Читать книгу Прошлогоднее Рождество. Детектив - Елена Касаткина - Страница 7

Часть первая
Глава четвёртая

Оглавление

Что внутри? Душа? Нечто нематериальное. Совокупность наших чувств, желаний, стремлений, порывов сердца, воли. Ощущение от соприкосновения с этим миром, с этой реальностью через то, что создаешь, что оставишь после себя. Будь то шедевр или новый человек.

– Мама! – белобрысый пацанчик в коротких белых штанишках и полосатой футболке с разбегу запрыгнул в подставленные руки. Лана подкинула малыша вверх, и тот разразился заливистым смехом.

– Что-то ты рано. Мы тебя к обеду ждали. – Валентина Мироновна, мать Ланы, несмотря на разменянный пару лет назад шестой десяток, выглядела куда моложе своих сверстниц, из-за особой энергетики, которой заряжала всё вокруг. Возраст, отмеченный количеством лет, безусловно, определяет то, как мы смотрим на мир. И дело совсем не в физиологии. Не в уровне гормонов и не в снижении общей эффективности работы организма. Старость – в голове. Быть старым – особый паттерн поведения.

Лана опустила на пол малыша и расстегнула полушубок.

– Мам, у нас беда. Петя в больнице.

– Петя? А что с ним? – Обычно чересчур эмоциональная, на этот раз Валентина выглядела спокойной.

– Кажется, он отравился палёной водкой.

– Водкой? Странный способ экономить. Лучше бы вообще не пил.

– Разве он пьёт? Просто праздник, гости, в праздник все пьют. И не экономит он, водку Алик закупал.

– Нашли кому доверить. Сильно траванулся?

– Сильно. Еле откачали.

– Да ты что! – всё-таки встревожилась мать.

– Он в реанимации, меня к нему не пустили.

– А ты? Ты-то как?

– Я нормально, я пила шампанское. Ты же знаешь, я водку на дух не переношу.

– Слава богу!

– Мам, а подалок? – серые с синими кромками радужек глаза сверлили Лану пристально и нежно.

– Есть, есть подарок, сынок, но он дома. – Лана пригладила торчащий на затылке сына вихор. Мальчик недовольно тряхнул головой и тут же прижался щекой к ноге матери.

– Ты завтракала?

– Нет, не хочу. Если только кофе.

– Пойдём. Маришка как раз заварила.

В уютной кухоньке с широким окном над раковиной, за которым даже серый пейзаж кажется таким же уютно-домашним, пахнет огнём, морозом, луной во Льве и корицей. Всю эту смесь покрывает терпкий аромат кофе.

Маришка – такая же красивая, с огромными миндалевидными тёмно-серыми глазами, которые меняют цвет в зависимости от наряда. Сегодня она в голубой футболке и потому глаза кажутся синими. В поволоке длинных ресниц – невероятно красивая. Точная копия Ланы, только с чёрными, как у матери волосами, которые почти уравнивают её по возрасту с сестрой. Блондинки всегда выглядят моложе. Мариша отодвинула тарелку с недоеденным печеньем.

– Ужас какой! А вдруг он умрёт?

Надкушенное сердечко показалось нехорошим знаком. Лучше всё-таки доесть. Последнее время в отношениях с Максом наметилась трещина. Мариша потянулась за печеньем. В приметы она верила.

– Мне даже страшно о таком думать, – махнула рукой Лана, отгоняя пугающее предположение.

– Зато мамаша его уже суетится. – Мариша вгрызлась ровными белоснежными зубами в печенье и захрустела.

– Я в шоке! – Валентина пригладила идеально уложенные в причёску волосы. – Думать о наследстве, когда сын лежит в больнице. Мать!

При этих словах сидевший на коленях у Ланы малыш сильнее обхватил её за талию и клюнул носиком в вырез кофточки.

– А Андрей? Тот ещё фрукт! Мне он всегда не нравился. Я думаю, он завидует Пете. Зачем он наплёл про тебя свекрови, ты же ему вроде нравилась? Непонятно. – Мариша заглянула в пустую чашку, приподняла её и стала крутить, рассматривая осадок.

– Он приставал ко мне.

– Когда?

– Вчера. Я в ванную зашла, а он следом. Стал расспрашивать, как у меня с Петей. Знаю ли я, что он мне изменяет, и как я к этому отношусь.

– А разве Петя тебе изменяет? Я думала после того раза, он завязал со своей любовницей.

– Я тоже так думала, но недавно посмотрела его переписку в ватсапе, – Лана вздохнула, – похоже, он опять мне изменил, и опять с той же. Вообще не знаю, что дальше делать.

– А давай я тебе погадаю. – Мариша схватила чашку сестры и стала вращать её, рассматривая образовавшийся узор.

– Ну что там? – Лана потянулась к сестре, пытаясь заглянуть в чашку, но та увернулась и быстро отправила её в раковину.

– Ерунда.

В кармане завибрировал телефон.

«Опять он! Не сейчас, не сейчас», – застучало в висок, но звонок оказался от Стеллы, и Лана перевела на громкую связь.

– Ланка, – почти кричала Стелла, заглушаемая шумом ветряных завихрений, – плохо дело.

– Что? Ещё кто-нибудь отравился?

– Нет, с остальными всё в порядке, но вот… – Стелла замолчала, и в образовавшейся паузе было слышно её тяжёлое дыхание и голос мужчины, звучащий будто издалека. Слов не разобрать, но по интонации стало понятно, что Александр Матроскин очень встревожен. «Да ладно», – расслышала Лана в трубке тихие слова Стеллы, обращённые к мужчине и уже громче и быстрее: – Короче, отравились ребята не водкой.

– А чем?

– Пока непонятно, но у них в крови обнаружен таллий. И у Пети тоже. Ты что-нибудь знаешь про таллий?

– Это какой-то химический элемент, кажется.

– Ланка, это не просто химический элемент. Саня говорит, что это сильнейший яд. Им раньше крыс травили.

– Крыс? Но у нас нет крыс, – растерянно пролепетала Лана.

– В том-то и дело. Саня говорит, что таллий этот настолько опасен, что его применение уже давно запретили к использованию в других странах и возможно у нас тоже.

– Но откуда тогда он взялся?

– В том-то и вопрос! То, что в водке его не было – сто процентов. Мы с Саней тоже водку пили, и остальные. Мы обзвонили всех, и все живы-здоровы. Ладно, у меня всё, мы поехали. Пока. – Стелла отключилась.

Тихо, так тихо, что слышно дыхание каждого и мятущийся ветер за окном. Захотелось открыть форточку. Но не потому, что душно, а для того, чтобы заморозить все существующие в воздухе частицы, чтоб они остановились. И морозить их до тех пор, пока они наконец-то не задвигаются в обратном направлении, и не вернут всё на день назад, в то заснеженное утро, когда Петя с Серёгой ушли в лес на лыжах, а она варила пюре, а Стелла рисовала на окне ангела. «Есть иллюзия парения ангельского», «Скорее падения». Кира! Она всё предвидела. Или спроецировала?

В горле пересохло.

Лана опустила сынишку на пол, сняла с полки чистый бокал, потянулась к крану и замерла. На дне той чашки, которую Мариша поставила в раковину, кофейный осадок расчертили белые полоски в форме решётки.

Прошлогоднее Рождество. Детектив

Подняться наверх