Читать книгу Первобытные - Елена Крюкова - Страница 7

…Да, ты моя. Да, мой ты – берегами

Обеих ног я обхвачу реку.

Нагая жизнь! Тебя пронзает пламя:

Открыт живот безумному быку.

Мой мир! Ты мой. Тебя сожму в объятьях —

Да так, что хрустнет мерзлый позвонок.

Пещерные нечесаные братья!

Вы живы. Перегной у ваших ног —

Да это я… да я это, предлюди,

Архантропы звериные мои —

Несомая на плоскогорном блюде

Закланною косулею любви!

Я вас люблю.

Пусть рты позажимают —

В гневливых ахах – те, кто жив одним

Либо одной! – люблю и обнимаю,

Провижу чрез пещерный смрадный дым,

Архантропы, и волосы и плечи,

И ноги ваши – бревна! и глаза

Раскосые, кровавые, как свечи,

И зубы ваши – чисто бирюза,

Сверкают над растерзанною тушей! —

А вы идете, тяжело дыша,

Ко мне, ко мне, – мои тела и души!

О, я на вас на всех – одна душа!

Одна жена я вам! Ну что ж, хватайте,

Терзайте и свежуйте впопыхах,

И на огнище жертвенном сжигайте,

Чтоб Звездный Купол бабьей казнью пах!

Целуйте! – Так топор – в затылок, тупо…

Милуйте! – Так железо из костра

Кладут в ладонь…

Ты зришь ли, Звездный Купол,

Как я люблю всю ночь их, до утра,

Моих широкозубых, низколобых,

Со скулами, что – бивнями торчат,

Чья жизнями полным-полна утроба —

О, жизнями, что далеко кричат,

Там, в будущем!.. – моих мохнатоспинных,

Моих полулюдей, полузверей, —

Так каждый мной возлюблен предмужчина,

Как не был Бог – у сотен алтарей

Возлюблен! – я люблю вас безустанно,

Дышать невмочь, в разверстых ложеснах —

Огонь галактик, яростных и пьяных,

Навстречь летящих в сумасшедших снах!

Пот по спине катится меж лопаток,

Вулканом – рот, соленым морем – грудь:

Ваш первобытный век жесток и краток —

Я вас рожу! Я сотворю ваш путь!

Пригвождена я вами и распята

На ритуальном камне, на снегу —

Там кровь мою ребрастые волчата

Все лижут, подвывая, на бегу…

…и две змеи, что заплелись хвостами

В безумную горячую косу;

Двух рыжих лис танцующее пламя;

И два шмеля, на ветке, на весу

Застывшие во времени смолистом;

Марал, загривок чей бруснично-ал —

То с ревом трубным, то с хрипящим свистом

Он в грудь земли копыта упирал!.. —

И тигр, урча, пластающий тигрицу

На мертвом дерне, в золотых камнях, —

Все рождено, чтоб ринуться и слиться,

Сцепиться насмерть в криках и огнях!

И в яме Тьмы, где дичь лохматым стогом

Спит, мертвая, в орущих ртах пещер,

Где снег и град еще не стали Богом

И человек – кровавейшей из вер,

Где не дрожат венцы над головами,

Не чертят краской на груди жене

Священный знак, где не горит над нами

Свеча любви – жемчужиной на дне, —

А где бушует карнавал соитья,

Где братнино в сестру летит копье,

Где съединенье – что кровопролитье

И свежей шкурой пахнет бытие,

А шкура-то растянута на славу —

По всем горячим молодым горам,

По кратерам, залитым слезной лавой,

По рыщущим вокруг пустынь ветрам,

И здесь, на сей распяленной шерстине,

Где ржавой кровью запеклась тайга, —

Живот в живот вдавить! прижать хребтину

Ко льду! кричать и выть, как бы пурга

Над голым полем! – здесь, на дивной шкуре,

Раскинутой повдоль сырой земли —

Вповалку – вдрызг – как ноты в партитуре —

Вгрызаясь и впиваясь – и в пыли

Катясь клубком – рыча и умирая —

Качаясь рьяно сдвоенной ладьей —

Друг друга не целуя – пожирая! —

Безумной родоплеменной семьей

Плетясь в слепые волчьи хороводы,

Пылая, плача звоном позвонков,

Любовью дышат первые народы,

Любовью – о, во веки всех веков!

Одной любовью – пусть она зверина,

Юна, клыкаста, бешена, страшна!

Возьми ее, гривастый волк, мужчина,

Из бездны жен она тебе – жена!

Она одна, твоя река и льдина,

Твоя скала, гора, волна, метель.

Войди в нее, двуострый меч, мужчина.

Отныне ваша брачная постель —

Отроги гор и рамена вулканов,

Залысины песчаных белых кос,

Пустынь буранных, далей бездыханных

Простор, залитый весь дождями слез!

Бочажины, кабаньи буераки,

Затянутые гнусом снеговым…

А стон зачатья – на пределе мрака,

Меж миром Убиенным и Живым.