Читать книгу Исповедник веры протоиерей Григорий Пономарев. 1914-1997 гг. Жизнь, поучения, труды. Том 2 - Елена Кибирева - Страница 2

Воспоминания об отце Григории и матушке Нине

Оглавление

(собрано за период с 1997 по 2005 годы)


Вспоминает Рублева Лидия Николаевна

Протоиерея Григория и матушку Нину Сергеевну Пономаревых я знала последние три с половиной года их жизни. Это были необыкновенные, удивительные люди. Люди очень высокой нравственности, большой доброты и святой, нелицемерной, христианской любви к людям. В них было христианское смирение, сочетавшееся с огромной силой духа. Вся их жизнь была подвигом.

Для меня отец Григорий и матушка Нина Сергеевна – как две звезды, которые уже далеко от нас, но тепло от них все еще продолжает согревать душу.

Моя встреча с протоиереем Григорием и матушкой Ниной Сергеевной – это знак милости Божией ко мне. Впервые к их маленькому деревянному домику по улице Серафимовича в поселке Смолино я с большим волнением и трепетом подошла в 1994 году. В то время я очень нуждалась в советах мудрого человека, и, кроме того, у меня было много вопросов на духовные темы. Чтобы не забыть свои вопросы, перед тем, как пойти к батюшке, я записала их.

Калитку мне открыл отец Григорий. Как приветливо и доброжелательно встретил он меня!

– Отец Григорий, я к Вам за советом.

Батюшка пригласил меня в дом. В домике уютно и тепло, везде чисто и прибрано, но одновременно в доме – скромность, граничащая с бедностью. Чувствуется, что хозяева его возлюбили нищету Христову.

Отец Григорий поинтересовался моей работой, квартирными условиями, религиозным настроем, спросил, есть ли у меня духовная литература; ненавязчиво дал мне некоторые духовные советы, например, ежедневно читать Святое Евангелие и Псалтирь.

– Есть такое ежедневное молитвенное правило: пятьсот молитв Иисусовых —«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» – и 150 молитв Богородичных: «Богородице Дево, радуйся…», – сказал батюшка. – Все за один раз выполнить трудно, поэтому правило делят на пять частей: 100 молитв Иисусовых и 30 «Богородице Дево…» и читают в течение дня. Счет молитв можно вести на пальцах.

Как я благодарна была позднее отцу Григорию за совет! Это молитвенное правило очень помогло мне в моей суетной жизни. Вокруг злость и лукавство, а с Иисусовой молитвой на душе мирно и спокойно.

При первом же моем обращении отец Григорий поинтересовался, ездила ли я по святым местам, и куда. Посоветовал побывать в Верхотурье, помолиться Симеону праведному. А затем в тихой, неторопливой, немногословной беседе, к моему удивлению, батюшка стал отвечать мне на мои вопросы, которые я приготовила заранее, хотя я их ему еще не задавала. Ответ предварял вопрос. Через некоторое время я подумала: «Наверное, своим посещением я утомила батюшку, а вопросов еще много». Но на мою мысль отец Григорий ответил:

– Вы приходите ко мне еще.

Рассказала ему вкратце о своей проблеме, попросила совета. Через несколько дней после посещения отца Григория проблема моя разрешилась.

Непросто складывалась моя жизнь. Мудрый совет, молитвенную помощь, утешение всегда можно было получить у отца Григория. Советы, что давал мне батюшка, навсегда сохранятся в моей памяти, и дай мне Господь силы выполнять их.

В 1971 году, в первый год моей врачебной практики, в одном из старых врачебных календарей я прочитала ежедневную молитву врача. Молитву я переписала и заучила наизусть. Но можно ли ее читать врачу-христианину? В православных молитвословах этой молитвы нет.

Решила спросить у отца Григория.

– Прочитайте мне молитву, – попросил батюшка.

– «Господи Иисусе Христе Сыне Божий! Ты бо рекл еси пречистыми устами Твоими: “Почитай врача честию”.

Даруй мне, Преблагий Боже, чтобы душа моя всегда воспламенялась любовью к Тебе и Твоим созданиям, а также к врачебному искусству.

Врачу душ и телес, укрепи силы сердца моего так, чтобы оно одинаково сострадало и бедному, и богатому, и другу, и врагу.

Господи! Сотвори со мною благо и соделай мое окамененное сердце плотяным, чтобы я всегда думал только о страданиях больного человека.

Укрепи мой дух, Господи, у постели страждущих и немощных людей, чтобы силою Твоею я всегда был на высоте врачебного искусства и мысли свои концентрировал вокруг больного, а в действиях опирался на полезный опыт и исследования.

Господи! Буди мне во всем помощник и руководитель, так чтобы больные верили мне и выполняли мои советы и указания. Отстрани от них, Боже, всех шарлатанов и целителей, дабы не похитили они немощную, страждущую душу, уязвленную и ослабленную тяжелою болезнью и не могущую себя защитить.

Умири, Господи, армию всех советчиков и родных, мешающих врачебному искусству и наносящих вред здоровью и душе больного.

Господи! Когда люди не верят мне и сомневаются в моих врачебных советах, пускай любовь Твоя живет во мне и соделывает мой дух крепким ко всем невзгодам и наветам.

Господи! Сотвори меня умеренным во всех моих желаниях, суждениях и действиях: во всем, кроме приобретения Тебе угодных знаний. Буди моим Судией и моей Живой Совестью. И пусть далекой от меня останется мысль о том, что я все знаю и все умею.

Господи! Не допускай, чтобы жажда наживы и славы руководила мною в практической работе.

Дай мне, Господи, силу, волю и способность для расширения врачебных знаний и помоги осознать мои ошибки в искусстве врачевания, которых я еще вчера не замечал.

Научи меня, Всемогущий Боже, разуму, терпению и милосердию к страждущим, больным людям, ищущим облегчения в страданиях и болезнях.

Руководи мною, Господи, в принятии правильных решений, Сам во мне живи, Сам твори и исцеляй немощных и обремененных, которых Ты доверил мне, силою Пресвятого Твоего и Животворящего Духа, молитвами Пречистой Богородицы и Приснодевы Марии и всех Твоих святых. Аминь»1 .

Отец Григорий внимательно слушал, закрыв глаза. Потом сказал: «В этой молитве есть смирение. Кто написал ее? Где Вы ее взяли? Можно читать эту молитву».

***

Помню, однажды в беседе отец Григорий спросил меня:

– Много больных на приеме? Болеют люди?

– Очень много больных, – ответила я.

– Как Вы считаете, почему так много людей болеют? – задал мне вопрос батюшка.

– Наверное, экология виновата.

Батюшка молчал. Вижу, что со мной не согласен. Он, как никто другой, знал, что такое «плохая экология», проработав не один год в ссылке в угольных шахтах Магадана, задыхаясь под землей от угольной пыли и удушающих подземных газов. Много лет проработал батюшка в колымских лесах на лесоповале при пятидесятиградусном морозе – голодный, плохо одетый.

– Может быть, не стало веры у людей, поэтому болеют? – сказала я тихо.

– Да! Нет веры у людей, поэтому так много больных, – ответил батюшка.

Отец Григорий, помню, не раз говорил мне, что я должна молиться за больных, читать за них Псалтирь. За крещеных можно молиться в церкви, а за некрещеных – домашней, келейной молитвой.

– Если, конечно, можно, я тоже буду молиться за Ваших больных, – говорил батюшка.

Иногда я приносила ему записочки с именами своих больных. Конечно, батюшка молился и обо мне, чтобы Господь помог мне во врачевании. И я чувствовала его молитвенную помощь.

Однажды в стационар, где я работала, поступил больной с приступом нарушения сердечного ритма – с пароксизмомерцательной аритмией. У него и раньше были такие пароксизмы, и продолжались несколько дней. Я назначила больному все, что требовалось при его состоянии, но нормальный сердечный ритм не восстанавливался. На работе я в тот день задержалась. Когда пришла домой, было пять часов вечера. Встала перед иконами и попросила Господа помочь этому больному молитвами отца Григория. На следующий день, утром, прихожу в больницу. Иду на обход, спрашиваю больного:

– Как Ваше самочувствие?

– Вчера в пять часов вечера у меня восстановился ритм, – ответил мне больной.

Так моя слабая молитва была укреплена молитвой батюшки. Молитвы отца Григория много раз помогали мне в работе и жизни. А когда я рассказала батюшке этот случай, он ответил мне:

– Это свершилось по вере больного.

Болезнь посылается человеку за грехи. Но отец Григорий никогда не акцентировал на этом мое внимание, вероятно, чтобы оградить от осуждения больных. Конечно, сам больной должен понимать, что болеет за свои грехи и ему нужно обдумать, пересмотреть свою жизнь, чтобы покаяться в своих прегрешениях. Если же заболел наш ближний, то дóлжно думать, что болезнь ему послана для нашего испытания, для испытания окружающих его людей. В одной из своих машинописных книжечек отец Григорий писал: «Болезнь имеет силу очищать нас от душевной скверны, заглаждать грехи, смирять и смягчать нашу душу, заставляет одуматься, осознать свою немощь и вспомнить о Боге. Болезнь посылается нам для нашего смирения и спасения».

***

Во время одной из бесед я спросила отца Григория:

– Можно ли пропустить литургию в воскресный день и в это время поехать в лес за сбором лекарственных растений для больных?

– Любовь выше, – ответил батюшка.

– Но если только ради этого, а не для чего-то другого, – добавил он. – Доброе дело, сделанное ближнему, выше молитвы. Любовь выше молитвы, выше поста, выше страха Божия.

***

Отец Григорий и матушка Нина Сергеевна были для меня образцом христианской любви к людям. Всегда со всеми приветливы, готовые помочь каждому, кто нуждается в их помощи. Если стучали в калитку их дома, а кто-то из них был болен или плохо себя чувствовал, то, несмотря на болезнь, они всегда доброжелательно встречали приходящих к ним. Если батюшка молился в это время, то прерывал молитву и выходил к страждущему человеку, ибо любовь для него была выше молитвы.

Чтобы напомнить нам, своим духовным чадам, о любви друг к другу, отец Григорий во многих своих духовных книгах (рукописных и напечатанных на машинке) раскрывает тему христианской любви. В назидание он приводит слова святых отцов, выдержки из Святого Евангелия. Вот что написал он в одной из своих тетрадей: «…Заповедь любить ближних многие понимают неверно, как единственную любовь к родственникам, домашним, друзьям. Что может быть признаком настоящей Евангельской любви? Господь принес заповедь любви и указал на другую точку зрения. Люблю не потому, что мне нравится или это мое (ребенок, друг, родители…), а потому, что этот человек любим Богом, это Его образ, и Он благоволил мне принять его со всем добрым участием, на какое способен, поставив его на пути моей жизни. Нам не приходится выбирать себе окружение. Нравится или нет, – мы со всеми должны вести себя так, чтобы не давать людям повода по греху.

Святая заповедь «Возлюби ближнего своего» должна быть применена не только к земным нашим братьям и сестрам, но и к тем, которые уже оставили этот земной мир и перешли в загробный мир. Как они благодарны будут за приносимые за них молитвы к Всевышнему!

Свет нашей христианской любви должен освещать и согревать загробные селения. Мы должны любить усопших и молиться за них. Молиться за умерших – наш христианский долг.

Человек наделен очень тонкой и нежной душой. Душа человека нежнее и ранимее цветка. И если с цветком мы обращаемся очень острожно, чтобы не помять его, не повредить, то насколько же осторожнее и нежнее мы должны обращаться друг с другом, не ранив душу ближнего. Неосторожное или необдуманное слово, резкая, грубая интонация, недоброжелательный взгляд на человека, неуместная, глупая или двусмысленная шутка – все это может обидеть человека».

Помню, с какой особой теплотой, добротой, вниманием и участием относились отец Григорий и матушка Нина Сергеевна к каждому человеку. Своим собственным примером они учили нас, как мы должны беречь друг друга. В отношениях с людьми у них не было ни человекоугодия, ни заискивания, ни лести. Они уважали человека, они любили людей святой, христианской любовью.

***

Однажды отец Григорий сказал мне:

– Пока позволяет здоровье и есть время и возможность, нужно молиться, ходить чаще в церковь. Молитва – это наша защита, наша броня, наш меч духовный и щит. Чуть ослабла или на время прекратилась молитва – враг обрушивается на душу с быстротой и силой молнии».

Батюшка советовал мне обратить внимание на качество молитвы. «Каждое слово молитвы, – учил он, – должно проходить через сердце».

Он говорил о необходимости ежедневного выполнения молитвенного правила:

– Если по какой-то причине молитвенное правило не выполнено в течение дня, то нужно наверстать упущенное в последующие дни.

***

Отец Григорий молился о всех своих духовных чадах, о всех страждущих, о всех, кто обращался к нему за помощью. В течение одного дня порой приходило к нему до двенадцати человек. Каждый шел со своим горем, со своей бедой. Шли к батюшке и накануне самых важных, самых ответственных моментов в жизни – перед устройством на работу, перед вступлением в брак, перед дальней поездкой, перед операцией. Шли за молитвенной помощью, за благословением, за напутствием, за советом. Каждого надо было со вниманием выслушать, вникнуть в суть дела, дать совет, о каждом помолиться.

– Помоги Вам Бог, – говорил батюшка, благословляя пришедших к нему за помощью.

И сколько было участия и доброты в его голосе!

***

Отец Григорий ценил каждый час, каждую минуту жизни. Но при общении со своими духовными чадами, с людьми, которые обращались к нему за духовной помощью, он времени не жалел. Он сеял добрые семена в души и в сердца людей. «Здесь важно успеть и суметь посеять то, что там взойдет и принесет плоды», – писал батюшка.

Отец Григорий избрал путь священства, – тот «свиток», на котором было написано «плач и стон, и горе» (Иез. 2; 10). В те годы священство ложилось тяжелым крестом на плечи священнослужителя и его семьи. Протоиерей Григорий шел к Богу среди людей, проповедуя слово Божие и помогая ближним молитвой, мудрым советом, добрым делом. Он нес без ропота свой тяжелый, мученический крест священнослужителя. Силою своего духа, силою молитв, своими наставлениями батюшка приближал и нас к Богу. Отец Григорий был подобен «свече, Божественным пламенем возженной».

***

Мне посчастливилось несколько раз бывать на литургии, которую служил отец Григорий. Службу он вел без спешки. Каждый молитвенный возглас произносил четко и с каким-то особенным благоговением, так, что казалось, будто каждое его слово проходит через сердце.

Служил отец Григорий почти до самой кончины. Последние годы по субботам и воскресеньям служил панихиды, принимал исповеди в Свято-Духовском храме поселка Смолино. Долгими часами стоял он в храме на своих старческих, больных ногах, выслушивая наши исповеди и давая советы и наставления. Имена всех исповедников записывал. После исповеди шел в алтарь и молился. По его молитвам многие получали помощь и исцеление.

***

Отец Григорий говорил не раз, что нужно молиться за обижающих, не мстить за причиненные обиды. «Месть, – предупреждал он, – оплата злом за зло, обидой за обиду, а злопамятство – это гнуснейший из пороков».

Помню, как отец Григорий советовал мне избегать многословия и празднословия. Особенно советовал батюшка воздерживаться от осуждения ближних:

– Не осуждайте, хотя и видите недостатки. А если допустите осуждение, то сами потом впадете в большое душевноуныние, – говорил батюшка.

– И, кроме того, – говорил он, – празднословие и осуждение отразятся на молитвенном правиле.

И как он был прав! У меня «не шло» молитвенное правило. Пошла к отцу Григорию, попросила благословения, чтобы сократить…

– Не справляюсь, – говорю батюшке.

– Когда к Вам приходит на прием больной, Вы ищете причину заболевания. Причина Вашей духовной немощи – осуждение, – сказал мне батюшка.

Отец Григорий советовал никогда не делать кому-либо замечаний:

– Пусть лучше дело пострадает, но в душе своей сохраните мир и не нарушите душевного спокойствия у ближнего.

– Очень важно, – говорил батюшка, – для христианина иметь книги духовного содержания, творения святых отцов, Священное Писание. Надо чаще читать их, вдумываясь в каждое слово. Как питаем мы наше тело ежедневно, так и душа наша нуждается ежедневно в духовной пище.

Мое внимание отец Григорий обратил на книгу праведного Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе» и советовал прочитать ее. «Иоанн Кронштадтский – очень тонкий психолог», – говорил он.

Особым даром любви Божией к людям обладал отец Григорий. На исповеди батюшка с отеческим участием мог указать человеку на забытый и не исповеданный им грех. Такое было со мною не один раз.

Как врач склоняется над одром страждущего, чтобы осмотреть больного и помочь ему, так и священник склоняется над каждым исповедником – человеком духовно немощным, – чтобы выслушать его и помочь.

***

Как-то раз во время нашей беседы отец Григорий сказал мне:

– К Вам могут обратиться страдающие депрессией.

– Но они обычно обращаются в психодиспансер и лечатся у психиатра, – возразила я.

Беседа наша продолжалась уже на другую тему, но вот отец Григорий снова повторил:

– К Вам могут обратиться страдающие депрессией.

Я повторила свой ответ.

Когда батюшка пошел провожать меня, чтобы закрыть за мной калитку, он остановился и очень серьезно, уже в третий раз сказал:

– А все-таки к Вам могут обратиться страдающие депрессией. Приводите их ко мне.

Через три-четыре дня я вдруг узнаю: у моей коллеги по работе погибла единственная дочь. У родителей, родственников, друзей девочки – неутешное горе. Отец Григорий предвидел, что у меня будет встреча с этими людьми. И, вспомнив слова отца Григория, я сделала именно так, как он мне сказал.

После этого случая прошло уже довольно много времени. Отец Григорий снова говорит мне:

– К Вам могут обратиться страждущие винопитием. За них надо молиться, по силе возможности, конечно, мученику Вонифатию и читать Святое Евангелие. Если читать Евангелие за них ежедневно, то со временем они бросают винопитие.

Через несколько дней получаю письмо с моего прежнего места жительства. Мне пишут, что моя знакомая стала злоупотреблять спиртным. Я поняла, что должна молиться за нее.

***

Однажды я пришла к отцу Григорию со своей знакомой. Она нуждалась в советах. Для беседы батюшка и моя знакомая прошли в комнату, а я с матушкой Ниной Сергеевной сидела и разговаривала на кухне. Помню, с какой благодарностью к Господу говорила матушка о Божиих благодеяниях, о богатстве плодов земных, о разнообразии ягод, фруктов, о великолепии и разнообразии цветов, о красоте природы, о любви к нам Господа. Своим чистым сердцем Нина Сергеевна прославляла Творца, Царя Вселенной. Из уст ее лилась хвалебная песнь Богу.

Отец Григорий и матушка Нина Сергеевна любили тишину. В тишине легче сосредоточиться, легче работать с книгой, писать духовные наставления для своей паствы, молиться. Отец Григорий не переносил резких звуков, громкого разговора, – вероятно, сказывалось постоянное умственное переутомление, нервное напряжение, постоянная работа с людьми, ночные молитвенные бдения.

***

В своем домике батюшка старался делать все сам. Не хотел никого ничем обременять. Сам пилил и колол дрова, топил печи в доме, убирал снег во дворе, работал в садике – садил кусты малины, вишни, смородины; в огороде около своего дома садил и выращивал картошку, осенью сам выкапывал ее и носил ведрами в подполье. На поминки отца Григория и матушки Нины Сергеевны была приготовлена картошка, которую отец Григорий вырастил сам.

Они были великими тружениками. Своим примером, своей жизнью отец Григорий и матушка Нина Сергеевна учили нас делать ближним добро, творить его тайно, «чтобы левая рука не знала, что делает правая» (ср. Мф. 6; 3). Кто из нас слышал от батюшки и матушки, что они кому-то помогли, кому-то сделали доброе дело?.. О добрых делах их, о помощи ближним слышали и слышим мы от тех, кому они когда-то помогли.

***

Отец Григорий и матушка Нина Сергеевна прожили вместе более полувека. Она работала регентом в том же храме, где служил отец Григорий. Прошло уже много лет, а верующие до сих пор вспоминают красивое, стройное пение церковного хора правого клироса, которым руководила Нина Сергеевна. Все духовные чада отца Григория знали, что матушка разделяла с отцом Григорием все трудности жизни, гонения за веру, страдания, беды. Переносила она все с большим терпением и христианской кротостью – за это мы все очень уважали ее и преклонялись перед ее стойкостью. Протоиерей Григорий и матушка Нина Сергеевна были сподвижниками. Они делали одно общее дело – служили Богу, Православной Церкви и ближним своим. Оба они были олицетворением доброты, христианской кротости, сердечности и мудрости.

***

Осень 1997-го года была необыкновенно теплая, сухая и солнечная. Это была последняя осень жизни отца Григория и матушки.

О кончине протоиерея Григория и матушки Нины Сергеевны я узнала в субботу, 25 октября, на вечернем богослужении. Ранним утром 25 октября отец Григорий и матушка Нина Сергеевна ушли с этой грешной земли в вечность – ушли почти в одночасье. Накануне, поздно вечером, причастились Святых Христовых Тайн. Так умирают праведники. Каждый из них, окончив свой земной путь, мог сказать словами святого апостола Павла: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил» (2 Тим. 4; 7).

Хоронили батюшку Григория и матушку Нину Сергеевну 27 октября, в понедельник. День был солнечный, ясный и очень теплый, несмотря на позднюю осень. Земля была сухая и теплая – как бы готовая к принятию тел двух праведников. День похорон напоминал всем Пасху. По-весеннему яркое солнце играло в ясном, голубом небе, как в Святое Пасхальное Воскресение.

Под куполом храма, где шел чин отпевания, пели птицы. Казалось, вся Земля ликовала, радуясь переходу душ двух праведников в Небесные селения. Ушел наш пастырь в вечность – в пасхальных ризах, в митре, с Крестом и Святым Евангелием в руках. Ушел к Тому, Кому он служил всю свою долгую жизнь здесь, на земле. Белый голубь, взлетевший с церковной крыши, сделал полукруг над могилкой уснувших – как бы прощаясь.

«Прощайте, наши дорогие батюшка Григорий и матушка Нина Сергеевна. Память о вас будет в род в род, ибо “праведники живут вовеки”».

Похоронили батюшку и матушку в церковной ограде, около Свято-Духовской церкви, которую строил отец Григорий.

К могилкам верующие уже проторили дорожку…

Идут люди к могилкам отца Григория и матушки Нины Сергеевны. Как раньше ходили со своим горем в маленький деревянный домик по улице Серафимовича в поселке Смолино, так и сейчас идут к маленькому земляному холмику, что у стен Свято-Духовской Церкви, и рассказывают о своих скорбях, просят молитвенной помощи, поддержки.

Протоиерея Григория, нашего мудрого и доброго пастыря, и матушки Нины Сергеевны нет сейчас с нами, но их светлый и чистый образ навсегда останется в нашей памяти. В сердцах наших отец Григорий сеял добрую пшеницу Божию, сеял на камне и на песке, при дороге и на тучной земле – всё где-нибудь прорастет. Помоги нам Господь возрастить из этого святого семени добрый плод.

***

И еще несколько ярких кратких воспоминаний об отце Григории, которые отложились в моей памяти.

Отец Григорий строго соблюдал посты. Мясо вообще никогда не ел. Очень любил яблоки.

Дома батюшка много молился. Особенно усердная и продолжительная молитва была у него перед совершением церковного богослужения. Это знали все его духовные чада. Ночью он мало спал, вставал и молился. Иногда ночью видели свет на домом отца Григория и свет в окне. Батюшка молился.

Отец Григорий и Нина Сергеевна действительно возлюбили нищету Христову. Небогатое убранство в доме (можно даже сказать – бедность), но какое богатство души у батюшки и матушки!

Молчаливость в быту была характерна для отца Григория. Объяснялась она, скорее всего, несколькими причинами: во-первых, оба они – и матушка, и батюшка – постоянно творили Иисусову молитву; во-вторых, батюшка привык к сдержанности и молчанию еще в местах лишения свободы, где часто сталкивался один на один со злобной преступной силой; а в-третьих, он пребывал в постоянных размышлениях о Господе, о вере, о Церкви.

Отец Григорий многим своим духовным чадам давал для молитвенного правила читать пяточисленные молитвы. Но и сам он, кроме своего большого ежедневного правила, канонов и акафистов, читал пяточисленные молитвы Божией Матери. Заканчивал – и начинал снова.

***

Некоторые советы отца Григория, которые я запомнила на всю свою жизнь:

1. Ежедневно читать Евангелие и Псалтирь.

В Псалтири после 1-й и 2-й славы читать молитвы о здравии, после 3-й – об упокоении.

2. За умерших читать 17-ю кафизму из Псалтири.

3. Не празднословить – это отразится на молитвенном правиле.

4. Не осуждать, пусть даже и видишь недостатки у людей. Иначе сам потом войдешь в уныние.

5. Любовь к людям. Любовь выше молитвы.

6. Врачам батюшка советовал молиться за больных (сам просил имена тяжелых, трудных больных, чтобы молиться о них тоже).

7. Хранить душевный мир. Пусть лучше дело пострадает, но не нарушить душевный мир.

Не делать замечания людям, чтобы не нарушать их душевного спокойствия.

8. Очень хорошо за Великий пост прочитать все четыре Евангелия – совет батюшки.


Воспоминания раба Божия Игоря

Это был конец поста. Я изнемогал от нападений блудного беса, который уже откровенно домогался меня. Я боролся с ним сколько было сил, избегая знакомых женщин.

Получилось так, что я встретил женщину, с которой был в дружеских отношениях. Она просила о встрече. Я всячески пытался избежать этого, но в конце концов был вынужден дать ей свой телефон. Она время от времени мне звонила, всякий раз договариваясь о встрече. Сил сопротивляться уже не было, я решился было идти на свидание со своей знакомой, но долго еще сомневался и мучился: идти или не идти. Встретив священнослужителя, я получил вразумление и никуда не пошел. Когда моя приятельница снова позвонила мне, я сказал, что наша встреча не состоится. И встреча действительно не состоялась.

Утром 6 июня просыпаюсь от острой боли в боку. Выполнил правило, поблагодарил Бога за эту боль, вызвал скорую помощь. У меня признали воспаление легких, чему я был удивлен. Позднее пришел опытный врач, который сказал:

– Вы что, с ума сошли? Быстрее его в операционную – у него лопнуло легкое.

Привезли в операционную и начали допытываться, откуда я получил такой удар. Я ответил, что удара никакого не было. Врачи сказали, что такая травма может быть только от очень сильного удара, так сильно было пробито легкое. Рассказал им, как все было, а сам мысленно сопоставил все факты и понял, за что получил такой удар, и поблагодарил Бога.

В операционной мне проткнули легкое и сделали дренаж, чтобы я мог дышать. Пробóй в легком определили рентгеном. Постепенно курс лечения продвигался. Главную операцию назначили сделать дней через десять.

После того как меня положили в больницу, на следующий день ко мне пришла верующая женщина, и я ей все рассказал. Она пообещала, что поговорит с отцом Григорием. Я просил, чтобы отец Григорий помолился обо мне. Пришла также еще одна верующая медработница, чтобы установить истину этого случая.

Вскоре дренаж оказался чистым, а это означало, что никаких заболеваний у меня нет.

Отец Григорий молился, и мне говорили, что он интересуется, как там болящий. Батюшка говорил, чтобы я читал акафист Иоанну Шанхайскому – архиепископу Сан-Францисскому, последних времен чудотворцу. Отец Григорий его очень почитал.

Настал день операции. В этот день, когда я проснулся, мне было страшно больно, что-то мешало дышать, я просто задыхался. Позвал сестру, и меня повели на рентген. Рентген показал, что у меня нет никакого пробоя, все заросло. Сестра растерялась – как могло такое случиться? К операции было все готово, и уже были вызваны врачи. Когда пришел главный врач, то сделали снова рентген, но и он ничего не нашел.

В тот же день меня выписали, и я пошел в храм и поблагодарил Бога за чудесное исцеление. Потом сходил к отцу Григорию и поблагодарил его. Он на это мне ответил:

– Господа благодари, а не меня.


Рассказ прихожанки Свято-Духовского храма

У меня родилась внучка, слепая от рождения. После осмотра и обследования врачи пришли к заключению: видеть не будет, надежды никакой.

Слепорожденную девочку принесли в храм для крещения. Крестил отец Григорий.

При крещении мы сказали отцу Григорию:

– Девочка не видит; слепая от рождения.

Он внимательно посмотрел на нее своими добрыми глазами, положил руку на головку девочки и спокойно сказал:

– Будет видеть по Божией милости.

Через некоторое время ребенок прозрел.

Поселок Смолино


Воспоминания рабы Божией Татианы

Как безгранична любовь Христова к нам, грешным! Каково милосердие Божие ко всем нам, я раньше не знала, хотя и дожила до седых волос. Перекреститься-то даже не могла, ни одной молитвы не знала. Жила и жила, как бы сама по себе, да и мало задумывалась, что говорю, что делаю – как будто без отца, без матери. И вот Господь достучался до моего сердца и излил на меня Свою великую милость – через скорбь привел меня к вере. Через сына привел к покаянию, привел заблудшую овцу в Свое стадо.

Сына забрали в «горячую точку», целый месяц – никаких известий. Каждую субботу заказываем переговоры:

– Не явился…

– Не явился…

С Дальнего Востока, отовсюду везут наших сыновей в цинке, а мой – почти в самом пекле, и я ничего не знаю о нем. Сходила на конференцию солдатских матерей, там все матери плачут. Многие прятали своих сыновей от военкомата, но это не выход из положения. Зло надо кому-то остановить…

Я часто спрашивала себя: чем сыну помочь? И Господь послал мне доброго человека, который подсказал:

– Ты ревешь, а сатана радуется. Мы дети-то чьи? Божии. Ты проси Бога, чтобы сына сохранил.

– А как я буду просить, я ни креститься, ни молиться не умею.

– А ты съезди в Черемухово, купи молитвослов. Как ты отнесешься к Богу, так и Господь к тебе.

Вот я съездила в Черемухово, купила молитвослов; слова-то не понимаю, мучаюсь, плачу, что не могу все правило вычитать. Уж какая молитва моя была! Думаю: «Боже-то мои грехи терпел, а мне все рассказали и в рот положили, а я куражусь». Ну, как могла, вычитала правило, пошла в храм Божий. Думаю: хоть бы весточку получить, что сын живой, больше мне ничего не надо. Прихожу из храма.., а сын у меня дома. Из двадцати человек только двоих отпустили.

Слава Тебе, Господи!

И по великой Божией милости много чудес происходило со мной. Сына отправили дослуживать. С Божией помощью благополучно приехал он на свою заставу. Матерь Божия на руках доставила до места.

А когда из армии вернулся, два месяца на работу не могли устроить. Добрые люди подсказали, что надо просить блаженную Ксению. Я молилась. И записочку писала блаженному Иоанну Чудотворцу – прямо в книгу жития святого положила. И моего сына приняли в тот же цех, где работал до армии, на свое место. Даже компенсацию за два месяца выплатили.

И вот встреча с отцом Григорием – тоже чудо. От знакомой я узнала, что есть такой батюшка. Живет в Смолино. Он всем помогает. Хоть он старенький, и часто болеет, и много посетителей у него бывает, но все же он никому не отказывает. Уж если только когда совсем занеможет. А у меня тут беда случилась, и я не знала, как мне быть. Знакомая спрашивает:

– Ну что, была у отца Григория? Ты сходи к нему, сходи.

– Я боюсь.

Вечером прочитала житие о блаженной Матронушке, положила в изголовье. Ночью вижу сон, что нахожусь в какой-то избушке и из окна вижу старичка – ручки, ножки коротенькие и суставчики как-то наоборот. Я спрашиваю:

– Кто это?

Мне назвали имя. Какое, я не помню, только вижу на фоне голубого неба отца Григория в красивом облачении, а внизу, под ногами, – легкое белое облако, и он как бы на нем в небо поднимается. И я от удивления даже воскликнула: «Ведь это же отец Григорий! А я к нему так хотела сходить, совета спросить». И проснулась. И мне как-то даже не по себе стало, что мои вопросы остались неразрешенными.

Думаю: надо все дела отложить и срочно ехать в Смолино сегодня же после работы. Стала просить в мыслях блаженную Матронушку, чтобы она мне помогла. Чтобы отец Григорий в добром здравии был и посетителей немного было.

Домик его сразу нашла. Позвонила. Жду. Батюшка сам выходит, калиточку открывает, и так похож на Серафима Саровского. Такое тихое, доброе, приветливое лицо.

– Я к Вам, батюшка.

– Проходите, проходите.

Присматриваю: где-то бы обувь свою снять.

– Проходите, проходите, у нас ведь не ковры.

На все вопросы батюшка ответил, а на «главный» мой вопрос как-то ничего не сказал…

И вот я пошла и думаю: «Что-то отец Григорий мне ничего не сказал, что мне делать? Как быть?».

С этими мыслями я и спать легла. Утром встаю – все разрешилось. Слава Богу! И Господь меня, по молитвам отца Григория, по сей день хранит.

Сын мой надумал переходить на другую работу. А ведь его восстановили только по молитвам блаженной Ксении и блаженного Иоанна Чудотворца. Это его враг с толку сбивает. И как мы с отцом ни уговаривали его, он и слушать нас не хотел: стоbт на своем и все. Пошла за советом к отцу Григорию. Отец Григорий сказал:

– На все воля Божия… Если уж он сильно запротивится, то пусть переходит. А я помолюсь.

И вот у нашего сына отпало всякое желание менять место работы. Вечером пришел с работы уже спокойный. И по сей день работает там же. Слава Богу!

Уже после смерти отца Григория мы как-то договорились на могилочку к нему сходить, кое-что подправить. Думаю, пойду пораньше, подольше хоть побуду на могилке.

Пришла, постояла. Так хорошо, спокойно на душе стало. Стала присматривать место, где бы посидеть. Села на поребрик. Думаю, на бетоне как бы не простыть. Хорошо бы скамеечку поставить. Только в мыслях подумала, сестра во Христе несет доску для скамейки: «Надо вот тут скамеечку сделать». Вторая сестра подходит тоже с той же мыслью. Подошли уж и завхоз, и плотник и стали беспокоиться и решать, что надо скамеечку поставить.

Вот как отец Григорий все слышит и знает, даже самое малое. Вот какое маленькое чудо! Слава Богу!


Воспоминания Тамары Фадеевой

Пишет духовное чадо отца Григория – Тамара. Чувство от духовного общения с моим духовным отцом, протоиереем Григорием, и его матушкой Ниной невозможно выразить никакими словами. Это были светлые дни в моей жизни. Со всеми бедами и скорбями я шла к моему духовному отцу, и, когда я приезжала к нему домой, он и матушка Нина всегда встречали меня тепло и приветливо, подолгу беседуя со мной. Отец Григорий никогда не торопил, невзирая на свои болезни и занятость; он с любовью, со вниманием меня выслушивал, давая советы, успокаивая, и благословлял уйти от него только тогда, когда чувствовал, что в моей душе мир и покой.

Выходила я от отца Григория и матушки Нины радостная, на душе было легко. Это по молитвам отца Григория на меня сходила благодать Духа Святого; так хотелось подольше сохранить это чувство, но, увы, по приезде домой день за днем это чувство покоя и радости уходило. И опять духовная брань, и опять ехала к отцу Григорию.

Он всегда советовал обуздывать язык, молиться, не давая себе послабления.

Отец Григорий был святой, поистине, человек. Расскажу вам один случай из моей жизни. Я была замужем, а муж мой (ныне покойный) был неверующий человек, и, когда я стала веровать в Господа и ходить в церковь Христову молиться, он, конечно, был против. Через него на меня нападал враг, было очень тяжело. Я же ходила в храм и молилась. Ходила к отцу Григорию, он тоже молился за него.

Однажды муж пришел домой выпивший и говорит:

– Вот если есть Бог, пусть он сделает, чтобы я умер, – и сразу у него схватило сердце, ему стало очень плохо.

Я побежала к иконам и просила Господа, чтобы он не забирал его без покаяния – мужу стало легче. Но вскоре он заболел: «рак желудка». Год болел, но на покаяние не шел. Я продолжала со слезами молиться о спасении его души, молился отец Григорий, молилась Церковь… И вот уже врач говорит мне:

– Готовьтесь сами и готовьте детей. Муж Ваш скоро умрет.

Но муж мой и слушать не хотел о покаянии.

Я пошла к отцу Григорию, и со слезами просила его помочь, и говорила:

– Нет больше моих сил, помоги мне, батюшка.

Отец Григорий задумался, как бы решая в уме что-то. Потом, после недолгого молчания, сказал:

– Ну что ты хочешь?

Дорогие мои братия и сестры во Христе! Вдумайтесь в эти слова. Кто из нас может такое сказать? Да никто. Это может сказать человек, которого слышит Господь и Матерь Божия, и он уверен, что прошение его будет исполнено. Я же, в свою очередь, ответила:

– Я хочу, чтобы мой муж покаялся, причастился Святых Христовых Тайн и чтобы мы повенчались.

После этого я взглянула на лицо отца Григория. Никогда не забуду его выражения: в тот момент он как бы себя готовил на распятие. Потом он тихо сказал:

– Ну иди.

Благословил меня. Я вышла, и мысль пришла ясная такая: все будет, как просила, – по молитвам отца Григория.

Я пришла домой. Прошло несколько дней, и вот утром на первой неделе Успенского поста муж вышел из спальни, а я стала ему опять осторожно говорить:

– Муженек, покайся, давай я вызову священника, – и почувствовала, что он слушает меня. Я даже затаила дыхание, а он мне говорит:

– Думаешь, почему я слушаю тебя? Сегодня во сне мне сказано: «Иди исповедайся и причастись Святых Христовых Тайн».

Я от радости не знала, что мне делать.

Спрашиваю его:

– А кто тебе сказал?

А он мне отвечает:

– Я не видел никого, только слышал мужской голос.

И он сразу так изменился: одел крест, согласился исповедаться и причаститься Святых Христовых Тайн. Я вызвала священника. Это было в понедельник, на второй неделе Успенского поста. На следующей неделе, в понедельник, после праздника Успения Пресвятой Богородицы, нас по милости Божией повенчали в Смолинском храме, а в следующий понедельник муж тихо и мирно отошел ко Господу.

Благодарю Господа и Матерь Божию за их милость к нему и ко мне и благодарю отца Григория за его молитвы о нас.

После этого отец Григорий болел долго, никого не принимал – видно, страдал за молитвенное усердие о спасении моего мужа. Потом, слава Богу, отец Григорий выздоровел. Все молились за него, и Святая Церковь молилась за угодника Божиего.

Отец Григорий был очень терпеливый.

Я никогда не видела и тени недовольства на его лице. Он всегда выслушивал своих чад, зорко следил за их духовным ростом, и, когда я долго не шла к нему, он, дорогой мой духовник, бывало, подойдет к свечному киоску, где я работала в храме Смолино, и скажет:

– Так что же ты, Тамара, не идешь ко мне со своими скорбями и бедами?

Это был удивительный человек. Он жил для Бога и ближнего, отдавая все силы на служение Господу и людям. Он радовался с нами нашим радостям и скорбел вместе с нами, когда мы скорбели. Я благодарна Господу, что он мне дал такого духовного отца. Долгие годы по его молитвам Господь ведет меня по тернистому Божьему пути.

Сейчас я хожу на могилку к отцу Григорию и матушке Нине, как к живым, – все расскажу им…

Я верю, что они все слышат и молятся за меня, грешную, и всегда помогут своими молитвами в трудных моих делах духовной жизни.


Из воспоминаний Татьяны Русиновой

Отец Григорий почти никогда и ничего не рассказывал о своем пребывании в ссылке на Колыме, о тех ужасах и страданиях, которым подвергался и он, и другие заключенные, если они только не принадлежали к уголовному миру.

Но вот однажды, в минуту какого-то особого расположения ко мне, наш разговор затронул тему его заключения, пребывания на Севере, тягот и мучений, которые обрушивались там на людей. Вот несколько фраз, которые вылились буквально на одном дыхании:

– Что там… У слабых или тех, кто не стоял за себя, отнимали еду, которую давали после работы. Ежедневное полуголодное, почти голодное существование и изнурительная работа быстро приводили к заболеванию «куриная слепота», которая была очень распространена в лагере. В сумерках, после работы, человек почти слепнет – не видишь, как проплывает мимо тебя твоя миска еды. Остаешься голодным. Утром – опять работа и повторение вчерашнего… К вечеру ты уже ни на что не способен, почти не можешь шевелиться. Таких сносили в специальный барак – барак смертников. Оттуда не возвращался никто.

Попал туда и батюшка. Казалось, это конец. Какие молитвы, какие обеты были принесены им Господу!

По Божиему промыслу он выжил, так как много его дел на земле было еще не выполнено. Он был нужен многим и многим людям для несения им слова Божия, для укрепления Православия, для служения тут, на земле, Господу нашему Иисусу Христу и Его Святой Православной Церкви.


Рассказывает Владимир Русинов

Это было, когда батюшка Григорий служил в Петро-Павловском храме города Куртамыш.

Однажды мы приходим утром в храм – полно дыма, ничего не видно от плотной дымовой завесы, все черно. Вызвали пожарных, они в противогазах стали искать источник возгорания. Наконец выяснилось, что в алтаре крохотный уголек выпал из кадила и попал за ковер. Его не заметили и после службы все закрыли и ушли. Всю ночь за престолом тлел ковер и две половицы, однако Господь не допустил пожара.

Уже позднее пожарные говорили: «Видно, какого-то нужного бесам человека окрестил батюшка, вот они и навредили, но, по молитвам батюшки, Господь не допустил пожара».

Когда батюшку перевели из Нижнего Тагила в Курган, некоторое время служба происходила в поселке Рябково, где стоял старинный Свято-Духовской храм, который забрали позднее под кинотеатр.

Духовная атмосфера в Рябково была очень тяжелой, было много злобно настроенных людей к религии и, в частности, к отцу Григорию и его семье. Домишко, в котором их поселили, стоял предпоследним в односторонней улице на краю поселка. Дальше шли болота, кустарники, лесостепь. Когда кончилась регулярная служба в рябковском храме, вся нечисть ополчилась на отца Григория и его дом. Вечерами по огородам подползали бесноватые к самому дому, стучали в окна, грозили, кричали, чтобы он уходил отсюда, так как им тяжело от его молитвы.

Когда стали ставить молитвенный дом в Смолино, этим занимались заключенные по найму. Работа шла медленно и очень некачественно. Пришлось переделывать все с фундамента. Много сил на это положил и сам батюшка, и староста Василий Александрович, а также и мне довелось в этом поучаствовать.

Многие курганские верующие, узнав о строительстве молитвенного дома в Смолино, приходили на строительство, во славу Божию. Дом молитвенный был поставлен за одно лето. Руководил всем отец Григорий.


Воспоминания Жигулиной Нины Алексеевны

Я, Жигулина Нина Алексеевна, живу в Кургане с 1967 года. За то, что я ходила в церковь и молилась Богу, мой неверующий муж очень меня притеснял, даже стал надо мной издеваться. Однажды он собрал все иконы в доме и хотел выбросить их с балкона.

Я все время плакала и просила помощи у Бога. Сходила в церковь, исповедовалась и причастилась, а муж озлобился окончательно.

Держа над моей головой нож, он кричал:

– С кем будешь?..

Я от отчаяния хотела броситься под поезд – и вдруг услышала как бы внутри себя голос: «Куда идешь? Что делаешь? Вернись!». Я вернулась и пошла в церковь, заливаясь слезами. Проплакала всю вечерню. Это заметил батюшка Григорий, подошел ко мне, спросил:

–В чем дело? Все ли благополучно дома? Останься после службы, поговорим.

Я ему все рассказала, он записал мое имя и сказал, что будет молиться за меня и мужа. А через некоторое время у меня произошли перемены. Муж очень изменился к вере, а сейчас он работает в церкви и стал молиться сам. Подобных случаев было в моей жизни много.

Отец Григорий обращал внимание на всех, все замечал и помогал всем.

Спасибо отцу Григорию великое.


Рассказ Валентины Косовских

К вере я пришла поздно. Запуганная руководительницей секты, в которую я попала, я была в смятении, в унынии от ее слов, что Бог мне не простит обращение к Святой Православной Церкви.

Я недоумевала, почему не простит, когда я много раз читала, что если человек и многократно согрешит, но раскается, то Господь прощает кающегося грешника. Встав на колени перед образом Иисуса Христа, я плакала и просила, чтобы Он послал меня к человеку, способному оказать мне помощь и духовную поддержку.

На следующий день я пошла к батюшке отцу Григорию, хотя раньше никогда у него не бывала. Принял он меня очень тепло, душевно. Расспросил обо всем, и, когда речь зашла о том, что «Господь не простит», батюшка так светло заулыбался и сказал:

– Да Вы даже не представляете себе, какая у Бога любовь и милость к нам, грешникам…

Слова его очень меня укрепили, придали силы, веру в спасение и, несмотря на сильнейшие и многочисленные нападки врага, помогли, по молитвам батюшки, мне выстоять.

Отец Григорий согласился быть моим духовным отцом.

Все верующие знали прозорливость батюшки. После очередного моего посещения, провожая меня, он неожиданно сказал:

– Береги ноги…

А я в то время искала себе валенки и прямо от батюшки проехала на рынок. Перед входом на рынок ко мне подошла женщина и предложила мне купить у нее валенки. Взглянув на них, мне почему-то не захотелось их покупать, несмотря на то, что она все снижала и снижала цену и предложила наконец продать совсем за бесценок. Но чем больше она мне их навеливала, тем сильнее у меня возникало внутреннее сопротивление. Я поняла, что тут мне еще помогает молитва за меня отца Григория. Валенки были явно не для добра…

В другой раз, провожая меня, он с великой молитвой в голосе сказал:

– Спаси тебя Господи.

Я уже знала, что он ни одного слова зря не говорит. Прихожу домой – звонок. Стоит знакомая, выдающая себя за верующую. По молитвенной защите батюшки я обращалась с ней очень осторожно, и впоследствии выяснилось, что не зря, так как она служила сатане.

Было и такое сказано мне отцом Григорием:

– Молись за спокойствие и береги дачу от пожара.

В тот же вечер выяснилось, что были худые намерения у людей совершить у меня поджог на даче, но я была как бы предупреждена и по молитвам отца Григория помешала совершиться страшному делу.

Отец Григорий и на будущее мне кое-что советовал и предупреждал. Пока это еще не исполнилось, но я уверена, что все так и будет, как он говорил. По молитвам отца Григория я теперь спокойнее, меня оставили мучения и колебания, и я всегда теперь говорю: «Слава Богу за все! Упокой, Господи, души усопших протоиерея Григория и матушки Нины Сергеевны».


Воспоминания Масленниковой Г. С.

Я познакомилась с отцом Григорием в 1960 году, когда он служил в Казанском храме города Нижний Тагил. Выросла я в поселке Пермской области, где церкви не было, и о вере православной, о Боге я ничего не знала. Окончив 10 классов школы, я переехала жить и работать в Нижний Тагил и вместе с родственниками стала ходить в храм. Появилась подруга, хорошо знакомая с отцом Григорием – Коробова Анна Михайловна. Она-то и представила меня отцу Григорию. Он очень тепло отнесся ко мне и через несколько дней принес мне Новый Завет и Псалтирь. Посоветовал, как нужно читать и молиться. Так я стала духовной дочерью отца Григория.

По молитвам батюшки у меня было сильное желание быть в храме, молиться бесконечно. Душа моя наполнилась любовью ко Господу. В духовных беседах с батюшкой хотелось слушать его поучения и наставления и тут же претворять их в дело.

После перевода батюшки в Курган, в Смолино, отец Григорий благословил приезжать к нему для духовных бесед, исповеди, за советом и благословением. Встречали нас, как дорогих гостей. Накормят с дороги, дадут отдохнуть, а вечером идем ко всенощной. Нина Сергеевна, как заботливая мать, беспокоится о нас – так всегда вкусно накормит, приготовит чистенькую, теплую постель…

Утром очень рано батюшка встает первый и уходит в храм. Потом и мы приходим – сначала на исповедь, а затем литургией причащаемся Святых Христовых Тайн. И так хорошо, так светло на душе, как в Пасху – уезжать не хочется.

Когда батюшку стали переводить из города в город, мы стали тоже приезжать к нему туда. Побывали и в Усть-Миассе, и в Шадринске, и в Куртамыше. Сначала я ездила к ним одна, а потом с мужем и двумя детьми. И всегда нам уделяли столько внимания! Перед обедом батюшка читает молитву, не спеша, со вниманием, благословляет стол и говорит:

– Пожалуйста, покушать.

За обедом идет тихая, спокойная беседа. Сам батюшка кушает очень мало, а матушка следит, чтобы все хорошо поели, были сыты. Делились всем, что им приносили – сразу на стол.

Перед отъездом батюшка еще раз обстоятельно побеседует с каждым, а потом – со всеми вместе. И обязательно подарит книжечку собственных трудов или тетрадь с духовными поучениями. Как он говорил: «Пища духовная».

Матушка же еще подарит что-то из постельного белья или материал на платье.

Последний раз я была за год до смерти батюшки и матушки. Я знала, что они оба очень болеют, и сильно волновалась, смогу ли повидать их. Очень молилась Господу, чтобы встреча наша состоялась, и Господь услышал мою молитву. Звоню к ним в ворота – и открывает сам батюшка. Так и выполнил Господь мою просьбу.

Поговорили мы в последний раз, он мне подарил книжечку с молитвенными наставлениями, благословил меня. Больше мы уже не виделись, а все, что он дарил мне в течение жизни, храню, как самую драгоценную святыню.

По молитвам отца Григория дети мои стали верующими. Дочь окончила регентский класс при Тобольской Духовной семинарии и по благословению отца Григория вышла замуж. Сын, закончив семинарию, тоже в Тобольске, теперь учится в Духовной Академии в Сергиевом Посаде. Все – по молитвам батюшки. По его святым молитвам у меня разрешились самым лучшим образом многие бытовые вопросы, казалось, неразрешимые.

Светлый образ батюшки Григория и матушки Нины Сергеевны всегда будет для нас примером чистоты и святости.


Воспоминания Людмилы Серовой

У Господа нашего Иисуса Христа не может быть случайностей. Все происходит по Его святой воле и по промыслу Божиему.

Я родилась в день блаженной Ангелины Сербской и невольно стала выделять эту святую. В день памяти святых Косьмы и Дамиана и святой Ангелины Сербской (летней) Господь привел меня в дом к батюшке Григорию.

Какие это яркие и светлые воспоминания!

Батюшка расспрашивал меня про мою жизнь, про мои нужды… Давал мне советы, наставления. Как сейчас вижу его светлое лицо, полузакрытые глаза при беседе. Было видно, что он очень сосредоточен и каждое слово его обдумано. Шла от него такая теплота и доброта, что даже не высказать.

Раньше я несколько раз бывала у него на исповеди. Он тщательно записывал имя, чтобы потом помолиться еще раз о нас, грешных, и в алтаре, и дома. Поражало и то, как он, как бы ненароком, подводил тебя к осознанию и раскаянию именно в твоем грехе. Несколько его слов – и ты вдруг так ясно и четко осознаешь свое прегрешение и радуешься, что батюшка поможет чистосердечно раскаяться в нем.

В беседах отец Григорий большое внимание уделял режиму дня, а также чтению молитв: Иисусовой, Богородичной. Советовал, как лучше и удобнее совершать Богородичное правило. Даже сейчас, когда у меня не идет это молитвенное правило, я мысленно восклицаю: «Помоги же мне, батюшка, не отвлекаться житейскими делами, не забывать творить этой нужной молитвы!».

К сожалению, я нечасто бывала в доме у отца Григория, боясь его беспокоить. Я знала, что здоровье у него уже слабое, а поток людей к нему на прием – нескончаемый, но он принимал всех, пока у него были хоть какие-то силы. Так и догорел, как Божия свеча, давая всем тепло и свет.


Вспоминает Плюхина Валентина Васильевна

Дорогой наш пастырь, дорогой наш батюшка, отец Григорий! С тех пор и доныне печаль на душе. Порой бывает так тяжело, даже тяжко – большая у нас потеря случилась, не знаем, куда причалиться и как разрешить душевную печаль…

Когда в 1975 году я вышла на пенсию, то стала ходить в церковь почти на каждое богослужение. Была я неграмотная (в первые годы советской власти нашу семью раскулачили, меня выгнали из первого класса), но память у меня была хорошая, знала наизусть много молитв, псалмов.

Однажды на исповеди отец Григорий, расспросив меня, с кем я живу и какое у меня образование, предложил мне:

– Вы бы не могли у нас поработать?

– Здоровье у меня неважное, отец Григорий.

– У нас у всех со здоровьем неважно, но, с помощью Божией, работаем, – ответил он.

Так я стала работать в просфорне Свято-Духовской церкви в Смолино, прислушиваясь к каждому слову, к каждому наставлению отца Григория.

Когда из Смолино отца Григория перевели в Усть-Миасс, я поехала туда вместе с другими клириками.

Храм был сильно осквернен. Раньше в нем размещался зерносклад: везде – грязь, стекла в окнах выбиты, печные дымоходы завалены галочными гнездами, в алтаре – всякий хлам и птичий помет.

Церковь приводили в порядок своими силами, ремонт делали по молитвам батюшки во славу Божию – лишь бы Богу угодить. Послушник Федор Николаевич вычистил дымоход, подправил печи, вставил стекла в окнах. Женщины мыли, скребли, белили. Александра Александровна Верченко сшила омофорики на иконы. Много было труда положено на благоустройство Усть-Миасского храма. Только купол в храме оставался грязный, не смогли помыть – высоко.

В праздник Крещения Господня отец Григорий служил первую после многих лет запустения всенощную в этом храме Божием.

Как-то раз, еще во время ремонта храма, отец Григорий поставил у правого клироса большую темную икону старинного письма. Икона была настолько темна, что невозможно было различить изображенного на ней святого.

Божественную литургию тем временем начали уже служить. Служил отец Григорий один, без дьякона, без алтарника.

Однажды захожу рано утром в храм, смотрю – темная икона, что была поставлена отцом Григорием у правого клироса, стала обновляться, а через несколько дней ясно выступил на ней образ святителя Николая. Икона была написана в золотистых тонах.

А через некоторое время засверкала яркими красками и заблестела под куполом храма большая икона «Рождества Христова». Она тоже обновилась.

– Отец Григорий, иконы в храме обновляются, – говорю я с большим волнением батюшке.

– Это оттого, что стали топить. Тепло стало в храме, – ответил он, хотя всем было ясно, что по молитвам отца Григория благодать Божия снизошла к нам. Ведь купол-то мы не смогли отремонтировать, а иконы стали обновляться именно там.

Однажды к нам в Усть-Миасс приехал Владыка Платон. Он знал, в каком состоянии была эта церковь раньше. А тут такая благодать – чистота, уют. Блестят и сверкают обновленные иконы. Владыка Платон радуется, ходит по церкви, поет, благодарит Бога.

Отец Григорий был мудрый наставник, добрый и в то же время строгий и требовательный. Он давал нам духовные наставления по христианскому уставу. Советовал ежедневно читать Святое Евангелие, Псалтирь Давида и Псалтирь Божией Матери. В Великий пост советовал прочитать полностью Святое Евангелие и весь Псалтирь Давида, а в Успенский пост – Псалтирь Пресвятой Богородице. От Святой Пасхи до Святой Троицы благословлял обязательно прочитать Деяния Апостолов и Послания святых Апостолов Иакова, Петра, Иоанна, Иуды (кроме Посланий святого апостола Павла). Сейчас мне уже девятый десяток лет, но я все это соблюдаю и по сей день.

Отец Григорий всегда интересовался, как идет молитвенное правило, как идут дела с чтением. Говорил, что очень полезно читать Псалтирь на церковнославянском языке. У меня было очень большое желание научиться читать на церковнославянском языке. Перед тем, как осваивать его (мне было тогда почти семьдесят лет), я попросила благословение у отца Григория. Он ответил:

– Слава Богу, что Он дает такое желание. Да благословит тебя Господь.

Отец Григорий всегда советовал читать Псалтирь за новопреставленных: «Если кто-то умер, кто бы он ни был, свой или чужой человек, грешный или негрешный, не ждите, пока вас пригласят, берите Псалтирь и читайте сорок дней подряд, сколько можете – по одной-две “Славе” или одну кафизму. И своей душе приобретешь, и душе усопшего поможешь».

Навсегда в памяти у меня останутся наставления отца Григория:

«Где бы ни находилась, где бы ни была, помни о Господе и читай 50-й псалом (“Помилуй мя, Боже…”)»;

«Едешь в автобусе, не в окно смотри, а опусти очи вниз и читай 50-й псалом»;

«Чтобы легче было бороться с лукавым, читай 90-й псалом (“Живый в помощи Вышнего…”) – утром, в полдень и на ночь, перед сном»;

«Никогда не гордись, считай себя хуже всех, и тогда пойдет у тебя все, как положено у христианки. Никогда не возвышайся, это подвиг очень хороший для христианина»;

«Удерживай язык свой».

Отец Григорий учил всегда избегать многоречия, уметь управлять своим языком. Однажды он подарил мне своей рукой переписанные «Духовные наставления святого Дмитрия, архиепископа Херсонского». Крепко мне запомнились слова из этой тетрадки: «Язык – скопище неправды… Ни в чем так часто и так много не согрешаем мы, как языком». В конце духовных наставлений о воздержании языка батюшка переписал стихотворение «Слово»2 . Его я выучила наизусть. Автора, правда, не помню.


Как много в жизни слово значит,

Простое слово, без прикрас.

Оно в час горькой неудачи

Из бездны поднимает нас.

Оно больных на ноги ставит,

В делах спешит нас поддержать.

А злое слово душу ранит

Порой коварней, чем кинжал.

Со словом будьте осторожны.

И взвесьте, прежде чем сказать.

Сказав, потом уж невозможно

Нам возвратить его назад.

Пусть будет слово в человеке

Лишь выраженьем добрых чувств,

А злоба никогда, вовеки

Пусть не коснется наших уст.


В те годы не было в продаже духовной литературы. Даже молитвослов было трудно достать. Для своих духовных чад отец Григорий печатал на пишущей машинке и писал от руки духовные наставления святых отцов, акафисты, каноны, молитвы. Он дарил свои книжечки не только верующим и нам, своим духовным чадам, но и всем нуждающимся. Он знал, кому и какую книжечку или тетрадку подарить. Часто сам просил переписать кого-либо духовные наставления святых отцов и даже многотомные исторические книги про древних христиан-мучеников или про земную жизнь Пресвятой Богородицы.

Много разных книг у святых отцов, но батюшка выбирал, писал и печатал самое для нас необходимое.

Сейчас у меня дома хранится целая библиотечка такой духовной литературы.

Рукописный «Псалтирь Пресвятой Богородице» отец Григорий подарил мне в день Ангела. Подарил, а позднее спросил:

– Читала?

– И читала, и радовалась, и плакала.

– Я так и знал.

«Псалтирь Ефрема Сирина», напечатанный на машинке, тоже подарен отцом Григорием. Позднее были подарены и другие самодельные книги: «Альбин» (рукописная книга в 3-х частях – повесть из первых времен христианства); «Любовь по учению Нового Завета»; «Беседа о бессмертии»; «Смерти нет. Вторая жизнь человека» (психологический очерк о нашей будущей жизни В. Молчанова); «Как вести себя в Церкви»; «Поучения старца Силуана»; «Духовные наставления Иоанна Кронштадтского»; «Чудо Архистратига Михаила»; «Поучения преподобных Варсонуфия и Иоанна о молитве и трезвении»; «Поучения Тихона Задонского»; «Наставления Марка подвижника»; «Путь в Царство Небесное» и так далее. Множество акафистов и канонов переписал батюшка и подарил своим духовным чадам в память о церковных праздниках и для чтения келейного правила.

***

Он строго нас всегда держал, был требователен к своим духовным чадам и в то же время ласков. Всегда при встрече первым делом спросит о молитве и как идет правило.

Самое главное, что он нам, своим чадам, дал духовные наставления и правила по христианскому Уставу на протяжение всей нашей жизни. Эти правила, которые он советовал никогда не пропускать, мы с помощью Божией и по его святым молитвам доселе помним и исполняем как надлежащее послушание. И до конца дней своих мы не забудем своего дорогого пастыря и матушку Нину.

Вечная Вам память и вечный покой!


Вспоминает Верченко Александра Александровна

Последняя служба в Смолинском Свято-Духовском храме была отслужена отцом Григорием (как настоятелем – ред.) 6 апреля 1980 года, в Прощеное Воскресенье. После службы объявили, что отца Григория перевели в другой приход. Куда точно, не сказали. Женщины сразу заплакали, и из храма никто не выходил. Все очень переживали за отца Григория и не хотели его отпускать. Впоследствии узнали, что батюшку перевели в Каргапольский район, село Усть-Миасс.

Много курганцев поехало за отцом Григорием. Храм большой, двухпрестольный. Главный придел был закрыт, окна без стёкол. По церкви летают голуби, печи не топятся, в храме холодно, как на улице.

И вот в таких условиях отец Григорий начал служить. Службы проходили в первом приделе. Вначале на службы приходило две-три старушки.

Когда узнали его духовные чада, где он служит, все поехали к нему. Но ехали к нему не только духовные чада, но и просто прихожане – из Кургана, Свердловска, Нижнего Тагила, Челябинска, Шадринска, Петропавловска, с Дальнего Востока и из близлежащих деревень… Да разве всех перечислишь.

И вот начали приводить в порядок главный придел: вставляли стекла, белили, красили, мыли, – все делалось силами прихожан. Каждый хотел чем-нибудь помочь. Даже когда не ходил автобус (а от Каргаполья до Усть-Миасса около 12 километров), прихожане во главе с отцом Григорием пешком шли на службу и несли на своих плечах стройматериалы. А отец Григорий старался взять в руки ношу потяжелее, чтобы кому-нибудь облегчить путь.

С Божией помощью и по молитвам батюшки приход Усть-Миасской церкви стал многочисленнее. Была нанята бригада мастеров, которые полностью завершили ремонт храма внутри и снаружи.

Вначале в храме был такой же холод, как и на улице. На службе стояли в варежках и в валенках – и даже в валенках мерзли ноги. А отец Григорий – только в ризе, и казалось, что он не замечает мороза.

С большими трудностями добирались до Усть-Миасса. В снегопад и метель, весной (в распутицу) и осенью (из-за грязи и дождей) автобусы не ходили. Приходилось добираться пешком, и ни одного раза отец Григорий с Ниной Сергеевной не пропустили службы.

Зимой в пустом деревенском доме, где располагался отец Григорий, приезжая на службы, пока он неделю отсутствовал (ведь в это время в доме никто не жил и печь не топилась), замерзала вода.

И вот, пройдя 12 километров пешком, нужно было натопить печь в этом остывшем за неделю доме, а затем идти в холодный храм и там в алтаре тоже растапливать печь. Когда привозили дрова для храма, отец Григорий наравне со всеми носил их во двор храма, укладывая в поленницу.

Ни одна работа в храме не проводилась без отца Григория. И вот храм засиял. Запущенный церковный двор был приведен в порядок, кусты сирени подстрижены, вычищены от старой листвы, насажены кругом цветы, дорожки подметены. Радостно было смотреть, как восстановился заброшенный храм.

Весной, когда зацветала сирень, вокруг храма было такое благоухание и неописуемая красота!

В ограде храма отец Григорий обнаружил могилы когда-то служивших в этом храме иерея Алексия и диакона Михаила. Весной первым делом были восстановлены эти могилы. На них поставили кресты и посадили цветы.

Народа приезжало все больше. Негде было остановиться на ночлег, и отец Григорий в церковной ограде, на месте сарая, решил сделать гостиницу. И вновь началось строительство. Построили просторный дом. Для ночлега сделали двухэтажные нары. Теперь можно было отдохнуть между службами и переночевать. А отец Григорий обязательно зайдет вечером в гостиницу проверить, все ли хорошо разместились.

Кто приедет из духовных чад отца Григория – он с каждым поговорит, расспросит обо всем; помнит всю семью даже по именам, знает все заботы, все тревоги каждого, всегда даст совет, укрепит, помолится. И сразу обретешь душевное спокойствие. И льется от дорогого батюшки источник тепла и благодати. И откуда у него хватало на все сил и времени?

Спал отец Григорий всего три-четыре часа.

Все, бывало, лягут спать поздно вечером, а у него все свет горит. Проснешься другой раз в час, в два ночи – отец Григорий все молится. Утром в шесть часов он уже уходит в храм. Служил один – и за диакона, и за алтарника. И уборкой в алтаре сам занимался, и печи топил.

А какие отец Григорий читал проповеди!

Остались они в душе на всю жизнь. На исповеди записывал каждое имя, хотя на исповедь приходило по 100 и более человек, особенно по большим праздникам, а потом молился за всех перед жертвенником и у Престола Божия.

Раньше достать молитвослов или религиозную книгу было невозможно. Отец Григорий печатал книги на пишущей машинке, писал от руки. У каждого духовного чада есть тетради, написанные рукой отца Григория.

Батюшка знал День Ангела каждого своего духовного чада и обязательно поздравлял его и дарил свои рукописи. Здесь, в Усть-Миассе, отец Григорий был награжден епископом Платоном митрой. Конечно, это была большая радость – и для отца Григория, и для духовных чад его.

Какие были вечера, проведенные с отцом Григорием! После ужина длились беседы. Каждый задавал вопрос отцу Григорию, и он отвечал на него. Все ответы строились на примерах из жизни. От батюшки во время бесед шли такие тепло и благодать, что хотелось, чтобы этот вечер не кончался никогда.

Мы много раз с отцом Григорием вспоминали здесь, в Кургане, Усть-Миасс. Как было там хорошо. Тишина, любовь, благодать. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось. И этого мы никогда не забудем. Трудностей было много, но, преодолевая их, как будто отрываешься от мира – и все с любовью ехали к отцу Григорию и трудились. Силы и настроение нам давал батюшка своими молитвами.

***

Отец Григорий служил тогда в Усть-Миассе.

Как-то раз мы (нас 4 человека и батюшка) поехали в Свердловск, в епархию, за товаром для церкви. Отец Григорий зашел в бухгалтерию, а мы остались ждать его в коридоре. Через некоторое время он вышел и спросил меня:

– Как твое здоровье?

Я ответила:

– Нормально.

Через десять-пятнадцать минут он вышел и опять спросил о моем здоровье. Все удивились, почему именно у меня он спросил. Так же и в третий раз. После этого прошло несколько минут, и у меня начался сильный приступ желчнокаменной болезни. О том, что у меня бывают такие приступы, отец Григорий не знал. По молитвам батюшки приступ у меня прошел быстро. Многие из нас считали отца Григория прозорливым.

Моя дочь плохо жила с мужем. Он постоянно пьянствовал, и в семье из-за него не было покоя. Обратилась я к отцу Григорию за помощью, и, по молитвам батюшки, случилось чудо. Зять внезапно уехал из Кургана, оставив семью в покое, и больше не вернулся.

Как-то собралась я по святым местам и попутно решила сделать в Москве дефицитную покупку. Благословилась у отца Григория на поездку, а про покупку умолчала. И, как ни старалась, покупку сделать не смогла.

Через некоторое время я вновь собралась в Москву за этой покупкой. Благословилась у батюшки, он помолился, и я поехала. Приехала в Москву и прямо с поезда пошла в первый магазин. И тут в отдел занесли нужную мне вещь. Я оказалась первой у прилавка. Здесь сразу набежал народ. Вещь в продаже оказалась всего одна. Я ее купила и сразу пошла на вокзал, чтобы вернуться домой.

Вот еще один случай.

В 1982 году собралась я с двумя женщинами поехать по святым местам. Поездка рассчитывалась не меньше чем на месяц. Мы пошли благословиться к отцу Григорию, но он меня не благословил, сказав, что я буду нужна дома. И вторую женщину не благословил, сказав: «Поедете позже».

Через неделю моего мужа положили в больницу, и через десять дней он умер. Вот почему отец Григорий сказал, что я нужна буду дома. А у второй моей попутчицы, которую батюшка тоже не благословил, муж упал и сломал позвоночник. Вот что значат благословение и молитва отца Григория!

Он собрал вокруг себя как пастырь большое духовное стадо «овец». Кто у него побывал хоть раз, уже не могли забыть ни его заботы, ни ласкового слова и тянулись к нему. Без совета и духовного благословения отца Григория его чада не выполняли ни одного дела. Многих и многому он научил своими духовными наставлениями. Как нам сейчас недостает отца Григория, его поучений, его молитвы!

Воспоминания Нины Ивановны,

старосты церкви Михаила Архангела села Житниково

Мое знакомство с отцом Григорием произошло в городе Куртамыш. Незадолго до этого я приняла Святое Крещение. Раньше я много болела, и физически, и духовно, и в храме не могла долго находиться. Дома у меня были большие беды, и все кругом не ладилось. Вот знакомые женщины и посоветовали мне обратиться за помощью к отцу Григорию.

В Куртамышском Петро-Павловском храме я впервые увидела батюшку. Как взглянул на меня своими синими глазами – словно в душу заглянул. С тех самых пор он стал для меня первым человеком на земле. Его и матушку Нину Сергеевну я уважала и была бесконечно предана им. Каждое слово батюшки я ловила, как голодный человек крошку хлеба.

При первом же разговоре в Куртамыше он сказал:

– Ты, Нина, теперь окрестилась. Тебя Господь в Книгу Жизни записал, и все твои прошлые грехи прощены. Ты теперь жизнь начинаешь с белого листа – смотри, чтобы дела твои его не затемняли.

Давал тут же наставления: чтобы я с мужем не ругалась. Видно, уже тогда предвидел, что будут у меня с ним сильные ссоры…

Запало мне в душу поработать в церкви Божией, да и чтобы поближе к батюшке быть, каждое его слово ловить… А попроситься не смею. Все же постепенно я, бывая в храме, лучше стала разбираться в уставе православных христиан: в укладе, в порядках православной жизни. Стала заходить домой к батюшке за его благословением и наставлениями. А в 1988 году по его благословению начала хлопоты по возвращению нам храма в селе Введенское. Было очень много трудностей и препятствий, но в 1989 году, в июне, храм нам отдали. Я принимала участие в его ремонте, приведении в порядок.

В 1990 году в моем родном селе Житниково удалось вернуть верующим храм Михаила Архангела. Батюшку к этому времени прооперировали, и он был очень слабенький здоровьем. Но службы все-таки в Смолинском храме иногда проводил. И вот я приехала попросить у него благословения на сбор денег для восстановления нашего житниковского храма. Он долго обдумывал мою просьбу; наверное, молитвенно обращался ко Господу, а потом сказал мне:

– Стой тут, с тарелкой.

И вот на литургии, когда пропели «Отче наш», он обратился к верующим со словами, что приехал человек за помощью на восстановление храма Михаила Архангела в селе Житниково. Так и сказал:

– Давайте поможем, кто сколько может, осуществить это благое дело.

Я иду с тарелкой, слезы просто душат меня, а люди все передают и передают помощь…

Потом долгое время я не видела батюшку – была занята ремонтом храма. Мы провели тогда огромную работу: оштукатурили стены, построили новое крыльцо, провели большие работы по восстановлению алтаря. Потом стали иконы собирать, церковное облачение. Много помогали – и делали, и советовали – Валентина Васильевна Плюхина, Александра Александровна Верченко, Тамара Георгиевна и другие чада отца Григория, а уж Николай Сергеевич Костин – просто труженик и первый помощник. Ночами работали, а к утру – и работа сделана, и убрано к службе все.

Первые службы отслужил у нас отец Владимир из Каргаполья, и все было хорошо, слава Богу, но… душа моя рвалась к отцу Григорию.

В 1992 году я набралась смелости и поехала к батюшке попросить, чтобы он хотя бы просто посмотрел храм, походил по нему. Я ему сказала честно:

– Отец Григорий, нам пока батюшку не дают, говорят, что нет. Но если Вы побываете у нас в церкви, то все у нас наладится. Вот такая моя вера в Вас.

Он подробно расспросил меня, где храм, сколько километров от города, как добираться и так далее.

Я ответила:

– Вы только дайте согласие, а я и машину достану, а нет – так на руках донесу.

Ведь батюшка недавно перенес операцию и едва остался жив.

Посмотрел он на меня своим ясным взглядом, потом на матушку и говорит:

– А что, Ниночка, может, и правда съездим к Михаилу Архангелу, но только не просто походить по храму, а послужить?

Матушка спрашивает:

– А сможешь ли ты, хватит ли сил?

– Смогу, смогу, ведь он, Михаил Архангел, мне жизнь спас.

А мне говорит:

– Иди, спроси благочинного. Если он благословит меня к вам на службу, я согласен.

И вот на Пасху, по благословению благочинного, приехали батюшка с матушкой, приехала и Валентина Васильевна Плюхина, и Тамара Георгиевна.

Какая была служба! Мне кажется, что батюшка не просто ходил по храму, а ангелы небесные его носили.

Уезжая, он сказал:

– Нина, поедешь в Свердловск к Владыке, проси у него благословения на службу мою у вас. Будем ездить.

Так и прослужил еще отец Григорий с матушкой Ниной в Житниково целых три года во славу Божию.


Вспоминает иерей Сергий Глущенко (ныне иеромонах Симон)

Об отце Григории я узнал в 1995 году, когда служил алтарником в Свято-Духовском храме поселка Смолино. Там я имел радость и счастье познакомиться с ним и матушкой Ниной поближе.

В те дни, когда была служба, около восьми часов утра батюшка приходил в алтарь и во время проскомидии доставал из кармана своего старого подрясника многочисленные книжечки, листочки с именами и вынимал частички. В это время он был очень сосредоточен, все делал не торопясь и, произнося имена людей, как бы представлял их перед собой. Когда же он не появлялся в назначенное время в алтаре, то все знали – батюшка заболел.

Нередко отца Григория, не стоящего больше в череде богослужений, просили отслужить Божественную литургию в смолинском храме, и он, даже если и был нездоров, никогда не отказывал.

Службу он вел размеренно и плавно, молитвы произносил медленно, проговаривая каждое слово. Чувствовалось, что он понимает глубинный смысл происходящего, и оттого сердца молящихся приходили в умилительное состояние. На душе становилось радостно и спокойно.

Один раз я и родственник отца Григория Александр Шумаков чистили у батюшки колодец. Вытащили из него большую кучу мокрого песка и глины. Кто чистил колодцы, знает, какая это тяжелая, плотная масса.

Через два дня я пришел к батюшке и не обнаружил этой большой кучи земли. На мой недоуменный вопрос батюшка ответил, что с Божией помощью он все вывез на тележке. Куда вывез он этот грунт, осталось загадкой. Ни в огороде, ни вблизи дома глины не было.

Как-то батюшке привезли машину угля и высыпали около ворот, пообещав на следующий день перетаскать уголь во двор. Когда же вечером я привез батюшке воду, то застал его за работой. Не сразу батюшка согласился на предложение помочь ему, но потом благословил меня.

Я взял его тележку, а он стал грузить в нее уголь, и делал это так быстро, что я сильно запыхался, перевозя уголь во двор. Меня тогда поразила его сноровка, а ведь ему было уже за восемьдесят лет. Тут проявлялась, видимо, суровая школа северных лагерей. Хочу добавить, что вода в колодце так и не появилась, и я возил отцу Григорию и матушке Нине воду вплоть до самой их блаженной кончины.

В последние полтора года батюшка сильно болел, и не всем удавалось благословиться у него, а так как я возил воду два-три раза в неделю, то почти каждый раз благословлялся и даже беседовал с ним – это было большой радостью для меня.

Вспоминаю, как первый раз я пришел к батюшке и попросил его помолиться за меня и мою супругу. Он внимательно выслушал меня, успокоил, благословил, а вечером того же дня меня вдруг охватил как бы огонь; приятная теплота и благость наполнили мою душу, из глаз полились слезы, и я понял: «Это батюшка молится за меня». Никогда более я не испытывал таких радостных ощущений, хотя позднее был рукоположен в саны диакона и иерея.

Когда я приходил к отцу Григорию, то видел, что у него почти всегда были какие-то посетители. Они приходили со своими скорбями и бедами. Одни выходили – и тут же заходили другие, и так целый день.

Мне было жаль батюшку, ведь часто он был болен и с трудом сидел на стуле, но он всех принимал, всех успокаивал и тихо наставлял. Люди уходили от него духовно окрепшие и довольные. И только тогда, когда батюшка уже не мог вставать, он не принимал людей.

Теперь я уже знаю, что значит беседовать с людьми, угнетенными скорбями и бедами. Как непросто бывает молиться за них. Теперь, когда я сам стал священником, то понимаю со всей очевидностью, какой подвиг ежедневно совершал батюшка.


Воспоминания Юкова Владимира Михайловича,

старосты Петро-Павловского храма города Куртамыш

Батюшку Григория Александровича Пономарева, митрофорного протоиерея, я впервые увидел в Свято-Духовском молитвенном доме поселка Смолино, где бывал иногда, приезжая из Челябинска в гости к родным в Курган.

Вначале я ничего особенного в нем не замечал – такой же батюшка, как другие, каких я видел в храмах Челябинска, Копейска, Еманжелинска и Куртамыша.

При общении с верующими я понял, что есть такие люди, не потерявшие совесть, которым по их молитвам и праведной жизни помогают ангелы святые и Сам Дух Божий. Вот таких-то людей и называют духоносными, к ним стремятся попасть на беседу, на благословение. Людей, нуждающихся в таком старце, верующие направляли к отцу Григорию.

При дальнейшем общении с отцом Григорием я сам лично и по людям, которые стекались к нему целыми потоками, убеждался в необыкновенной силе его молитвы. Особенно это ощущалось на исповеди. Он был настоящим ангелом-помощником: буквально несколькими словами подводил меня именно к моим грехам и помогал еще лучше осознать их и раскаяться. Я часто удивлялся, что, нисколько не обидевшись на него и даже неожиданно для самого себя, раскрывал ему все свои дурные помыслы и дела, о которых забыл или, по лукавому навету, утаил. Отец Григорий помогал мне обнажать все забытые или неосознанные грехи и вел к полному и абсолютному раскаянию, о котором я даже и не догадывался раньше. После такой исповеди и причастия ты был как новорожденный. Радость, свет и легкость в душе хотелось удерживать постоянно.

Господь сподобил меня пообщаться и поработать со многими батюшками, но отца Григория я ставлю на особое место. У него был редкий, потрясающий дар – умение внимательно и доброжелательно слушать собеседника. Казалось, он давно знает, что ты хочешь сказать, но несколькими точными словами помогает человеку самому осмыслить, сформировать и наилучшим образом изложить свою мысль.

Во время новых гонений отца Григория постоянно переводили с прихода на приход, но при этом за батюшкой следовали и его духовные чада, и прихожане старого прихода.

Круг людей, следующих за батюшкой повсюду, постоянно расширялся. Не всем это нравилось. Были и недоброжелатели, писавшие кляузы или владыке, или управляющему по делам церкви. Батюшка на это только говорил: «Господь терпел и нам велел».

По молитвам отца Григория со мной произошло чудо исцеления. От сильного переохлаждения после тяжелой физической работы у меня произошло воспаление седалищного нерва. Боли чудовищные и полная неспособность двигаться без посторонней помощи.

Меня привезли к отцу Григорию. Он внимательно выслушал меня, благословил, сказал, что будет молиться. Домашние обстоятельства требовали моего пребывания в Челябинске. Родственники в Куртамыше посадили меня, больного, на поезд, а в голове моей все звучали слова батюшки, где он привел фразу из Святого Евангелия: «Просите, и дано будет вам».

Продолжая оставаться в этом беспомощном состоянии, я приехал на Благовещение Пресвятой Богородицы в храм города Копейска. В храме была такая теснота, что невозможно было даже перекреститься, и я стоял только потому, что меня держала со всех сторон толпа, а я периодически, очевидно, терял сознание. Когда стал подходить ко Кресту, толпа понесла меня к амвону, а протодиакон Георгий, не зная о моей болезни, попросил меня подержать аналой с иконой Божией Матери, чтобы толпа не уронила его. Я уцепился за него, а в глазах уже пошли разноцветные круги, но я стоял, уповая на помощь Пресвятой Богородицы, и не чувствовал, что происходит вокруг. Когда я очнулся, храм был почти пуст, и вдруг я ощутил в своем теле легкость и блаженную радость. Я подумал, что что-то произошло, и бессознательно обошел вокруг аналоя и приложился к иконе. И тут только понял, что боли нет, словно никогда и не бывало.

Ощущение чуда не покидало меня.

Выйдя из храма, я не удержался и даже попрыгал, проверяя ноги. Возблагодарил Господа и чуть не бегом пустился домой. Считаю, что это чудо произошло по молитвам отца Григория, так как никто, кроме батюшки, за меня не молился. О моей болезни никто из духовенства не знал, а медицинских препаратов я никаких не применял.

В 1968 году я с семьей приехал в город Куртамыш. От трех лет работы с отцом Григорием в Куртамыше у меня остались самые яркие воспоминания. Вместе с отцом Григорием я всегда участвовал в уборке двух алтарей Петро-Павловского храма.

Я все время славлю Господа, что он сподобил меня поработать с батюшкой отцом Григорием и матушкой Ниной Сергеевной. Матушка Нина была кротчайшая сестра во Христе, молитвенница и служительница клиросного и богослужебного пения. После того как их перевели из нашего храма в другой приход, я душевно болел и с трудом воспринимал изменившееся клиросное пение. С уходом матушки Нины в храме не стало многих полюбившихся нам песнопений.

При отце Григории я был выбран церковным старостой. К нам в Куртамыш из разных городов приезжало много духовных чад отца Григория. Труд его был огромный: помимо службы и других треб, бывало, по 60-70 человек приходили креститься.

По благословению отца Григория я писал в местные газеты статьи и стихи. Все время мне хотелось написать, какой молитвенный подвиг несет батюшка, но этого он мне не разрешал.

После острого приступа желчнокаменной болезни батюшку увезли в Курган и прооперировали. Мы все горячо молились о его выздоровлении. А митру свою, которую он оставил на престоле Богоявленского алтаря, никто не смел переложить на другое место, и только летом, месяцев через шесть или более, он приехал с матушкой и взял митру сам.

Бывая по делам храма в Епархиальном управлении города Екатеринбурга, мне довольно часто приходилось передавать отцу Григорию в Курган посылочки и послания от секретаря епархиального управления отца Иоанна, и вот за эти последние свидания с батюшкой и матушкой Ниной я еще больше привязался к ним душой.

Новые порядки, работа, суета, болезни, смерти близких людей… И только 25 октября 1997 года, в день похорон отца Григория и матушки Нины, я так остро почувствовал, как не хватает мне этой Божией пары.

О старце Григории:


Бесконечная слава Тебе, Господи,

Что в лютые богоборные годы

В горниле страданий и духовной борьбы

Как золото сковались и как сталь закалились

Православные святые отцы.

***

Посвящение отцу Григорию


…По степным исхоженным дорожкам,

По речным трепещущим мосткам

Идут богомольцы осторожно,

Всей душой стремятся в Божий храм.


Что влечет их? Пастырь вдохновенный,

Силы все отдавший за Христа,

За детей Его, убогих и смиренных,

Сам не сломленный под тяжестью Креста.


Сколько пережил он испытаний!

Сколько мук легло ему на грудь!

Он окреп. Он рос в огне страданий,

Продолжая свой тернистый путь.


И теперь, в глуши степной заброшен,

Он могучим духом не упал.

Урожай и здесь, обильно скошенный,

В житницу Господню он собрал.


Жизнью, делом, вдохновенным словом

Скольких к вере он сумел вернуть,

Серафимски-пламенной любовью

Озаряя жизненный их путь!


Боже! Неисчестной благостыней

Укрепи его Ты до конца;

Для детей, блуждающих в пустыне,

Сохрани любимого отца!

Е. В. Домбровская, г. Козельск.

8/II-1967 г.

***

В память об отце Григории


Был старец великий и жизни святой,

Светил всему миру небесной красой,

И чудное имя тот старец носил,

Григорием звали, протоиереем он был.


И был он прозóрлив, все видел сердца,

Пред ним не сокрыта любая душа.

Он скромно, с любовью твой грех обличал,

Он правильной жизни людей поучал.


К нему шли все люди c бедой и с тоской,

И всех утешал он любовью святой.

Он в жизни так много всего пережил,

Года в заключенье, в тюрьме проводил.


Что там пережито, сказать не смогу,

Все было известно ему одному.

За эти страдания ликует душой

Григорий Великий, наш пастырь святой.


Теперь этот старец от нас отошел,

Мы плачем, горюем со скорбной душой.

Он с телом в разлуке, но духом живой,

Он Господа молит с любовью святой.


Порой мы к нему на могилку придем,

Все скорби, невзгоды пред ним изольем.

Он Господа молит за близких ему,

Он в памяти будет народу всему.

От духовных чад

***

Ушел молитвенник усердный

В обитель вечную Христа,

Ушел Его сподвижник верный —

Носитель тяжкого креста.


И на его могилке тихой,

Тропа к которой так свежа,

У всех его любивших, знавших,

Невольно капает слеза.


1

Молитва отредактирована по благословению Преосвященного Михаила, епископа Курганского и Шадринского.

2

Автор стихотворения И. С. Никитин

Исповедник веры протоиерей Григорий Пономарев. 1914-1997 гг. Жизнь, поучения, труды. Том 2

Подняться наверх