Читать книгу Формула счастья. Сборник рассказов - Елена Жуковская - Страница 4

Семь человек расположились в прямоугольной комнате без всякого порядка, словно горошины, случайно рассыпанные по столу. Мужчины и женщины сидели на жестких стульях, расставленных там и сям. Эти люди не были знакомы между собой и находились в состоянии ожидания. Кто-то, потупившись, смотрел в пол, кто-то с любопытством разглядывал соседа, кто-то блуждал задумчивым взором, пересекая комнату вдоль и поперек.

Итак, их было семеро. В углу, противоположном от двери, скрестив ноги, пристроилась на кончике стула задумчивая девушка с большими наивными глазами и волнистыми волосами цвета ржи. Недалеко от нее застыл в вальяжной позе молодой человек в светлом костюме и модных туфлях с тонкими шнурками. В центре зала восседала полная круглолицая дама с неаккуратной стрижкой. По обе стороны от нее заняли места две женщины среднего возраста. Слева – худенькая, с убранными в пучок каштановыми волосами, справа – пышная блондинка в кофточке с глубоким вырезом и в мини-юбке. У стены в шаге друг от друга расположились мужчины: один постарше – поджарый, остроносый, а тот, что моложе – рыхлый, усталого вида, в недорогом мятом пиджаке.

Комната, где они собрались, не отличалась изысканностью меблировки. Большое офисное кресло непонятного цвета, двустворчатый шкаф без зеркала да написанный маслом натюрморт в бронзовой рамке призваны были создать здесь подобие уюта. Большие окна прикрывали кое-как закрепленные светло-желтые жалюзи. У стены стояла крючковатая вешалка, на которую кто-то уже успел закинуть клетчатую кепку.

На обратной стороне двери, ведущей в это помещение, висела табличка с надписью: «Психологические тренинги. Психоаналитик Топильский М. А.».

Четыре женщины и трое мужчин пришли сюда в первый раз. Они ожидали господина Топильского уже лишние десять минут, и чем больше проходило времени, тем чаще они обращали свои единодушные взоры к двери при каждом шорохе или скрипе.

Наконец, терпение этих людей было вознаграждено. Дверь открылась, и в комнату вошла высокая брюнетка в брючном костюме. Она села в кресло и закинула ногу на ногу. Присутствующие заерзали на своих неудобных стульях, забормотали что-то на языке недоумения.

– К сожалению, Михаил Анатольевич не сможет сегодня прийти, – пояснила брюнетка. – Он просил передать вам свои извинения.

Недоумение сменилось легким возмущением.

– Меня зовут Ирина Олеговна, я его ассистент, – продолжала брюнетка. – С вашего позволения, тренинг проведу я.

Ропот нарастал.

– Да, но мы записывались к Топильскому, – заметила полная дама, – Мы не просто так…

Ассистентка вздохнула, пожала плечами и произнесла:

– Да, я только учусь, а Михаил Анатольевич творит настоящие чудеса. Уверяю вас, вы еще не раз с ним встретитесь и убедитесь в этом. сами Но сегодня вам придется познакомиться друг с другом без его помощи. Это несложно. И честное слово, я вам не помешаю.

Она улыбнулась, обнажив ровные белые зубы.

Кто-то что-то пропыхтел себе под нос, но тут же все утихло. Похоже, ассистентка была достаточно убедительна.

– Давайте начнем, – предложила Ирина Олеговна. – Каждый из вас расскажет о себе так, чтобы всем нам стало понятно, что в вашей жизни самое главное и почему вы пришли сюда.

Повисла тишина. Лишь робкий ветерок бился в окно да шуршал выцветшими жалюзи.

– Можно мне? – наконец вызвалась юная особа с крайнего у окна стула.

– О, разумеется…

Легкий вздох одобрения прогнал остатки неловкости. Все повернулись в сторону девушки, и она нисколько не смутилась. Ее простенькое личико было скорее трогательным, чем хорошеньким. Большие голубые глаза под длинными редкими ресницами светились нерастраченным теплом, словно кусочки июньского неба. Крохотный носик, казалось, вот-вот скатится каплей с плоского лица, и бледные, почти не заметные губы не смогут помешать ему на пути.

– Представьтесь, пожалуйста, – подсказала Ирина Олеговна.

– Да, – выдохнула девушка, – меня зовут Аня. Я здесь, потому что у меня есть сын.

Взгляды присутствующих наполнившись любопытством и недоумением.

– Вот как…

– Да, у меня есть сын. Но я видела его всего два раза: в тот день, когда он родился, и потом спустя год, уже очень давно. Мы живем далеко друг от друга, в разных городах. Его отняли у меня совсем крохой, я даже не успела как следует его рассмотреть, дать ему имя. Нас разлучили, потому что так решили мои родители и еще какие-то люди. Они всё решили за меня. И я вынуждена была это терпеть. Что я могла тогда сделать? Да и теперь ничего не могу, но я намерена вернуть себе сына. Скоро мой мальчик пойдет в первый класс, и я очень хочу отвести его в школу за руку…

– Но позвольте, этого не может быть! Вы же сами еще дитя, – воскликнула полная дама. – Как такое могло случиться, что у вас сын первоклассник?

– Мне двадцать лет, – девушка повысила голос, и ее юное лицо стало жестче. Однако даже теперь ей вряд ли можно было дать больше семнадцати. Это вполне оправдывало полную даму, которая не унималась:

– Она нам голову морочит, честное слово.

– Совсем нет! – запротестовала юная мама. – Я все расскажу, все объясню! Или вы никогда не слышали, чтобы рожали до восемнадцати? У меня была любовь. Я занималась в спортивной секции, прыгала в высоту…

– Вот и допрыгалась, – ввернул модный юноша.

– Да замолчите вы, наконец, – от противоположной стены подал голос пожилой сухопарый мужчина. – Послушайте…

– Я влюбилась в тренера. Он был старше меня лет на десять, красивый, мускулистый и такой добрый, внимательный. Так мне казалось. Мы иногда оставались вдвоем в спортзале допоздна, потом он провожал меня домой. А как-то раз случилось так, что он зашел ко мне в раздевалку, когда я была еще не одета, совсем голая, только из душа. Он сначала даже извинился, а потом как-то все получилось само собой. И еще не раз так получалось. Тогда я действительно была еще девочка и ничего не понимала. Я просто радовалась, что у меня такой парень. Да что там радовалась, я была счастлива! Он голову мне вскружил! Я забыла обо всем на свете, какая уж там осторожность! Так продолжалось несколько месяцев. Я поняла, что беременна, только когда располнела, стало тяжело тренироваться. Срок уже перевалил за половину. Маме я слишком поздно во всем созналась, и родила мальчика в четырнадцать лет. Нас с малышом сразу разлучили. Что я тогда могла сделать? Да я и не думала об этом! Я больше думала о бросившем меня любимом, о страшных муках, что пришлось пережить. Мне казалось, ничего не бывает хуже. А теперь мне не хотят вернуть моего ребенка. И это намного хуже…

– А что же ваш тренер? – спросила блондинка средних лет после некоторой паузы. – Так больше и не появлялся?

Аня махнула рукой.

– Сажать таких надо, вот что я вам скажу! – добавила женщина.

– Всё в прошлом давно. Мальчика усыновили его родственники. Наверное, он видится с сыном. Говорят, работает теперь где-то за границей.

– Тогда пиши пропало…

– Я недавно ездила к своему сынишке. Выследила его новых родителей, стояла весь день у ворот детского сада, но так и не увидела моего мальчика. Наверное, его забрал кто-то другой, в общем, я его не узнала. Я его потеряла совсем…

Девушка всхлипнула. Ее глаза увлажнились, и по щекам поползли прозрачные слезы, словно июньское небо пролилось чистым теплым дождем.

Стройная шатенка вынула из изящной сумочки платок и подала Ане.

– Не убивайтесь вы так.

– О! У вас, наверное, нет детей!

– Почему же, есть…

– И ты еще нарожаешь ребятишек, выйдешь замуж и нарожаешь, – растрогавшись, утешила, как умела, стриженая толстуха. – Не ломай ты жизнь ни себе, ни мальчонке. Все обойдется.

– Но я его мама! Он должен знать!

– Жизнь все расставит по местам. Надо будет – узнает. А нет, так и нет.

– Откуда вы знаете, как оно будет дальше? А сейчас каково?

Полная женщина передернула плечами и на этом угомонилась. Никто не поддержал разговор.

Рыхлый мужчина встал и приоткрыл пошире окно, будто затем, чтобы сменить воздух. Чьи-то часы сыграли веселую мелодию. Стало легче.

Ирина Олеговна, подождав немного, спросила:

– Кто продолжит?

Между стульями пробежал легкий шелест суеты.

– Давайте, пожалуй, по возрасту, – предложил парень в дорогом костюме серого цвета. – Я как раз буду следующий. Да, к тому же, я вас так не растрогаю, история моя совсем простая.

Все одобрительно закивали.

– Меня зовут Антон. Я здесь, потому что мне так хочется, потому что мне любопытно заглянуть в замочную скважину, в чужие судьбы, в чужие души. Так уж я устроен. Мне многое в жизни интересно, так почему бы не эти семинары? Я окончил английскую школу, филологический факультет университета, учился программированию, праву. Я стараюсь быть там, где интересно, популярно, престижно…

– Короче, ты малый не промах и живешь в свое удовольствие, – подсказал мужчина средних лет в мятом пиджаке. – И над нами, значит, пришел потешаться. Как в цирк, должно быть.

– И да, и нет, – не стал лукавить юноша. – Дело в том, что я пишу рассказы, и знание психологии мне просто необходимо, а потом ведь здесь такой материал для сюжетов. Почему бы не воспользоваться?

– Вот я бы тебя за вихры, да за дверь, – пригрозил другой мужчина, тот, что посуше и постарше.

– Ладно вам, где вы вихры-то видели? – парень пригладил пепельный ежик. – Да я не так уж и плох. Я ищу. Понимаете? Я ищу свой путь. Смысл жизни, если хотите. Кто знает, может быть, вы мне поможете?

Пышная блондинка потеплела взглядом. Худенькая «фарфоровая» шатенка будто насторожилась. Юная Аня захлопала ресницами. Полная, плохо подстриженная женщина и возмущенные мужчины у стены неопределенно закрякали и зафыркали.

– Вот мне уже двадцать четыре, а я еще ничего не сделал в жизни. Более того, я и не знаю вовсе, что бы мне хотелось сделать. Учился, учился, до сих пор учусь, да что-то все мимо. Ни радости особой, ни денег больших мне это не принесло и не принесет уж точно. Зарабатываю я частными уроками. Ну, еще, там, переводы, статейки, рассказики, компьютер настроить, в общем, мелочь. Вот я и боюсь по мелочам разменяться, жизнь свою разменять, ведь она, наверное, дорого стоит.

– А ты женись, – посоветовала блондинка. – Глядишь, полегчает.

– Не шутите так, – вмешалась изысканная тоненькая шатенка.

– А я не шучу.

– Тогда совет ваш плох, совсем не о том.

– Это еще почему?

– Не скажешь в двух словах…

– А вы по порядку, – вставила Ирина Олеговна.

– Ну что ж, меня зовут Жанна. Я пришла сюда, потому что устала. Мне 36 лет. Может быть, это и немного, но мне кажется, я живу вечно. Каждый год с самого детства мне дается как десять. Это моя проблема.

– Да уж, удивила, – фыркнула блондинка.

– Я еле дождалась, когда мне исполнится восемнадцать, чтобы уйти из родительского дома. Ездила по стране, много путешествовала, потом училась в университете, вышла замуж в двадцать один. Но ощущение того, что жизнь тянется слишком медленно и скучно, не проходило. Родился сын, теперь ему четырнадцать, и все совсем плохо…

– Непонятно, в чем дело-то? – пожал плечами пожилой мужчина.

– Я пришла к выводу, что нет в жизни счастья, нет смысла. Никогда и ни в чем нельзя получить полного удовлетворения. Не бывает таких мгновений, которые хотелось бы остановить.

– У меня наоборот. Взять бы все и остановить, – вставила немолодая толстушка.

– Ну что ж, тогда я вам просто завидую. Сначала мне все же было легче, потому что было к чему стремиться. Я думала: «Вот, сейчас, совсем скоро». Торопила время, покоряла очередную вершину… разменивалась по мелочам, как молодой человек говорит. Я по образованию учитель истории, но в школе только три года отработала, потом шила. Это мое хобби, и я это действительно умею делать. Сейчас у меня свое ателье. Короче, есть у меня и деньги, и дело, и образование, и муж, и сын. Только денег никогда не бывает много. Дело у меня давнишнее, привычное, удовлетворения уже не приносит. Образование потеряно. Учительницей идти работать? Не возьмут. Муж надоел, по правде говоря. Сын, считай, вырос…

– Всем бы ваши проблемы…

– Это только кажется так. Или я объяснить не сумела. Вот вы подумайте сами: о чем может мечтать женщина в моем положении, к чему стремиться, ради чего жить?

Полная дама открыла рот, но ту же закрыла.

– Ага, вот видите, – будто ликовала Жанна.

– Заведите себе любовника, – ухмыльнувшись, посоветовала блондинка.

– Ну уж нет, пройденный этап, банально, скучно.

Казалось, что все напряженно думают. Во всяком случае, выражения лиц свидетельствовали об этом морщинами на лбу, сжатыми губами, прищуренными глазами.