Читать книгу Для теплых вечеров - Елена Коломеец - Страница 4

Над городом медленно кружился снег. Белые хлопья запорошили Невский и Ваську, укутали Купчино и Девяткино. Словно огромные коробки, засыпали дворы-колодцы. Крошечные белые искорки валили и валили из ставшего бездонным черно-синего неба.

До нового года оставалось несколько часов.

Как это бывает каждый год, на улицах, в магазинах и на дорогах суетились и спешили тысячи людей. Они докупали подарки и шампанское, торопились в парикмахерскую и в гости. Суета была такой же частью праздника, как мандарины и ёлка.

Игорь Снегирев тоже спешил. Зажав в одной руке пузатый пакет с продуктами, в другой он нес пышный, колкий и остро пахнущий смолой букет из еловых лап. Вот уже десять лет, как они ставили дома искусственную елку, но без запаха настоящей хвои Снегирев себе Нового года не представлял. Он радостно торопился домой, мечтая, как нажмет звонок и басом представится Дедом Морозом, просунув в приоткрытую дверь еловые лапы.

Сокращая путь, Снегирев перебежал дорогу. Под ногами предательски заскользило, яркий свет фар ударил в глаза и как-то тявкающе взвизгнули по обледеневшему асфальту тормоза.

Темнота взорвалась миллионом кружащихся снежинок.

***

Зима в этом году выдалась ранняя, снежная и по краям тротуаров, словно вражеские редуты поднялись снежные отвалы. Изредка за ними высились горы сваленного снега, раскатанные малышней. Кирюша деловито отряхнул штаны от налипшего катышками снега и кинул взгляд на окружавшие двор фонари.

Хоть небо уже подернулось темноватой дымкой – предвестницей скорых сумерек, фонари еще не зажглись, и было время накататься вволю, а может даже успеть построить крепостную стену или снеговика. Тут Кирюша бросил еще один взгляд вверх, но на этот раз не на фонари или небо, а на окна соседнего дома. Девочка опять была там.

Дом окружали строгие серо-синие елки и высокая кованая ограда, через которую, впрочем, никому бы и в голову не пришло лезть. Это была больница. Девочка часто стояла у окна, и Кирюша привык смотреть туда каждый раз, проходя мимо. Иногда он кивал или махал рукой, но девочка не отвечала, только смотрела огромными, как у кошки, глазищами. А может, они только казались такими из-за ее худобы и короткого ежика волос.

Кирюша оставил упрямые снежные катышки на штанах и подошел к газону под окошком больницы. Здесь снег был нетронутый, высокий и чистый. Снеговик из него получился отменный, сияющий и большой. «С Новым Годом!» старательно вывел Кирюша палочкой на нетронутом участке снега и бросил взгляд на окно. Кажется, в этот раз она все-таки улыбалась.

***

Мелкие снежные искорки отражались в грустных глазах девочки, множились и дробились калейдоскопом. Они уплывали во тьму и словно растворялись где-то в темнеющем небе. Кружась, они падали над улицами города, над раззолоченными центральными кварталами и уходящими в небо крышами многоэтажек.

Медленно опускаясь, снежинки становились частью чьей-то жизни. Там внизу, на улицах города, люди смеялись и плакали, были равнодушными и воодушевленными, отчаявшимися и полными надежд. Были просто людьми.

А снег шел все гуще и гуще, пока не заполонил весь мир ослепительно-искристым светом.

***

Снегирев испуганно смотрел на замерший мир. Словно кто-то на мгновение нажал на паузу и все, кроме него, послушно застыло. Замерли в небе снежинки, повисли в воздухе еловые лапы, заледенела на ходу летящая в него машина, и даже свет ее фар, словно картонный кружок, остановился на полпути.

Прерывисто выдохнув, Игорь огляделся. На металлическом ограждении, разделявшем полосы дороги, сидел старичок в старомодном пальто и шляпе-котелке. Он внимательно смотрел на Игоря, но молчал.

– Я умер? – глупо спросил Снегирев.

– Нет, – коротко ответил человечек, – пока, – уточнил он, легко взлетая над ограждением. За спиной раскрылись небольшие и какие-то несерьезные сероватые крылья.

– Вы – ангел? – еще глупее спросил Снегирев, как будто разбирался в ангелах.

– Нет, – так же коротко ответил человечек, – но какая, в сущности, разница.

Он взмахнул крыльями, заставляя замершие снежинки ожить и взметнуться вокруг искристым ураганом. Окутанные мерцающим облаком, Снегирев и старичок медленно плыли над городом.

– Игорь Алексеевич, как вы думаете, вы хороший человек? – спросил вдруг человечек. – Так, по общемировым меркам?

Снегирев задумался. Легко ли сказать вот так сразу, что делает человека хорошим? Некстати вспомнились глупые и грубые слова, брошенные Галке по телефону. Обиженные глаза сына, когда в очередной раз вместо похода в кино или парк, он бубнил что-то про усталость и дела. И даже как в далеком детстве написал на стене в лифте «Коля – дурак!».

– Не знаю, – вздохнув, ответил он, – средний. То времени не было, то сил, то терпения. Все, кажется, вот были бы у меня деньги или больше времени, я бы меньше работал, делал бы какие-то хорошие вещи, был бы добрее. Понимаете?

– Понимаю, к сожалению, отлично понимаю, – человечек просунул руку во внутренний карман пальто и вытащил немного мятый бумажный кулек, свернутый из старой газеты. Раньше в таких продавали семечки. – Держите, Игорь Алексеевич, – протянул он сверток Снегиреву, – достаточно щепотки.

– Для чего достаточно? – спросил тот, заглядывая в сверток, в котором что-то сияло и серебрилось.

– Для чуда, конечно.

Старичок улыбнулся, махнул крыльями и направился к земле, увлекая за собой окутанного снежным облаком Игоря. Шумные улицы сменились тихими проулками, застроенными типовыми пятиэтажками. Такие районы есть в любом городе страны, будь то Москва, Владивосток, Тула, Каменка или Дивногорск. В снежной тишине изредка раздавались далекие взрывы ранних фейерверков, да изредка лаяли собаки. На пустой автобусной остановке горько плакала молодая женщина.

– Смелее, – ободряюще шепнул старичок Игорю, убедившись, что тот приземлился на заснеженный асфальт.

– Но я же не знаю, что делать! – возмутился Снегирев, растерянно зажимая в руках сверток с чудом.

– Просто будь хорошим человеком! – крикнул тот, взмахивая сероватыми крыльями и скрываясь за пеленой снежинок.

***

Неловко переминаясь с ноги на ногу, Снегирев подошел к остановке. Что-то жуткое есть в том, когда взрослый человек так плачет – безутешно и безусловно, не надеясь на помощь, не веря в саму ее возможность. Женщина пока не видела его, а может, и видела, но ей было все равно.

– Из… извините, – кашлянув начал Игорь, – у вас что-то случилось? Вам помочь?

Он присел на деревянную скамейку, тут же пожалев об этом, настолько та была холодной. Но женщина словно и не замечала мороза.

– Все у меня хорошо. Прекрасно, не видите, что ли, – раздраженно бросила она, вытирая нос рукавом свитера.

– Вижу, – улыбнулся Игорь, – потому и подошел. Думаю, вон как хорошо человеку, аж завидно стало.

Женщина тоже улыбнулась сквозь слезы и полезла в сумочку за бумажными платочками.

– Вы извините, что я так, – сказала она, – просто все как-то навалилось. Казалось, вот приеду в большой город за хорошей жизнью, а все верчусь-верчусь от дома на работу и обратно, и даже города самого не вижу. Институтские друзья остались где-то в прошлом, родственники на другом краю страны, с личной жизнью не сложилось. В праздники одиночество чувствуется острее, – вздохнула женщина. – Меня Светланой зовут.

– А меня Игорь. И мне очень жаль, что я не Дед Мороз, потому что мне хочется сделать для вас что-то хорошее.

– Тогда, может, что попроще? – улыбнулась Светлана, поддерживая его игру. – Как для начинающего волшебника. Например, чтобы автобус пришел. Представляете, уже к дому подходила, когда позвонили с работы и сказали, что я забыла подписать выписку. Подхожу к остановке, а автобус из-под носа уехал. И так мне себя жалко стало, так обидно – у людей праздник, а мне на другой конец города опять тащиться. Сижу, реву, решила уже и не ехать никуда, а тут вы.

– Ну что ж, – торжественно объявил Игорь, доставая из кармана сверток с чудом, – я не волшебник, я только учусь! Ёлки-иголки, автобус приди! – сказал он и подкинул в воздух щепотку искристой пыли.

– Ой, и правда автобус! – рассмеялась Светлана вставая.

В полупустом салоне весело мигали огоньки гирлянды, видимо, кондуктор или водитель решили добавить себе и людям немного праздничного настроения. Вроде и мелочь, но именно из таких мелочей и складывается жизнь.

Всю дорогу Игорь и Светлана болтали, вспоминая самые яркие и волшебные новогодние моменты из своей жизни. Снегирев рассказал, как, когда он был еще совсем пацаном, родители под Новый год получили ключи от новенькой квартиры. И как в пустой комнате с голыми кирпичными стенами и бетонным полом стояла пышная, щедро украшенная конфетами и баранками елка.

– Я, когда училась в институте, каждый Новый год встречала с друзьями на Дворцовой. Мы жгли бенгальские огни, пили чай из термоса, играли в снежки. Ходили в Петропавловку кататься на огромной деревянной горке.

– А вы пробовали собрать всех снова? – спросил Игорь.

– Куда там, – махнула она, – у всех дела, дети, семьи.

– Это они вам сами сказали или вы так решили?

– Звонила поначалу, звала к себе. Но, знаете, как это бывает, – Света покачала головой, – то у них любовь, то дети маленькие. Я так чувствовала себе еще более одинокой, чем, если вовсе не звонила.

– Волшебник я или нет? – хитро улыбнулся Снегирев, уже поверивший в силу чудесного свертка. – Снежинки-мандаринки, дружный Новый год получись, друзья соберись!  – и рассыпал над головой женщины еще одну сверкающую щепотку.

– Звоните, – требовательно прошептал он, – звоните скорее, пока волшебство не рассеялось!

И она позвонила. Может, поверила на миг, а может, просто решила, что проще согласиться. Когда кто-то рядом поддерживает тебя своей верой, чуточку проще. Один звонок, другой, третий. Игорь тактично отвернулся к окну, и до него долетали только обрывки разговоров, но даже по ним он понял, что все будет хорошо.

– Выходим!

Снегирев отвлекся от своих размышлений, поспешно выбрался из автобуса и только потом заметил, что это его остановка. Вон и дом рядом. В сторону дороги, на которой началась вся эта история, он кинул опасливый взгляд, но ничего необычного не увидел. Словно и не было замершей в безмолвной снежной пустоте машины и странного серокрылого человека в старой шляпе-котелке.

– Ну, я пойду, – как-то немного извиняющимся голосом сказала Светлана, – а то, может, пойдемте на Дворцовую с нами? Сейчас только на работу забегу, а потом заедет старый приятель, и махнем.

И в том, как она это сказала, как тепло блеснули ее глаза, Игорь прочитал гораздо больше, чем было сказано.

– Не, я к своим, – рассмеялся он, махнув рукой. – С наступающим вас, Света! Будьте счастливы!

– Спасибо вам, – прошептала женщина в ответ, – вы даже не представляете, как много вы для меня сегодня сделали.

И они разошлись в разные стороны, каждый унося немного тепла в своем сердце. Тихо кружились снежинки. Если запрокинуть голову, глядя в уже почерневшее ночное небо, казалось, что планета несется вперед сквозь звездный вихрь. И Снегирев несся куда-то вместе с ней.

– Дяденька! – послышался жалобный голос откуда-то из-за снежной горы на газоне. – Дяденька, помогите!

– Кто здесь? – позвал Игорь, с трудом перебираясь через ледяной редут.

За скатом стоял мальчишка лет четырех-пяти и трагично смотрел куда-то вглубь завала.

– Дяденька, там котик плачет, – протянул он.

– А ты не плачешь? – спросил Игорь, глядя, как по лицу мальчика катятся крупные, как горошинки, слезы. – Котика жалко?

– Папу жалко.

– Та-ак. А, кстати, где папа?

– Потерялся.

– А, может, ты потерялся?

– Я же вот он! – мальчишка стукнул себя в грудь и снова заплакал.

– Хорошие дела, – озадаченно выдохнул Игорь. – Ну, пойдем искать твоего папу.

– Там котик плачет, – упрямо повторил мальчик, показывая в тонкую снеговую расщелину, из которой, действительно, доносилось приглушенное мявканье.

– Ничего, сейчас и с котиком разберемся, ну-ка смотри, – и больше, чтобы приободрить и удивить пацана, чем из каких-то других соображений, Снегирев достал из кармана сверток с искрящимся чудом и развеял сияющие звездочки. – Чудеса-паруса-новогодняя роса, – торжественно прошептал он, – пусть папа найдется, и котик спасется!

И пока удивленный мальчишка следил за парящими в воздухе искорками, поднял его и перенес через снежный завал. И как только пробрался за него, не удивительно, что папа его потерял.

Натянув рукав куртки на ладонь, Игорь полез в снежную расщелину. Едва только проход расширился, кот с истеричным мявом вырвался наружу и рванул куда-то.

– И даже спасибо не сказал, – рассмеялся Снегирев. – Ну, боец, теперь идем искать папу?

– Алёша! – к ним уже спешил мужчина. – Ни на секунду от тебя отвернуться нельзя! Я же три раза тут проходил, где ты был?

– Да он за горкой стоял, там кот застрял, – пояснил Игорь, поправляя куртку. – Странно, что он вас не услышал.