Читать книгу Первобытные - Елена Крюкова - Страница 25

…Меня ударили. Я вниз лицом

Упал. В живот мне впился наст колючий.

Мне звезды лоб обвили злым венцом.

О, жарче шкур меня укрыли тучи.

И каждый подходил и заносил —

Копье и камень, ногу и рубило…

А я любил вас.

Как я вас любил!

И только лишь Она – меня!.. – любила…

Не бейте!.. Нету сил, не уползу,

Глядите, я червяк, я горб закрою

Засохшим лопухом… утру слезу…

А снег кружится, жалит белым роем!..

Откуда здесь такие холода?..

Убьете вы меня – и вам не будет

В охоте счастья… Звезды – изо льда!..

И люди – изо льда… о люди, люди…

От уха и до пятки – вот рубец.

Вот шрам – от подреберья до надбровья.

Не режьте горб ножом!.. Я ваш певец.

Я песни пел не горлом, а любовью.

Не бей мне в пах – там Сила Звезд горит!..

Не цель в ключицу – в Солнечную Яму…

Живое тело плачет и болит,

А кровь, струясь, поет, поет упрямо!..

Поет!..

Ползу…

Багряный след – за мной…

Ем грязный снег… Мороз ночной пылает…

Огонь – в Небесной Чаше смоляной…

Волк близ становища на месяц яро лает…

Перевернуться б… Волк, переверни!..

И вправду – подошел и носом тянет,

И лапой, лбом – туда, где звезд огни,

Меня катит, толкает, жмет, таранит!

Спасибо, зверь!.. И хрустнула спина,

И вжался в наледь я горбом ледащим…

Как Угольная Чаша звезд полна

Над нашим миром, зимним и пропащим…

Лежал я. Лезвие горба вошло во снег.

Горб резко землю разрезал, как рыбу.

И мне входил под завороты век

Кит золотой – сверкающею глыбой,

И рассыпался – тысячью мальков!

И проливались звездные молоки

Над сгустками икры иных веков,

Где плакал жизнью океан глубокий…

Гигантские павлины – о, хвосты

В полнеба развернули!.. Изумруды

Горят в их перьях – дивной красоты,

Горят, не зная хлада и остуды!..

И дрожь по веерам хвостов прошла,

Лиловая повисла паутина —

И серебристо заструилась мгла,

Как в инее седые волчьи спины,

И волки разбежались, и меж звезд,

Меж красных копий, меж кровавых лезвий

Она, Она стояла в полный рост —

Она, Лисица, в черном поднебесьи!

В зените косы рыжие вились,

Взлетали, гасли огненные пряди,

Пылали щеки и горела жизнь —

Костром пещерным в негасимом взгляде!

Искрили плечи. Брызгали огнем

Сосцы! Так в запредельной Чаше Неба

Стояло Солнце Женщины! И в нем

Лучи смеялись и сшибались слепо!

И я на красоту ее взирал,

Не чуя под собой земли зальделой,

Я оживал и снова умирал,

Следя полет сверкающего тела!

А ноги коченели… Я хриплю,

Я лед грызу волчиными зубами…

Во Тьму схожу…

Но и во Тьме – люблю

Твое, Анеле, золотое пламя…

От жертвенного камня я уполз

Недалеко: найдут – через биенье

Отчаянного сердца… через слез

В мороз – неугасимое струенье…

По певческому выдоху найдут!..

По волчьему – скулеж щенячий!.. – вдоху…

Оббитым остро топором – убьют…

А я гляжу на звездные сполохи,

А я гляжу на пламень синих стрел,

На наконечники багряных копий,

На рыжих кос костер, что полетел

Через лога, туманы, бури, топи,

Танцуя, пригибаясь на ветру!..

И, лежа в смертной снеговой постели,

Горбун, червяк, – я больше не умру,

Коль вы поцеловать меня хотели,

Небесные лучи…

…

– Молчи, слизняк.

– Поймали. Заяц!.. уши вскинь во страхе…

– Распнем его на Алтаре Бродяг —

На Каменной Трехлапой Черепахе.