Читать книгу Научитесь говорить ребенку «нет» и «нельзя» - Елена Кулева - Страница 5

ПРИТЧА О ДЕТЯХ МАСТЕРА ВАНА

Однажды к мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного.

– Отец, – жеманясь и краснея, сказал старший сын, – мне кажется, я люблю мужчин больше, чем женщин. А среди мужчин я больше всех люблю Сунь А из соседней деревни. Я понимаю, ты хотел видеть во мне опору в будущем, продолжателя рода и наследника своего мастерства, но… извини, я хочу иначе. Ничего, если я приведу в дом Сунь А, и мы будем спать в одной кровати, сидеть у огня, держась за руки?

– Папа, – потупясь сказал средний сын, – мне кажется, я пацифист и не могу даже смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника, который прославится на всю Поднебесную, но… извини, я хочу иначе. Ничего, если ты откупишь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого мы откармливаем на Праздник Фонарей? Я назову его Пикачу, буду купать в теплой воде, повяжу на шею синий бантик, и мы с ним будем кушать только растительную пищу!..

– Папа! – сказала любимая дочь мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по глиняному полу. – Ты знаешь, я ведь молодая, красивая и умная девушка. Поэтому хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую мужа жену, умелую хозяйку и заботливую мать многочисленных внуков, но… извини, этого не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным работником, сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным буду приезжать к тебе в дом престарелых на прекрасной машине и куплю тебе замечательное кресло-качалку…

Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них думает, но таки не издал ни звука. «А нужно ли? – подумал он вдруг.

– Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же самостоятельные личности! Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы!»

– Хорошо, – устало сказал он, – живите как хотите.

Прошло десять лет. Дети жили как хотели. Старший после долгих хворей и мучений умер от СПИДа. Средний все больше времени проводил в свинарнике, пристрастившись к паленой эрготоу (разновидность китайской водки) и всех хряков научив выпивать вместе с ним; время от времени он просыпался, некоторое время философствовал с Пикачу о том, что наш мир – это не более чем скопище зловонных нечистот, и снова засыпал. Дочь поначалу разбогатела в городе. Но в один прекрасный день она пресытилась партнерами по бизнесу, и все они показались ей чересчур стары и немощны для ее ложа. А молодой любовник, которого она за справедливую цену наняла для оказания сексуальных услуг, ловко подделал ее подпись, перевел на себя все ее активы и оставил без гроша. Дочь вернулась к мастеру Вану, душой устремилась к самосовершенствованию и проводила дни под засыхающим утуном (платаном), неустанно читая мантру «Все сволочи… все подонки». Мастер Ван исправно выносил за ней горшок и с ужасом думал, кто же будет это делать, когда сам он вконец одряхлеет: ведь Небо не послало ему ни внука, ни даже внучки.

Как-то он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино и курит свою любимую кривую трубочку.

– Как поживаешь, сосед? – спросил мастер Ван. – Все ли в порядке? Что детишки?

Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:

– Старший сын увлекся расшифровкой эпитафий на древних надгробиях, познает величие прошлого и хорошо зарабатывает. Он женился на дочери уездного судьи, они живут душа в душу, у них в городе большой дом. Средний сын служит в императорской коннице на южной границе. Он начальник «длинной сотни» конников. Враги боятся его как огня, друзья любят, подчиненные уважают, а начальники ценят. А дочь – что ж, вон моя красавица, ее любимый муж и пять моих внуков.

– Невероятно! – вскричал мастер Ван. – Но разве десять лет назад твои дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе, желая странного? Мастер Чжан степенно кивнул.

– Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?

– Я просто сказал им, что, если они не перестанут валять дурака, я побью их лопатой.

С тех пор учение Свободной Личности в Поднебесной пошло на убыль, а учение Просветляющей Лопаты расцвело.

Эта притча, выловленная из Всемирной сети, мне лично не очень симпатична. Но в последнее время она становится все более и более популярной. История посвящена тому, что любовь к ребенку может проявляться в различных действиях. Иногда в самых неожиданных. И эффективность их может быть оценена не сразу.

Низкая мотивация к обучению, нежелание соответствовать элементарным социальным нормам (личная гигиена, соблюдение распорядка дня и т. п.) – типичные вопросы, с которыми родители обычно обращаются к психологу. На консультации они, как правило, слышат одну и ту же трактовку: основная причина возникновения проблемы – дефицит любви и внимания. К сожалению, подобная интерпретация в последнее время превратилась в профессиональный штамп. Ребенок плохо учится – хочет привлечь к себе внимание. Ребенок слишком тихий и исполнительный – хочет таким образом заслужить родительское расположение. Любой штамп чем-то похож на приговор: все абсолютно понятно и безнадежно.

Мы все подсознательно любим своих детей. Это чувство живет в нас настолько глубоко, что мы его часто не замечаем. Посмотрите на своего малыша. Представьте: в нем течет половина вашей крови. Любите ли вы половину своего тела? Вопрос кажется абсурдным: мы просто не сможем без нее жить. Так же глубоко мы переживаем связь с ребенком. Неслучайно иногда родители называют их «моя кровиночка». С момента принятия решения о появлении ребенка и до конца жизни люди всегда будут помнить, что они – родители, и невольно чувствовать себя ответственными за все поступки своего отпрыска.

Каждый раз, когда взрослые слышат, что все беды детей возникают из-за того, что они их недостаточно любят, обостряется чувство вины. Нет ничего страшнее виноватого человека. Мы любим тех, перед кем хороши, и ненавидим тех, перед кем плохи. Чем сильнее мы чувствуем вину перед ребенком, тем агрессивнее ведем себя по отношению к нему.