Читать книгу Иркутский рынок - Елена Крюкова - Страница 16

Ах, рынок мой, звезды крупные…

Ночной, и брожу меж ларей я…

Меж ящиками и ступами…

здесь лошадь стояла каряя…

К телеге старой привязана,

сама шаталась от старости…

Ах, рынок, алмазами-стразами

пронзаешь мои усталости…

Вот время мое могучее, слепящее, краснозвездное —

Лежит на прилавке тучею,

дрожит – рыданье бесслезное…

Лежит на прилавке омулем

мертвяцким… о, рыба снулая…

Лежит вверх еловым комлем…

увялая ночь, минулая…

Дары земли прибайкальския!..

дары земли забайкальския…

Кругами – сливки слюдянские…

гранаты вон чужедальские…

Так вижу все ясно, пламенно —

сама уж почти гранитная…

Ах, ребра мои твердокаменные…

а кровь – хлобыщет, открытая…

В словах этих, ах, словечушках,

им жизнь посвятила отважную —

Не подлую, о, не злобную, не хитрую, не продажную…

А там – в небеси – гудящая

симфония самолетная…

А время летит, настоящее, бесценное и бесплотное…

А голову задираю я: прощай, дорога неблизкая!..

Бреду по ночному Раю я —

возлюбленному, сибирскому…

Мы пели и воевали мы. Клялися вождем и знаменем.

За сгибших – все доживали мы!

За мертвых – горели пламенем!

На грудь нам и звезды вешали!

Медали – наградой честною!

Герои, глядели весело – шальные и неизвестные…

Не мнили о знаменитости. Не ведали о бессмертии.

Не клянчили царской милости.

Не слали яды в конверте.

Когда голодали – смеялися:

жить будем завтра, как соколы,

Привольно, гордо и счастливо:

под Красной Звездой высокою!..

И что?.. Ах, ответь мне, рынок мой,

Иркутское мое Торжище,

Куда все исчезло, схлынуло…

куда убежало

толпами…

Все дети уж седовласые.

Друзья все – в тумане, заберегом

Парят, босые, несчастные,

все – Ангелы в звездной замети…

А я?.. Все иду, ступаю все по снегу жесткому в катанках:

Следы любови и памяти!.. следы,

на судьбе распятые…

Вот здесь покупала хайрюза…

пирог на свадебку с рыбою…

А здесь черемша, что бирюза,

навалена мерзлой глыбою…

А здесь… а вот тут… Забвение!

Забыть – благодать великая.

Чтоб кончилось слез струение.

А боль истаяла ликами —

Златыми, родными, ясными,

в январский мрак уходящими,

И страшными, и прекрасными, живыми и настоящими,

В ночи меня обступающими

подлунными

хороводами,

Грехи все мои прощающими,

а смерть повернувши родами,

И чтобы руки раскинула, и всех обняла во времени,

В ночи этой, ах, за могилою,

за светом чуть выше темени…