Читать книгу Ледоход - Елена Крюкова - Страница 8

ЛЕДОХОД
Цвет и свет прекрасной Франции

Оглавление

«Франция. Фреска» – большой стихотворный цикл Елены Крюковой.

Из стихов ясно, что эта страна автором любима и автор ее хорошо знает – не понаслышке.

Живые этюды французской жизни поэта (вот героиня бродит по парижским мостам, вот ее муж, художник, пишет с натуры тюрьму Консьержери и «зеленоглазую Сену», вот она стоит под сводами собора Сен-Жан в Лионе, вот, затаив дыхание, входит в православный храм на рю Дарю в Париже…) перемежаются массой культурных ассоциаций, культурных аналогий и культурных воспоминаний.

Символика Королевы Марго сменяется темой скорбной русской эмиграции (стихи «Памяти Вертинского»), видение молодой Марии Стюарт на мосту Сен-Мишель заслоняют полумрак и горящие белые свечи Нотр-Дам. Призраки Французской революции и песня столетнего старика, бывшего белого офицера, в парижском кафе, сон о Веселом Доме и реальность музея д'Орсэ с «Голубыми танцовщицами» Эдгара Дега – все это, конечно, художество чистой воды, и здесь, в этой французской книге, Крюкова предстает как художник-колорист, как художник-реалист (ее этюды, особенно «Мост Неф» и «Свечи в Нотр-Дам», неповторимы…) и одновременно – как художник-символист и философ (таковы стихи «Memento Lutecia», «Хиосская резня», «Жан-Кристоф»).

Приемы для воссоздания «авторской Франции» у Крюковой разнообразны, но надо особо отметить контрасты чистой, даже интимной лирики и театральных котурнов, – а котурны, этот ярус, этот «вид сверху» здесь, видимо, были автору необходимы, чтобы «дальше видно и слышно» было, чтобы не пугались сугубой яркости, локального цвета и вспышек странного света.

Это необычная Франция – здесь читатель не найдет ни туристических красот, ни уличных сценок, ни документальных парижских, лионских, вьеннских поэтических «съемок»: эта Франция – сугубо личная, такой нет ни у кого, и тем интереснее этот опыт «портрета страны». Не травелог, но исповедь; не фотография, но музыка – вот авторская установка, позволившая создать это многослойное, с массой красивых лессировок, стихотворное полотно – под стать полотну Курбэ или Ренуара, кстати, воспетых в цикле:

…И расступятся властно озера, леса!

И разымутся передо мною

Лица, руки, колени, глаза, голоса, —

Все, что жизнью зовется земною!

И я с кистью корявой восстану над ним,

Над возлюбленным миром, зовущим, —

Вот и масло, и холст превращаются в дым,

В чад и дым, под Луною плывущий…

И в дыму я удилищем кисти ловлю

Рыб: щека… вот рука… вот объятье… —

Вот мой цвет, что так жадно, посмертно люблю:

Твое красное, до полу, платье…

И, ослепнув от бархатов, кож и рогож,

Пряча слезы в небритой щетине,

Вижу сердцем: а Бог – на меня Ты похож?.. —

Здесь, где голо и пусто, где звезды как нож,

Где под снегом в полях – помертвелая рожь, —

На ветрами продутой Картине.


И навек останется на этой французской фреске пара влюбленных – художник Володя и его любимая, что бродят по прекрасному Парижу; там они гуляют и до сих пор – их можно увидеть на мосту Александра Третьего, близ Лувра, на улице Риволи:

Наступит день – под ветром,

     визжащим пилою,

Падем на колени

     пред Зимней Звездой…

Рисуй Консьержери. Все уходит в былое.

Рисуй, пока счастливый, пока молодой.

Пока мы вдвоем

     летаем в Париже

Русскими чайками,

     чьи в краске крыла,

Пока в кабачках

     мы друг в друга дышим

Сладостью и солью

     смеха и тепла,

Пока мы целуемся

     ежеминутно,

Кормя французят любовью – задарма,

Пока нас не ждет на Родине беспутной

Копотная,

     птичья,

     чугунная тюрьма.


Нина Липатова

Ледоход

Подняться наверх