Читать книгу Макароны с Филеем - Елена Иваненко - Страница 4

Вселенной явно нравилась жена Алексея Камышова, ибо она трижды сделала Татьяне комплимент в виде дочерей Алины, Алисы и Анфисы.

Самого же мужчину Вселенная постоянно подкалывала ржущими устами работников его автосалона:

– Директор у нас ювелир. Ему надо было мастерскую драгоценностей открывать, а не автосервис.

Лишь после рождения долгожданного сына, приколисты заткнулись, уважительно пожав многодетному отцу руку.

Все знакомые с Камышовым женщины считали его отличным отцом и приводили своим мужьям в пример. Он не увлекался алкоголем, много работал и ещё больше зарабатывал. Его салон подержанных автомобилей пользовался популярностью. Клиенты Алексею доверяли и охотно меняли свои сбережения на машины с пробегом, вылизанные его опытными слесарями. Поэтому обеспечить запросы жены и трех дочерей Камышов прекрасно мог.

Пока у мужчины не было сына и собственного коттеджа, он не считал себя успешным главой семьи, но, перевезя семью из тесной квартиры в загородный дом и обеспечив каждого ребёнка отдельной комнатой, Алексей получил признание дочерей в виде снисходительного поцелуя старшей и удушающих объятий младших девочек.

Жена тоже как-то подобрела после переезда и перестала строить из себя главную. Камышов сразу возомнил себя лучшим в мире отцом и возгордился.

Однажды вечером, когда сын сопел в люльке на террасе, ловя ручонками скользящие сквозь листву закатные лучи, только что скосивший траву на лужайке отец присел рядом с ним передохнуть.

– Господи, как спина болит! – стон вышедшей из кухни на террасу жены прервал его важный осмотр причесанных газонокосилкой владений. – Этот Ванька уже шесть кило весит. У меня, как у Шарика, лапы отваливаются и хвост ломит на руках его постоянно таскать!

Развалившийся на перилах террасы британец Филей с превосходством глянул на младенца, мол, лысый доходяга, весит в полтора раза меньше кота, а Алексей заботливо взглянул на жену и подвинул ей плетеное кресло.

– Может, в больницу тебя свозить? – мужской ум сразу выдал логичное решение проблемы.

Однако женщины задачи привыкли решать иначе, и Татьяна ответила:

– Ой, только не это! Там аура плохая. А вот на йогу я, пожалуй, хочу сходить. Завтра мои подруги делают девичник: баня, бассейн, женские восстанавливающие практики, медитация. Ты справишься один день с детьми без меня?

Взглянув на вечно спокойного младенца, Камышов приосанился и решительно заявил:

– Конечно, да! Не переживай, отдохни, только еды нам оставь.

Ранним утром автомобиль жены умчал ее навстречу ведическим приключениям. Дети ещё спали. Алексей довольно потянулся в кровати, перевернулся на другой бок и тоже заснул.

Спустя пару-тройку часов голодный рев сына бесцеремонно вторгся в его сон. Мужчина, вспомнив лежащую на нем ответственность воспитывать сегодня детей без супруги, бодро соскочил с кровати, схватил мокрого младенца, выпотрошил его из пеленок и закатал в свежие. Ребенок от удивления затих и даже временно перестал искать у мужика грудь.

Камышов восхитился своей новой суперсилой по воспитанию новорожденных и горделиво вышел в кухню.

Солнце стояло уже почти в зените. Вот это он поспать! Вместе с Ванькой продрыхли до обеда. «Мужики!» – подумал он и захотел есть.

В своем желании пообедать Алексей оказался не одинок. За пустым столом сидели двойняшки, ожидая, когда почему-то проспавшая мать накроет на стол. Увидев отца с младшим братом на руках, они все равно обрадовались и приготовились получить еду.

– Голодные? – спросил отец. – А старшая сестра вас чего не кормит? Спит ещё что ли?

Близняшки таинственно переглянулись, хихикнули и покивали. В другое время Алексей бы насторожился, но голод отключил его когнитивные способности. Он молча взирал на пустую грязную посуду, нагроможденную в холодильнике.

– А где блины с мясом? И куриный суп? – спросил он для чего-то внутрь холодильника. Холодильник в ответ неразборчиво пробурчал и моргнул лампочкой. Алексей тоже моргнул, но еда, которую весь вечер готовила жена, не появилась.

Камышов привычно переступил через кота, вечно путающегося под ногами, и обнаружил, что Филея под ним нет. Что могло случиться с любимым котом, которому и ядерный взрыв не помешал бы просить жрать с утра пораньше, почесав в затылке, озадачился Алексей и торопливо обернулся в поиске пропавшей животины.

Британец, похожий на гигантский плюшевый персик, беззаботно дремал на диване и голодным не выглядел, в отличие от дочерей, по очереди разевающих рты за столом, как птенцы вороны.

Младенец тоже внезапно разинул рот и заорал. Очевидно, он вспомнил, что время завтрака давно прошло, а мать до сих пор не соизволила ткнуть в него вкусную грудь. Алексей с облегчением обнаружил, что заготовленные женой бутылочки с молоком на месте и хотя бы один рот он сейчас заткнет.

Двойняшки завистливо взирали, как брат, чмокая, уничтожает свой обед, но отец нарушил их созерцание.

– Лиса, Фиса, куда делась еда? – строго спросил он.

Алиса скромно потупила взор в пустую тарелку, а начитанная Анфиса невинным голосом произнесла:

– Папа, книги учат заботиться о братьях наших меньших. Вот мы и позаботились.

С ужасом представив, что, пока он спал, малолетние хулиганки скормили куриный суп новорожденному младшему брату, Камышов уставился на младенца. Но его подозрения рассыпались о его голодное чавкание бутылочкой с молоком.

– О каких ещё братьях? – облегченно воскликнул он и сел на диван рядом с котом.

Филей недовольно покрутился и свернулся потуже, крепко сжимая глаза. До Камышова начало доходить, что британец явно причастен к исчезновению обеда, потому что иначе он не спал бы так беззаботно, а пытался бы сбить с ног всех, приближающихся к холодильнику.

Пощупав брюхо возмущенного вторжением в его сон кота, мужчина убедился, что оно плотно утрамбовано изнутри, но поверить, что Филей сожрал кастрюлю супа и тридцать мясных блинов, он всё-таки не смог.

В этот момент на стекле панорамной двери, выходящей на террасу, Камышов увидел чей-то приплюснутый мокрый нос. Медленно проведя взгляд дальше носа, Алексей разглядел голубые глаза и виляющий хвост.

– Откуда у нас во дворе хаски? – опешил он, разглядев породу мохнатого соглядая.

– Какие ещё Каски? – отвергла его версию Алиса. – Это не Каски, это Макар, – на ходу окрестила она собаку в честь своей новой любви из соседнего дома.

– Какой ещё Макар? Это Робинзон, – тут же переименовала пса Анфиса, только что прочитавшая книгу Даниэля Дефо.

Теперь стало ясно, в кого исчез куриный суп. Но в вопросе кормления двойняшек ясность не появилась. Пришлось импровизировать.

Положив сытого Ивана в люльку, отец достал из верхнего ящика шоколадную пасту, нарезал чудом уцелевший батон, соорудил бутерброды и налил детям чай.

– Пап, ты готовишь намного вкуснее, чем мама, – похвалила его изобретение Анфиса.

– И намного быстрее, – присоединилась к комплименту Алиса.

Пока девчонки уплетали сладкий обед, Камышов вышел на террасу познакомиться с шерстяным гостем. Утилизатор супа приветливо завертел хвостом и кинулся целоваться, облизав мужчину шершавым языком.

– Чей же ты будешь, Макарон? – соединив оба имени, придуманных двойняшками, задумался Алексей. Он сфотографировал пса и выложил в интернете, надеясь, что его хозяин найдётся, и в следующий раз ему удастся попробовать свой любимый куриный суп.

Перекусив, близняшки, все в шоколаде, выскочили во двор. Пёс, булькая полным животом, принялся носиться и скакать вместе с ними на скошенной лужайке.

Из дома раздался возмущенный рев. Иван внезапно соскучился по матери и известил об этом всех соседей. Но мать не услышала и прислала к нему колючего отца, что возмутило младенца еще громче.

Пытаясь хоть как-то заткнуть в сыне вопящую сигнализацию, Алексей согрел ему еще молока. Фокус частично удался. На минуту воцарилась тишина, нарушаемая лишь жадным чавканьем. Молоко исчезло в младенце, но тут же вернулось обратно, фонтаном выплеснувшись на чистую футболку папаши. А сигнализация перешла в истеричный визгливый диапазон.

Отец схватил вопящее чадо, переложил в коляску и начал неистово катать её по кухне. От непривычных скоростей и возникшей перегрузки ребенок замолчал. Но едва его вестибулярный аппарат привык к новому стилю вождения, снова врубил мощную голосовую атаку.

Алексей потряс перед его носом охапкой погремушек. Сын разноголосое дребезжание в легкую переорал.

Разбуженный какофонией Филей недовольно слез с дивана и поплелся на второй этаж в поиске тишины, еле перетаскивая тяжелую сонную тушу с блинами внутри со ступеньки на ступеньку. На середине пути он притомился и лёг на межлестничной площадке, уже с интересом наблюдая за носящимся по дому с вопящим младенцем в руках хозяином.

Звонить жене значило доказать свою отцовскую несостоятельность. Да и чем она могла помочь из далёкого городского бассейна? Только подколов потом не оберёшься.

Камышов вставил в рот сына пустышку, и за долгое мгновение тишины соседи по улице во главе с ним перевели дыхание. Однако вскоре Иван прочухал обман, и соска вылетела из младенца, ударив наклонившегося к сыну папашу прямо в глаз.

– Какой меткий ребёнок, – не успел восхититься Камышов, взвыв и потирая раненый глаз, потому что в следующий миг в кухню ворвалась запыхавшаяся Анфиса.

– Пап, там Алиса утонула! – деловито оповестила она подбитого отца, скача на одной ноге.

– Что? Как утонула? Кто позволил ей тонуть? Она же умеет плавать! – бросив орущего младенца в коляску, схватился за голову Алексей. – Где там? Веди меня туда немедленно!

– В пруду, – уточнила дочь и бросилась вдогонку за выбежавшим в огород отцом.

Не помня себя, Камышов пронёсся через березовый лесок и выскочил на берег водоема, чуть не уронив попавшуюся ему под ноги утопленницу.

С девчонки стекала вода, платье прилипло и волосы сосульками висели вдоль лица. Рядом скакал такой же прилизанный мокрый пёс, облизывающий капли с ног утопленницы розовым языком.

– Как ты посмела утонуть? – с ходу наорал на неё перепуганный отец. – Я что, зря тебе бассейн целый год в городе оплачивал?

Алиса виновато ковырнула голой пяткой песок и шмыгнула носом.

– Я руки хотела от шоколада помыть и поскользнулась, – оправдалась она.

– А Макарон почему сырой? – не успев отвернуться от встряхнувшегося пса, спросил обрызганный Камышов.

– Какой ещё Макарон? – удивились близняшки.

– Ну, вот этот Макаро-робинзон, – ткнул отец в собаку дрожащей рукой.

– Какое вкусное имя, – облизнулась проголодавшаяся после купания Алиса.

– Макарон эту дурину спасал, – махнула на истекающую водой сестру Анфиса.

Схватив дочерей за руки и благодарно взглянув на пса, Камышов ринулся обратно через лесок на не смолкающие вопли сына.

– Из двора ни ногой! – строго пригрозил он близняшкам. – Макарон, следи за ними, – приказал он псу и вбежал в дом.

Узрев перед собой снова не мать, ребенок набрал воздуха и выдал новую композицию. Алексей даже начал уже привыкать к оглушительным звукам, как вдруг вспомнил, что ещё одна дочь до сих пор не встала.

– Как можно спать в таком дурдоме? – раздраженно воскликнул он, врываясь в комнату подростка. Но кровать старшей дочери встретила его заправленной пустотой.

– Где Алина? – вскричал он, выбежав на террасу.

Чумазая Анфиса уже почти высохла на солнце, и хаски тоже. Двойняшки загадочно переглянулись, но не вытерпели, и секрет старшей сестры стал достоянием болтливой гласности.

– Она с мальчиком уехала кататься на мотоцикле, когда ты спал, – перебивая друг друга, выложили запретную тайну близняшки.

Схватившись за сердце, отец, как тургеневская девушка, приготовился лишиться чувств, но потерять связь с реальностью значило оставить вертихвостку в лапах неведомого ловеласа на опасном драндулете, и он устоял.

– Что ещё за мальчик? – переорав визжащего сына, он встряхнул близняшек за плечи.

– Это Лёха Трубадуров из рядошной деревни, – охотно сдала кавалера сестры Алиса.

– «Из рядошной» – так не говорят, балда! Правильно говорить «из соседней», – Анфиса завистливо шлепнула шуструю доносчицу поливальным шлангом. Сама она плохо запоминала имена реальных поклонников, в отличие от книжных персонажей.

В кармане Камышова зазвенел телефон.

– Ну, как у вас дела? – заботливо спросил в трубке голос жены.

Младенец словно почувствовал близость матери и замолчал.

– Все отлично! – стараясь справиться с трясущимися руками, успокоил Татьяну муж. – Позавтракали, искупались, сейчас в прятки играем. Ну все, пока, отдыхай, не волнуйся, – прервал разговор Алексей, вспомнив, что надо ехать на поиски бестолковой принцессы, сбежавшей из дворца с деревенским Трубадуром.

Где искать такую-сякую отец не знал и хотел мчаться в деревню знакомиться с потенциальными родственниками, но тут снова зазвонил телефон. На экране высветилось фото дочери, и перепуганный отец допёр, что ей можно позвонить. Однако она его опередила.

– Ты где? – рявкнул он в трубку так, что уснувший на время младенец снова заревел.

– Я в канаве за деревней Ольховка с мотоцикла упала, получила два перелома. Забери меня отсюда, пап, – плаксиво проныла в ответ Алина.

Сердце отца в который раз за сегодня остановилось, но постояло немного и снова пошло, чтоб отвезти беглянку в травматологию.

Утрамбовав пищащего Ивана в переноску, Алексей хотел взять с собой и двойняшек, однако, взглянув на их чумазые лица, передумал и просто закрыл их в доме, строго – настрого запретив прикасаться ко всему, кроме книг.

Макарона он оставил на улице, вовремя сообразив, что британец не обрадуется, если пса пустить в дом. Да и новые диваны могли спровоцировать хаски на заточку собачьей челюсти.

Введя в навигатор деревню Ольховка и поразившись способности драндулетов проезжать тридцать пять километров без аварии, Камышов с сыном стартанули на спасение старшей дочери.

В машине младенца укачало, и Алексей почти без сирены доехал до указанной на карте точки. На подступах к Ольховке дорога превратилась в ямы да канавы, в одной из которых мужчина обнаружил перевернутый мотоцикл и сидящую на каком-то трухлявом пеньке грустную дочь.

Набежавшая на темнеющий небосвод туча щедро посыпала ее мелким дождем, смывая с лица грязь и тушь. Бледный Камышов выскочил из машины, подбежал к дрожащему на ветру мокрому подростку и грозно запричитал:

– Алина, как ты? Что случилось? Где переломы?

Дочь страдальчески подняла вверх руки и показала два средних пальца. Алексея неприличная жестикуляция удивила, но он решил, что от болевого шока Алина пока не в себе, и, пристально разглядывая её, спросил ещё раз:

– Что ты сломала, доченька?

– Ногти! Я получила перелом двух ногтей! – страдальчески объяснила Алина, махая средними пальцами перед носом папаши.

От избытка пережитых чувств, Камышов схватил её на руки и понёс в автомобиль. Водителя драндулета, к его счастью, рядом не оказалось. Он ушёл в Ольховку за помощью, поэтому случайно выжил.

Усадив спасенного отпрыска на заднее сиденье, Алексей выдохнул и облегченно положил голову на руль. Раздавшийся телефонный звонок вывел его из забытья и разбудил младенца. Звонила жена:

– Милый, ты где?

– Как где? Около дома, – соврал Камышов, поспешно заводя машину под начинающийся рев Ивана.

– А дети где?

– Дети в доме, – почти не обманул отец, закрывший двойняшек со всех сторон в коттедже.

– А кто сейчас рядом со мной? – пропела в трубку жена.

– Ну, подруги твои, йогини какие-нибудь или массажистки, – предположил Камышов, выворачивая под дождем из грязной колеи.

– А вот и не угадал. Я около дома, и наши дети частично тоже около дома, – чересчур ласково сказала жена.

– Что значит «частично»? – ужаснулся Алексей, газуя по трассе. Вскипевший за день мозг выдал ему жуткую картину разрозненных частей тела из криминальных новостей, и на виске отца засеребрилась очередная седая прядь.

– Частично, то есть не все, а лишь Алиса с Анфисой.

– Они живы? – вскричал Камышов.

– Конечно, только очень промокли и замёрзли.

– Так пусть заходят в дом! И как они вообще оказались не в нём, а возле?

– Говорят, что выпрыгнули из окна, потому что не смогли открыть дверь.

– Конечно, потому что я специально ее запер, чтоб они сидели в доме! – психанул отец.

– Они решили поиграть с какой-то собакой, бродящей по нашему двору, и поэтому вылезли в окно. Но обратно залезть уже не получилось. Высоко. И я не могу открыть дверь ключом. Они закрыли её изнутри на ночник. Ты скоро?

Камышов вытер пот с лица и, положив трубку, ударил по газам под неумолкающий рев сына.

В темноте прилетев на всех парах к дому, Камышов подсадил Алису обратно в окно, она открыла ночник, и вся семья радостно ввалилась внутрь. Пёс тоже под шумок проскользнул в коттедж, и самовлюбленный Филей от ужаса едва не получил разрыв печёнок, с шипением узрев зубастого пришельца на своей кухне.

Макарон кота хотел дружелюбно пожевать, но Татьяна выставила пса на террасу, постелив ему старый детский матрас. Хаски на импровизированный лежак не лег, а продолжил тыкаться в панорамную дверь носом, рисуя языком на стекле замысловатые разводы и мстительно наблюдая за победоносным котом.