Читать книгу Немного магии - Елена Ильшатовна Ахметова - Страница 4

Всю дорогу до общежитий я пыталась сообразить, как задать вопрос об увиденном поединке и не создать впечатление, что я склонна совать нос не в свое дело. Наверное, так ни до чего и не додумалась бы, но, к счастью, со мной была Хемайон – которая вдобавок безошибочно определила стихийную принадлежность противников и заинтересовалась с чисто практической точки зрения.

– Этому учат всех? – встревоженно спросила она у старшей по женскому крылу, не дождавшись от меня никакой инициативы.

Миз Вергиди покровительственно усмехнулась.

– Всех студентов, – ответила она, выделив интонацией последнее слово. – Вы – вольнослушательницы. Для вас обязателен всего один предмет – контроль над магическими потоками. Завтра утром, скорее всего, в учебном корпусе уже появится расписание на первый семестр. Можете сходить и убедиться, что формально от вас требуется присутствовать всего на трех парах конмага в неделю.

– Формально? – насторожилась я.

Старшая по крылу рассеянно пожала плечами:

– Конмаг – это потоковая лекция, на которой присутствуют студенты и вольнослушательницы всех стихий. Теорию, положим, вы выучите. Но практикой на конмаге с вами никто заниматься не будет, а без нее вы не сдадите выпускной экзамен.

Я нахмурилась, просчитывая варианты.

Выходило, что сдать этот самый конмаг я, вероятно, смогу – практика у меня началась еще в «Серебряном колокольчике». Но сейчас диплом вольнослушательницы (да еще всего с одним зачтенным предметом!) не дал бы мне ничего. После его получения придется вернуться в дом отчима, а там меня едва ли ждет теплый прием. Торопиться с завершением обучения в Эджине не имело смысла.

– Следует ли это понимать так, что на определенных предметах с нами будут заниматься и практикой? – осторожно поинтересовалась я, стараясь не слишком откровенно пялиться на кожаные брюки своей собеседницы.

Она, впрочем, все равно заметила – но возмущаться не стала. Только понимающе усмехнулась и покачала головой:

– Индивидуально, как я сейчас тренировалась с Фасулаки, – нет. Но вы можете приходить на любые групповые практические занятия и даже сдавать экзамены по ним – правда, только по записи. Но если решитесь попробовать, – она помедлила и смерила оценивающим взглядом сначала меня, потом – Хемайон, – платья с оборками – это не лучший вариант.

Кажется, я начинала понимать, откуда пошли слухи о вольных нравах учащихся Эджина. Судя по побледневшему личику Хемайон, она тоже не пришла от этого в восторг.

– На первых двух-трех занятиях одежда не слишком важна, – несколько успокоила нас миз Вергиди. – Но потом начнется разучивание конкретных приемов и упражнений, и привычка к пышным юбкам может стоить вам если не жизни, то здоровья.

Я сглотнула и поправила складки на верхнем платье. Думать об этом я пока не была готова. Мне все еще мерещился чужой взгляд в спину – черный, давящий и холодный, как темнота в подвале с крысами, и все инстинкты кричали в голос, что в присутствии Фасулаки о дистанции и приличиях забывать нельзя ни на секунду, потому что он забудет о них еще быстрее, и последствия едва ли приведут меня в восторг.

– А что преподает профессор Фасулаки? – осторожно поинтересовалась я. – Мне показалось, что он был с вами несколько жестче, чем… – я озадаченно умолкла, потому что миз Вергиди крепко сжала губы, явно не желая отвечать на вопрос.

Впрочем, вежливость все же не позволила ей молчать.

– Димитрис Фасулаки ничего не преподает, – сухо отозвалась старшая по женскому крылу и потянула на себя тяжелую входную дверь общежития. – Он студент четвертого курса. Ему нужна практика для дипломной работы, и с ним можно договориться о спарринге – если, конечно, тебя интересует возможность боевого использования магии земли.

– Боевого? – даже немного испугалась Хемайон, замерев на нижней ступеньке лестницы.

Ее можно было понять. К магии земли, как правило, прибегали, когда нужно было собрать четыре урожая в год где-нибудь на севере, чтобы избежать голода, или вырастить что-нибудь экзотическое и капризное для взыскательных господ. В исключительных случаях магов земли звали, когда требовалось в считанные дни возвести какое-нибудь строение – но последний раз, если мне не изменяла память, был зарегистрирован лет десять назад: в соседнее королевство вторглись степняки, и в Колликрейт потянулись беженцы. В пограничных городах было слишком холодно и дождливо, чтобы содержать и без того настрадавшихся людей в палаточных лагерях, и на окраинах вскоре выросли целые кварталы – из сплошного каменного монолита, совсем как Эджин.

Я еще могла представить, как дар магов земли можно направить на строительство неприступных крепостей. Способность лепить из камня любые формы весьма удачно сочеталась с возможностью вырастить целый сад даже на самой плохой почве, а если подключить к делу магов воды и вывести к поверхности подземные течения, то сотворенная крепость наверняка смогла бы выдержать не один месяц осады. Другой вопрос, что для строительства таких масштабов пришлось бы согнать на работы весь Эджин…

Но как использовать магию земли для боевых целей, я представить не могла вовсе. Камнями кидаться, что ли?

И дипломную работу на эту тему написать?..

– Мальчики и их смертельные игрушки, – кривовато улыбнулась миз Вергиди, оглянувшись через плечо. – С другими им не так интересно… он объяснит принцип, если договоритесь о практике. Я, признаться, не настолько сильна в теории, чтобы внятно изложить все тонкости. Но в магах огня Фасулаки заинтересован особенно. Впрочем, с земляными он тоже с удовольствием работает.

– Будем иметь в виду, – вежливо кивнула я и потянула Хемайон наверх.

О загадочной Ианте Патрину я вспомнила уже в нашей комнате, когда моя новая соседка забилась в угол на кровати и притянула колени к груди – с таким несчастным видом, будто ее уже выгнали на поединок со старшекурсниками. Расспрашивать ещё и о погибшей ученице, когда Хемайон в таком состоянии, было бы верхом бестактности, и я предпочла отложить разговор хотя бы до завтра. Миз Вергиди бдительно напомнила, чтобы мы не затевали ещё одну позднюю прогулку, и ушла к себе.

А я растянулась на кровати и уставилась в потолок. Увы, предыдущие жильцы не потрудились написать там набор простых решений, а миз Вергиди явно не горела желанием делиться личным опытом, и мне всё-таки пришлось положиться на собственные умственные способности.

Если бы они ещё не подводили меня так часто в последнее время…

– Наверное, я попробую посетить все занятия на первой учебной неделе, – сказала я. Думать вслух было проще: это напоминало о спокойной, размеренной жизни в «Серебряном колокольчике», где все было известно наперед – а любые каверзы можно было обсудить с Аглеей, Кибелой и Сапфо. Как же мне не хватало их мнения!.. – Так будет проще выбрать предметы, которые помогут сдать контроль над магическими потоками.

– Мама тоже сказала, чтобы я ходила на все лекции подряд, потому что лишних знаний не бывает, – вздохнула Хемайон, и в ее голосе мне послышалось сомнение.

Или я ожидала его услышать, поскольку все ещё полагала, что знание профессора Бианта о моем даре было совершено точно лишним. И что ему стоило явиться в школу хотя бы на пару часов позже?!

Я стиснула зубы и заставила себя медленно-медленно выдохнуть. Досадовать бесполезно. Сожалеть о каких-то глупых кренделях – тем более.

Пора задуматься, какие кренделя нужно выписать в ближайший год, чтобы не бояться отчима. А посещение лекций – и в самом деле хорошее начало.

– Что ж, следует уважать мнение родителей, – сказала я вслух, честно постаравшись, чтобы нотки сарказма были не слишком заметны. – Составишь мне компанию на занятиях?

Хемайон кивнула – без особого энтузиазма, но планы на следующую неделю были предрешены.

Первым занятием в семестре стоял тот самый контроль над магическими потоками. Лекция начиналась в несусветную рань, и, когда мы с Хемайон разыскали в учебном корпусе нужную аудиторию, половина мест за партами ещё пустовала. Студенты четко делились на тех, кто слишком нервничал перед началом обучения и не спал всю ночь, и тех, кто был уверен в своих силах, пребывал в дивной гармонии с собой и дрых сидя. Прямо на жёсткой скамье в самом дальнем конце аудитории.

Хемайон даже застыла на мгновение, в растерянности рассматривая собравшихся, но я уверенно потянула ее за собой: парты стояли рядами, и каждый последующий располагался чуть выше предыдущего, чтобы всем было видно доску и лектора; наверх вел узкий проход вдоль стены, и я принялась отсчитывать ступеньки.

Садиться за первые ряды не стоило. Это места для тех, кто хочет как можно чаще мелькать перед преподавателями, и студенты с первых парт едва ли будут пользоваться любовью сокурсников.

Последние ряды тоже не годились: учителя чаще всего полагали, что позади прячутся неподготовленные лоботрясы, которые предпочли бы избежать не только внимания преподавателей, но и учебы вообще.

Конечно, впоследствии, когда однокурсники познакомятся поближе и поймут, кто чего стоит, можно будет переломить первое впечатление. Но зачем, если можно сразу произвести нужное?..

Я отсчитала семь рядов и смерила взглядом парту. За ней сидел всего один человек, и места рядом с ним пустовали.

– Здесь не занято? – с вежливой улыбкой поинтересовалась я.

Парень отвернулся от окна, мазнул по нам с Хемайон отсутствующим взглядом и рассеянно кивнул, тут же отбросив с лица челку. Челка была кудрявая – и вилась едва ли не сильнее, чем у меня, а потому немедленно вернулась на прежнее место, ещё пушистее и непокорней, чем прежде. В свете первых солнечных лучей она отливала золотисто-каштановым, как гречишный мед; на этом все приятные черты в новом соседе заканчивались. Он был весь какой-то нескладный и угловатый, словно под его одеждой скрывалось не живое тело из плоти и крови, а анимированный конструкт из палок и сучьев, невесть зачем украшенный юношеской головой с совершенно непримечательным лицом.

Но перед ним лежала раскрытая книга, и броский заголовок гласил, что на последующих страницах изложены практические рекомендации по работе с внутренним резервом, – и я, вполне удовлетворенная первым впечатлением, села рядом.

Дружить с отличниками – тоже неплохая стратегия.

– Я Аэлла, – запросто представилась я: в университетской аудитории едва ли стоило придерживаться строгих правил светского общения, по которым мне вовсе не полагалось разговаривать с молодым мужчиной, которого я не знала. – А это Хемайон.

Моя новая подруга робко кивнула в знак приветствия, присаживаясь с другой стороны от меня. Парень скользнул по ней взглядом и запоздало смутился, словно только сейчас понял, что мы и в самом деле настроены познакомиться.

– Тэрон, – запнувшись, отозвался он после паузы.

Я одарила его благосклонной улыбкой, пытаясь исподтишка определить, какой у него дар. Стихии не всегда сказывались на внешности, – особенно так ярко, как у того же Фасулаки, – но игра в угадайку наверняка помогла бы разбить лёд.

Жаль только, новый знакомый не горел желанием его разбивать. Будь его воля, он, наверное, спрятался бы в самый темный угол, как делала Хемайон, когда ей было страшно.

Увы, с темными углами в пронизанной солнечным светом аудитории не складывалось, а нырять под парту новый знакомец, видимо, посчитал несолидным поступком – и потому, подумав с пару секунд, выдавил универсальное:

– Рад знакомству, – и мучительно покраснел.

Я дружелюбно улыбнулась и, кажется, только усугубила проблему.

– Это учебник по конмагу? – поинтересовалась я, кивнув в сторону раскрытой книги.

Тэрон наконец-то перестал смотреть на меня как на призрака и перевел взгляд на предмет обсуждения.

– Не совсем, – ответил он. – Это книга по одной конкретной методике контроля, к которой чаще всего прибегают эльфы при обучении… насколько они вообще склонны кого-либо обучать. Им, конечно, гораздо больше свойственно интуитивное понимание, и их дети зачастую способны к контролю над своими способностями едва ли не раньше своей третьей весны, но кое-какие принципы человеческие исследователи все же смогли выявить и изложить.

Кажется, с темой для разговора я угадала. С каждым словом Тэрон выглядел все более и более уверенным, если не вовсе увлеченным, – только под конец запнулся и неуверенно предположил:

– Но вам, наверное, это не слишком интересно?

Я горячо заверила его, что все как раз наоборот, но признаваться в пристрастии к интуитивному пониманию магии не стала. Естественность и близость к природе ценилась эльфами – но не людьми, и некоторые откровения было лучше держать при себе.

– Эльфы считают, что никакой связи со стихией у мага нет, – несколько приободрившись, сообщил Тэрон и бездумно скользнул пальцем вдоль страницы, словно пытался найти строчку, где были изложено эльфийское мировоззрение. – Они полагают, что маг – и есть стихия во плоти. Нет нужды контролировать стихию – достаточно контролировать себя.

Я лично тоже так считала – и все еще не представляла, чему меня собирались учить в университете. На самоконтроль воспитанницам «Серебряного колокольчика» жаловаться не приходилось; умение держать себя в руках попечители считали главной наукой для леди и потому уделяли пристальное внимание изящным манерам.

Едва ли им приходило рассматривать пользу подобных уроков с точки зрения владения магическим даром.

– Но если нет никакой связи, то как тогда люди запечатывают дар магов, которые оказываются неспособны к обучению? – неожиданно заинтересовалась Хемайон.

Тэрон со смущенной улыбкой пожал плечами. Под свободной рубахой еще четче прорисовались острые косточки.

– Полагаю, над этим эльфы не задумывались. Они-то способности не запечатывают никому. Возможно, нам стоило бы у них поучиться.

– Что ж, слова с делом у тебя определенно не расходятся, – усмехнулась я, бросив взгляд на раскрытый учебник.

А с поворотом разговора я все-таки ошиблась. Тэрон моментально вспомнил, что ведет беседу не с каким-нибудь сокурсником, а с живой девушкой – целыми двумя, – и, похоже, вот этому-то его никто и учил. Оттого он тут же смешался и снова уставился на меня в такой растерянности, будто впервые слышал комплимент и понятия не имел, как на него реагировать.

– А вольнослушательницам не разрешено выносить книги из библиотеки, – со вздохом сказала я и выложила на парту чистую тетрадь. Вчерашний день был не слишком богат на открытия и знакомства, и необходимость читать в мертвой тишине библиотечного зала стала серьезным разочарованием. Что за прелесть в книге, которую нельзя обсудить сразу после прочтения? Да и библиотечный зал, откровенно говоря, не произвел на меня впечатления места, где хотелось бы сидеть часами. – Видимо, попечители опасаются, что слабый ум женщины не выдержит такого объема знаний и покинет ее где-нибудь в общежитии до того, как она вернет книгу.

Хемайон прикрыла губы ладонью, пряча усмешку. Тэрон неуверенно покосился на нее, на меня – и все-таки улыбнулся.

– Вообще-то на этот счет действительно была похожая теория, – сообщил он, – правда, тот ученый объяснял все малым объемом крови, а не возвращением книг в библиотеку.

– Эту теорию опровергли лет сто назад, – уязвленно отметила я.

– Я знаю, – немного смутился Тэрон. – Но я готов поставить эксперимент.

Он переложил раскрытый учебник на середину парты, прямо передо мной, и я не сдержала смешок. Пожалуй, с Тэроном можно было иметь дело – хоть его и несло по разговору, как ветку в горном потоке…

– Вода, – сообразила я и сощурилась на Тэрона поверх учебника. – Твоя стихия – вода, верно?

Он вздрогнул и резко повернул голову в мою сторону. Каштановые кудряшки отстали от слишком быстрого движения, на мгновение обнажив заостренные кончики ушей. Я тоже вздрогнула – и замолчала.

Кажется, пустое место за его партой объяснялось отнюдь не нехваткой достаточно расчетливых студентов на курсе. Но спросить об этом я не успела – в аудиторию неспешным шагом зашел полноватый мужчина в скучном коричневом сюртуке и обвел студентов внимательным взглядом из-под очков в золоченой оправе. Я поспешно проглотила очередной бестактный вопрос и поднялась на ноги, приветствуя преподавателя.

Пересаживаться от полукровки было поздно. Оставалось только дружить – и заставить всех остальных поверить, что оно того стоило.

Преподаватель окинул задумчивым взглядом полупустой ряд парт в середине аудитории, но комментировать не стал – негромко поздоровался и нацарапал на доске «профессор Зерв Кавьяр, контроль над магическими потоками» таким неровным торопливым почерком, словно его рука не поспевала вслед за мыслями.

Я дисциплинированно переписала имя к себе в тетрадь и сложила руки на парте, как самая образцовая ученица.

– Вы наверняка уже наслышаны о том, что контроль над магическими потоками можно рассматривать как вводный курс, – сказал профессор так тихо, что всем пришлось обратиться в слух – даже шептуны на задних партах вынужденно умолкли. – Но не обольщайтесь: это вовсе не значит, что предмет дастся всем легко. Или что он вам дастся.

По аудитории прокатилась волна взволнованных шепотков. Хемайон покраснела и опустила глаза, будто преподаватель уже поймал ее за выращиванием реликтовой ели прямо за кафедрой. Тэрон со вздохом перекатил в пальцах перо – кажется, его воспоминания о пробуждении дара тоже были не слишком радужными, но, по крайней мере, не заставляли заливаться краской.

Я продолжала сидеть прямо, и взгляд профессора остановился на мне.

– Возможно, вам кажется, что ваш уровень контроля уже достаточен, – произнес профессор Кавьяр, и я невольно напряглась. Пристальное внимание преподавателя мне не нравилось – он смотрел на меня, как на старую знакомую, и говорил так, будто знал, о чем я думала. – Однако не стоит забывать, что ваш дар, скорее всего, открылся, когда вы были в привычной обстановке, среди знакомых людей и понятных вам обстоятельств – хоть и несколько выбиты из привычной колеи. Вы не знаете, как он проявится в критической ситуации. Дар – часть вас самих, и он спокоен и послушен, когда вы спокойны и сознательны. На моих занятиях вы будете учиться, в первую очередь, прислушиваться к себе, искать внутреннюю гармонию и центр сосредоточения и равновесие, а которому можно будет обратиться в случае необходимости.

Преподаватель замолчал, и в тишине, как по заказу, раздался стук в дверь. Профессор Кавьяр с довольным видом кивнул и продолжил:

– Как раз вовремя. Здесь стоит провести наглядную демонстрацию, хоть у нас и не практическое занятие. Опыт показывает, что на личном примере все усваивается гораздо лучше… входите, студент Фасулаки.

Внутри у меня что-то сжалось и похолодело. Руки, напротив, будто стали горячее, и я сжала пальцы на собственных предплечьях.

Димитрис Фасулаки прикрыл за собой дверь и бодрой пружинистой походкой подошёл к доске, моментально перетянув на себя все внимание. На этот раз, хвала всем богам, он был одет и даже обут, но от этого отчего-то казался ещё опаснее… причем, кажется, только мне. Хемайон и ещё три вольнослушательницы, с которыми мы ещё не успели познакомиться, не скрывали интереса. Студенты, напротив, дружно насупились.

Фасулаки не обратил внимания ни на тех, ни на других. Безошибочно нашел меня взглядом и переступил с ноги на ногу – уже знакомым прощупывающим движением, словно под стопами у него были не широкие доски пола, а топкая болотная почва, и только от осторожности зависело, останется ли он в живых.

– Прошу вас, – негромко сказал профессор Кавьяр и широким жестом обвел аудиторию. – Я подстрахую.

Фасулаки благодарно кивнул и произнес ровно то, что я ожидала с того момента, как он переступил порог:

– Миз Доро, не откажетесь ассистировать? – вкрадчиво поинтересовался он и протянул руку, словно хотел помочь мне спуститься.

Я нервно сглотнула и краем глаза заметила, как вздрогнул Тэрон: должно быть, не ожидал услышать собственную фамилию в сочетании с обращением «миз». Нехорошее предчувствие подсказывало, что это, возможно, будет не последним поводом для его удивления, но я всё-таки поднялась. Хемайон проводила меня не то сочувствующим, не то завистливым взглядом и шепотом пожелала удачи.

– Прошу, – Фасулаки всё-таки взял меня за руку, чтобы вывести на пятачок свободного пространства между кафедрой и доской, и повернулся к аудитории. Ладонь у него была сухой и горячей – или же казалась такой на контрасте с моей. – Аэлла Доро, подопечная профессора Бианта, если кто-то ещё не успел познакомиться. Думаю, большинство из вас уже слышало, что профессор нашел мага, который оказался способен к точечным воздействиям без предшествующего обучения?..

Профессор Кавьяр демонстративно откашлялся, и Фасулаки наконец-то выпустил мою руку. Но спокойнее мне не стало.

– Даже наглядную демонстрацию можно сделать приятной для глаз, – шкодливо заметил Димитрис и отступил на полшага назад.

Я почти физически ощутила, как на мне скрестились все взгляды разом, и годы в «Серебряном колокольчике» тут же напомнили о себе, заставив выпрямить спину, одарить присутствующих сдержанной улыбкой и сделать книксен. Эти люди ждали от меня провала, срыва и огня – что по умолчанию означало, что ничего подобного они дождаться не должны.

Я неспешно выдохнула под прикрытием книксена и собралась было подняться, держа голову гордо поднятой.

Но не смогла пошевелиться.