Читать книгу Осколки четырех миров - Елена Кондаурова - Страница 2

Она пришла к нему вечером, в тот же день. Буквально за несколько минут до того, как он собрался уходить из Нарги через созданный им портал. Он уже не мог оставаться здесь и поэтому не стал ждать слуг, велев им возвращаться в Йасиар с вещами и лошадьми через портал общего пользования на королевской площади.

Она вошла стремительно, прекрасная, как всегда, в чем-то невообразимо летящем и темно-синем, с головы до ног закутанная в запах своих духов. Вайгар замер, пытаясь ничем не выдать своего удивления, и машинально отметил, что своих псов она оставила за дверью. Не зная, чего ожидать от нее на этот раз, он молча показал на кресло, предлагая ей сесть. Эмоции бурлили в ней, как травы в ведьмином котле, и даже ему было сложно сказать, что именно она сейчас чувствует. Наверное, Кинари и сама этого не знала.

Она села в предложенное кресло, и Вайгар первый раз в жизни увидел, как она не может справиться со своими нервами и не знает, куда девать руки. Они дрожали и трепетали, похожие на бабочек, слишком светлые на фоне темного платья, то поправляя прическу, то сжимаясь в кулачки судорожным нервным жестом. Наконец ей удалось взять себя в руки настолько, что она смогла оглядеться вокруг. Полный разгром в комнате заставил ее снова занервничать.

– Вы куда-то собираетесь, господин Вайгар? – холодно поинтересовалась она.

Он пожал плечами.

– Возвращаюсь в Йасиар.

– Вот как? Именно сегодня вечером? Именно сейчас? – Теперь стало ясно, что с чувствами госпожа Кинари определилась, потому что в ауре заметно полыхнула ненависть. Он это заметил и моментально ощетинился.

– Не вижу причин для того, чтобы считать этот вечер более непригодным для отъезда, чем любой другой!

– Разумеется, вы же все просчитали заранее. Скажите, ведь ваше утреннее предложение все еще в силе?

– Разумеется, – в тон ей ответил Вайгар. А что ему еще оставалось делать?

Она резко отвернулась от него.

– Я согласна. Но у меня тоже есть одно условие.

Этого Вайгар никак не ожидал, сердце его упало, но у него хватило ума и осторожности на то, чтобы попытаться уточнить:

– Не многовато ли условий для одной сделки?

– Нет, – отрезала она. – Либо вы идете на это, либо я ухожу.

Отпускать ее он в любом случае не собирался, а потому придвинул стоящее напротив нее второе кресло почти вплотную к ней и уселся в него. Их колени почти соприкасались.

– Итак, что за условие? – спросил он, устремив свой странный пронизывающий взгляд светло-серых глаз прямо на женщину.

Эмоции ее снова сделали сальто, и теперь она испытывала по отношению к нему страх, переходящий в ужас. Вайгару это было неприятно, но по большому счету он не мог осуждать ее за это.

– У меня есть одно дело, которое мне необходимо закончить. Я смогу начать выполнять ваши условия только после того, как закончу его, и ни секундой ранее.

Все оказалось не так страшно, как он предполагал, но его интуиции это условие почему-то очень не понравилось. Было в нем что-то, какая-то, нет, не ложь, лгать она бы не рискнула, надлом, что ли, или обреченность. Но додумывать он не стал. После.

– Справедливое требование, – кивнул он. – Дела нельзя оставлять незаконченными, это раздражает. Когда вы желаете отправиться в Йасиар?

– Сейчас, разумеется. Только не говорите мне, что для вас это неожиданно! Вы ведь точно знали, что я приду, и ждали меня весь день. – Она обвела разгромленную комнату красноречивым взглядом и остановила его на полупрозрачном облачке серебристого тумана в углу. – Вы даже портал подготовили.

Вайгар не выдержал и удивленно приподнял брови. Интересно, за кого она его принимает, наделяя таким умом и коварством? За одного из темных богов, что ли? Судя по ее ужасу и отвращению, никак не меньше. Но уж кто-кто, а она должна бы знать, что создавать порталы всегда было для него таким же естественным занятием, как, например, дышать. Эта способность уже стала притчей во языцех в его семье. Он еще в детстве облазил весь Нерхаш, составляя сетку ориентиров, чем приводил в отчаяние отца и многочисленных учителей, которые сбивались с ног в поисках исчезнувшего в очередной раз ребенка.

– Я готов к тому, чтобы уйти. Меня интересует, готовы ли вы? – Его выдержке позавидовал бы сам Глава совета семейства Лар.

– Для меня чем раньше, тем лучше.

– Отлично. – Он встал и пошел активировать портал, а его супруга позвала своих телохранителей. Они явились через секунду, собранные, молчаливые и незаметные настолько, насколько это возможно. Странно, но вещей у них с собой не было. Воистину его жена была удивительная женщина. Похоже, что она была единственной на свете особой женского пола, способной путешествовать без багажа. И Вайгару пришло на ум, что их как бы запланированный уход в Йасиар больше всего напоминает поспешное бегство. Ему сразу же стало интересно, как провела сегодняшний день его несравненная супруга. Судя по всему, он выдался достаточно бурным. Впрочем, выяснение этого можно было отложить на потом, что Вайгар и сделал.

Полностью проигнорировав мнение жены насчет того, где она желала бы остановиться в Йасиаре, он привел ее на свою загородную виллу. Ту самую, где они прожили два месяца после свадьбы. В принципе они могли бы посетить один из трех его столичных домов или вовсе дворец семьи Лар, так было бы даже намного безопаснее для всех, но он предпочел именно виллу. Причина была проста до крайности: на этой вилле в покоях госпожи Кинари до сих пор хранились кое-какие принадлежащие ей личные. А также воспоминания, целиком и полностью принадлежащие ее мужу.

Вайгар впервые увидел свою невесту в день свадьбы, всего за пару минут до начала церемонии. Встретиться заранее ни он, ни она не изъявили ни малейшего желания. Возможно, если бы Вайгар проявил хотя бы минимум любопытства в отношении внешности своей будущей супруги, то для него не стало бы таким шоком ее появление в семейном храме.

Она неторопливо шла к алтарю в ярко-алом, цвета наргийских королевских роз, платье (изменив ради любви к Нарге своему любимому синему цвету), и ее шлейф, длиной в несколько метров, легко скользил за ней по темному мраморному полу. Вайгару достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять, что перед ним самое прекрасное создание, которое он видел в жизни. И не только в материальном воплощении. Ее аура была еще более прекрасна, чем ее физический облик. Она сверкала и переливалась чистейшими яркими цветами эмоций, среди которых не было никакого намека на примеси серых цветов эгоизма и грязно-коричневых оттенков зависти, жадности и низменных желаний. Напротив, надо всеми цветами преобладали нежно-розовые и светло-голубые цвета любви и веры, а над головой сиял золотой цвет хорошего интеллекта. Для любого Лара такая аура была отрадой для усталых глаз, и Вайгар не был здесь исключением, несмотря на весь свой наработанный за столетие с лишним цинизм. Он не идеализировал ее ни тогда, ни потом. Она была женщиной со своими слабостями и недостатками. Иногда и в ее ауре проскальзывали черно-красные вспышки ненависти и гнева или темно-серые полосы страха, но они никогда не задерживались надолго. Вайгар сильно подозревал, что ей просто не нравится чувствовать такое, и она старается как можно быстрее избавиться от них, потому что они мешают ей жить и думать так, как она привыкла.

И когда госпожа Кинари Тенг-Вьор подошла к своему будущему мужу и подала ему руку, он уже был влюблен в нее окончательно и бесповоротно, еще не понимая всего ужаса того положения, в котором оказался. Напротив, он был счастлив как никогда, стоя рядом с ней перед священником, читающим древние тексты. Краем глаза он рассматривал физический облик своей жены и удивлялся, что на свете может быть такое совершенство. Поистине боги были очень щедры к госпоже Кинари. Лично Вайгару для того, чтобы влюбиться в нее по уши, вполне хватило ее ауры, но они, словно в насмешку, сотворили ее такой, что если бы он вдруг перестал быть Ларом, то никогда не смог бы перестать ее любить. Ее прекрасные синие глаза затягивали его в свою глубину, а роскошные черные волосы вызывали нестерпимое желание вытащить из ее прически все эти чертовы заколки, распустить их и посмотреть, действительно ли они длиной до коленей, как болтают сплетники.

При этом сама госпожа Кинари осталась к своему мужу совершенно равнодушной. Сначала он самоуверенно полагал, что ему не составит никакого труда изменить ее отношение в лучшую сторону, но, как выяснилось очень скоро, он погорячился. Хотя, признаться, для самоуверенности у него были все основания. Женщины его, как правило, любили, а если вдруг какая-то дама не желала отвечать взаимностью, то для него, как для Лара, не требовалось прилагать много усилий, чтобы эта дама передумала. С госпожой Кинари все оказалось намного сложнее. Все его заклятия на любовь, направленные на нее, отскакивали от жены, как мячики от стенки, и причина столь странного их поведения была для него непонятна. А естественное обаяние Лара произвело на нее обратное впечатление и скорее напугало, чем очаровало.

В постели гармонии тоже не наблюдалось. Исходя из ее возраста, Вайгар ожидал, что за это время она приобрела необходимый опыт, но опять ошибся. В постели его жена была холодна, как треска, и неопытна, как юная тридцатилетняя девственница. Впрочем, ее холодность не помешала ему терять голову всякий раз, стоило ему к ней прикоснуться, а ей – благополучно забеременеть спустя два месяца интенсивной супружеской жизни. После этого все закончилось. Она поговорила с семейным врачом, который подтвердил сам факт беременности, а также то, что госпожа Кинари ожидает девочку, и отбыла на родину в Наргу. По обычаям гайров девочек воспитывали матери.

Примерно с месяц он промучился, честно пытаясь забыть свою холодную и откровенно ненавидящую его супругу, но битву между разумом и любовью на этот раз выиграла любовь. Он поехал за ней в Наргу, купил дом и стал вести светский рассеянный образ жизни, за который она так жестко упрекнула его впоследствии. У него хватало гордости на то, чтобы не служить ковриком для ее ног, но каких усилий это стоило! Он бывал везде, где могла бывать она, чтобы мельком увидеть ее. Каждый раз его сопровождала очередная подружка и куча сплетен, но в целом выглядело это вполне пристойно. Благородный гайр развлекается, и для развлечений предпочитает Наргу, а не свой родной Йасиар. Возможно, кому-то из благородных наргийцев это казалось комплиментом, ведь Лары в Нарге появлялись нечасто, но сам Вайгар был далек, как никогда, от того, чтобы делать кому-то какие-либо комплименты. За исключением своей супруги, конечно. К сожалению, именно ей было глубоко плевать и на него, и на все его комплименты.

На вилле Кинари заняла свои прежние покои и, после легкого ужина в обществе своего супруга, прошедшего в напряженном молчании, отправилась отдыхать. Завтра им всем предстоял трудный день. Вайгар молча пошел за ней следом, опять проигнорировав ее недовольство по этому поводу. Ему надо было кое-что показать ей. Он предполагал, что в спешке Кинари вряд ли захватила с собой достаточное количество денег. Скорее всего, совсем не захватила, а женщине, да еще гайре такого уровня, учитывая полное отсутствие гардероба, они были совершенно необходимы. Конечно, он не отказался бы посмотреть на то, как она попросит его об этом, но он слишком хорошо знал ее и понимал, что она скорее умрет, чем позволит себе опуститься до такого. Кроме того, ему самому было попросту противно унижать ее таким образом. Поэтому он, не обращая внимания на небольшое сопротивление, взял ее под руку и повел в хранилище.

Перед одной из неприметных дверей в конце коридора он остановился и проделал некоторые магические манипуляции. Хранилище опутывали мощные защитные заклятия, настроенные на хозяина дома, и любому другому существу вход туда был заказан. Настройку на Кинари он приготовил еще тогда, пять лет назад, когда еще надеялся, что она останется с ним. Сейчас ему пришлось потратить только несколько секунд на то, чтобы их активировать, и он пригласил свою супругу войти внутрь.

Это было глупо, но сейчас ему хотелось, чтобы это была не его жалкая маленькая сокровищница, а огромное хранилище семейства Лар, до верху набитое драгоценностями, золотом, дорогим оружием, амулетами, артефактами и прочей дребеденью. Хотелось, как дураку, произвести впечатление на любимую женщину.

Она молча вошла и стала разглядывать коллекцию оружия на стенах. Посмотреть было на что. Некоторые из мечей были произведены еще в погибших мирах. Правда, ценность их сейчас заключалась только в их древности. На Нерхаше научились делать оружие намного лучше. Да и было бы странно, если бы не научились, учитывая то, что в двух городах было по большому семейству магов земли. Хотя одно из них, Цивины из Ценеты, занималось в основном плодородием почв, второе – все-таки производством оружия. Видно было, что Кинари понимает в этом толк, и Вайгар припомнил, что один из ее дедов был, кажется, из тех самых Трангарских Нагрэнов.

– Я подумал, что вам, возможно, понадобится золото, – решил он прервать молчание. – Как бы там ни было, но вы – моя супруга, даже если вам и не хочется считать себя таковой. Вы имеете право на все, что мне принадлежит.

Она наклонила голову в знак благодарности, но ничего не сказала, и молча вышла из хранилища. Ей и не надо было ничего говорить. Он и так видел то, что она о нем думает.

Чтобы получить разрешение, официальное или неофициальное, на разговор с арестанткой королевской тюрьмы, проще всего было обратиться к отцу, что Вайгар и сделал. Его отец, Дарэн Лар-Нитар, был своего рода феноменом. Он был единственным общительным Ларом на всю замкнутую и нелюдимую семейку, и такого недоразумения не случалось с Ларами уже лет триста. Хотя, это, впрочем, не мешало им на полную катушку использовать Дарэна в интересах семьи. У отца были связи везде, с его способностями заводить их было несложно, и, разумеется, в министерстве внутренних дел они тоже имелись. Но на этот раз связи оказались бессильны. Отцу не только отказали, но и настоятельно посоветовали не соваться в это дело никаким боком, чтобы не нажить неприятностей. Дарэн не был бы Ларом, если бы не прощупал всех, до кого смог дотянуться. К сожалению, полезной информации он получил прискорбно мало, так как наиболее осведомленные люди, разумеется, были хорошо защищены. Так только, мелочи: где сидит интересующая их особа, какая охрана и размытый образ самой узницы. Ни в чем ее обвиняют, ни почему содержат в такой строгости, он не выяснил. Самым ценным, что он добыл, было то, что ее якобы допрашивает кто-то из серьезных Ларов, а в таком случае соваться туда действительно не стоило. По отпечаткам аур в ее сознании он вычислит их в момент. Именно это Дарэн и посоветовал своему сыну: не соваться. Правда, Вайгару было легче самому сесть в тюрьму, чем последовать отцовскому разумному совету.

После этой неудачи у Вайгара осталось всего два пути. Первый – попытаться получить разрешение по своим каналам, что, мягко говоря, маловероятно, и второй – взять тюрьму кавалерийским наскоком, что было чревато большими неприятностями. Особенно если в свите у тебя двойной агент.

Потратив примерно час на размышления, Вайгар явился к своей супруге для разговора. Коротко и внятно изложив ей все «за» и «против», он высказал свое решение:

– Или мы идем сегодня ночью, или никогда. Вчера и сегодня он примеривался, а завтра он ее точно сломает. – Имелся в виду серьезный Лар. – Но одного из ваших псов, моя дорогая, я бы настоятельно рекомендовал вам оставить дома. Того, который шатен. Он работает не только на вас. Впрочем, блондин тоже, но...

– Неужели вы думаете, что я этого не знаю? – с некоторой язвительностью поинтересовалась Кинари. – Нет, мы возьмем его, и возьмем непременно. Скажу вам больше, без шатена я сама никуда не пойду!

Вайгар удивленно поднял брови. Однако интересные понятия о доверии у наргийской королевы. Впрочем, понятия «власть» и «доверие» никогда не были близки, так что удивляться нечему. Хорошо уже то, что выяснилось, на кого именно работает эта псина.

– В таком случае, будьте готовы через два часа.

– А каким образом, если не секрет, вы планируете туда попасть? Перебьете охрану? – Опять язвительность.

– Если понадобится, то да. Надеюсь, вы мне поможете? – Он с удовольствием заметил, как ее передернуло. Тенги всегда были хорошими целителями, они редко отнимали жизнь, чаще дарили. Интересно, у кого довелось отнять жизнь госпоже Кинари, что это оставило у нее такие неприятные впечатления?

Через два часа Вайгар вывел свой маленький отряд через портал посреди ночной столицы, довольно далеко от тюрьмы. Дальше они добирались пешком. Если кому-то это не понравилось, то свое мнение они держали при себе. Что и правильно. Зачем окончательно портить настроение Лару? Тем более перед таким важным делом. Но если бы кто-нибудь из них все же решился задать Вайгару вопрос, то он, хоть и сквозь зубы, но объяснил бы, что вешать к тюрьме портал никак нельзя. Защиту на королевскую тюрьму ставили Трангарские Дешэ, и хотя она, конечно, была не такая, как на королевских дворцах, но отследить и обозначить чужой портал была в состоянии.

До тюрьмы они дошли примерно за час. На улицах было много гуляющих, и, чтобы не выделяться из толпы, приходилось идти прогулочным шагом. Но и после этого в тюремный двор они попали не сразу. Вайгар еще довольно долго стоял недалеко от ворот с самым невозмутимым видом, а его спутники не считали нужным вмешиваться в его размышления. Наконец он решительно подошел к воротам и постучал. Странно, но ему открыли. Какой-то человек в униформе охранника со стеклянным взглядом молча пропустил их внутрь и закрыл за ними тяжелую дверь. Они прошли по пустому двору, где им, к счастью, никто не встретился, хотя, надо думать, счастье здесь ни при чем, и вошли в открытый и освещенный изнутри дверной проем основного здания тюрьмы. Охраны почти не было, а та, которая была, четверку во главе с Вайгаром старательно не замечала. Он уверенно и сосредоточенно вел свой маленький отряд к цели по длинным темным тюремным коридорам, и Кинари иногда поглядывала на него даже с некоторым восхищением. Она слышала о чем-то подобном, но одно дело слышать, а другое – видеть Лара в действии. Вообще, Лары были самым закрытым и самым загадочным семейством на Нерхаше, что в принципе понятно и объяснимо. Они мало кому раскрывали свои секреты, предпочитая общаться в основном между собой, а не с представителями других семейств, и потому сплетен и слухов о них ходило множество. Разумеется, большинство из них имело весьма отдаленное отношение к действительности, но ведь мало кому это было известно. В целом же Лары были довольно приличным семейством, и в дела остальных, несмотря на естественную власть, которой они обладали, вмешивались мало. По крайней мере, куда меньше, чем те же Заргоны с Нарги. Вот эти действительно имели особенность очень вольно интерпретировать понятия морали.

Наконец Вайгар остановился перед одной из дверей, которая была как две капли воды похожа на все остальные.

– Здесь, – сказал он, примериваясь, как бы потише ее открыть, потому что запечатана она была на совесть. У Вайгара сразу же зарябило в глазах от хаоса разноцветных нитей заклинаний, которые были на нее наложены. Он уже начал было выделять из них сторожевые, как самые шумные, как вдруг Кинари решила, что справится с этим лучше него. Она положила руки на стену рядом с дверью и прочертила пальцами прямоугольник. Потом мастерски сняла заклятия, которых на стене было намного меньше, чем на двери, и резко толкнула воздух перед серыми булыжниками, из которых была сложена стена. Секунду ничего не происходило, и Вайгар успел бросить на свою супругу непонимающий взгляд, хотя и заметил выброс силы, но потом каменная кладка внутри очерченного Кинари прямоугольника стала распадаться в пыль и медленно оседать на пол.

– Я подумала, что наше пребывание здесь все равно не удастся скрыть, – сказала она, и ее муж подумал, что впервые слышит от нее что-то, похожее на объяснения. – А время дорого.

Один из ее телохранителей нырнул в камеру еще до того, как пыль осела, и следом за ним туда шагнула Кинари. Вайгар задержался на секунду, сканируя на всякий случай коридор, кивнул второму телохранителю, чтобы оставался снаружи, и тоже переступил порог так называемой двери.

Внутри, на нарах из голых досок лежала молодая женщина. Не гайре. Скорее, незаконная, но не просто дочь гайра, а незаконная в нескольких поколениях, если можно так выразиться. Такое иногда случалось в семьях гайров, и даже довольно часто. Какая-нибудь экономка рожала от хозяина дочку, которая вырастала, становилась, допустим, горничной, и в свою очередь рожала от того же хозяина, или от его сына тоже дочь. Ну, и так далее. Вы можете предположить, что получалось в результате. От частых скрещиваний между родственниками дети, в конце концов, получались уродами, но основными способностями семьи были наделены просто фантастически. По характерному рисунку ауры Вайгар определил, что она из семьи Трангарских Дешэ, и предположил, что Кинари получила ее в наследство от матери. В этой женщине было столько крови гайров, что ее возраст вполне мог исчисляться столетиями. Впрочем, ее внешний вид вызвал у Вайгара слишком много вопросов, и дело тут было не в красоте, которой не было, а в том, что половину ее лица покрывал магический ожог, по меньшей мере пятой степени. То есть кое-где были видны обуглившиеся кости. Кроме того, ему было видно, что почти вся правая половина ее тела, тщательно прикрытая одеждой, была в таком же состоянии. И это было очень странно. Дешэ издавна славились как целители ничуть не меньше, чем Тенги, а кроме того обладали сильнейшей защитной магией, в которой им не было равных на Нерхаше. Как можно было, владея такими силами, довести себя до такого состояния? Вайгар не мог этого понять. Куда у нее утекает энергия? Ему было очевидно, что она находится на грани, что ее хватает только на то, чтобы блокировать боль и поддерживать жизнь, и все.

В этот момент женщина подняла голову и посмотрела на Кинари, полностью проигнорировав пришедших с ней мужчин. Злоба, зависть, застарелая ненависть. Обычный женский набор, ничего особенного.

– Здравствуй, Натти, – холодно поздоровалась Кинари. Обиду от предательства перекрыла волна жалости.

– Здравствуйте, госпожа Кинари! – А вот это уже интересно. Злобная радость.

Вайгар тронул жену за руку, пытаясь предупредить ее, чтобы была осторожнее, но она резко дернула плечом. Упрямство Тенгов, ничего не поделаешь.

– Значит, ты все-таки осталась жива, после того как ушла от него, Натти. – Боль от предательства, застарелый мучительный стыд.

– Так же, как и вы, госпожа Кинари! – Грязно-зеленая ревность, ненависть и еще раз ненависть. Интересно, кого же не поделили эти милые дамы?

– Ты права, Натти. – Усталость. – Скажи мне, где он? – Страстная надежда. Ого!

На эти слова Натти рассмеялась. И этот смех был самым жутким зрелищем, которое Вайгару доводилось видеть в жизни. Похоже, что Кинари тоже. По крайней мере, она этого зрелища не выдержала и сделала шаг по направлению к Натти, протягивая к ней руку. Вайгар видел, как на кончиках пальцев уже дрожат исцеляющие заклятия, но в тот момент, когда она прикоснулась к своей бывшей служанке, произошло сразу столько событий, что Вайгару стало некогда их анализировать.

Во-первых, сработала сигнализация, которую кто-то очень остроумный настроил на постороннее прикосновение к узнице. Во-вторых, в камеру влетел остававшийся снаружи телохранитель с криком:

– Там идут!

В-третьих, закричала Кинари, потому что на прикосновение к узнице было настроено еще кое-что. Вайгар с ужасом увидел, как ауру жены окутывает черным, и понял, куда уходили немалые силы бывшей служанки. Демон. Она напустила на Кинари специально заговоренного демона, которого сдерживала до тех пор, пока ее госпожа к ней не притронулась. Кем бы ни был этот загадочный «он», свое дело он сделал. Никто ничего не заметил, даже тот самый серьезный Лар, иначе здесь была бы уже целая толпа серых охотников. Впрочем, теперь появления этих охотников можно было ожидать с минуты на минуту.

Кинари боролась как сумасшедшая, и через несколько секунд ей удалось взять над ним верх. Она сумела активировать амулет, припасенный как раз для такого случая. Благословенное упрямство Тенгов не позволило ей впасть в панику и сдаться без боя. Вайгар не хотел думать о том, сколько ей удастся продержаться таким образом, потому что в данный момент помочь он ей ничем не мог. На них насела охрана.

К счастью, среди охранников не было ни одного настоящего гайра-воина, иначе им пришлось бы туго. Вайгар сам был воином в третьем поколении, но по отцу он был Ларом и прекрасно понимал, что против воинов по отцу и матери, например, какого-нибудь Сьон-Турэна или Сьон-Нитара, шансов у него нет никаких. Пришлось бы воспользоваться силами Пара, что непременно было бы замечено и грозило непредсказуемыми последствиями. Ему просто повезло, что на них набросилась толпа незаконных, в которых было намешано всего понемножку, и всего два настоящих гайра: Вьор-Ангриц (вода и огонь – странное сочетание! Интересно, как познакомились его родители?) и Йасу-Нецаж (пресветлые боги, что здесь делает погодник? Вентилирует воздух в камерах?).

Он выскочил в коридор и отогнал нападающих не очень эффектным, но очень эффективным удушающим заклинанием, подаренным ему еще воинственной бабкой. Никогда не думал, что пригодится, однако пришло и его время. Телохранители тем временем вытащили Кинари под руки из камеры. Выглядела она не очень, но боевого духа не утратила.

– Туда! – Она решительно показала рукой на один из коридоров. Не тот, по которому они сюда пришли. – Я знаю, как выйти отсюда.

Телохранители повели ее в указанном направлении, Вайгар прикрывал отход. Охрана оправилась от удара, активировала свои амулеты и снова напала. Тут уже Вайгару стало не до шуток. Ему стало понятно, почему в охране служат два таких необычных гайра: Йасу-Нецаж, резко выдохнув, направил на них настоящий торнадо, а Вьор-Ангриц поочередно добавлял туда то воду, то огонь, в зависимости от настроения. Полукровки тоже времени не теряли, преподнося каждый весьма неприятные сюрпризы. Вайгар крутился как белка в колесе, пока на помощь ему не пришел один из телохранителей. Тот, который блондин. Он начал с такой яростью метать в охранников огненные шары, что те ненадолго замешкались, и это дало Вайгару возможность набросить на коридор ловчую сеть и выиграть время. Он мельком с удивлением глянул на блондина, от которого не ожидал такой прыти. Неужели один из истинных? По ауре этого не скажешь. Впрочем, от этих оборотней никогда не знаешь, чего ожидать.

Кинари тем временем снова ломала стену. Не успел он возмутиться тем, что она неразумно тратит силы, так нужные ей сейчас, как стена рухнула, открыв темный проход. Кинари и телохранитель тут же исчезли там, блондин последовал за ними, а Вайгар задержался на пару секунд, чтобы поставить еще несколько ловушек.

Всем, в том числе и Кинари, было ясно, что лучшая тактика в их теперешнем положении – это поспешное бегство. Что они и сделали. Коридор, в который они нырнули, вывел их в подземный лабиринт времен первого освоения Нерхаша. Тогда здесь жили те, кто создавал на планете атмосферу. Вайгар что-то слышал об этом, но полагал, что его давно уничтожили. Оказалось, что нет. Хуже всего было то, что на лабиринт тоже распространялась защита, и вешать в нем портал было неразумно. Но откуда, змей ее забери, могла узнать о лабиринте его дражайшая супруга? Похоже, что она подготовилась к этой авантюре гораздо лучше, чем он сам. По крайней мере, она точно знала, куда бежать и направление держала железно. Наконец они остановились. Кинари высвободилась из объятий телохранителя и посмотрела на блондина.

– Флор, поможешь? – Он кивнул. – Дан, Вайгар, отойдите назад, не мешайте!

Дан подчинился, потому что не привык обсуждать приказы хозяйки, а Вайгар – потому что понимал, что возражать бесполезно. Она все равно сделает то, что решила. Он отошел, но недалеко, чтобы в случае чего, быть рядом. И тут началось. Те фокусы с крушением стен, которые он видел раньше, были детским лепетом по сравнению с тем, что его супруга начала творить сейчас. Она вырвала из потолка коридора, по которому они прибежали, огромную цельную каменную глыбу и завалила ею проход. Как при этом потолок не рухнул им на головы, Вайгар так и не понял. А потом блондинистый Флор приступил к выполнению своей части работы. Он полил эту глыбу огнем такой мощности, что края ее расплавились, потекли ярко-красной лавой и намертво запечатали проход. Но этого Кинари показалось мало, и в принципе она была права. Если бы среди охраны не было одного из огненных Ангрицев, это могло бы сработать, а так его это могло лишь ненадолго задержать. Тут требовалось что-нибудь более радикальное, и Кинари приступила к следующей части. Ее отец был водным Вьором, а потому действия с водой не отняли у нее много сил. Она пробила каменный пол, вывела и направила мощную струю воды прямо на красные оплавленные края каменной глыбы. По всем законам физики глыба должна была бы потрескаться, но Кинари на эти законы было наплевать, и камень в результате ее действий затвердел намертво. Теперь, чтобы его расколотить, огня будет точно не достаточно, потребуется, как минимум Трангарский земляной Нагрэн, и желательно по отцу, а не по матери. Но ей этого опять было недостаточно. Она оставила воду растекаться по коридорам, а сама обрушила еще одну глыбу. На этот раз затем, чтобы их самих попросту не затопило, и на этом силы у нее закончились. Она буквально свалилась на руки своего телохранителя, потому что Вайгар в этот момент добавлял в ее действия кое-какие сюрпризы от себя лично.

Он глянул на ауру жены и понял, что бежать дальше уже бессмысленно. Даже если они по очереди понесут ее на руках. Она еле держалась, ей срочно нужна была хотя бы небольшая передышка, потому что терять сознание ей было никак нельзя. У нее ушло слишком много сил на всю эту возню с камнями, ведь ни один из ее родителей не был земляным магом, только дед был Нагрэном по отцу, но Вайгар не мог ее ни в чем упрекнуть. Она была права целиком и полностью, когда уводила себя из-под удара. Разве он не занимался тем же самым, когда использовал бабкины заклинания против охраны, хотя мог просто выключить всех одним движением бровей? Но это значило бы прямо расписаться в том, что это именно он был здесь. А так, может, еще обойдется. Конечно, кто-нибудь из сильных Ларов сможет вычислить его по отпечаткам ауры, но по неписаным законам семьи Лары своих без крайней необходимости не сдавали. Поэтому время у них, по крайней мере, было.

– Где мы сможем отдохнуть? – спросил он жену, и, видимо, ей было совсем плохо, поскольку она ничего не возразила, а просто кивком указала направление.

Там, куда она показала, обнаружилась пещера, из которой выходило целых три коридора. Тоже правильно, мало ли что. Правда, благодаря дополнительным выходам, сквозняк в пещере гулял не слабый, но кого волнуют такие мелочи? Уж точно не госпожу Кинари.

Телохранитель Дан, который нес ее на руках, усадил ее на каменный пол и укрыл своим плащом, потому что она мерзла и ее била крупная дрожь. Флор, который был так накоротке с огнем, запалил небольшой магический костерок не столько для тепла, сколько для света. Вайгар еще раз глянул на него. Нет, не истинный. Все-таки незаконный в нескольких поколениях, хотя внешность у него вполне сносная. Даже и не скажешь. И, похоже, что из Ангрицев с Ценеты, это они всегда имели обыкновение поливать огнем кого ни попадя. Несмотря на это, на их женщинах очень любили жениться мужчины из семей воинов, потому что дети от таких браков получались очень темпераментные. Хотя у самих мужей время от времени могли возникать проблемы с ожогами.

Глядя на то, как телохранители позаботились о Кинари, Вайгару захотелось заматериться. Они что, издеваются? Он хотел уже высказать все, что он о них думает, но вовремя сообразил, что они просто не знают, что именно случилось с их госпожой. И будет лучше, если никогда не узнают.

Поэтому он молча перекрыл выходы из пещеры сторожевыми заклятьями, а заодно убрал и промозглый сквозняк, от которого пламя костра постоянно металось из стороны в сторону. Телохранители удивленно глянули на него, не понимая, чем помешал ему сквозняк, Кинари же вообще ничего не заметила. Ей было не до того. Потом накрыл всю пещеру еще одним слоем защиты на случай, если охрана все-таки до них доберется. Теперь он мог быть уверен, что они почти в безопасности, по крайней мере на какое-то время, потому что эту защиту из гайров не пробьет никто, кроме Ларов, да и то только старших. А старшие просто не станут заниматься такими мелочами. Так что время заняться демоном у него есть.

Очень мягким сонным заклятием он отправил в страну грез свою жену и обоих ее телохранителей, так что они даже ничего не почувствовали. Это ему не понравилось. Уж эти собаки должны были унюхать то, что он делает, он почти не скрывал этого. Непутевая охрана у его жены. Хотя, возможно, они тоже вымотались. Он подошел к лежащей на каменном полу жене. Она по-прежнему дрожала даже во сне, а ее аура ощутимо потемнела. Если оставить все как есть, то максимум через полчаса спасать будет уже некого. Он улегся рядом с ней и прижал ее к себе, пытаясь согреть. Его познаний в огненной магии хватило только на то, чтобы слегка подогреть камни, на которых они лежали, да и то пришлось приложить немало усилий, но это того стоило. Кинари почти перестало трясти, она только изредка вздрагивала во сне, но это было уже не от холода. Вайгар закрыл глаза, обычное человеческое зрение сейчас только мешало ему, и сосредоточился. К сожалению, он не был одним из Заргонов, которые обладали властью над Словом, и теоретически могли заклясть кого угодно, даже демона. Он был всего лишь Ларом, и все, что у него было, – это способность видеть то, что другим недоступно. И он видел, как мерзкое черное создание постепенно пожирало его любимую женщину. Где-то на грани слуха он даже слышал – или ему казалось, что слышал, – отвратительный хруст и чавканье, но, наверное, это просто воображение играло с ним злые шутки.

Просто перекачивать в Кинари свою жизненную энергию сейчас не имело смысла, это только отодвинуло бы неизбежное на некоторое время, не говоря уж о том, что демона бы это все равно не скрыло, а потому следовало предпринять нечто более радикальное. Вайгар снял с себя всю защиту. Если он что-то и мог противопоставить демону, то это чистый белый свет собственной души. Он погрузился в него целиком и направил светлый поток на грязно-мутную ауру жены. О том, что с ними будет, если у него ничего не выйдет, он предпочел не думать. После, он будет думать после. Если останется, чем думать.

Время куда-то исчезло. И сам Вайгар, гайр из семейства Лар, тоже исчез. Осталась только маленькая точка его сознания в белом свете истинной человеческой души. Не было страха, не было ненависти, не было желаний, осталась только работа, которую надлежало сделать, и он ее делал. Сначала его противник был сильным и агрессивным, он бросался на него, налетал, как черный удушливый ветер, пытаясь сломать или хотя бы напугать Вайгара жуткой оскаленной пастью. Но перед белым светом он был бессилен, и постепенно терял свои силы и страсть, уменьшаясь в размерах до тех пор, пока сам не стал одинокой точкой густого, чернильного, абсолютно черного сознания, закованной в сталь белого света.

Вайгар открыл глаза. Он не представлял, сколько прошло времени, ему самому казалось, что он прожил не одну жизнь. Перед глазами все плыло, и он никак не мог ни на чем сфокусировать взгляд. Ну что ж. Этого следовало ожидать. Игры с собственной душой могли окончиться чем угодно. Он посмотрел на Кинари. На ней взгляд сфокусировался легко. Даже физически она выглядела сейчас намного лучше. Серость ушла с лица, теперь оно было просто бледным. Аура тоже потихоньку восстанавливалась, наливаясь живыми красками, а энергетические потоки были уже почти в порядке. Следовало признать, что у него получилось. Правда, демон никуда не исчез, он по-прежнему находился в Кинари, запертый и бессильный, но все такой же опасный, и, чтобы изгнать его, требовалось либо личное усилие самой Кинари, либо силы гораздо большие, чем были в распоряжении у Вайгара. Он перевел взгляд в себя, пытаясь почувствовать, чем ему пришлось заплатить за содеянное. В принципе ничем особенным. Всеми силами, которые были в его распоряжении. Он видел, что еще чуть-чуть – и он никогда не смог бы вернуться. Его жизнь висела буквально на волоске. Пробормотав сквозь зубы ругательство, он уронил голову на пол, потому что держать ее на весу требовало от него слишком больших усилий, и отключился через пару секунд. Надо было восстанавливаться.

Кинари проснулась от ощущения, что ей тепло. Тепло. Раньше она никогда не думала, что ощущение тепла может стать таким счастьем. Она лежала, ни о чем не думая, просто наслаждалась теплом и наблюдала за тем, как постепенно уходит холод из ее мыслей. Последнее, что она помнила, перед тем, как заснуть, это был жуткий, нечеловеческий холод, пробирающий ее до самой сущности. «Демон!» – внутренне содрогнувшись, вспомнила она. Она поспешно заглянула в себя, но не обнаружила там никаких следов его пребывания. Разве что на самой границе сознания было что-то, чему она никак не могла найти названия, но тот черный ужас, с которым она так напряженно боролась, покинул ее навсегда. Кто-то помог. Кинари резко открыла глаза и огляделась. Ее телохранители спали сном праведников и никакого интереса к своей хозяйке не проявляли. Это было удивительно, но еще удивительнее было то, что, опустив глаза, она увидела, что на ее собственной груди лежит смуглая мужская рука, и, судя по кольцам-амулетам, унизавшим длинные гибкие пальцы, это была рука ее мужа. Кожу на груди Кинари слегка покалывало от прикосновения силы, которая была заложена в эти кольца.

Ее первой инстинктивной реакцией на мужское прикосновение, как всегда, был ужас. Она вся сжалась и замерла, только теперь почувствовав, что, оказывается, все это время бесстыдно прижималась к нему спиной и тепло, которому она так радовалась, было его теплом. Она запаниковала. Все, чего ей хотелось теперь, – это оказаться как можно дальше от него, что она и попыталась сделать. Как можно осторожнее она стала отодвигаться от него, молясь про себя всем богам, чтобы он не проснулся. Боги не услышали ее молитву. Он не спал уже давно и только крепче притиснул ее к себе, не давая ей встать.

– Не дергайтесь, моя дорогая, и перестаньте трястись. Я же не вам не Ценг, набрасываться не стану. – Темперамент огненных Наргийских Ценгов давно уже вошел в поговорки на Нерхаше. – Как вы себя чувствуете после наших приключений?

– Неплохо, но было бы лучше, если бы вы позволили мне встать.

– Нет, не лучше. Вам лучше еще полежать, а нам нужно поговорить.

– Интересно, о чем? Кстати, что вы сделали с моими телохранителями? Они спят как сурки.

– Точнее, как собаки. Ничего, немного сна им не помешает.

– Они должны не спать, а охранять меня! – Кинари сделала вид, что возмущена, а сама под шумок снова попыталась встать. На этот раз он не стал ее удерживать.

– Да куда вы так рветесь все время? Неужели для вас лучше сидеть на холодных камнях подальше от меня, чем на теплых, но рядом со мной? Я вроде бы не кусаюсь. – Последние слова прозвучали чуть обиженно, и Кинари стало стыдно.

– Я не рвусь. Я просто не хочу, чтобы мои слуги видели меня в таком положении. – Отговорка была так себе. Кто и когда обращал внимание на слуг? Но уходить она передумала. Только села и обняла колени руками.

– Они спят, как вы верно заметили. И не проснутся, пока я не захочу. Мы можем разговаривать спокойно.

– Ну хорошо. Это вы помогли мне с демоном?

– А как вы думаете? Вы вообще понимаете, что попали в ловушку и чуть не погибли? Какая нелегкая понесла вас в эту тюрьму?

– Это мое дело! – немедленно ощетинилась Кинари. – Я не виновата, что на прикосновение к ней настроили охрану! Почему с ней вообще обошлись так жестоко? Вы же видели ее ожоги! Почему они не вылечили ее сразу после того, как поймали?

Вайгар пристально посмотрел на жену.

– А почему она сама себя не вылечила? Она же из Дешэ, если я не ошибаюсь? Кроме того, я спросил не про эту ловушку. Охрану можно сбросить со счетов, а демона – нет. Кто подставил вас таким образом, дорогая? Только не говорите, что вы не знаете! Кто-то из Заргонов, да? Ваш старый знакомый?

Кинари опустила голову. Бессмысленно врать Лару. Но говорить правду она не хотела.

– Как вам удалось справиться с демоном? Что вы с ним сделали?

Вайгар пожал плечами.

– Я с ним не справился. Он по-прежнему при вас, только в клетке. Нам с вами придется потом попросить помощи, чтобы убрать эту тварь. И все-таки кто он, Кинари? Или мне вернуться в тюрьму и вытрясти из вашей служанки все, что она знает? У меня получится.

В его словах за насмешкой спряталась угроза, но ее она не напугала. Кинари только покачала головой.

– Боюсь, что вы ее там не застанете. Она умерла сразу после того, как выпустила на меня демона. Я сама видела, она просто растворилась в воздухе. Не просто рассыпалась в пыль, а растворилась, если вы понимаете, о чем я.

Вайгар понимал. Из пыли можно было собрать кое-какой материал, а из воздуха – нет.

– Вот как! Однако. Умеет ваш друг обрубать концы.

Аура Кинари вспыхнула ненавистью.

– Он мне не друг! Он мой враг, я не успокоюсь, пока не уничтожу его!

Ничего себе. Вот что значит настоящая искренность!

– Ну-ну, успокойтесь, дорогая! Вам сейчас нельзя никого ненавидеть, возьмите себя в руки. Сами знаете, вам теперь нужны только положительные эмоции. – Вайгар обнял ее и прижал к себе. От вспышки ненависти ей опять стало холодно, и на этот раз она не отстранилась, как обычно, уходя от его прикосновений, а даже была благодарна ему за тепло и за поддержку. Он был прав, демон никуда не исчез. – Хорошо, я не буду о нем спрашивать. Пока... Итак, какие у нас планы на будущее? – спросил он, когда почувствовал, что она успокоилась в его руках. Это прозвучало так естественно, что Кинари как-то забыла возмутиться тем, что он так беспардонно объединяет их личные планы в один общий. Напротив, почувствовала некоторое облегчение оттого, что он не собирается вот прямо сейчас бросать ее одну, наедине с демоном и со всеми проблемами, которые у нее возникнут в связи с этим. Она всегда старалась быть сильной, любая помощь со стороны казалась ей унизительной, и, кроме того, после предательства, пережитого ею в юности, она попросту никому не верила. Но сейчас она со всей ясностью понимала, что одной ей не справиться. И либо она теперь пойдет на поводу у своего упрямства и поставит все под удар, либо хотя бы частично доверится своему мужу, который уже сделал для нее намного больше, чем предполагала их сделка. Правда, возможно, что он всего лишь заботился о своей будущей собственности, но это к делу не относится. Мотивы у него могут быть какие угодно, это его дело. Гайре Кинари дурой не была и умела быстро принимать решения.

– Вы правы, он из Заргонов, – тихо сказала она, немало удивив своего супруга, который никак не ожидал от нее такого ответа. – Официально – Заргон-Ангриц, но на самом деле – Заргон-Заргон.

– То есть?

– Он незаконный сын Заргон-Крэйга от одной из женщин Заргонов. Какой-то дальней родственницы. Официальная жена его отца не могла иметь детей, хотя я с трудом представляю себе, как такое возможно, а им нужен был наследник.

– А вы откуда это знаете?

– Он несколько лет был любовником моей матери. Она знала о нем все. И то, что он скрывал, в том числе.

– И он был в состоянии это скрывать? Что, в Нарге в то время не было в гостях ни одного Лара? Да и вообще, как такое можно скрыть? У него ведь должна быть очень характерная внешность. Ну и нравы у вас в Нарге! У нас бы такого в приличный дом на порог не пустили!

– Вы правы, Вайгар. Но вы ошибаетесь. Внешность у него была прекрасная, но, несмотря на это, он всегда вызывал подозрения. Слишком сильный для истинного гайра и слишком неуравновешенный, даже для Заргона. Когда я была еще совсем ребенком, ему надо было срочно жениться. И у него с этим были большие проблемы: никто не хотел иметь с ним ничего общего, тем более детей. Мне всегда казалось это странным, учитывая то, что он просто безумно нравился женщинам.

– А вы уверены, что он их не заклинал? Ему это было раз плюнуть.

– Вы так говорите, как будто уверены, что именно это он и делал!

Вайгар посмотрел на нее, как на ребенка.

– Разумеется, я уверен. Послушайте, я – Лар, и я не раз пользовался своей властью, чтобы затащить в постель понравившуюся девчонку, особенно по молодости. Но то, что мог сделать я, и в подметки не годится тому, что мог сделать он. Не убеждайте меня, что он этим не пользовался.

– Да, я знаю, что пользовался, но не всегда. У него просто не было такой необходимости. Он был красив как бог. – Ненависть и тщательно подавляемое восхищение.

– Хорошо, предоставлю вам судить об этом. – Вайгар и раньше ревновал жену ко всем, кто оказывался к ней слишком близко, но к этому выродку, вызывающему в ней такие эмоции, его ревность просто зашкаливала. – И все-таки, что же он сделал такого, что вы его так ненавидите?

– Вы наверняка слышали, что моя мать покончила жизнь самоубийством? Так вот, она это сделала из-за него. – Ненависть, ненависть, стыд, боль, отчаяние, презрение к самой себе. Обычно чистую ауру жены замутил дым страдания.

– Ясно. – На самом деле Вайгару ничего не было ясно. Для такой женщины, как Тимани Тенг-Дешэ, чтобы покончить с собой требовалась куда более серьезная причина, чем молодой любовник. Не тот уровень. Но вытаскивать подробности из Кинари сейчас, когда она в таком состоянии, он не стал. Успеется еще. – И вы хотите ему отомстить? Или, судя по демону, он вам? – Кинари промолчала, и он решил перевести разговор в более спокойное русло. – Хорошо. Так что же нам теперь следует предпринять? У вас есть какие-нибудь идеи?

– Я думаю, что, когда мы доберемся туда, где можно будет повесить портал, нам нужно отправиться в Наргу, – слегка оживилась Кинари. – На некоторое время, пока здесь все не утрясется.

Мысль была здравая, и Вайгар кивнул, соглашаясь. Оставаться сейчас в Йасиаре действительно было глупо, хотя в ближайшее время им придется сюда вернуться.

– И еще. Вы мне очень помогли с демоном, но я вижу, что это дорого обошлось вашему здоровью.

Вайгар удивленно приподнял бровь. Интересно, каким видит его целительница Тенг? Каким образом она вообще может видеть здоровье?

– Я это чувствую, – ответила Кинари на его немой вопрос. – Я приглашаю вас погостить во дворце Тенгов. Там есть все необходимое, чтобы быстро привести вас в норму. И потом, вы же ни разу не видели свою дочь. Не хотите познакомиться с ней?

А вот это уже ни в какие ворота не лезло. Дворец Тенгов! Еще бы он не хотел познакомиться с дочерью! С дочерью, в знакомстве с которой ему было так твердо и высокомерно отказано пять лет назад. Он посмотрел на черноволосую голову жены, лежащую у него на плече. Мало того, что она позволяет ему прикасаться к себе, так еще и все остальное. У любого другого на его месте сердце заколотилось бы от счастья, но Вайгар никогда не был склонен к самообольщению. Сердце у него сжалось от недоброго предчувствия. Его непредсказуемая супруга точно что-то задумала. Что-то такое, что не сможет сделать одна, и потому просит его помощи таким вот образом. Соблазняет и заманивает, как русалка рыбака. Вайгар готов был рискнуть собой, но ему трудно было согласиться рискнуть ею. Однако условия были определены, и фигуры на доске расставлены. Надо было вступать в игру или уходить.

– Хорошо, – спокойно кивнул он. – Я буду рад увидеть дочь.