Читать книгу В руках Ирбиса - Елена Ласк - Страница 2

*Виктор*.

– Как Илья?

Меня пугало нынешнее спокойствие Клима. Когда тот звонил мне из машины, добираясь до больницы захудалого посёлка, говорил с трудом, рассказывая о наезде и его последствиях крайне матерным языком, от которого отказался, став семьянином. Факты выдавал сумбурно, что было не свойственно для этого человека, но по существу. Его можно было понять. Впервые выпустил Илью из-под своей опеки, лично уговорил Стеллу отпустить брата с друзьями на рыбалку вместе с моими людьми, людьми самого Царя. Ничто не предвещало беды. Никто не ожидал подобной дерзости. Случайностью произошедшее точно не было, и мне ещё предстояло узнать, кто посмел. Только пока всё это на втором плане, сначала Илья и Белый, который собой прикрыл парня, понятия не имея, жив тот или нет. Невольно подумал, что есть в моей жизни люди, которым могу доверять, даже если мне принесут стопроцентные доказательства предательства. Клим тоже к ним относился. Мы друг друга не раз из дерьма вытаскивали, и Клим ни разу не принял материальной благодарности, каждый раз отмахиваясь, говоря, что дело ерундовым было. Я боялся, что разозлившись Клим может выйти из себя, но наблюдал прежнего, холодного, сдержанного и рассудительного Клима, предельно собранного и невозмутимого. Подобное состояние в сложившихся обстоятельствах тревожило не меньше его ярости.

– Его осматривают.

Рассмотрел друга. И когда его успели подлатать? Они только приехали, а он почти как новенький, швы на порезе на лбу сделаны ровно, быстро такие не наложишь. Да и вряд ли бы он дал заниматься собой, пока не будет ясности о состоянии Ильи.

– Осматривают?

Удивился. У парня голова пробита, а его просто осматривают. В этой клинике «не для всех» лучшие врачи, которых вызвали в срочном порядке. Парня как минимум уже должны были готовить к операции, времени прошло слишком много с момента травмы.

– Да. За него можно не волноваться. Лучше побеспокойся за меня – Стелла сейчас мне голову открутит. Хотя, кажется, я познакомился с хирургом, который способен приделать её обратно.

Только хорошо знавшие Клима люди знали, что сейчас прозвучало подобие шутки, в своём максимуме, на который способен этот человек. В их семье эмоциональная сухость Клима компенсируется смешливостью и задорностью Стеллы. Но за брата ему влетит от жены, нам обоим, за то, что не уберегли. Хотя, если Клим шутит, то всё не так уж паршиво, и удача действительно любит смелых, если в той дыре они нашли хорошего врача.

– Стоящий человек?

Мой вопрос напряг друга, тот помотал головой, что-то прокручивая у себя в мозгах, поморщившись в итоге.

Разговор прервал лучший хирург клиники, подошедший, но будто не видящий ничего перед собой. Он посмотрел на меня и Клима, формулируя то, что собирался сказать. Ещё один человек за этот вечер с несвойственным ему поведением. Конёк Аркадия рекламировать проделанную им работу, сыпля многочисленными подробностями преодолённых трудностей и сложностей, демонстрируя то, какой он уникальный хирург. Короче говоря, набивая себе цену и ценник. Сейчас в нём не было ни грамма привычного пафоса.

– Кто его оперировал? – Обратился сомневающимся голосом, сняв очки и начав их натирать своим дорогущим галстуком.

– Санитарка. – Бросил в него словами Клим.

– Здесь не место для шуток и острот.

Аркадий Аркадьевич скривился от манеры общения Клима. Всегда с трудом его переносил, не скрывая неприязни, но старался сдерживаться, чтобы не оказаться на больничной койке, как это уже случалось. Клим не терпел заносчивых людей, регулярно сбивая спесь с особо непонятливых.

– Я серьёзно. Что-то не так? – Клим напрягся, недоверчиво всматриваясь в очки Аркадьевича, которые тот только надел, но пожалел об этом, уже учёный.

– Как её имя? Санитарки.

– Не знаю. Я не спросил.

– Она бывший врач? Сколько ей лет?

– Совсем молодая, на школьницу похожа, пока за скальпель не возьмётся. Что не так?

– Будь я на её месте, в тех условиях, что вы описали, с тем набором инструментов, медикаментов и оборудования, без ассистентов, я бы не взялся оперировать. Не смог. Это высшая школа. Такому не везде учат и не всех. С Ильёй всё в порядке. Дождёмся, когда он придёт в себя, но я уверен, что обойдётся без последствий.

Аркадий Аркадьевич будто находился в шоке. Ни я, ни Клим его ещё таким не видели. Он ушёл так же, как и пришёл, погрузившись глубоко в себя, будто не веря в произошедшее в сотнях километров от его дорогой, навороченной лучшим в мире оборудованием, клинике.

– Ты позволил оперировать санитарке?

Я не скрывал недоумения, обдумав услышанный диалог. Климу было не свойственно принимать иррациональные решения, тем более, когда на кону жизнь и здоровье другого человека, тем более близкого. Пока он и его люди находились в том посёлке я в срочном порядке летел частным самолётом из Китая. За время полёта из-за проблем со связью пришли лишь несколько коротких сообщений, из которых следовало, что они возвращаются, почти в полном составе. Всю дорогу до больницы обдумывал, что значит эта скупая информация, пока не увидел друга в его привычном состоянии.

Клим сел на скамейку в коридоре, посматривая в сторону дверей, из которых вот-вот должна была появиться Стелла. Похоже после разговора с Аркадьевичем до него только дошло, как паршиво могло всё закончиться. Из этого следовало, что там, где им помогли, у него этого осознания не было, кто-то сумел найти подход и правильные слова. Мой интерес взыграл моментально, захотелось увидеть этого уверенного до мозга костей человека, к тому же девчонку. Если она действительно хороша, то Клим забрал её с собой и она где-то рядом. Сел рядом с другом, не торопя его с ответом.

– Она вернулась, когда увидела нас. Вошла внутрь помещения, наполненного злыми, вооружёнными людьми, и боролась до последнего за возможность помочь.

– Почему не спросил имени?

– Оно у неё ненастоящее.

Услышанная информация сильно резанула. Я не удивился бы узнав подобное о ком-то другого пола или постарше, но не о молодой девчонке. Моментально сложилась крайне тревожная цепочка: глушь – девушка – санитарка – умелый хирург. Паршивый расклад, который подтверждал взгляд Клима.

– Почему не поехала с вами?

Сильно захотелось закурить. Я уже знал, что она скорее всего не поехала. Одно дело вытаскивать с того света незнакомых сомнительных личностей и другое куда-то с ними поехать. Скорее всего жизнь уже преподнесла ей пару уроков на такие случаи.

– Я не предлагал.

Неожиданно было услышать подобное от Клима. Неблагодарным он никогда не был, как и недальновидным. Девчонка его впечатлила, хоть он этого и не говорит, так какого он её не привёз? Что могло остановить человека, который не умеет упускать возможности.

– Что с ней не так?

Клим снова поморщился, начав сжимать и разжимать кулаки.

– Кто-то её жёстко поломал, так, как ломают красивых и недоступных, тех, кто не сдаётся до самого конца. Она или в бегах, или прячется.

Теперь понятно, почему Клим так неохотно выдавал информацию. Мне не требовалась расшифровка сказанных слов. Из-за такой красавицы мой младший сын лежит в могиле, а старший… нет у меня больше сына, как и красавицы. Мне так и не хватило духа узнать кем она была, чем жила, как выглядела, даже имени не узнал, что угодно могло стать последней каплей в том, что осталось от отношений с наследником. В памяти стрельнуло зрелище из прошлого, где из лап Ирбиса пытались вырвать урну с прахом девчонки. Даже пьяный вдрызг он не дался, вцепившись мёртвой хваткой в чёрный сосуд, с которым не расставался, будто желая, чтобы та не обрела покой. Люди, занимавшиеся тогда восстановлением Ирбиса, докладывали, что он спит с ним и даже разговаривает. От понимания, что того, возможно, мучает совесть легче не становилось. Мне могло бы стать легче, если бы красавица была жива, я бы позаботился о ней, её здоровье и благополучии, но жизнь не оставила шансов простить Ирбиса, не дала возможности искупления. В моём окружении теперь старались не затрагивать любые темы, которые могли напомнить о произошедшем, только не было дня, чтобы Виктор Царёв не вспомнил о красавице и чудовище.

– Нехорошо. Нужно девушку отблагодарить.

Сказал эти слова в пустоту, наполняя ими пространство. Идея зародилась. Решение принято. Всё в этой жизни не случайно. Я уже никогда не смогу позаботиться о той красавице, но этой обязан помочь, особенно если больше некому, а судя по всему, это так.

– Я отблагодарил. – Клим нарушил мысленное выстраивание схемы. – Серый остался заметать следы, чтобы в её жизни ничего не изменилось, никто не болтал, и не задавал лишних вопросов. Больше ей ничего не нужно.

Я ухмыльнулся уверенности старого друга. А через несколько недель, попав в ту самую глушь было уже не до улыбок и смеха. Пытаясь безуспешно найти виновных в аварии и обстреле машин, я не забыл о санитарке.

– Виктор, мы прошерстили всю округу. Здесь мы ничего не найдём.

– Знаю. Только всё было слишком хорошо спланировано.

Я ехал с Климом в одной машине. Сам уже давно не садился за руль, и не с каждым ездил в одном автомобиле. Своим доверием не разбрасывался никогда.

– Думаешь, что кто-то из своих?

– Никогда не исключаю такую вероятность.

– Тогда домой.

– Нет. Мы не были в ещё одном месте.

– Не нужна ей наша помощь. Она чётко дала это понять.

В обход странных уговоров Клима не вмешиваться в жизнь девушки я начал подготовку к её переезду: были куплены квартира и машина, проплачена должность в пафосной частной клинике, работая в которой, она больше никогда и ни в чём не будет нуждаться.

– Поехали. Хочу услышать это из первых уст.

Я был уверен, что уговаривать санитарку не придётся, и оказался прав. Уговоры были бесполезны, как и деньги, и все блага, которые я мог предложить. Один взгляд на ужас и обречённость в её глазах, моментальное оцепенение и страх. Каждый чего-то боится, но не так как она. Я сразу почувствовал неладное в незнакомке, настораживало каждое движение, каждое сказанное слово, её поспешный уход, а ещё то, что она не вписывалась в эту местность. Климу пришлось рассказать, что он думает и знает о санитарке. До последнего не хотел верить, что проблемы с психикой – последствия насилия. Только Клим редко ошибался, почти никогда. Её резкое исчезновение, липовое имя и отсутствие информации о местонахождении укрепляли уверенность в сделанных о ней выводах. Мне быстро нарыли информацию о Екатерине Соболевой, жизнь которой девчонка так опрометчиво присвоила. Сутенёр Соски опасливо выдавал информацию, напустив дыма вокруг истории о смерти подопечной. За молчание и документы ему заплатили по длинной цепочке посредников, отследить до конца которую не удалось, кто-то сделал всё грамотно. И здесь возникал вопрос насколько грамотна в этой сфере санитарка.

Клим так и не выдал, что знает где девушка, сразу воспротивившись моей идее увезти её любым способом. Я нашёл её сам, расспросив местных старожил, только один из которых, явно бывалый, рассказал о лесном доме, который должен пустовать. Я запретил своим людям идти вместе со мной, оставив их дожидаться отмашки. В её дом я пришёл с намерением и шприцом набранным хорошим снотворным, решив всё за неё. Мои опасения подтвердились, она чего-то испугалась и приняла решение бежать. Её вещи уместились в чемодан и небольшую сумку. В комнате, отведённой под спальню, на кровати лежали ноутбук и книги, которые она ещё не успела упаковать, все исключительно медицинские. На ноутбуке на паузу было поставлено видео с какого-то медицинского симпозиума, скачанное на днях. Я всё больше утверждался в мысли, что девушка хорошо соображает только в этом, и похоже, только это её интересует.

Действительно красавица. С такими фигурами и лицами обычно выбирают жизнь попроще, становясь моделями, певицами, актрисами. Она выбрала хирургию. Сразу выстроилась параллель с Настей, которая посвятила себя медицине, к которой я постоянно дико ревновал, когда в моменты нашей страсти её вызывали на срочные операции и она, забывая обо всём мчалась к пациенту. Сидящая передо мной девчонка была такой же.

Я внимательно наблюдал за её поведением, эмоциями, движениями. Больше всего девушку выдавал взгляд, где всё легко читалось, все её внутренние метания, тревоги и страхи. Она не могла совладать со всем этим. Пока девочка одевалась отдал приказ рассредоточиться по территории, предугадывая её действия и все сказанные ей слова, продиктованные страхом и осторожностью.

Я дал ей время, надеясь, что когда вернусь в дом, увижу согласие в её глазах. Клим, наконец приняв тот факт, что я серьёзно настроен, сам вызвался помочь.

– Что дальше?

Я не знал. Был уверен только в одном, что, убегая, эта девочка себя погубит. Не для неё такая жизнь. Только войдя в дом, отреагировав на шум, увидел степень катастрофы одной маленькой хрупкой девочки. Именно в этот момент мне захотелось окунуть в адскую боль того, из-за кого она сейчас ненавидит себя и корит за слабость. Действовал интуитивно, обнимая её, заставляя почувствовать себя в безопасности, показывая, что не все звери. Ощущая её удары, трепыхания в своих руках, почувствовал её хрупкость и слабость, понимая, шансов защититься у неё не было. В голове замелькали картинки того, как кто-то мучил её, которые перемешались с другими, насилия над другой красавицей, которая не выжила, и я сильнее прижимал к себе девочку, которую обязательно спасу ото всех её страхов.