по тебе соскучился!

– Мы ведь сегодня утром виделись! – удивилась сестрёнка.

– Ну и что, я успел соскучиться! – поцеловал он её пухлую щёчку.

– Я тоже успела. Санька, так дело не пойдёт! Человеки не должны скучать! Ты меня теперь пораньше забирай, сразу после завтрака, – Маришка обняла его крепко-крепко за шею, – мы тогда и не успеем соскучиться! Ещё и надоедим друг другу!

– Мы никогда друг другу не надоедим! – рассмеялся Саша. – А пораньше я тебя, к сожалению, забирать не смогу. Я же работаю.

Он поставил сестрёнку на землю, взял за руку и повёл домой.

– Саша, а ты ходил к своей девушке? – спросила девочка.

– Ходил, – немного грустно ответил он.

– А ты всё сказал ей?

– Сказал.

– А она что сказала?

– Ничего не сказала.

– Это плохо! – Марина шумно вздохнула.

Несколько минут они шли молча.

– Я её в кино пригласил, – признался Саша, как-то безнадёжно улыбнувшись. – Но вряд ли она придёт…

Маришка остановилась и посмотрела на своего слишком печального брата.

– Она придёт! Вот увидишь, Санька, она обязательно придёт!

Саша улыбнулся сестре. Маришка весело поскакала вприпрыжку. Саша тоже, заражаясь её весельем, стал радостно вышагивать по аллее.

Поздно ночью Григорий привёз Варю домой и остановил машину возле подъезда.

– Как тебе вечер? Хорошо тебе было со мной? – спросил он девушку, перебирая пальцами её длинные локоны.

– Хорошо, – призналась Варя.

– Ты, Варенька, мне очень нравишься, – Григорий приблизился так, что она почувствовала его горячее дыхание на своей щеке. – Но только знаешь, девочка, я уже не школьник, чтобы часами гулять с тобой под луной. Я взрослый мужчина. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Григорий хотел её поцеловать, но Варя смущённо отстранилась. Но Григорий властно притянул к себе её лицо и поцеловал долгим страстным поцелуем. Когда он отстранился, Варя потрясённо смотрела ему в глаза, не в силах произнести ни слова. И он стал целовать её ещё и ещё, с каждым разом всё смелее обнимая и лаская девушку. И Варя уже не сопротивлялась.

– Ну всё, мне пора домой, – с неохотой произнесла Варя. – Уже поздно. Родители будут ругаться.

– Переезжай жить ко мне, – вдруг предложил он. – Я всё, что хочешь, для тебя сделаю. Задарю тебя дорогими подарками, одену как куклу. Ты будешь самой шикарной девочкой в Москве!

– Вы делаете мне предложение? – смущённо улыбнулась Варя. – Но мы ещё так мало знаем друг друга, чтобы жениться.

Григорий слегка отстранился.

– Видишь ли, Варенька, я пока ещё не созрел для брака. Меня все эти кастрюли, семейные сцены, пелёнки-распашонки не прельщают. Возможно, через несколько лет я женюсь, но пока…

– Что?! – поразилась Варя. – Так вы меня не замуж зовёте? Вы мне предлагаете… Да как вы смеете!

Варя выскочила из машины и побежала к дому. Григорий догнал её у подъезда и схватил за руку.

– Варя! Подожди! Ну что ты, глупенькая? Ты обиделась?

– Отпустите! И не приближайтесь больше ко мне, понятно? Никогда ко мне не подходите! – закричала девушка.

– Варя, ну что ты как маленькая? – Григорий попытался её прижать к себе.

– Ненавижу вас! Ненавижу! – Варя залепила ему пощёчину и вырвалась из его объятий. Но перед тем как зайти в подъезд, она оглянулась. – Запомните: я никогда не буду вашей любовницей! Никогда!!!

Варя ушла, хлопнув подъездной дверью. А Григорий со злости так стукнул кулаком в стену, что пошла кровь.

– Ну и пошла ты! Соплячка!

* * *

Варя тихо вошла в квартиру. Но в коридоре сразу появилась рассерженная мать.

– Варвара, ты почему так поздно? Уже одиннадцать часов! Ты где была? – гневным тоном спросила она.

– Гуляла, – Варя виновато опустила голову.

– Это что за прогулки такие по ночам? И чья это на тебе куртка? Ты соображаешь, что творишь? Отвечай, где была и с кем? – закричала Татьяна Ивановна.

На крик в коридор вышел отец.

– Чего ты на неё разоралась? Девочка уже взрослая. Пусть гуляет, пока молодая, – рявкнул он на жену, а потом ласково посмотрел на Варю. – С тобой всё нормально, дочка? Что-то ты какая-то бледненькая.

– Да, папа, всё хорошо.

– Вот и замечательно. Иди, отдыхай.

Варя быстро прошмыгнула в свою комнату.

– Петенька, нельзя так детей баловать. Мало ли что может с ней произойти, если она будет по ночам неизвестно с кем шастать, – покачала головой Татьяна Ивановна.

– Ничего с ней не будет. Меня все знают и побоятся мою дочку тронуть! – он примирительно чмокнул жену в щёку и похлопал её по попе. – Ну, ну, успокойся. Иди лучше разогрей ужин. А то наша Стрекоза нагулялась, наверняка сейчас голодная.

* * *

Варя зашла в свою комнату, скинула куртку на пол и устало плюхнулась в кресло. На душе у неё было очень гадко.

«Сама я виновата. Дура бесхарактерная! Вот зачем я села к нему в машину? Зачем позволила ему в первый же день знакомства себя целовать? Зачем??? Вот он и решил, что я падшая женщина. Какой позор! Я больше не смогу себя уважать. Что же мне теперь делать? Буду исправляться. Во-первых, я с Григорием отныне общаться не буду. Даже голову в его сторону не поверну! А во-вторых, целоваться я теперь ни с кем долго не имею права… Я ведь уже целованная! И должен год пройти, чтобы я очистилась от этих поцелуев! Да-да, целый год я больше никому себя не позволю целовать! И я опять стану высоконравственной девушкой. И все будут мной восхищаться. Да, так я и сделаю!»

В комнату заглянул Иннокентий.

– Как прогулочка? – поинтересовался он.

– Нормально, – буркнула Варя.

Ей сейчас меньше всего хотелось общаться с братом.

– А как тебе Григорий? – продолжал допытываться Иннокентий.

– Никак, – равнодушно пожала она плечами.

– О! А это что за куртка? Гришкина? Клёвая! – Иннокентий поднял с пола и с восторгом стал разглядывать и ощупывать куртку. – А зачем она тебе? Отдай её мне!

Он накинул куртку на себя.

– Не трогай! Это мой трофей! – возмутилась Варя. – Будет вместо шкуры убитого медведя у меня на полу лежать.

Варя выхватила куртку у брата и бросила её на пол перед кроватью.

– Хороший коврик? Вот какой у меня теперь коврик! Вот какой!

Девушка стала топтать куртку ногами, пританцовывая.

– Ты чего, сдурела?! – опешил Иннокентий, а потом вдруг пристально взглянул сестре в глаза. – Варька, у вас с Гришкой что-то произошло?

– Ничего не произошло. И вообще, это не твоё дело. Уходи, я спать хочу.

– Да не бойся ты сказать. Если даже произошло – так это здорово! Нам не помешает породниться с Григорием.

– Я же сказала: ничего не произошло! – прорычала сестра. – А с этим Гришкой вы никогда не породнитесь, ясно? Даже не мечтайте! Он мне омерзителен. Я ему сказала, чтобы больше он не смел мне на глаза показываться! Вот так! Понял? А теперь проваливай из моей комнаты! Я спать ложусь.

– Ну и дура ты, Варька. Такого мужика упустила…. Хотя ты Григорию не особо-то интересна. У него и пошикарнее девочки есть! – подколол он сестру.

– Что?! Да если я захочу, твой Гришка будет вместо этой куртки в моих ногах валяться! – высокомерно заявила Варька просто из чувства протеста.

– Ну ты и загнула! Чтоб Григорий перед тобой унизился – такому не бывать! – скривился Иннокентий.

Но Варя уже вошла в азарт.

– Спорим, он будет за мной как мальчишка бегать?

– Спорим! – тут же согласился брат. – На эту куртку. Если проиграешь – отдашь её мне.

– А если ты проиграешь, то при всех наших друзьях скажешь, что ты болван и напыщенный индюк! Ну что, по рукам?

– По рукам! Даю тебе месяц.

Они хлопнули руками. Иннокентий довольный вышел из комнаты и закрыл дверь.

«Вот дурочка! – ухмыльнулся он. – Она ещё не знает, с кем связалась. Этот Гришка ей, как курёнку, шею свернёт».

А Варя только после его ухода вспомнила, что хотела стать высоконравственной девушкой и поклялась себе не общаться больше с Григорием.

«Ладно, вот заставлю Иннокентия при всех признаться, что он индюк и болван, а потом уже и своей нравственностью займусь… А пока я так этому Григорию голову заморочу, так его в себя влюблю, что он на коленях будет за мной ползать!!!»

И, как ни странно, Варя поймала себя на мысли, что это любовное приключение обрадовало её гораздо больше, чем перспектива целый год ни с кем не целоваться.

* * *

Учительница монотонным голосом рассказывала о темах завтрашнего годового сочинения. Весь класс прилежно вслушивался в её речь, пытаясь запомнить последние наставления. И только Варе было неинтересно слушать про «молчаливый протест Катерины из драмы Островского «Гроза». Её больше волновали события собственной жизни, которыми надо было немедленно поделиться с подружкой Зинкой.

– Ну и вот, а потом он повёз меня в ресторан! – с воодушевлением шептала Варя.

– Ух ты! – завистливо округлила глаза Зинка. – А как там, в ресторане? Клёво, да?

– О! Тебе обязательно надо там побывать. Там всё так шикарно! Зал такой большой, с огромными хрустальными люстрами на потолке, с круглыми столами, накрытыми белыми скатертями, с пальмами в больших кадках. А потолки все разрисованы! Ага! Задираешь голову и вдруг видишь там орнамент из цветов! Так красиво! А официанты, представляешь, на одной руке носят такие большие подносы, уставленные тарелками! И не роняют! Прямо как циркачи!

– Здорово! – кивнула Зинка.

– И там было всё по-взрослому, – продолжала хвастаться Варя. – Григорий за мной ухаживал как за взрослой женщиной! Да-да! Он когда заказывал еду официанту, даже назвал меня своей дамой! Представляешь? Я – дама! Так непривычно! Ой, а сколько он вкусного назаказывал! Нам весь стол заставили! Он заплатил, наверное, бешеные деньги! А ещё мы пили коньяк!

– Ты пила коньяк?!! По-настоящему? – округлила глаза Зина.

– Конечно! Вообще-то мне он заказал вино, но я захотела попробовать коньяк. И Григорий мне налил, – с гордостью сообщила Варя.

– Ну и как? Вкусно?

– Ой, Зинка, я смогла сделать только маленький глоточек. Коньяк такой жгучий! И такой горький! Фу-у-у!

Девчонки засмеялись.

– Зябликова, что такого смешного в драме «Гроза»? – нахмурила брови учительница. – Поделись с нами, мы тоже хотим посмеяться.

Щёки и уши Зины мгновенно стали пунцовыми. Она поднялась со стула, виновато опустив голову.

– Ну? Что молчишь? – настаивала Клавдия Петровна. – Хорошо, тогда пусть Самохвалова нас посмешит. Расскажи нам, Варя, что ты собираешься писать завтра в сочинении?

Варя встала и легкомысленно улыбнулась.

– Напишу что-нибудь.

– За «что-нибудь» выше тройки не получишь! – пригрозила учительница.

– Ну и пусть будет тройка, – продолжала улыбаться девушка.

Разве могут быть переживания из-за каких-то оценок, когда в душе цветут сады и поют птицы, когда хочется смеяться, влюблять в себя да и самой влюбляться?

Но учительница совсем не одобряла легкомысленного настроения девушки.

– Вот как? Это же годовое сочинение! От этой оценки зависит твой балл по литературе. И тебе не жалко портить свой хороший аттестат?! Это осложнит твоё поступление в институт. Кстати, Варвара, куда ты собираешься поступать?

– Никуда, – равнодушно ответила Варя.

– Ты не продолжишь учёбу?! – удивилась Клавдия Петровна. – Неужели ты сразу после школы решила пойти работать? Что ж, тоже похвально. Нашей стране нужны рабочие руки. И в какой отрасли нашего народного хозяйства ты, Самохвалова, будешь трудиться?

– Пока не знаю, – пожала плечами Варя.

На самом деле Варя хотела куда-нибудь пойти учиться, как большинство её одноклассников, но отец был твёрдо убеждён, что женщинам учёба только портит мозги. Поэтому все её робкие попытки завести разговор о поступлении в институт заканчивались криком отца: «Сдалась тебе эта учёба! Пять лет зубрить всякую ересь, чтобы потом вкалывать в какой-нибудь задрипанной конторе за копейки?! Глупость! Сиди лучше пока дома, гуляй, веселись. Пару годиков отдохнёшь, а потом я тебя пристрою на какую-нибудь непыльную работёнку». Варе пришлось подчиниться, что, впрочем, её несильно огорчало.

– Она будет работать женой! – на весь класс провозгласил Иннокентий.

– Женой?! – опешила Клавдия Петровна. – Это что за профессия такая? Быть женой – это почётное призвание женщины. Но, кроме этого, в наш передовой век каждая женщина обязана вносить свой посильный вклад в дело строительства социализма! Это её гражданский долг! А те, кто увиливает от работы на благо общества, называются тунеядцами!

– А Варька будет дома у плиты вносить свой вклад в строительство социализма, – ухмыльнулся Иннокентий. – Вон, жена товарища Брежнева никем ведь не работает… Разве она тунеядка?!

Учительница в страхе оглянулась на дверь и округлившимися от ужаса глазами растерянно посмотрела на класс.

– Самохвалов, что ты такое говоришь?! Ты знаешь, что за такие слова могут быть большие неприятности?! – задыхаясь от волнения, прошептала Клавдия Петровна, а потом вдруг перешла на визгливый крик, грозно сотрясая воздух указательным пальцем: – Не смей оскорблять жену Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза!

– Нет, Клавдия Петровна, это вы её оскорбили, считая тунеядкой. А я, наоборот, очень рад, что у нашего дорогого и любимого Леонида Ильича Брежнева такая замечательная, такая преданная жена, которая всю свою жизнь посвятила этому великому человеку. Лично я спокоен за здоровье и жизнь нашего Генерального секретаря! Потому что я знаю, что его жена неотступно следит за тем, чтобы наш дорогой Леонид Ильич был всегда накормлен и ухожен и смог все свои могучие силы вкладывать в заботу о нашей огромной стране! – с пафосом произнёс Иннокентий и посмотрел на учительницу наглым смеющимся взглядом. – Я прав? Или у вас, Клавдия Петровна, другое мнение?

Учительница беспомощно хлопала глазами. Но тут прозвенел спасительный звонок, которому в этот раз больше обрадовалась Клавдия Петровна, а не ученики.

– Надеюсь, все хорошо подготовятся к завтрашнему сочинению, – произнесла она и поспешила из класса, но в дверях Клавдия Петровна остановилась и укоризненно посмотрела на Варю. – Мне жаль тебя, Самохвалова. Ты подавала большие надежды.

– Как Клавпетка драпанула-то! – рассмеялся ей вслед Иннокентий, когда захлопнулась дверь. – Чуть свои совиные очки от страха не потеряла!

– Иннокентий, ты повёл себя низко! – строгим голосом сказала староста класса Катя Щербакова.

– О! Наша правильная отличница сейчас меня будет воспитывать. Ну давай, Щербакова, объясняй, что же я такого «низкого» сделал? – высокомерно ухмыльнулся Иннокентий.

– Ты, во-первых, опять цепляешься к Клавдии Петровне. Почему ты ей всегда перечишь? – строго поджала губы староста.

– Меня бесит её занудство, – отмахнулся Иннокентий. – Клавпетка всегда говорит чужими пафосными фразами. Своих мыслей у неё отродясь не было. И нас тому же учит.

– Не тебе её судить! А во-вторых, – продолжила Щербакова, – ты унизил при всех свою сестру! Вот зачем ты про неё наврал?

– Вот это заявочка! – возмутился Иннокентий. – Я сказал абсолютную правду! Варька, я ведь прав?

Но Варя вместо ответа залепила брату пощёчину.

– Ты чего? – схватил он сестру за руку.

– Я тебя предупреждала: не лезь в мою жизнь! Я без тебя решу, кем мне быть! Но домохозяйкой, как наша мама, я точно не стану! – горячо заявила девушка, а потом повернулась к одноклассникам. – Я просто пока действительно не знаю, кем хочу стать. Но я обязательно кем-нибудь буду работать!

– Правильно, Варька! – поддержали её одноклассники.

Они окружили Варю и наперебой стали звать её с собой вместе поступать: кто в строительный институт, кто в кулинарный техникум, а были еще и те, кто уговаривал девушку поехать на какую-нибудь комсомольскую стройку.

Вся галдящая толпа дружно вышла из класса, оставив Иннокентия в одиночестве.

– Что, получил, задавака?! – усмехнулась в дверях Щербакова, а потом с грустью и укоризной произнесла: – Эх, Иннокентий, сколько тебя комсомол ни воспитывал, а всё равно ты какой-то не наш, не советский. Есть в тебе буржуазное гнильцо! Эх ты!

– Да пошли вы! – обиженно прошептал Иннокентий, запихивая со злостью тетрадку и пенал в портфель.

Он собрался уже уходить, как в класс вернулась Зина.

– А знаешь, Иннокентий, я бы с радостью работала женой! – сказала она, глядя на него сияющими глазами.

– Зябликова, тебе надо ещё очень сильно постараться, чтобы тебя хоть кто-нибудь в жёны взял, – нахамил ей Иннокентий и вышел из класса.

А Зина уронила портфель на парту и, закрыв лицо руками, заплакала.

* * *

Одноклассники весёлой толпой расположились на детской площадке в парке и отмечали окончание уроков пирожками с яблочным повидлом, запивая их молоком из бутылки.

– Ребята, а давайте признаемся, кто кем мечтал в детстве быть. И кем собирается сейчас стать. Интересно же, как с возрастом меняются мечты человека, – предложила Щербакова.

– Дурацкая тема для разговора, – отмахнулся Колька Семёнов. – Все мы в детстве всякие глупости придумывали. Зачем сейчас-то об этом вспоминать?

– А я считаю, что это хорошая тема, – поддержала Щербакову её подружка Тоня Кислицына. – Ведь мечты характеризуют личность человека. Вот мы и посмотрим сейчас, как мы с возрастом изменились.

– Да, это интересно, – согласились и другие. – Давайте признаемся.

– Что же, Щербакова, тогда ты первая начинай. Итак, о чём ты в детстве мечтала? – прищурился Колька. – Давай выкладывай. Только честно.

– Я? – сразу смутилась Катя. – Я в детстве мечтала быть кондитером. Чтобы вдоволь пирожных наесться.

– Ха! Ну и прожорливой личностью ты была в детстве, – рассмеялся Семёнов.

– Мы просто очень бедно жили, – стала оправдываться Щербакова. – Нас ведь у матери шестеро. Я эти пирожные только в витринах магазинов видела. А попробовала лишь один раз на Новый год, когда меня сосед по коммуналке угостил… Вот и мечтала… Зато сейчас я мечтаю быть врачом! Поэтому пойду работать медсестрой в больницу и одновременно попытаюсь поступить на вечерний в медицинский институт.

– Молодец, Катя! – похвалили её одноклассники. – Отличная профессия!

– А я в детстве мечтал быть циркачом, – продолжил дискуссию Сашка Рачилин, продемонстрировав свои слова тем, что прошёлся по бревну и, сделав «колесо», спрыгнул. – А сейчас я решил на архитектора учиться. Буду такие высоченные дома строить, чтобы наша Москва стала самым красивым городом на планете! А вообще моя мечта: поскорее всех советских людей расселить из коммуналок.

– Да, было бы здорово! – поддержали многие из класса.

– А я мечтал стать космонавтом. Как Гагарин! – задорно прокричал Дима Выборнов, раскачиваясь на качелях вместе со своей возлюбленной Наташей. – А сейчас буду поступать в лётное училище. Пилотировать самолёты ведь тоже почётно! А там, глядишь, может, и в отряд космонавтов попаду.

– Молодец, Димка, не изменил своей мечте! – похвалила Щербакова.

– А Наташа пойдёт в стюардессы. Будем вместе летать! – безапелляционно заявил Дима и ещё сильнее стал раскачивать качели. – Мы вдвоём будем парить над облаками, как птицы!

Качели взлетали всё выше и выше, уже касаясь ветвей рядом стоящего дуба.

– Димка, перестань! Мы же сейчас перевернёмся! – от страха завизжала Наташа.

– Вот это стюардесса, – засмеялись ребята, – высоты боится!

– Да, я боюсь! Я очень летать боюсь! – призналась девушка. – Но ведь волю можно натренировать.

– Мы после экзаменов запишемся в авиаклуб. Будем с парашютом прыгать. Вот там Наташа волю и натренирует, – с азартом сказал Димка.

Девушка натянуто улыбнулась.

– Ну а ты кем мечтала в детстве стать? – спросил вдруг Варю Коля Семёнов. – Сейчас, как ты призналась, у тебя мечты пока нет. Но хотя бы в детстве ты кем-нибудь мечтала работать?

– Я? – смутилась Варя. – Вообще-то я в детстве думала, что я принцесса. Меня отец так всегда называет. А принцессе о чём ещё мечтать?

Варя рассмеялась, но потом осеклась, увидев осуждающие взгляды одноклассников.

– Ребята, – прервал неловкую паузу Вася Силантьев, – а я собираюсь на БАМ поехать! Я уже в райкоме комсомола записался в комсомольский отряд. Айда со мной? Представляете, как замечательно будет, если мы всем нашим дружным классом поедем на комсомольскую стройку! Будем прокладывать железнодорожные пути через всю Сибирь!

– Ты едешь на БАМ?! Как здорово!

Одноклассники обступили Васю и наперебой стали расспрашивать его. Тут же несколько ребят переменили свои планы и пообещали завтра же пойти в райком комсомола и тоже записаться в комсомольский отряд строителей.

– Нет, ребят, строителем, конечно, быть почетно, но без инженеров ни одна стройка работать не сможет. Поэтому надо поступать в институт, а не в тайгу ехать лопатами махать! – возразил Ромка Киселев.

– Ну ты, Кисель, даёшь! – возмутились девочки. – Пока ты будешь за партой сидеть, БАМ закончат строить. И нам нечем будет в своей жизни гордиться. Вот что мы будем рассказывать своим детям? О каких подвигах?

Разгорелся нешуточный спор. Ребята уже не в состоянии были сидеть. Дружной галдящей толпой, крича и перебивая друг друга, они пошли по аллее дальше.

И только Варя осталась на скамейке в одиночестве. Никто даже не заметил её отсутствия. Лишь Зинка Зябликова вскоре опомнилась и вернулась к подружке.

– Представляешь, уже шесть человек собираются поехать на БАМ! Здорово, правда? – сообщила Зинка.

– И чего там хорошего? – повела плечами Варя. – Жить в тайге в неустроенных бараках без горячей воды! Да ещё по десять человек в комнате! Жуть!!!

– Ну и что! Это не проблема, – впервые за всю их дружбу возразила Зина. – Ты знаешь, Варя, многие и в Москве так живут. Я, например. Я живу в коммуналке без горячей воды и душа. Нас в комнате восемь человек: бабушка с дедушкой, папа с мамой, я, мои братья и сёстрёнка. И нормально живём… Не скучно по крайней мере.

– Ой, Зинка, смотри, у тебя туфля порвалась, – переменила тему Варя. – Ты же женщина, нельзя ходить в рваной обуви!

– Ой, правда. Ничего, я вечером опять их подклею. Просто у нас клей такой дрянной, долго не держится, – спрятала ногу под скамейку Зина.

– Так, Зинка, сейчас пойдём ко мне домой. Я тебе босоножки подберу, – тоном, не терпящим возражений, заявила Варя. – У меня полно обуви в кладовке валяется. И не спорь! Я взяла над тобой комсомольское шефство! Пошли-пошли. У меня дома еще эклеры есть.

– Эклеры! – восторженно ахнула Зинка и картинно облизнулась. – Я их обожаю!

– Я тоже. Пойдём скорее пирожными обжираться!

Варя подхватила подружку под руку, и девушки побежали из парка.

* * *

Варя с Зиной гуляли по улице Горького. Зина важно вышагивала, гордо задрав нос, потому что Варя подарила ей очень красивые, почти новые босоножки, а ещё и в тон им сумочку. А о такой роскоши Зина вообще раньше не смела и мечтать!

– Зинуль, ты чему так улыбаешься? – заметила Варя.

– Ой, Варька, глянь, какие мы с тобой красивые! – с сияющими глазами произнесла подруга и показала на их отражение в витрине магазина. – Даже красивее, чем эти манекены! Вон как на нас все парни заглядываются!

– Ну и пусть заглядываются, – равнодушно ответила Варя. – Ты знаешь, Зин, я вдруг поняла, что с ровесниками гулять не так интересно, как с мужчиной постарше. Ровесники не умеют красиво ухаживать за женщиной. А ещё они целуются по-детски. А вот взрослые мужчины… Ой, Зинка, как же они целуются!!!

– Да? – задумалась Зина. – Ты, конечно, уже опытная в поцелуях, ты можешь сравнивать. А вот у меня пока ни одного ухажёра не было! Я чувствую себя какой-то ущербной! Хотя мне давно один мальчик нравится…

– Правда? – заинтересовалась Варя. – И кто он? Я его знаю?

– Нет, не знаешь, – соврала Зина.

– Ну и как, он на тебя заглядывается? Ты ему нравишься?

– В том-то всё и дело, что я ему совсем не нравлюсь, – тяжко вздохнула подружка.

– Ну и плюнь тогда на него! – посоветовала Варя. – Стоит ли из-за какого-то парня грустить? Вот глупость! Ты себе ещё лучше найдёшь!

– Мне не нужен лучше! Я только его люблю! Очень сильно люблю!

– Да, плохи твои дела… А я вот ни разу не влюблялась. Мне нравились некоторые мальчики, да и сейчас мне немного нравится этот Григорий. Но вот что такое любовь, я пока не знаю. Зин, расскажи, вот что ты чувствуешь? Почему ты решила, что это любовь?

– Потому что я всегда о нём думаю. Ни заснуть ночью, ни есть днём толком не могу, всё время из-за этой любви переживаю. Честно, Варь, у меня даже аппетит пропал, ни-че-го в горло не лезет.

– А я лопаю за обе щеки… Иногда сама удивляюсь, как в меня столько еды влезает! Значит, я пока не влюбилась, – с грустью подытожила Варя. Она остановилась у витрины магазина и стала поправлять причёску. – А может, мне всё-таки влюбиться? Вот только в кого? В Сашку или в Григория? А, Зин? Как думаешь? Они ведь оба в меня влюблены по уши, оба за мной бегают, а я пока не знаю, кого из них выбра…

Варя запнулась на полуслове, потому что увидела вдруг за стеклом Григория с красивой и очень шикарно одетой девушкой. Они стояли в магазине около ювелирного отдела. Девушка примеряла серёжки, а Григорий, вальяжно облокотившись на витрину, тыкал в стекло пальцем, выбирая своей спутнице другие украшения.

– Ты чего так застыла? – удивилась Зина. – Кого-то увидела?

– Пойдём отсюда! Скорее! – вспылила Варя, схватила подругу за руку и бегом побежала прочь.

Когда они наконец-то остановились, Зина увидела, что из глаз Вари льются слёзы.

– Варька, ты чего? – испугалась подруга.

– Предатель! Как он мог! Как он посмел так поступать?! – со злостью размазала она слёзы по щекам. – Он должен был сидеть сейчас дома и страдать по мне, а он… Ну я ему устрою! Он ещё побегает за мной!

– Кто? Варенька, кто тебя обидел? – ничего не понимала Зина.

Варя посмотрела на подругу и вдруг приказала:

– Значит, так, сейчас я напишу записку, а ты пойдёшь и отдашь её одному мужчине. Поняла?

– Я?! Мужчине?!! – ужаснулась Зина.

– Ты же моя подруга! Ты обязана мне помогать. Давай договоримся так: ты поможешь мне наказать одного товарища, а я помогу тебе с твоим возлюбленным. Ну? По рукам?

Зина совсем растерялась, но последние слова её очень обнадёжили.

– По рукам! Кому отдавать?

Варя вырвала листок из блокнота и написала на нём всего три слова: «Приходите сегодня в гости».

– Вот, эту записку ты отдай красивому мужчине, одетому во всё чёрное. Он стоит в ювелирном магазине рядом с расфуфыренной тёткой в красном плаще. Его зовут Григорий.

– Это он, твой Григорий??? Он там что, с другой??? – поразилась Зинка.

– Да, Зин, с другой. Вот видишь, подруга, оказывается, мужчинам доверять нельзя. А мы ещё, дурочки, в них влюбляемся! Эх, несчастная наша женская доля!

Варя трагически закатила глаза, трагически вздохнула, но на этом её переживания закончились. Она шмыгнула носом и улыбнулась.

– Но я ему отомщу! Ух! Как я отомщу! Держи записку.

– Ты что, его сама к себе домой пригласила??? – вытаращила глаза подруга, прочитав послание. – Это же неприлично! Он решит, что ты доступная!!!

– Не решит. Он придёт, а я уйду из дома. Это игра такая, понимаешь? Пусть позлится.

– Ой, Варька, а ты не боишься его?

– Чего мне бояться? Отец меня в обиду не даст! – уверенно сказала Варя. – Ну что, Зин, ты мне поможешь? Или бросишь меня в беде?

– Помогу! – отважно заявила Зина.

– Только ты ему, Зинка, не говори, что это я записку написала. Просто скажи, что передала какая-то девушка. Что ты её не знаешь. Ладно? Всё, иди, пока он оттуда не ушёл. Встретимся завтра. Пока!

* * *

Зина долго стояла в дверях магазина и собиралась с духом, чтобы выполнить поручение подруги. Она несколько раз проговаривала придуманную ею фразу: «Мужчина, это послание вам! Я не могу открыть вам имя написавшей её дамы. Но вы сами, прислушавшись к своему сердцу, должны понять, кто эта таинственная незнакомка!» Эта фраза казалась Зинке верхом изящной словесности, отчего всё это пикантное поручение приобретало флёр романтической интриги. Ну почти как в кино! И Зинка чувствовала себя актрисой.

Одна беда – подойти к незнакомому мужчине и всё это произнести было очень трудно, а для стеснительной Зинки – почти невыполнимо. Поэтому она уже пятнадцать минут не решалась зайти в магазин.

– Так, сейчас соберусь с духом… как там? Э… «Мужчина, это послание…»

И тут вдруг она увидела, что Григорий направился в кассу оплачивать покупку. Всё, он скоро выйдет! Зинка так перепугалась, что заметалась около двери, не зная, как поступить. Одно она знала точно, что ни за какие подарки от Вари она не сможет выполнить это поручение. И тогда девушка поймала за шкирку пробегающего мимо десятилетнего мальчишку.

– Ты чего? – набычился паренек, сжав кулаки. – Ща как двину!

Зина отпустила ворот его рубашки, но взяла мальчика за руку, чтобы он не убежал.

– Прости, но у меня к тебе комсомольское задание!

– Я не комсомолец! – вырвал он руку.

– Тогда пионерское задание! Пожалуйста, мальчик, помоги!

Зина так жалостливо на него посмотрела, что мальчишка сдался.

– А чё надо сделать?

– Надо отдать записку вон тому мужчине.

– И всё?

– И всё.

– А что мне за это будет? – прищурился мальчик.

– Я тебя по-человечески прошу, как пионера! А ты словно буржуй торгуешься! – устыдила его Зина.

– Ладно, давай записку.

– Вот спасибо! – обрадовалась Зина, отдала записку и даже чмокнула паренька в щёку, а потом скорее побежала прочь.

Мальчик брезгливо вытер кулаком след её поцелуя. Тут дверь открылась, и на пороге появился тот самый мужчина со своей дамой.

– Это вам! – протянул мальчик ему записку.

– Мне?! От кого? – удивился Григорий.

– Да вон та ненормальная девчонка передала, – наивно улыбнулся паренёк и пальцем показал на убегающую Зину.

Григорий удивлённо посмотрел вслед странной девушке, которая со всех ног мчалась по улице, сшибая встречных прохожих на своем пути. Потом он так же недоумённо перевёл взгляд на записку.

– Это что за идиотизм? – скривилась его спутница Инна. – Кто эта чокнутая?

– Понятия не имею. Хотя я, кажется, догадываюсь, в чём дело… – он усмехнулся и, взяв Инну под руку, повёл к машине.

На вопрос любовницы, что же значит это «хотя», Григорий ничего не ответил. Но всю дорогу до дома Инны он загадочно улыбался. И, проведя у неё всего пару часов, торопливо засобирался уходить.

– Ты не останешься на ночь? – обиженно закусила губу Инна, наблюдая, как Григорий тщательно расчёсывает волосы перед зеркалом.

– Нет, – коротко ответил он.

– Почему? Куда ты идёшь? К кому? К той девчонке? – пытаясь скрыть дрожь в голосе, спросила Инна.

Григорий кинул на любовницу уничтожающий взгляд.

– Что за вопросы?!

– Прости! – опомнилась Инна и прильнула к нему. – Просто сегодня мне так хочется побыть с тобой! Пожалуйста, не уходи!

– Не могу, – он жёстко отстранил её от себя и, не оглядываясь, ушел.

Инна прислонилась к косяку двери и уже не сдерживала побежавшие из глаз слёзы.

Варя читала книгу, когда в дверь позвонили. Девушка вскочила с кресла и притаилась за дверью своей комнаты, подслушивая, что там происходит в коридоре. Мимо прошла мать, потом раздался щелчок открываемого замка. Радостный голос Татьяны Ивановны подтвердил Варе, что её задумка удалась.

– Здравствуйте, Григорий Михайлович! Как приятно вас видеть! Боже! Какой шикарный букет! Спасибо… Ну что же вы в дверях стоите? Проходите… Пётр! Иди скорее сюда! Посмотри, кто к нам пришёл!

– О! Какой дорогой гость к нам зашёл! – послышался такой же старательно-восторженный голос отца. – Проходи-проходи. Ты по делу или как?

– Я по дружбе решил зайти на огонёк, чайку с вами попить, – отвечал приятный баритон Григория.

– Замечательно! Мы всегда тебе, Григорий, рады, – уже более искренне ответил ему Пётр. – Танюша, ну-ка сообрази нам поскорее на стол. Пойдём, Григорий, поужинай с нами.

После этого голоса стихли, видно, все ушли в гостиную. Варя протанцевала до окна, плюхнулась в кресло и, еле сдерживая лукавую улыбку, открыла книгу и изобразила на лице сосредоточенный вид. И вовремя, потому что дверь её комнаты открылась и вошла мама.

– Варвара, к нам в гости пришёл Григорий. Отец велел тебя позвать. Посиди с нами, поужинай.

Варя нехотя оторвала взгляд от книжки и, как бы опомнившись, посмотрела на часы и вскочила с кресла.

– Ой! Уже пять часов?! Мамочка, извини, но я не могу с вами поужинать! Я ухожу.

– Останься, дочка, посиди с нами. Ты же знаешь, этот Григорий нам враг. Я боюсь, как бы скандала не было. А ты своим присутствием не допустишь этого, потому что Григорий к тебе хорошо относится.

– Мамочка, но я действительно не могу. Я договорилась с друзьями пойти в кино. Они уже и билеты наверняка купили… Ой, я уже так сильно опаздываю!

Варя стала спешно одеваться. Но Татьяна Ивановна, зная характер дочери, с подозрением смотрела на этот спектакль.

– Ты идёшь в кино? С кем? Варя, только не обманывай меня!

– Мам, я правду говорю. Я иду в кино с мальчиком Сашей и с его сестрой Мариной. Они хорошие ребята, не переживай… Мамочка, честное комсомольское, я не вру! – Варя спокойно выдержала пристальный взгляд матери.

– Да? Ну ладно, иди, но только не допоздна, как в прошлый раз.

– Не переживай, мамуль, я ненадолго, – она чмокнула мать в щёку и поспешила в коридор.

Проходя мимо открытой двери гостиной, Варя бросила надменный взгляд на Григория. Она увидела, как его глаза сузились от злости. Варя торжествовала.

В прихожей Варя застёгивала плащ перед зеркалом, когда в дверях появился Григорий.

– Куда же ты уходишь? Ты ведь меня сама в гости пригласила…

– Я?! – постаралась она сделать невинно-удивлённое лицо. – Вы что, дядя Григорий, девушке неприлично самой в гости мужчину приглашать. Вы меня с кем-то из ваших дам перепутали. К тому же я сегодня уже договорилась со своим ухажёром в кино пойти. Так что извините, никак не смогу с вами посидеть…

Варя, с усмешкой глядя ему в глаза, взяла сумочку, подошла к двери и вдруг обернулась.

– Желаю вам приятно провести вечер. Прощайте! – проворковала девушка и вышла из квартиры.

Григорий недобро посмотрел на захлопнувшуюся дверь, за которой скрылась Варя. На лице его от злости заходили желваки.

* * *

Уже почти час Григорий сидел с хозяевами за столом. Был уже съеден винегрет и гуляш, а также немало выпито вина. Но разговор всё не клеился. Не о чем было разговаривать с этим гостем. Напряжённые лица всех присутствующих неумело скрывали скуку и желание поскорее закончить ужин и разойтись.

– Я вот что думаю, Пётр: хватит нам с тобой враждовать, – неожиданно сказал Григорий. – А? Как ты считаешь?

– Дело говоришь! – Пётр оживился и даже приобнял гостя за плечи. – Давно пора нам с тобой, Гриша, подружиться. Всем от этого только польза будет! А давайте выпьем за это шампанское! Ну-ка, Танюша, неси его сюда. Такое дело надо шампанским отметить! И деликатесы доставай, не жадничай.

Татьяна Ивановна радостно засуетилась, взяла из бара бутылку шампанского, поставила на стол бокалы, принесла в хрустальных вазочках чёрную и красную икру, открыла дефицитные банки с печенью трески и крабовым мясом, порезала балык.

Наконец шампанское разлито, все подняли бокалы.

– За дружбу! – провозгласил Григорий.

– За крепкую и нерушимую дружбу! – поддержал Пётр.

– Правильно, пора уж вам помириться, пока не поубивали друг друга, – ляпнула Татьяна Ивановна и испуганно посмотрела на мужа. – Ой! Извините, если я что-то не то сказала.

Но Пётр был в хорошем настроении и поэтому не нагрубил ей. Все встали, чокнулись бокалами и выпили шампанское. Иннокентий не отставал от взрослых и тоже опустошил свой бокал. Григорий обвёл взглядом благостные улыбки на лицах присутствующих и, наконец, сказал то, ради чего он так долго здесь высиживал:

– Так, может, Пётр, тогда скрепим нашу дружбу? Породнимся, так сказать…

Татьяна Ивановна от этих слов просто рухнула на стул и испуганно захлопала глазами.

– Как породнимся? С кем???

– Знамо дело с кем… Дочка мне ваша понравилась. Отдай её мне, Пётр! – сверкнул глазами Григорий.

– То есть как это – отдай?!! – испуганно вскрикнула Татьяна Ивановна и чуть ли не коршуном готова была накинуться на гостя. – Что значит «отдай»? Варя не вещь! Её нельзя подарить!

– Замолчи, баба! Не лезь в мужские разговоры! – цыкнул на неё муж. – Без тебя разберёмся!

– Да как же я буду молчать-то? Варя же дочка моя! – прослезилась женщина.

– Дочка, дочка… Мне она тоже не чужая. Не реви. Я Варвару в обиду не дам! Иди, дай нам по-мужски поговорить, – приказал жене Пётр.

– Мать, действительно, чего ты ревёшь? Ты радоваться должна, что такой уважаемый человек к нашей Варьке сватается… Иди, мам, не мешай. Мы о Варьке сами позаботимся, – копируя манеру отца, высокомерным тоном произнёс Иннокентий.

Мать, вытирая слёзы, покорно ушла в другую комнату.

* * *

Выйдя из подъезда, Варя не спеша пошла к кинотеатру, останавливаясь и разглядывая витрины магазинов. Её совсем не радовало предстоящее свидание, но так как деваться всё равно было некуда, надо было где-то побыть минимум два часа. Ну что же, она проведёт этот вечер с Сашкой.

Последний зритель забежал в двери кинотеатра, начался сеанс. И только Саша с сестрёнкой продолжали стоять возле афиши. Парень уныло смотрел себе под ноги, сжимая букет цветов, а непоседа Маришка прыгала на одной ноге вокруг него. Начал накрапывать мелкий дождик. Но у Саши не было зонтика. Он спрятал сестрёнку под свою куртку, но всё равно продолжал стоять.

– Саш, ну скоро? Когда мы пойдём? Ну, Саш! – дёргала его за куртку девочка.

– Мариша, давай ещё немного подождём. А вдруг Варя всё-таки придёт…

– Твоя Варя что, как улитка двигается? – проворчала Маришка. – Нас тут дождём смоет, пока она доползёт! А если она вообще не придёт? Мы тут насквозь промокнем и заболеем…

– Да вот же она! Вон, видишь девушку в белом плаще? Это она, моя Варенька!

В один момент Сашино лицо преобразилось. Он широко заулыбался, глядя, как Варя идёт к нему, старательно обходя лужи.

– Ты пришла! Как здорово! – поспешил он к ней навстречу. – Правда, в кино мы уже опоздали… Сеанс десять минут назад уже начался.

– И что мы теперь будем делать? – скучающе спросила девушка.

– Да, по улице сейчас не погуляешь… А может, пойдём к нам в гости? – предложил Саша. – Кстати, познакомьтесь. Это Маришка. А это Варя.

Девочки пожали друг другу руки.

– Очень приятно познакомиться! – вежливо сказала Марина. – Я тебя тоже приглашаю к нам в гости. Пойдём! У нас дома а-бал-денные пельмехи есть! Мы их с Санькой сами сляпали!

– Хорошо, пойдём, – без особой радости согласилась Варя. – Не здесь же мокнуть… Я тоже зонтик забыла взять…

И тут хлынул сильный ливень. Саша снял с себя куртку и поднял её над головой.

– Девчонки, прячьтесь скорее под мой «зонтик».

Варя и Марина прижались к нему под курткой, и вся троица весело побежала по лужам.

В квартиру, смеясь, вбежали вымокшие под дождём ребята. Особенно сильно досталось Саше, так как он был без куртки. Но все они были в хорошем, приподнятом настроении. Даже Варя, отряхивая плащ, весело смеялась. У Саши насквозь мокрая рубашка и брюки прилипли к телу, подчёркивая очень даже красивую накачанную спортивную фигуру. Варя смущенно и в то же время заинтересованно оглядела паренька.

«А он всё-таки хорош! По крайней мере, в нашем классе все пацаны по сравнению с ним хлюпики и прыщавые уродцы. Эх, приодеть бы этого Сашку, и тогда цены ему не будет!»

Саша заботливо помогал девочкам снять плащи, развешивая промокшую одежду на спинки стульев, чтобы быстрее всё высохло.

– Варенька, надевай тапки, – предложил он. – Прости, у нас только такие…

Варя с недоумением посмотрела на дешёвые, со стоптанным задником тапочки.

– Да не надо. Я так похожу, – отказалась она.

– Обязательно надевай. У нас полы холодные, – настаивал Саша.

– Ну и что, – упрямилась Варя.

Неизвестно, сколько бы ещё Саша уговаривал капризную гостью, но Маришка топнула ногой и властно приказала:

– Немедленно надень тапки! А то ты простудишься и помрёшь! А мы виноваты будем…

Варе пришлось подчиниться.

– Варя, проходи в комнату, садись на диван. Я тебе сейчас журнал какой-нибудь дам, – гостеприимно суетился парень. – А мы с Маришкой пойдём ужин готовить.

Варя прошла в единственную комнату этой квартиры, с удивлением оглядывая простую бедную обстановку. Да уж, в такой квартире она бы ни за что не хотела жить. Здесь не было даже не то что хрусталя (которым у Вари дома в избытке заставлены все серванты, комоды, буфеты, шкафы и шкафчики), но не было и самого серванта для посуды – непременного, с её точки зрения, украшения гостиной! И вообще комната не была украшена ничем, кроме нелепых детских рисунков на стенах! А из мебели были только протёртый диван, раскладывающееся кресло и круглый стол со стульями. Да ещё много-много книг на самодельных полках по всем стенам. И всё!!! Даже шкаф для одежды отсутствовал. Вместо него был самодельный стеллаж в углу, закрытый ситцевой шторкой.

Варя была поражена. Она, конечно, знала, что не все живут так же богато, как её семья. Но чтобы люди в стране победившего социализма жили до такой степени убого?!!

Это она ещё коммунальную квартиру своей подружки Зины не видела…

Саша принёс кипу журналов.

– Вот, почитай. Правда, здесь только «Мурзилка» и «Юный техник». Тебе это, наверное, неинтересно, да? – расстроился парень. – А других журналов нет. Мы с Маришкой только эти выписываем… Что же тебе дать пока посмотреть?

– Саша, не волнуйся ты так, – вежливо улыбнулась Варя. – Не нужны мне журналы. Включи лучше телевизор. Кстати, где он у тебя?

– У нас нет телевизора…

– Нет телевизора?!! – удивлённо воскликнула Варя. – Как же вы живёте? Чем по вечерам занимаетесь? Скучно же.

– Нам не скучно. Мы с Маришкой играемся, или я книжку ей читаю, или рисуем. Занятий много…

– А ты будешь с нами играть? – спросила Маришка.

– Играть?! – скривилась Варя. – Во что?

– В маленькую принцессу и доброго волшебника. Это наша любимая игра! Ой, нас же теперь трое. Значит, будем играть во взрослую принцессу, принца и маленькую волшебницу. Я буду волшебницей и наколдую вам, чтобы вы поженились! – задорно предложила девочка.

Варя и Саша смущённо переглянулись.

– Мы лучше в настольные игры поиграем, – замял щекотливую тему разговора Саша. – А сейчас, Мариш, пойдём варить пельмени.

– Давайте я вам помогу, – предложила Варя. – Правда, я ничего не умею делать на кухне.

– Ты никогда ничего не готовила? – поразилась Маришка.

– Никогда, – честно призналась Варя.

– Вот это да! Ты настоящая принцесса!!! – восхищённо воскликнула девочка.

* * *

За окном смеркалось. Неугомонный дождь настойчиво барабанил по железному подоконнику. А в комнате уютно горела люстра с большим красным абажуром, под которым Саша, Варя и Марина сидели на ковре и увлечённо играли в настольную игру «Приключения Буратино».

– Так, теперь моя очередь кидать, – сказал Саша и сжал кубик в руке.

Символически поплевав три раза на кулак, он кинул кубик на разрисованную картонку. Все внимательно следили за тем, как кубик покатился, а потом замер.

– Ого! Пять! Моя фишка вырвалась из плена Кота Базилио и Лисы Алисы! Я вас обгоняю! – обрадовался Саша, переставляя фишку по нарисованной линии. – Ну, девчонки, держитесь, я вас сейчас обыграю!

– А вот и не обыграешь! – запротестовала Маришка. – Варя, обгони его. Тебе нужна только шестёрка. А если будет пятёрка, то ты скатишься на десять ходов назад в Страну дураков. Поняла? Давай, Варечка, постарайся, кинь шестёрку.

Варя спрятала кубик в кулаке.

– Хоть бы шесть, хоть бы шесть! – с азартом прошептала она в кулак и кинула кубик.

Он упал на пол и закатился под стол. Вся троица, мешая друг другу и толкаясь головами, полезла под стол.

– Шесть!!! Ура! Я выиграла!!! Я выиграла!!! – завопила Варя. – Я первая получила золотой ключик!

Она вскочила и радостно запрыгала. Вслед за ней и Маришка тоже стала плясать.

– Варенька выиграла! Ай да она умница! Ай да она разумница! А мы Сашу обыграли! А мы Сашу обыграли!!! – искренне радовалась девочка.

Но и Саша не унывал. Он схватил гитару и запел весёлую детскую песню. Девочки ему стали подпевать, взявшись за руки и пританцовывая. А над ними весело покачивался абажур, который они, прыгая, нечаянно задевали своими головами.

* * *

– Ну что ж, всего хорошего! – попрощался в коридоре Пётр. – Рад был нашей встрече.

– Значит, Варю ты мне не отдашь? – нахмурив брови, спросил Григорий. – Это твоё последнее слово?

– Григорий, ты уважаемый человек. Я не хочу с тобой ссориться. Но Варя – моя любимая дочь. И ей в мужья я мечтаю сосватать человека солидного, устойчивого в жизни, не из криминального мира. Я слишком хорошо знаю наш мир, знаю, насколько он опасен, нестабилен. Сегодня ты король, а завтра тебя могут упечь в тюрьму на долгие годы или, не дай бог, увезут на кладбище. И что будет с моей дочерью? Нет, не желаю я ей в жизни таких потрясений. Извини. К тому же она ещё слишком юная, глупенькая. Пусть ещё несколько годков погуляет… Так что прости, Григорий. Не получится у нас с тобой породниться. Надеюсь, это не станет препятствием нашей дружбе?

– Ну что ты, Пётр. В любом случае я тебя уважаю!

– И я тебя уважаю, Григорий!

Мужчины по-дружески обнялись и похлопали друг друга по спинам. Но как только за Григорием закрылась дверь, Пётр плюнул ему вслед и, уйдя в комнату, разразился бранью:

– Грязный ублюдок! Дочь мою захотел прибрать к своим рукам! Знаю, для чего это ему понадобилось: чтобы мною манипулировать! Не может открыто меня побороть, так решил хитростью своего добиться! Хрен ему, а не мою Варьку! Кстати, где она?

– Гуляет, – ответила жена.

– Гуляет?! С кем? Где твоя дочь шляется в такое позднее время? – сорвал он злость на жене. – Совсем за ней не следишь! Курица ты безмозглая!

Татьяна Ивановна лишь растерянно хлопала глазами.

Григорий, садясь в машину, тоже поливал Петра грязными ругательствами:

– Старый козёл! Ты ещё не знаешь, с кем связался. Я тебя согну в бараний рог! По-хорошему не отдаёшь Варьку, так я твою девку сам возьму и обрюхачу! А потом захочу – кину, а захочу – женюсь. И разрешения мне твоего не надо! Да-да! А тебя, старый хрыч, я на порог своего дома не пущу! И внуков своих ты не увидишь! – бушевал Григорий, а потом, ухмыльнувшись, добавил: – Если вообще останешься к тому времени живым…

* * *

Отражаясь на мокром асфальте, приветливо искрились золотым огнём уличные фонари. Безлюдный из-за промозглой погоды бульвар гостеприимно распахнул для одинокой парочки свою аллею: хочешь – танцуй, хочешь – пой во весь голос, никто на тебя не будет коситься. Даже вредный дождик уже не докучал, ведь теперь у Саши в руках был большой чёрный зонт, под которым они с Варей уютно спрятались от небесных потоков, невольно прижавшись друг к другу. Саша так бы гулял и гулял с Варенькой, хоть всю ночь. Но, увы, всё когда-нибудь кончается…

Они остановились возле подъезда.

– Ну вот я и дома, – Варя грустно вздохнула. – Спасибо тебе, Саша, за прекрасный вечер. Я не помню, когда я так хорошо отдыхала. Ты знаешь, у нас по вечерам в семье даже не разговаривают, все уткнутся в телевизор и не замечают друг друга, а потом идут спать. А за ужином либо молчат, либо ругаются. А у вас с Маришкой такая добрая и весёлая обстановка в доме! Я вам даже завидую.

– Так приходи к нам каждый вечер! – с восторгом предложил Саша. – Мы с Маришкой будем очень рады.

Варя смутилась, а потом нехотя произнесла:

– Саша, ты хороший парень. Очень хороший! Поэтому я хочу быть с тобой откровенной. Понимаешь, я не могу с тобой встречаться. И не спрашивай почему…

– Жаль, – расстроился Саша. – Но ты всё равно, если когда-нибудь захочешь, приходи к нам в гости. Просто по-дружески…

– Ладно, приду как-нибудь! Пока!

Варя уже собралась уходить, но тут она увидела в дальнем конце двора машину Григория.

– Саша! Поцелуй меня! – неожиданно потребовала девушка.

Саша растерялся. Он совсем ничего не понимал. Только что Варя отказалась с ним встречаться, а теперь хочет, чтобы он её поцеловал… Парень в нерешительности посмотрел на Варю.

– Поцеловать?! Можно?!

– Да можно, можно, – нетерпеливо ответила Варвара. – Иди сюда. Целуй. Скорее!

Саша подошёл и робко чмокнул её в губы.

– Ну кто ж так целуется? – скривилась Варя. – Смотри, как надо.

Она притянула парня к себе и страстно поцеловала его таким же манером, как её целовал Григорий. Саша просто остолбенел.

– Вот как надо целоваться! – гордо сказала Варя. – Кстати, забудь, что я тебе только что наговорила. Приходи за мной завтра. Гулять пойдём. На ВДНХ. Понял?

– Понял! – широко заулыбался он. – Я обязательно приду!

Варя кокетливо крутанулась на каблуках и вбежала в подъезд. А совершенно обалдевший парень ещё долго стоял и смотрел ей вслед.

Саша не заметил, как сзади к нему подошёл Григорий.

– Эй ты, сопляк, слушай сюда. Если я тебя ещё хоть раз увижу с этой девушкой, тебе не жить! Понял? Она моя! – с ходу заявил Григорий.

– Во-первых, извинитесь за оскорбление. А во-вторых, Варя сама будет решать, с кем ей общаться, а с кем не стоит, – гордо ответил Саша.

– Что?! Ты хоть знаешь, с кем ты так разговариваешь? Я тебе сейчас так извинюсь, что все кишки наружу вылезут! А ну пошёл отсюда! – взбесился Григорий и толкнул Сашу так, что он упал.

Саша встал и толкнул его в ответ. Завязалась драка. Но Григорий был старше, намного сильнее и гораздо опытнее в драках, да ещё всегда носил с собой в кармане кастет. Поэтому он, в конце концов, ударив Сашу по голове, повалил парнишку на тротуар и избил его ногами.

– В следующий раз я тебя убью, – как-то по-будничному, почти равнодушно сказал Григорий и вразвалку пошёл к машине, вытирая кулаки от крови носовым платком. А Саша так и остался лежать на окровавленном асфальте.

Лишь через полчаса паренёк пришёл в себя, с трудом поднялся и, держась за бок, пошёл домой.

* * *

Весь класс усиленно корпел над сочинением. И только Варе было нестерпимо скучно. Она без особого труда по-быстрому написала три листа заученных и замученных фраз, которыми все десять лет их пичкала учительница по литературе. Подставляй их только в нужной концепции в зависимости от темы сочинения – и все дела.

Теперь Варе не терпелось обсудить свои любовные дела с подругой. Но Зинке было не до этого. Ведь ей в отличие от Вари сочинения давались очень трудно. Выше тройки она редко получала. Поэтому сейчас она усердно сопела и грызла ручку, стараясь выжать из своих мозгов хоть что-нибудь умное. Умное никак не выжималось, отчего Зинка впала в глубокое уныние.

Варя не могла спокойно наблюдать за мучениями подруги.

– Ладно, не издевайся над своими мозгами и оставь в покое ручку. Давай я быстрее за тебя всё напишу, – прошептала она и забрала Зинкину тетрадь.

– Ты что! – перепугалась Зина. – Клавпетка твой почерк знает!

– Не бойся. Уж что-что, а твои каракули я без труда подделаю, – успокоила её Варя и приказала подруге: – А ты, пока я пишу, подумай, что мне дальше с этим Григорием делать. Надо нам как следует обдумать следующий ход.

– Варь, а зачем тебе это надо? – робко поинтересовалась Зина. – Ты же его не любишь. Зачем ты с ним играешься?

– Просто так, – пожала плечами Варя. – Мне хочется, чтобы этот надменный тип за мной побегал. Да к тому же я с братом поспорила, что сумею этого Гришку влюбить в себя до чёртиков.

– Ой, Варька, нельзя с чужими судьбами играться. Тем более с таким взрослым мужчиной, как этот Григорий! Как бы всё это плохо не закончилось! – Зина осуждающе покачала головой. – Какая же ты, Варя, легкомысленная!

– Да, я легкомысленная. Ну и что? Зато так жить веселее! К тому же чего мне бояться? Меня отец в обиду не даст, – уверенно произнесла Варя. – Ладно, хватит ворчать, не мешай мне писать твоё сочинение.

* * *

– Я получила пятёрку! – ликовала Зина, когда они вышли из класса после объявления оценок, и даже от радости схватила Варю и вместе с ней завальсировала по коридору. – Я получила пятёрку!!! Впервые за все годы учёбы! Вот у Клавпетки глаза-то округлились, когда она мою оценку называла. Ой, Варька, спасибо тебе большое! Ты меня так выручила! И как тебе удаётся так складно сочинения писать?

Они уселись на широкий подоконник.

– Это мне по наследству передалось. Моя мать в молодости была журналисткой. Представляешь, она МГУ закончила, а теперь целыми днями на кухне борщи варит да квартиру драит. Вот тебе и карьера…

– Да, не позавидуешь… – согласилась Зинка. – Хотя если жить с любимым мужем, то и такая жизнь в радость.

Девчонки на минуту задумались каждая о своём.

– Кстати, я придумала наш дальнейший ход! – заговорщицки прошептала Варя. – Но сначала ты должна выследить, где этот Григорий живёт.

– Варь, не хочу я в этом участвовать, – виновато произнесла Зинка. – Чует моё сердце, что не к добру всё это.

– Какая же ты, Зинка, трусиха! – возмутилась Варя. – Прекрати паниковать! Ничего плохого не случится. К тому же ты же мне обещала помогать! А обещания нельзя нарушать!

– Я обещала тебе только один раз помочь. Я это выполнила. А больше мне не хочется… Варенька, я боюсь этого Григория. Ужас как боюсь! Тебя-то он не тронет, твоего отца побоится. А вот меня он запросто побить может.

– Вот дурёха! – рассмеялась Варя. – Не станет он бить из-за этого женщину. К тому же мы сделаем так, что он тебя не узнает. О! Мы тебя загримируем!

Зинка недоверчиво посмотрела на подругу.

– Загримируем? В кого?

– В старика! – ляпнула Варя и звонко расхохоталась.

Вместе с ней засмеялась и Зина.

– Зябликова! Самохвалова! – высунулась из класса голова Клавдии Петровны. – Вы почему шумите? Здесь вам что, цирк? Это храм науки, а не увеселительное заведение! Идите лучше домой и готовьтесь к контрольной по математике.

Подружки спрыгнули с подоконника и выбежали из школы.

– А она действительно зануда, эта Клавпетка. Кешка про неё правильно сказал, – проворчала Варя.

– Конечно Иннокентий был прав! Он вообще часто говорит то, что сам думает, а не то, что положено говорить. Многим это не нравится, а я его за это уважаю! Он личность! – с восхищением произнесла Зина.

– Ой, только не надо делать из него героя. Он тоже любит другим подражать и говорить чужие фразы, – отмахнулась Варя. – Просто объекты его подражания мыслят не так, как велит нам Коммунистическая партия. Вот и вся разница… Ладно, хватит о нём говорить. Давай лучше займёмся делом. Сейчас мы пойдём ко мне домой и загримируем тебя. А потом надо будет найти Григория и проследить за ним до самого дома. Мне обязательно нужно узнать его адрес.

– Зачем? – поинтересовалась Зина.

– Как это зачем? – Варя передёрнула плечиком. – Может, я решу письмо ему какое-нибудь таинственное написать. Или мне захочется выследить, продолжает Григорий встречаться с той расфуфыренной тёткой или нет… Да мало ли что мне в голову придёт! А адрес всегда пригодится.

– А где мы встретим Григория, чтобы потом проследить за ним? – резонно заметила Зина.

Варя задумалась.

– Да, действительно, где же его найти? О! Ты будешь по улице Горького туда-сюда гулять. Я уверена, что ты снова его там увидишь. Где же ему еще шляться в Москве, как не там? На Горького самые дорогие рестораны и магазины.

– Знаешь что, Варька, я не буду по улице Горького туда-сюда ходить! Это неприлично! – решительно заявила Зина.

– Ах так? Значит, ты отказываешься мне помогать? Ладно. Тогда и я тебе отказываюсь помогать с твоим возлюбленным, – пустила в ход шантаж Варя.

– Я не совсем отказываюсь. Я пойду, но только в том случае, если ты вместе со мной будешь там гулять, – сразу пошла на попятную Зинка. – Я просто одна боюсь.

– Ох, ну и трусиха же ты! Ладно, так и быть, мы будем вместе Григория выслеживать. Айда ко мне! Надо теперь так загримироваться, чтобы этот Гришка нипочем меня не узнал.

Зинка сразу повеселела. Подружки, взявшись за руки и размахивая портфелями, побежали вприпрыжку по аллее.

– Варька, знаешь, за что я тебя люблю? С тобой так интересно дружить! – захлёбываясь от восторга, кричала Зинка.

– Конечно, интересно! Я же незаурядная личность! – с гордостью согласилась Варя. – Ты, Зинка, главное, не дрейфь и во всём слушайся меня. Мы с тобой таких великих дел наделаем! Со мной не соскучишься!

* * *

По улице Горького важно вышагивали Варя с Зиной. Правда, выглядели они немного странно: оделись девушки в сапоги на высоких каблуках и в длинные плащи Вариной матери, которые были им не по размеру велики, поэтому они затянули талии яркими ремнями. А самым нелепым на них были широкополые летние шляпы на головах и тёмные очки в пол-лица, хотя на улице была пасмурная погода. Ну и, конечно, свои юные лица они загримировали очень ярким макияжем. Теперь, как считала Варя, они выглядят очень по-взрослому и их никто не узнает.

– Варь, смотри, как на нас все осуждающе оглядываются! – переживала Зина. – Мы с тобой выглядим ужасно вульгарно!

– Ну и пусть пялятся. Нас же всё равно никто не узнает. Представь, что мы с тобой разведчицы на ответственном задании.

– Варь, я устала, я пить хочу! – продолжала ныть Зина. Ей эта прогулка уже надоела. Запал интриги прошёл, и теперь застенчивой девушке было очень стыдно ловить на себе презрительные взгляды прохожих.

– Хорошо, сейчас я куплю нам попить. Ты какую воду будешь – простую или с сиропом?

– С сиропом.

Они подошли к автоматам с газированной водой. На пять автоматов было всего три стакана, поэтому образовалась небольшая скучающая очередь. Но как только девушки встали сзади, тут же вся очередь оживилась и стала бесцеремонно их разглядывать.

– Ишь, как вырядились-то! – проворчала рядом стоящая дама. – А ещё комсомолки! Стыдобища!

– А вам какое дело, как мы одеты? – с вызовом ответила Варя. – Следите лучше за собой и своим сыном, а то у вас вон, пятно на рукаве, а у ребёнка пуговицы нет. Вот где стыдобища!

– Что?! Ты ещё и огрызаешься! – заорала женщина. – Вот хамка! И куда только смотрят ваши родители? Таких наглых детей воспитали!

И тут вся очередь стала возмущаться.

– Что за молодёжь пошла! Никакого уважения к старшим!

– Да разве ж мы были такими в их возрасте?

– Мы войну прошли, фашистов победили, а эти профурсетки только о тряпках думают. Никакого от них толку государству! Тьфу! – плюнул в сердцах какой-то дед.

– Во-во, разоденутся как пугало и на танцульках своих изгибаются так, словно их черти жарят на сковородке! – поддакнула ему бабулька с большой авоськой. – У меня внук такой же. Совсем сладу с ним нет!

– Варь, пошли. Я не хочу пить! – потянула её от питьевых автоматов Зина.

Они пошли дальше.

– Давай хоть мороженого поедим в стаканчиках, – предложила Варя. – Стой здесь, я сама куплю. А то ты больно впечатлительная, стыдишься всего, что о тебе люди подумают или скажут.

– А ты разве не стыдишься?

– А мне всё равно! Я вижу, как все мне завидуют, потому что я всегда красиво и богато одета. Поэтому некоторые люди и стараются иногда меня обидеть. Но на это не стоит обращать внимание, а уж расстраиваться тем более! Пусть себе завидуют! – прощебетала Варя и пошла к ларьку.

Они ещё полчаса погуляли.

– Варь, долго ещё ходить будем? – ныла Зинка. – Я уже больше не могу на этих каблучищах ковылять. У меня ноги от боли уже опухли!

– У меня тоже ноги болят, но я же не плачу! – пыталась урезонить её Варя. – Зинуль, ну потерпи немного. Мы ещё раз до Красной площади дойдём, а потом домой поедем.

– До Красной площади?! Это так далеко! Всё! Я больше никуда не пойду! – психанула Зинка и демонстративно уселась на скамейку около памятника Пушкину. – Это всё бесполезно! Мы уже несколько часов здесь гуляем, а твоего Григория и в помине нет!

– Потому что мы слишком рано сюда пришли. Я это не учла. Григорий сюда наверняка вечером гулять приезжает. И в прошлый раз мы здесь его в семь часов увидели. Зинулечка, ну, пожалуйста, я тебя очень прошу, давай ещё часик здесь походим. А я тебе за это какое-нибудь свое платье подарю!

Последние слова подействовали на подругу.

– Ладно, но в восемь часов я поеду домой!

– Спасибо! Ты настоящая подруга! – обрадовалась Варя и в порыве чувств обняла и чмокнула Зину в щёку. Но сделала она это так неуклюже, что шляпа с Зины слетела и покатилась по асфальту, обнажив ярко-рыжую копну волос девушки.

И почти тут же раздался удивлённый возглас:

– Зябликова?!

Девчонки оглянулись. Сбоку от них через две скамейки сидела компания молодёжи, среди которой было и несколько их одноклассников, включая старосту Щербакову. Кричала, естественно, она.

– О! И Самохвалова здесь! – добавила Щербакова таким тоном, что, дескать, вот они, попались!

Зинка мигом вскочила и со всех ног помчалась прочь. Следом за ней драпанула и Варя. Не обращая внимания на высокие каблуки, девушки добежали до Красной площади всего за десять минут.

– Вот чёрт! Угораздило нам на Щербакову наткнуться! – запыхавшись, еле проговорила Зина.

– Да фиг с ней. Но как она нас узнала?! Вот что настораживает! – озадачилась Варя. – Видно, неважно мы с тобой загримировались. Это ещё хорошо, что мы Григория в таком виде не встретили! Вот бы опозорились! Ладно, Зин, поехали домой. Хватит пугалами по городу разгуливать.

* * *

Но на этом их приключение, к сожалению, не закончилось. На следующий день, когда Варя с Зиной зашли в класс, все одноклассники, до этого бурно что-то обсуждающие, мгновенно притихли. А Щербакова встала и подошла к доске.

– Всё понятно, – шепнула Варя Зине. – Наша ненормальная староста решила провести собрание. Готовься к очередному занудству.

Щербакова действительно откашлялась и начала:

– Внимание! Вчера был инцидент, свидетелем которого стала я и ещё двое наших одноклассников. Считаю нужным этот случай разобрать всем нашим коллективом. Дело в том, что у нас тут некоторые девицы не успели окончить школу, как уже вышли на панель… Вот, посмотрите на стенгазету. Там всё это гнусное событие наша редколлегия наглядно отобразила.

Только сейчас Варя с Зиной обратили внимание на лист ватмана, прикреплённый к стене. На нём очень карикатурно были нарисованы две вульгарные девушки, которые стояли в вызывающих позах. А вокруг них были нарисованы мерзкие мужчины с высунутыми от вожделения, как у собак, языками и неестественно вытаращенными глазами.

Весь класс возмущенно загудел. Лицо Зинки стало ярко-пунцового цвета, но особенно сильно покраснели уши. Она вот-вот готова была расплакаться. А Варю, наоборот, речь старосты и тем более карикатура очень разозлили.

– Позор! Позор всему нашему коллективу, позор всей нашей школе, что за столько лет мы не сумели воспитать достойных граждан! Теперь понятно, почему они не хотят дальше учиться и идти честно работать. Они решили зарабатывать деньги, торгуя своим телом! – заорала Щербакова. – Позор!

– Да-да! Позор! – поддакнула подруге Тоня Кислицына.

– Позор! – загалдел весь класс. – А кто они, эти две распутницы?

Зинка не выдержала и разревелась. А Варя встала, подошла к доске и с вызовом посмотрела на Щербакову.

– Это кто же вышел на панель? А? Щербакова, назови нам их имена. Мы жаждем лицезреть этих блудниц, чтобы высказать им своё презрение, – театрально потребовала Валя.

– И так всё понятно, – торжествующе ухмыльнулась староста. – Вон, Зябликова от стыда разревелась. А вот тебе, как видно, всё нипочём. Совсем совести нет! Представляете, ребята, Зябликова с Самохваловой вчера гуляли по улице Горького разодетые и разукрашенные как две иностранные куртизанки!!!

Варя вплотную подошла к Щербаковой.

– Это у тебя совести нет! Как ты смеешь оскорблять людей, даже не разобравшись?! Мы с Зинкой, между прочим, были загримированы, потому что выполняли ответственное поручение!

– Да? Это какое же? – усмехнулась староста.

– Не твоего ума дело! Я не имею права рассказывать. Но за нами стоят очень серьёзные люди. А вот ты своим визгом сорвала очень важное для нашей страны мероприятие! – с пафосом произнесла Варя, а потом, прищурившись, спросила: – Тебя, кстати, никуда ещё не вызывали? Нет?! Странно… Ну, будь готова. Возможно… А впрочем, я слишком много болтаю.

Варя развернулась и гордо пошла на своё место. И уже садясь за парту, она обвела притихших одноклассников презрительным взглядом.

– Эх, малыши вы ещё! Вам бы всё играться, пока другие заняты серьёзными делами, – закончила этими словами она своё выступление.

Все просто остолбенели, уставившись на Варю, и не сразу заметили, что в класс вошла учительница.

– Здравствуйте, ребята! – требовательно произнесла математичка, чтобы ученики обратили на неё внимание.

Иннокентий, сидящий впереди Вари, обернулся к ней и прошептал:

– Ну ты, сестрёнка, даёшь! Молодец!!! Здорово ты эту выскочку на место поставила!

Варя довольно улыбнулась. Не так часто можно услышать похвалу от брата.

– Как вы уже знаете, сегодня мы будем писать годовую контрольную. Это последняя контрольная перед экзаменами. Поэтому соберитесь и постарайтесь вспомнить всё, что мы проходили. Достаньте чистые листочки, ручки, а всё остальное уберите с парт, – говорила учительница, прохаживаясь между рядов. И, остановившись около Вари, вдруг сказала: – Ой, Самохвалова, я совсем забыла. Там тебя какой-то мужчина спрашивает. Говорит, что очень срочное дело. Иди, но постарайся недолго разговаривать. От годовой контрольной тебя никто не освободит.

– Мужчина? А как он выглядит? – с недоумением спросила Варя.

– Серьёзный такой гражданин, весь в чёрном, – повела плечом учительница.

Весь класс обомлел.

– Ну вот, уже вызывают, – театрально вздохнула Варя и, проходя мимо старосты, тихо произнесла: – Трепещи, Щербакова, трепещи…

* * *

Во дворе школы стоял Григорий. Варя увидела его в окно и, сияя от восторга, поскакала по лестнице, но, выйдя из двери школы, напустила на себя равнодушный вид.

– Здравствуй, Варенька! – широко улыбнулся Григорий.

– Здравствуйте! Не ожидала вас здесь увидеть.

– Да вот, решил сделать тебе сюрприз, забрать тебя из школы и покатать по Москве. Поехали со мной?

Варя недоверчиво посмотрела на него.

– Варенька, ты забудь те мои слова. Я просто не учёл, что ты слишком юная и невинная девушка. Я с такими, как ты, раньше не имел дела…

– Да уж, ваша дама скромностью не отличается… – ляпнула Варя и поняла, какую глупость она совершила, но было уже поздно.

– Какая дама? – прищурился Григорий. – Ты разве видела моих знакомых?

– Нет, конечно, никого я не видела! Просто я по вашему поведению это поняла. Если бы ваши знакомые дамы были скромными, вы бы со мной так себя не вели… – выкрутилась Варя.

– Так что, поедешь со мной? – сменил неприятную тему Григорий.

– Не могу, – покачала головой девушка, – годовая контрольная!

– Что ж, раз не можешь… – немного расстроился Григорий.

– А вы меня подождите, я скоро освобожусь. И тогда мы покатаемся.

– Хорошо. Я буду тебя ждать в машине, – согласился Григорий.

Варя бросила взгляд на окна, в которые вытаращились её одноклассники.

– Пожмите мне руку! – попросила вдруг она.

– Может, я тебя лучше обниму и поцелую? – предложил он, сделав шаг навстречу.

– Нет! – шарахнулась Варя. – На нас смотрят. Ну, пожалуйста, пожмите мне руку!

Григорий театрально пожал двумя руками Варину ладошку. И даже похлопал её по плечу. Девушка была счастлива.

* * *

Вернувшись в класс, Варя, проходя мимо парты Щербаковой, тихо сказала замученным голосом:

– Фу, еле тебя отмазала. На первый раз простили.

– Ты, Варь, извини меня. Я эту газету сама после урока порву и выкину! – испуганно промямлила Щербакова.

Варя села за парту.

– Да уж, убери со стены эту мерзость. И запомни, Щербакова, я тебя на первый раз прощаю. Но если ещё раз влезешь – будешь иметь дело с ними, – кивнула Варя на окно. – А у них там всё по серьёзному, своим жалким «простите, дяденьки» не отделаешься.

– Щербакова, Самохвалова, вы собираетесь писать контрольную? Ещё слово – и я выгоню вас в коридор, чтобы вы там смогли продолжить обсуждать свои личные дела! – прервала их разговор учительница.

* * *

Григорий дремал в машине, когда раздался стук в стекло. Он открыл глаза и увидел Варю с какой-то смешной рыжеволосой девушкой.

– Это моя подруга Зина, – представила её Варя.

Григорий внимательно оглядел её.

– А это не ты на днях на улице Горького передала мальчишке записку, а потом убежала?

Зина от страха выпучила глаза и просто остолбенела.

– Нет, что вы! – ответила за подругу Варя. – Зинка все эти дни дома сидит, к экзаменам готовится. Правда ведь, Зин?

Зина испуганно кивнула головой.

– Может, я и обознался. Я видел ту девушку издалека, да и то со спины, – согласился Григорий.

– Конечно, обознались. Зинка не бегает по улице Горького. И не передаёт записки незнакомым мужчинам. Она очень порядочная девушка. Кстати, Зина поедет с нами, – решительно заявила Варя. – Надеюсь, вы не против?

Григорий поморщился. Он явно не был настроен гулять втроём.

– Я без Зинки никуда не поеду! – предупредила Варя и пояснила: – Я пока вам не доверяю.

– Ну что же, поедем с Зиной, – постарался улыбнуться Григорий и распахнул переднюю дверцу машины перед Варей. – Куда сначала желаете?

Но Варя села вместе с подругой на заднее сиденье.

– Мы вообще-то голодные, – заявила она Григорию, а затем подмигнула Зинке и прошептала: – Он нас сейчас в ресторане покормит!

Подружка радостно хихикнула.

Они наелись до икоты в ресторане.

– А теперь куда? – спросил он.

– На каруселях хотим покататься! – потребовала Варя.

– Хорошо, поехали в парк, – согласился Григорий, надеясь хоть на аттракционах пообниматься с девушкой.

Но куда там! Варя всё время сажала между ними подругу.

– Зине наверняка пора уже домой… – намекнул Григорий, когда они выходили из парка.

– Нет, она с нами ещё и в кино может сходить! – радостно сообщила Варя. – Правда, Зинка?

– Ага! – так же радостно кивнула подруга.

Григорий от злости заскрипел зубами.

Григорий взял билеты на последний ряд. И когда они проходили на свои места, он благоразумно пропустил Зину вперёд, а сам сел между девушками.

Как только выключили свет, он положил свою руку на спинку Вариного кресла. Варя вся сжалась, ожидая, что он властно прижмёт её к себе. Но Григорий сначала очень осторожно коснулся её руки, потом, не получив отпора, слегка приобнял её за плечи. А уже ближе к середине фильма он робко её поцеловал в висок. После этого они фильм уже не смотрели, а украдкой целовались. И Варе это нравилось!

* * *

– Всё, нагулялись? – поинтересовался Григорий после сеанса, с недовольством глядя на Варину подругу. – Уже поздно. Зина, ты где живёшь? Давай мы тебя домой отвезём.

– Сначала Зина сходит в туалет, – возразила Варя.

– Я вообще-то не хочу в туалет, – удивилась подруга.

– Хочешь! – Варя дёрнула её за платье и приказала Григорию: – А вы пока купите нам мороженое. Два пломбира на палочке. В шоколадной глазури!

В туалете Варя озабоченно посмотрела на подружку.

– Зинка, выручай. Мне надо срочно с Григорием поссориться.

– Зачем? – не поняла подруга. – Вы же так с ним целовались! Мне аж завидно стало!

– Целуется он действительно здорово, – улыбнулась Варя. – Но одной мне с ним оставаться в машине ну никак нельзя. Он такой настырный! Я прям за себя не ручаюсь.

– Ой! – испугалась Зина. – Варь, ты держи себя в руках, не смей ему отдаваться! Мужчины, они знаешь какие! Поматросят и бросят!

– А ты-то откуда это знаешь? – подколола она подругу. – У тебя ни одного мужчины ещё не было!

– Откуда, откуда… Оттуда! Все так говорят! – обиделась Зинка.

– Зин, не дуйся, – обняла её Варя. – Я это тоже знаю. И не собираюсь ему отдаваться. Но он ведь может меня просто до одури зацеловать! Вот чего я опасаюсь!

Зина понимающе кивнула.

– Да, это ужасно! И что будем делать? – по-деловому спросила она.

– Значит, план такой: я пока останусь здесь. А ты сейчас выйди из туалета и подойди к Григорию. А когда подойдёшь, сделай вид, что подвернула ногу. Упади на асфальт, поняла? Пусть он тебя на руки возьмёт. А тут я выйду и разорусь, дескать, не успела я отвернуться, а он уже с другой обнимается. Мы поссоримся. И я к нему в машину не сяду. Вот и всё. Поняла?

– Поняла. А потом что?

– А потом мы с тобой поедем домой на метро.

– Неохота на метро тащиться, на машине ведь удобнее… – поморщилась Зинка, но, увидев рассерженный взгляд подруги, сразу ретировалась. – Ну ладно, надо так надо. Ради тебя, Варька, я готова в центре Москвы на глазах у всех грохнуться на асфальт. Хоть это и стыдно!

– Я очень ценю твою дружбу! – обняла её Варя. – Ну, давай иди!

Зинка пошла. Ногу около машины она якобы подвернула. На асфальт она очень картинно упала и даже вскрикнула почти натурально. Но Григорий её на руки не поднял. Он просто открыл дверцу и помог девушке сесть в машину. Причём сделал это весьма грубо, выместив свою злость за испорченный день. Он просто, взяв девушку за шкирку, затолкнул её в машину так, что Зинка животом плюхнулась на сиденье.

И тут вышла Варя. Увы, скандала не получилось.

– Вот неуклюжая дурёха! Ты что, не могла подальше от машины скопытиться, чтобы ему пришлось тебя нести? – выговаривала Варя шёпотом подруге. – Ну ничего поручить нельзя!

Зина виновато сопела.

Машина подъехала к Зинкиному дому. Подруга с сочувствием посмотрела на Варю.

– Варька, а может, мне не вылезать сейчас из машины и до твоего дома доехать? Я потом пешком сюда вернусь, – тихо предложила она.

– Иди уж, спасительница, – толкнула её плечом Варя.

– Ты держись, подруга. Если он будет лезть к тебе со своими поцелуями, ты сразу зови милицию. Да ори погромче! – шепотом посоветовала Зинка и вылезла из машины.

* * *

Григорий привёз Варю к дому.

– Всё, мне пора. А то родители разорутся, – поспешила Варя открыть дверцу.

– Ты меня не поцелуешь на прощание? – потянулся к ней Григорий.

– Нет. Если мы начнём целоваться, то и до полуночи не остановимся, – категорически заявила девушка и выскочила из машины.

– Я завтра за тобой в семь заеду, – сказал Григорий.

– Не знаю, смогу ли я, – кокетливо пожала плечами Варя и убежала в подъезд.

Григорий в недоумении смотрел ей вслед.

«Что на уме у этой девчонки?»

Он завёл двигатель машины и стал медленно выезжать со двора.

«Да уж, такого идиотского любовного свидания у меня ещё в жизни не было», – усмехнулся Григорий, вспоминая сегодняшний день.

* * *

Следующие пять дней весь класс должен был готовиться к экзамену по физике. Поэтому в школу они пришли только на консультацию. Учительница физики долго всех не стала задерживать, просто велела повторить все формулы и ушла.

Ребята шумно стали собираться домой. Но тут вошла классная руководительница.

– Постойте! – остановила она учеников. – Сядьте за парты. Вы знаете, какое важное событие произошло на днях?

В классе воцарилась тишина.

– Неужели никто не читал вчера газету «Труд»??? – удивлённо подняла она брови. – Щербакова, и ты не читала??? Ты же староста класса!

– Клавдия Петровна, я не успела, я ведь к экзаменам готовлюсь, – чуть не плача промямлила девушка. – Но я сегодня обязательно всё прочту и потом сделаю доклад классу!

– Поздно спохватилась! Надо все новости докладывать своевременно. Именно тогда они будут новостями! А личные дела – это не отговорка, чтобы не обращать внимания на важные общественные события, – нравоучительно произнесла Клавдия Петровна. – Что ж, придётся мне докладывать. Итак, в газете «Труд» было написано, что в честь праздника Победы на заводе «Серп и Молот» комсомольская бригада Зацепина взяла на себя повышенные обязательства и выполнила за день трёхдневную норму!!! И теперь они обязуются и впредь увеличивать себе нормы выработки! Это движение с энтузиазмом поддержали на многих предприятиях нашей страны! Давайте похлопаем, товарищи!

Класс с воодушевлением захлопал в ладоши.

– Ну и новость! – усмехнулась Варя и шепнула Зинке: – Таких движений в год по сто штук. Но Клавпетку хлебом не корми, только дай лозунги почитать. Как бы нам это «серповско-молотковское движение» боком не вышло…

– Я считаю, что наш класс тоже обязан поучаствовать в этом прекрасном движении! Это будет замечательно! – произнесла с энтузиазмом учительница и сама себе похлопала.

– Так я и думала! – обречённо закатила глаза Варя.

– Вот только какие же мы можем дать обязательства? А? – спросила Клавдия Петровна и строго оглядела класс поверх очков.

– Сдать все экзамены за один день! – предложила Щербакова.

– Вот дура! – послышался чей-то громкий шепот.

– Не думаю, что это правильно, – мягко возразила учительница. – Какие ещё будут предложения?

– Провести митинг по этому поводу! Выпустить стенгазету! Взять шефство над кем-нибудь! – послышались крики с разных сторон.

– Это всё не подходит, – поднялся из-за парты Вася Силантьев и сказал с азартом: – Нам надо тоже, как те ребята на заводе, что-то сделать своими руками!

– Нет уж, увольте, я сталь варить не умею, – схохмил Игорёк Комов, – я рецептов варки не знаю.

– Да ты вообще ничего не умеешь, – шутливо дала ему подзатыльник соседка по парте Лиля, – шут ты наш гороховый!

– Шут – это не оскорбление. Это почётное звание! – парировал Игорь. – Я, может, в клоуны пойду. В цирке буду выступать!

– Только туда тебе и дорога, – фыркнула Лиля.

Ребята засмеялись.

– Тише! Тише! Мы отклонились от темы. Итак, молодец Силантьев! Это хорошее предложение, – поддержала учительница Васю. – Но что же мы можем сделать своими руками? Давайте подумаем.

– А давайте субботник устроим! – аж вскочила со своего места Щербакова. – Вот будет здорово! Мы всю-всю территорию вокруг школы сами уберём!

– Вот кто её за язык тянул?!! – шёпотом возмутилась Варя.

Но весь класс поддержал эту идею, кто с энтузиазмом, а кто просто из чувства солидарности.

– Решено! Сейчас идите домой, переоденьтесь, и к часу жду всех на субботник, – подытожила учительница и строго обвела взглядом четверых несознательных учеников, в числе которых была и Варя. – Явка обязательна!

– Чёрт! – вырвалось у Вари.

* * *

Варя, конечно же, опоздала на субботник (хотя она особо и не торопилась). Постукивая высокими каблуками по асфальту, она приблизилась к одноклассникам, которые в это время уже убирали территорию. Кто-то подметал дорожки, кто-то белил деревья возле забора, а большинство собирали мусор под окнами школы. И при этом все дружно напевали модную песенку: «Не надо печалиться – вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди – надейся и жди!»

– Привет, трудовой народ! – сказала Варя как можно радостнее. – Как там наше комсомольское движение? Двигается успешно?

Все перестали петь и в недоумении уставились на неё.

– О! Посмотрите, как она вырядилась! – зашептали девчонки.

– Самохвалова, ты почему так оделась? – возмутилась Щербакова. – Ты что, на праздник пришла?

А Варя действительно была одета очень нарядно. Обтягивающие от бёдер до колен, а книзу резко расширяющиеся брюки клёш в красно-синюю полоску; красные туфли на высоких каблуках; ярко-красная рубашка-батник и даже синий шёлковый платочек на шее выглядели очень вызывающе. Потому что остальные одноклассники, причём как юноши, так и девушки, были одеты в поношенные мужские рубашки, старые спортивные штаны с вытянутыми коленками и в кеды.

– А разве нет? – Варя широко улыбнулась. – Мы же празднуем какое-то там движение! Вот я и оделась покрасивее! К тому же у меня нет такой страшной одежды, как у вас. Не покупать же мне это барахло специально для субботника.

– Финтифлюшка! – с презрением сплюнул Вася Силантьев.

– Как ты смеешь на меня обзываться?! – возмутилась Варя. – Я не виновата, что мои родители покупают мне только дорогую и красивую одежду. И, между прочим, у нас в стране никому не позволено оскорблять друг друга, разве не так?

– Послушай, Самохвалова, – начал говорить Вася, приближаясь к ней. – Ты слишком озабочена своей внешностью. А надо бы подумать о том, кем ты сама являешься, что ты за человек.

– И что я за человек? – с вызовом спросила Варя.

– Несерьёзная ты какая-то девушка. В голове у тебя только шмотки да гулянки. Надо о будущей учёбе или работе думать, чтобы быть полезным для своей страны, а тебе бы только перед зеркалом целыми днями крутиться! Держи вот, подметай!

Вася грубо сунул ей в руки метлу.

– А почему нельзя перед зеркалом крутиться? Что в этом плохого? Лично я хочу быть всегда красивой! Потому что я женщина! Думаю, и стране нашей понравится, если все девушки у нас будут не чучелами ходить, а красавицами! – задорно ответила Варя и кокетливо поправила причёску.

– Пустышка ты! – в сердцах выпалил Вася. – Никчёмная пустышка!

– Что?! Я никчёмная пустышка?! Да пошли вы все! – обиделась Варя, кинула метлу и ушла.

– Ну и катись! – бросил ей вслед Силантьев. – Тунеядцам здесь не место!

– Зачем ты так на неё накинулся? Да ещё и оскорбляешь! – урезонил его Серёжа Соловьёв. – Да, она другая, непохожая на остальных девчонок. Но это не повод унижать человека.

– Она лентяйка, не хочет трудиться на благо нашей страны! – с жаром продолжал возмущаться Силантьев.

– Ну почему? Она же всё-таки пришла на субботник.

– Она пришла не трудиться, а шмотками своими трясти, чтобы все только на неё и смотрели! И брат её такой же тунеядец, вообще не пришёл на субботник! Вся их семья гнилая! И вообще, неизвестно, какие там у Варьки дела со взрослыми мужчинами в чёрных костюмах! Наверняка она нам только пыль в глаза пускает, а на самом деле это её очередной любовник был! Правильно Силантьев её назвал. Финтифлюшка она и есть, – поддержала Силантьева Катя Щербакова. – Зина, ты же её подруга. Почему ты не можешь на неё повлиять?

Зина, как всегда в таких ситуациях, лишь покраснела как рак и испуганно хлопала глазами, не зная, что ответить.

– А мне её наряды очень нравятся! Мне бы хоть одно такое платье! И я бы стала самой счастливой! – призналась Лиля. – Так надоело донашивать старые вещи за своей старшей сестрой! Я чувствую себя в них невзрачной серой мышью!

– Глупости, ты не серая мышь. Ты красивая даже в своих стареньких платьях! – улыбнулся ей Игорь Комов. – Лично мне очень нравится!

– Да ну тебя, – смутилась Лиля, а сама просто засияла от счастья.

– Всё, хватит болтать! Давайте убираться. У нас же субботник! – прикрикнула Щербакова. – А ты, Зина, обязана провести разъяснительную беседу со своей подругой, наставить её, так сказать, на путь истинный. Поняла? Иди сейчас же догони её и поговори. Завтра доложишь о результатах.

– А как же субботник? – удивилась Зина.

– У тебя очень важное задание. Будем считать его комсомольским поручением. Иди. А вы все не отвлекайтесь. Нам ещё за воротами надо будет успеть убраться, – напутствовала всех Щербакова и сама усиленно замахала метлой.

* * *

Зина догнала подругу уже на проспекте.

– Ты тоже сбежала с субботника? И правильно сделала! – одобрила Варя. – Пусть эти ненормальные энтузиасты сами грязными мётлами машут. А мы с тобой лучше погуляем.

– Вообще-то меня Щербакова послала с тобой беседу провести. И завтра я обязана доложить ей о результатах, – призналась Зина.

– Вот как? Ну хорошо, давай проводи свою беседу, разъясняй, – ухмыльнулась Варя и села на перила лестницы, ведущей в магазин. – Я вся во внимании. Ну? Что молчишь?

– Я не знаю, что говорить, – робко сказала подруга.

– Значит, так, Зинка, завтра Щербаковой скажешь, что ты беседу со мной провела, что я раскаялась и торжественно поклялась, что так больше не буду.

– Чего не будешь? – уточнила Зина.

– Ни-че-го не буду! – рассмеялась Варя и съехала с перил. – Слушай, Зин, да плюнь ты на них! Айда в кино!

– Варь, я с тобой не смогу сейчас гулять, – виновато промямлила Зина. – Мне надо готовиться к экзамену по физике.

– А тебе-то зачем готовиться? Неужели в институт намылилась поступать??? Так всё равно не поступишь!

– Нет, я в техникум хотела пойти. В кулинарный! – гордо сказала Зинка.

– Для этого физика не нужна. Поэтому пошли гулять, – Варя настойчиво потянула подругу за руку.

– Нет, не могу, – вырвалась Зина. – Мамка и так на меня орёт, говорит, что я безответственная. Я пойду домой, прости.

– Ладно, иди зубри всякую чушь, ответственная ты наша. Пойдём, я тебя до перекрёстка провожу. А ты действительно поварихой мечтаешь стать? – скривилась Варя. – Что за профессия такая – всю жизнь у плиты стоять?

– Зато всегда сытая! – разумно парировала Зинка. – И людей кормить, делать им доброе дело – это же здорово! Я вообще хочу стать таким человеком, чтобы все вокруг меня хвалили, говорили: «Посмотрите, какой Зинаида замечательный человек! Как она полезна нашему обществу!!!» Варь, ну что ты так смеёшься? Это же здорово, когда занимаешься достойным делом. А профессия поварихи очень даже нужная! Кем же мне ещё быть?

Варька с улыбкой смотрела в сияющие глаза бесхитростной и добродушной подружки.

– Когда хвалят – это хорошо. Но еще лучше, когда за это денег много платят, – рассудительно ответила Варя. – Иди лучше в портнихи. И сама будешь всегда красиво одета, и денежек немало заработаешь. Конечно, не на швейной фабрике (там платят копейки), а если на дому будешь подрабатывать. Вон наша с мамой портниха – необразованная тётка. Зато знаешь, какие деньжищи загребает! Да только на шитье наших с мамой нарядов она столько имеет, что может безбедно жить. А таких клиентов у неё много. И все, между прочим, ей очень даже благодарны! Так что, Зин, решено. Ты идешь в портнихи!

– Да? Вообще-то это хорошая идея… Я тогда смогла бы своих братишек и сестрёнку обшить. А то ходим все в обносках с заплатками. Перед людьми стыдно, – сказала Зинка, опустив глаза.

– Н-да, и зачем твои родители столько детей нарожали, если нормально одеть и накормить вас не могут?

– Варь, ты чего говоришь-то?! – возмутилась Зина. – Да я всех своих братьев и сестрёнку очень люблю! И я рада, что нас так много! Знаешь, как нам хорошо и весело вместе! Да я даже представить не могу, если кого-то из нас не было бы!

– Зин, ты обиделась, что ли? Ну прости. Я не подумав ляпнула, – извинилась Варя и вдруг призналась: – Ты знаешь, подруга, я тебе даже завидую. Вас много, и вы такие дружные! А нас с Кешкой всего двое, а мы друг с другом постоянно ругаемся. Ты знаешь, я его даже иногда ненавижу!

– А мне твой брат нравится! – призналась вдруг Зинка. – Даже очень нравится!

– Что?! Уж не в него ли ты влюбилась? – удивлённо взглянула на неё Варя.

– В него! – выпалила Зинка и смущенно отвела взгляд. – Варь, помнишь, ты мне обещала, что если я тебе помогу, то и ты мне поможешь с моим возлюбленным?

– Зинка, ты что, в своём уме?! Нашла в кого влюбиться! В этого напыщенного индюка!

– Твой Григорий тоже не ангел! – упрекнула Зина.

Варя тяжело вздохнула.

– Тут, Зин, я даже не знаю, чем тебе помочь. Понимаешь, Григорий уже старый мужчина – ему уже почти тридцать лет!!! Ему надо срочно жениться и детей нарожать, пока не помер, – размахивая руками, объясняла Варя. – Поэтому я могу хоть на что-то надеяться… А Иннокентий! Сопляк сопляком! Он, Зинка, ещё не нагулялся. И у него сейчас главная цель в жизни – совратить как можно большее количество девушек. Да-да, Зин, мой брат именно такой. И если ты хочешь хоть на время стать его девушкой, тебе придётся с ним спать!!!

В конце речи Варя с ужасом вытаращила глаза, уверенная, что её последние слова отпугнут подругу. Но Зинка была невозмутима.

– Я согласна! – отважно заявила она.

Варя недоумённо уставилась на неё.

– Ты так об этом говоришь, словно должна кинуться с гранатой на амбразуру фашистского штаба. Зин, но только Кешка твой подвиг не оценит!

– Кто знает… А вдруг он всё же поймёт, что преданнее меня ему девушки не найти! – Зина мечтательно улыбнулась.

– Но не факт, что после этого он женится на тебе! – выставила последний аргумент Варя.

– Ну и что! – упрямо заявила Зинка. – Я его очень сильно люблю! И пусть хоть немного, но я буду счастлива с ним! И постараюсь сделать счастливым его!

Варя с жалостью посмотрела на подружку.

– Ну смотри, я тебя предупредила. Потом не плачь!

Зинка согласно кивнула.

– Ладно, что-нибудь придумаю, чтобы вас свести, – махнула рукой Варя. – И всё-таки дурёха ты, Зинка!

– Ты тоже дурёха! – парировала Зина.

– Ага! Мы обе такие дурёхи! – согласилась Варя, и девушки, обнявшись, рассмеялись.

* * *

Они подошли к перекрёстку, после которого их пути домой расходились.

– Ты сегодня опять с Григорием поедешь? – спросила Зина.

– Вот ещё! Нечего его баловать. Я сегодня к Сашке в гости пойду.

– А Саша-то тебе зачем? – Зина с осуждением посмотрела на подругу. – Ты же с Григорием флиртуешь.

– Ну и что! Пусть и Саша рядом будет. Так веселее, – легкомысленно улыбнулась Варя.

– А если Саша в тебя сильно-сильно влюбится? Тебе его не жалко будет?

– Ой, Зин, нашла кого жалеть! Мужчин! Уж как они над нами, женщинами, измываются! О-го-го! А этот Сашка как меня полюбит, так потом и разлюбит. У них, у мужчин, это просто получается. Сегодня он с одной, а уже завтра с другой. Это мы, глупышки, годами из-за них страдаем, – с укоризной поглядела она на подругу. – Ладно, Зин, иди зубри свою физику. А я пойду наслаждаться жизнью! Пока!

Варя эффектно крутанулась на каблуках и лёгкой грациозной походкой пошла прочь. Зина с завистью проводила её взглядом и уныло побрела домой.

* * *

Лишь только Зина вошла в длинный коридор своей коммунальной квартиры, на неё чуть не наехал на трёхколёсном велосипеде её братик Ванька, которому недавно исполнилось четыре года. Чтобы избежать столкновения с сестрой, он так повернул руль, что врезался в шкаф, и ему на голову упала детская пластмассовая ванночка, соскочившая с гвоздя. Всю квартиру огласил громкий детский рёв.

– Что такое случилось? – высунулась из кухни мама. – Зина, ты что, безрукая? Почему ребёнка не спасла?

– Как я могла его спасти? – растерялась Зина.

– Так видела же, что ванна на него падает! – проворчала мать и опять скрылась на кухне.

Зина подняла с пола брата и посмотрела на его раненую голову.

– Да, Ванька, шишка у тебя тут вскочила здоровенная!

– Бо-о-ольно! – пожаловался брат.

– Давай я тебе подую, и всё пройдёт! – Зина обняла братика и стала дуть ему на место ушиба.

Ванька сразу успокоился и притих в объятиях сестры.

– Зинка, ты чего тут расселась? – опять выглянула с кухни мать. – У нас дел невпроворот, а ты дурью маешься! Иди постирай бельё, я его в тазу замочила. Да посмотри, не обкакалась ли Танечка. А потом сбегаешь в магазин, у нас молоко и хлеб закончились.

– Мам, мне надо готовиться к экзамену по физике, – робко возразила Зина.

– А мне что, теперь разорваться? Я одна, а вас вон сколько оглоедов! Я целый день кручусь как белка в колесе, а от тебя никакой помощи! Вырастила на свою голову! Я тут скоро помру от усталости, а тебе на меня плевать! – как-то по-будничному, без особых эмоций ворчала мать, сосредоточенно помешивая лук на сковородке.

– Мам, а зачем тогда ты столько детей нарожала? Должна была соизмерять со своими силами и возможностями, – высказала от обиды Зина.

– Что? – остолбенела мать. – Зин, ты что такое говоришь? Да как же это…

Мама растерянно захлопала глазами, что явно свидетельствовало о том, что сейчас польются слёзы. Зина кинулась к ней.

– Мамочка, прости. Я глупость сказала! Я сейчас всё сделаю. Только пойду переоденусь.

Мать вытерла фартуком глаза и опять встала к сковородке. Она помешивала лук и тяжко вздыхала. А потом вдруг протяжно запела: «Ой, да не вечер, да не ве-е-чер, мне малым-мало спало-ось, мне малым-мало спало-ось, ой, да во сне привиделось…» И Зина, стирая бельё в тазу, ей стала подпевать вторым голосом. На всю коммунальную квартиру полились красивые русские песни.

* * *

Саша дремал на диване и не слышал стука в дверь. Зато услышала Маришка.

– Кто там? Я никому не открою! – строго заявила девочка, подойдя к двери. – Да-да, не стучите, всё равно не пущу, потому что Саша болеет, а мне нельзя чужим дверь открывать. А то вы войдёте, меня поубиваете. А у нас всё равно воровать нечего. Только десять рублей в тумбочке осталось…

– Мариша, это я, Варя… Ладно, я пойду. Передавай привет Саше, пусть скорее выздоравливает, – сказала девушка и собралась уже уходить.

Но дверь вдруг открылась.

– Ой! Наша принцесса пришла! – воскликнула девочка и обняла Варю за ноги, потому что выше не достала. – Проходи немедленно! Вот Саша обрадуется!

– А чем он болеет? – участливо поинтересовалась Варя, зайдя в тёмную прихожую.

– Да с кем-то подрался, глупый, – махнула рукой сестрёнка. – Ну разве можно с хулиганами связываться? Доктор сказал, что теперь ребро у него сломано и все мозги вытряслись, представляешь! Эх, глаз да глаз за ним нужен! Да ты проходи, проходи, не стой в дверях.

Варя зашла в комнату и села рядом с диваном на стул. Она с нежностью провела по бледному лицу парня со следами недавней драки. Саша открыл глаза.

– Ты мне снишься? Какой прекрасный сон! – прошептал он и широко улыбнулся. – Варенька, как здорово, что ты пришла!

Он попытался сесть, но поморщился от боли.

– Лежи, лежи, не надо вставать.

Варя поправила ему подушку.

– Да я здоров! – запротестовал Саша и всё-таки сел. – Сейчас я оденусь, и мы пойдем гулять…

Он даже встал и сделал пару шагов, но покачнулся и схватился за спинку стула, чтобы не упасть.

– Вот, Варя, посмотри на этого упрямца! – нахмурила брови и упёрла руки в бока Маришка. – Доктор ему велел лежать несколько дней и не вставать, а он вчера весь день где-то шлялся. Пришёл домой весь зелёный, еле до дивана дополз. И сейчас опять куда-то намылился…

– Мариш, что за выражения! Ты разговариваешь как грузчик! – поморщился Саша.

– Я нормально разговариваю! А вот ты ненормально себя ведёшь! Вот с кого мне теперь пример брать? Я теперь тоже, когда заболею, буду не валяться в постели, а шляться по улицам!

– Так, Мариш, прекращай препираться! Мне вчера обязательно надо было встретиться с одним человеком. Я не мог не пойти, потому что мы договорились о встрече…

– Ну и как, встретился? – продолжала допрос девочка.

– Нет. Этого человека не было дома… – грустно ответил Саша и взглянул на Варю.

– Ха-ха-ха! – саркастически сказала Маришка и, гордо вышагивая, удалилась.

– Ой! Ты ко мне приходил, да? Прости, Саш, я совсем забыла о нашем уговоре! – устыдилась Варя. – Надеюсь, ты не очень на меня сердишься? Ладно, сегодня я заглажу свою вину. Я буду за тобой ухаживать! Да-да! И не спорь! Считай, что я твой доктор.

Варя закрутила из волос пучок на макушке, сделала очень строгое лицо и по всем правилам медицины, увиденным в фильмах, провела осмотр больного – присев рядом на диван, она заставила Сашу широко открыть рот и посмотрела горло, но ничего там не увидела, потом оттянула кожу век и посмотрела глаза, а в завершение осмотра приложила ладонь ко лбу, проверяя температуру. Санька лишь посмеивался.

– Да-а-а, – покачав головой, вынесла она вердикт. – Плохи ваши дела, больной. Вам положен строжайший постельный режим! Поэтому лежите, больной, и не смейте вставать. Это приказ, понятно?

– Хорошо, доктор, я готов хоть целый месяц лежать, но только если вы будете сидеть со мною рядом, – счастливо улыбнулся Саша.

Он взял руку девушки и стал целовать ей пальчики. Варя смутилась.

– Кстати, больной, вы уже обедали? Нет? Безобразие! Вам же надо сил набираться! Так, сейчас я вам поесть принесу.

Она вырвала руку и ушла на кухню.

Варя открыла холодильник.

– Н-да, – приуныла она, – едой здесь и не пахнет. Маришка! Иди сюда! Мариш, а что вы едите?

– Как что? Вот молоко. Чуть-чуть, правда, осталось. Вот хлеб, целых полбатона. В шкафчике варенье ещё должно быть. Да тут можно лопнуть от обжорства!

– И это всё??? Вы что, всегда так кушаете?

– Нет, что ты. Саша готовит и суп, и второе. И даже пироги пару раз мы пекли! Просто сейчас он заболел.

– Да, плохи дела… Надо сходить в магазин, купить что-нибудь.

– А в морозилке лежит курица! Её можно приготовить! – вспомнила Маришка и радостно запрыгала на одной ноге вокруг Вари. – Я хочу куриный супчик! Я хочу куриный супчик!

– Хорошо, пусть будет супчик. А ты умеешь его готовить? – робко поинтересовалась Варя.

– Нет. Я же маленькая! А ты что, не умеешь суп варить???

– Я даже никогда не смотрела, как это делается… Как же нам быть? О! Эврика! Так, телефон у вас есть? Сейчас я позову сюда человека, который точно умеет готовить.

Маришка с интересом наблюдала, как Варя набирает номер телефона, и даже называла знакомые цифры.

– Алё, Зину позовите, пожалуйста, – попросила Варя в трубку.

– Ты что, повара из столовки к нам приглашаешь?! – недоверчиво прищурилась девочка.

– Тише, Мариш, не мешай мне разговаривать, – прислонила палец к губам Варя. – Алё! Алё, Зин, выручай хороших людей. Приезжай, нужно срочно куриный суп приготовить. Всё, жду. Записывай адрес…

Зина попыталась возразить, что ей некогда, что она только что закончила домашние дела и сейчас будет заниматься, что скоро экзамен, а она ещё ничего не учила… Но разве можно перечить Варе?

– Я не хочу слушать твои жалкие отговорки! Тут два человека помирают от голода, а ты о каких-то билетах рассуждаешь! Немедленно бросай свою дурацкую физику и приезжай! – потребовала она. – Всё равно ты глупая, выше тройки не заработаешь. Поэтому нечего свои мозги попусту мучить. Всё, жду.

И положила трубку.

Маришка пока развлекала брата, чтобы ему скучно не было, а Варя с Зиной готовили на кухне. Вернее, готовила Зина, а Варя сидела на подоконнике и смачно хрустела сладкой морковкой.