Читать книгу Мелководье. Туристы против пришельцев - Елена Лебедева - Страница 5

Голова Несчастливцева ожила, губы задвигались.

– Меня зовут Несчастливцев Сергей Антонович, – представился он из планшета. – Со мной вы не знакомы, но это не важно. Я знаю вас всех. Познакомился с каждым во времена работы прокурором в Октябрьской районной прокуратуре и городской прокуратуре Москвы, а также в последние три года работы судьей Гагаринского районного суда. На вас не получилось собрать доказательную базу, и тогда я собрал вас на этом острове, чтобы предать справедливому наказанию, которое вы совершите своими руками.

Изображение говорящего Несчастливцева сменилось фотографией Эллы Рудольфовны, более молодой и более свежей, без морщин и усталости.

– Элла Рудольфовна Шацкая, находясь на должности старшей медсестры Первой градской больницы, вы убили мою жену, Несчастливцеву Зинаиду Романовну, самостоятельно приняв решение об эвтаназии седьмого июля четвертого года. Не удалось доказать вашей причастности к смерти тяжелых пациентов, произошедшей в вашу смену, однако накопились факты, что для вас вошло в привычку облегчать таким образом работу себе и коллегам. Наш с вами договор, согласно которому вы должны были отравить пищу постояльцев отеля, считается утратившим силу.

Все, кроме Павлова и Темляка, посмотрели на нее угрюмо и с осуждением. Элла Рудольфовна отступила к стене, схватила Павлова за руку:

– Он мне заплатит за клевету. Я не убийца.

– Он умер, – напомнила Кира.

– Помолчите, – прикрикнул Олег на обеих, – дайте дослушать.

Фотография Шацкой пропала, сменилась изображением рыжего парня в дайверском снаряжении.

– Илья Валентинович Сидоренко, находясь на должности товароведа ГУП «Аптечный склад», с марта по август две тысячи десятого года вы совершили хищение наркотических средств на сумму девять миллионов шестьсот тысяч рублей с целью продажи. Только эмиграция спасла вас от уголовного наказания. Ваша вина за распространение наркотиков лежит на вас тяжелым грузом.

– Ух ты! Наш гид отличился тоже, – присвистнул Викентий.

Появилась фотография Темляка.

– Евгений Павлович Темляк, вы обвиняетесь в шести убийствах, совершенных по заказу различных преступных группировок города Москвы с ноября восьмого года по май нынешнего.

Темляк вздохнул с некоторым облегчением. Несчастливцев с присущей таким же, как он, близорукостью не разобрался в десятке похожих дел, которые повисли на следствии глухарем, включая последний эпизод. К лучшему это или нет, без разницы. Шесть или шестнадцать убийств, для Темляка все они были оплачиваемой работой.

На экране снова возникла голова Несчастливцева. Суровое выражение его лица не изменилось.

– С вами на острове наемный убийца, вооруженный самозарядным карабином. Среди вас есть жертвы, которых я заказал ему.

Илья схватил прислоненное к стулу ружье, чтобы повесить его на плечо. Наташа взглянула на снайпера мельком, исподлобья, и сразу же сделала вид, что сказанное ее не касается. Тая отодвинулась от него и прижалась к Викентию, подобравшись к планшету с другой стороны. Держащаяся особняком Шацкая пропустила вперед Павлова, который подошел вплотную к планшету.

Видеоролик на обвинении в адрес Темляка не закончился. Любопытство пересилило страх, и туристы снова столпились возле Олега. Планшет показывал фотографию семейной пары на фоне заснеженных гор, оба стояли на лыжах. В этой паре все легко узнали Олега с Наташей.

– …вы обвиняетесь в преступном сговоре с целью завладения чужим имуществом, а также соучастии в убийстве двух и более лиц, совершенном из корыстных побуждений. Пенсионеры Москвы, чьи квартиры вы отобрали, были бы рады узнать, что с вами произойдет в ближайшее время.

Появилась фотография Киры.

– Кира Эмильевна Кремер, вы обвиняетесь в убийстве своего мужа, Соломона Израильевича Шниферсона, совершенном в декабре четырнадцатого года, и своего второго мужа, Артура Марьяновича Кремера, совершенном в январе прошлого года. Следствие не сумело доказать вашу причастность к утоплению обоих ваших мужей с целью завладения их имуществом, но обстоятельства их гибели вам известны. Пусть море станет для вас исполнителем приговора.

Следом за Кириным фото шло фото Таисии.

– Таисия Александровна Иванова, вы обвиняетесь в незаконном присвоении средств на сумму двадцать восемь миллионов рублей. Пусть ваши соседи на необитаемом острове поступят с вами, как подобает поступать в таком случае.

Тая расплакалась, но на нее никто не смотрел. Обвиненные Несчастливцевым внешне казались подавленными настолько, что без возражений слушали приговор.

Следом за фотографиями присутствующих появилось изображение незнакомого человека.

– Аркадий Максимович Ветров, вы обвиняетесь в педофилии и убийствах малолетних подростков, совершенных в России и за ее пределами с сентября девяносто девятого года по февраль текущего…

Люди изумленно переглянулись, а Тая как-то сразу затихла. Приговор Викентию слушали без прежнего интереса.

– Викентий Альбертович Эрлих, будучи тренером по бодибилдингу, в конце прошлого года вы осуществили покушение на жизнь Павла Алексеевича Комарова, который до сих пор находится в коме. Вы пытались ликвидировать перспективного конкурента и в итоге добились прибавки к зарплате. Следствие посчитало вас непричастным, списав его травмы на несчастный случай. Так пусть ваши соседи по острову разберутся, так ли вы невиновны, как хотите казаться.

На экране снова возник Несчастливцев.

– Этот отель снял для вас я. Ваше пребывание с двумя наемными убийцами на острове будет обеспечено комфортным уединением. Это было отдельным пунктом вашей развлекательной программы, который вы, конечно же, прочитали, когда подписывали договор в туристическом агентстве. Желаю вам счастливого отдыха и успешного исполнения правосудия.

Ролик закончился перечислением фамилий обвиненных и сроками, которые они могли бы получить.

Но туристы больше не следили за роликом, все взгляды обратились к Павлову, который растерянно произнес:

– А я? Меня за что? Что я-то сделал плохого?

К Павлову неслышно подошла Тая, сочувственно положила руку к нему на плечо:

– Не волнуйтесь так,.. Толик. Раз вы здесь, значит, тоже в чем-то виновны.

Он только развел руками, давая понять, что ничего противоправного не совершал.

– Жалко вас, Павлов, – ехидно процедил сквозь зубы Викентий. – Чтобы попасть в такую компанию, нужно хорошо постараться.

– Ах, бросьте, – возмутилась Элла Рудольфовна. – Несчастливцев – безумный старик. Да он всю эту историю выдумал лишь для того, чтобы нам насолить. Допускаю, что его супруга лечилась в нашей больнице. Возможно, что она умерла в отделении, в котором я в те годы работала. Из этого разве следует, что ее убила старшая медсестра?

Вслед за Шацкой и другие стали наперебой говорить, что Несчастливцев наврал, и что они не при чем, но было заметно, что никто в это не верит. Темляк наверняка знал, что с ним Несчастливцев не обложался. От Шацкой отсела Кира, да и Олег посматривал на Эллу Рудольфовну с недоверием, не говоря о Павлове, который Шацкую невзлюбил с первого дня.

– Меня никто для убийства не нанимал, это ложь. А вот он, – Шацкая указала на Темляка, – наверняка киллер со стажем. Смотрит исподлобья… Он же всех нас ненавидит! И что за список такой? В нем наверняка каждый второй. Этого человека необходимо запереть в корпусе администрации.

Илья поднял руки:

– Пожалуйста, помолчите. Никто преступлений не совершал, нас напрасно оговорили. Гарантирую, я не имел дела с наркотиками, поэтому Тая денег не присваивала, и Темляк в людей не стрелял. Все это жестокая шутка. Перед правосудием мы все здесь чисты. Давайте восстановим доверие. Нужно как-то взаимодействовать до приезда полиции.

Публика угомонилась. Шацкая задумалась над словами Ильи. На лицах остальных читалась растерянность. Тая продолжала время от времени всхлипывать.

– Блин, солнце встает, – вздохнула Кира. – В социальных сетях полно таких фотографий. И только мне нельзя сходить к океану, чтобы поснимать на мобильник.

Темнота отступила за бунгало. Через раздвижные двери внутрь спальни проникли отраженные от плитки бассейна лучи. Илья предложил позавтракать перед тем, как отправиться на причал, чтобы встретить катер с пресной водой. Еды все еще было достаточно; на вечеринке в основном ели салаты, фрукты и рыбу.

– Мне больше здесь делать нечего, – отрезала Шацкая. – Ухожу в номер собирать чемоданы. Кто со мной? Никто? Ладно, одиночество просветляет. Меня обвинили в убийствах, главную медсестру с сорокалетним стажем работы! Да я копейки у государства не украла, все на благо больных, все для их выздоровления и комфорта. Как только у Несчастливцева язык повернулся такое придумать?

Шацкую поддержал Викентий:

– Лично я ни под чем не подписывался. Оставаться мне влом. С убийцами, акулами и ворами сами разбирайтесь, я – пас.

– А меня заставили расписаться, – возразила Викентию Тая. – По договору я обязана оставаться на острове до приезда заказчика. Но тут же черт знает что, форс-мажор. Вы здесь на работе, Илья? Вот сами и расхлебывайте, я уезжаю.

Кира молча вышла за дверь вслед за другими. Темляк подумал, что она будет первой, кто с чемоданами окажется на причале.

– Стойте, я все объясню! – крикнул им вслед Илья. – Наша фирма не могла заключить такой договор. Никто не вправе задерживать отдыхающих. Вы можете дождаться полиции, чтобы вечерним катером отправиться в аэропорт. Днем пришлют лодку, я ведь не вышел на связь с офисом из-за сломанной рации. Приходит еще один катер – утренний, с едой и водой, вот только завтра вряд ли он будет. Воды и продуктов на острове и без этого много. Короче, предлагаю позавтракать и за едой все обсудить.

Поглядывая на Илью, люди неторопливо пошли к ресторану. Шацкая снова выглядела уставшей. Девушки сникли. Викентий держал Таю за руку. Олег что-то втолковывал жене, Наташа соглашалась, поглядывая в сторону пристани. Темляк плелся следом. Ему до икоты надоело ходить за Ильей, но бросать туристов он не решался. И только сам Илья был в приподнятом настроении, думая о том, что все еще контролирует ситуацию. Группа продолжала ему доверять. Значит, он правильно сделал, надавив на инстинкты, первым из которых был голод. То, что никто из туристов не стал жертвовать завтраком, давало Илье преимущество.

Проводив отдыхающих до бассейна, Илья на время распрощался с ними, чтобы проверить ключевые точки на острове. Дорога вывела его к главному зданию с открытой пристройкой. Дверь контейнера с генератором была заперта, и из-за нее слышался гул. Установка продолжала исправно выдавать электричество.

Пройдя вдоль сараев, Илья быстро подошел к изгороди, где свернул, чтобы пролезть сквозь нее через лаз. За изгородью натоптали тропинку, и Илья вышел к спортивной площадке, рядом с которой находилась цистерна.

В то время, пока Илья осматривал цистерну с водой, туристы бродили вдоль стола с продовольствием. В контейнерах сохранялось прежнее изобилие. Еда обветрилась, но свежести не утратила.

Наташа приступила к еде. Мясо цыпленка и рис показались ей годными, пусть и пролежали на воздухе. Кисловатый привкус из-за сдобренного лимоном мяса взбодрил ее, и Наташе захотелось добавки. Рядом с продуктовой стойкой она обратила внимание на Павлова, который брезгливо смотрел, как Кира сжимает в пальцах куриную грудку:

– Шацкая наверняка здесь все отравила. Я бы не стал этим завтракать. Если киллеру действительно заказали убийства, то ресторан для этой цели – лучшее место.

Наташа прикрыла руками лицо, прошептала: «Успеть бы добраться до туалета». Ее стошнило в первую раковину возле двери. Прополоскав рот водой, она зарыдала в голос. Через минуту успокоилась и умылась. В зеркале отразился скошенный рот и черные мазки под глазами. В настенном держателе нашлись салфетки, и она намочила их, чтобы стереть потекшую тушь.

Пока Наташа, держась за край раковины, приходила в себя, Элла Рудольфовна отчаянно и не слишком успешно оправдывалась:

– Анатолий и Кира. Официально заявляю, что не травила продукты. Другой мог бы так поступить, но только не я. Всю жизнь мне приходилось вытаскивать людей с того света, а не наоборот, уж поверьте.

Чтобы другие не смотрели на Шацкую с отвращением, она положила в тарелку понемногу от каждого блюда и съела все, что смогла проглотить. После Шацкая налила в бокал грамм пятьдесят оставшегося «мартини», убрав напиток одним мощным глотком.

– Теперь переварить бы все это. Довольны? Со мной все в порядке, – сообщила она.

Подозрения с Шацкой окончательно снял Викентий, когда затолкал в рот кусок мальдивского хлеба:

– Лично мне достаточно доказательств. В еде яда нет.

Туристы неторопливо собирались за общим столом. Вернулась Наташа, пересела подальше от Шацкой. Олег бодрым голосом ей сообщил, что по части Шацкой Павлов ошибся. Не слушая мужа, Наташа больше не притронулась к блюдам. Она налила в стакан апельсиновый сок и пила его так, как будто каждый глоток мог стать последним.

По-соседству с ней Кира складывала у края блюдца куски тонко нарезанной ветчины, вспомнив, что вечером пес остался без ужина. Чихуахуа все это время оставался в бунгало, ключ от двери которого лежал во внутреннем кармане короткой юбки хозяйки.

– Чуп опять порвал шторы, – сказала она. – Уборщица огорчится.

– Ты станешь кормить его этим? – удивилась Тая, налегая на фруктовый салат.

– Я всегда кормлю Чупа этим, он другого не ест.

Олег подмигнул Кире, намазал на хлеб рыбный паштет. Павлов подлил ему «мартини» в стакан, услужливо улыбнулся. Тот спросил:

– Ну и как тебя угораздило оказаться в компании убийц и воров?

– Приятель подарил мне путевку. Это его вспоминал Несчастливцев. Кто бы мог подумать, что Аркашу обвинят в преступлениях?

– Заметьте, обвинят напрасно, – Шацкая одернула Павлова под громкий смех допившего «мартини» Олега. Остальные тихо посмеивались.

– Да и какой из Аркаши преступник? – изменил показания Павлов. – Я так скажу, вчера Сергей Антонович был не в себе. Как он пренебрежительно говорил со мной! А я оправдывался, дурак. Перед уходом расспрашивал о жизни, требовал рассказать о друзьях. Когда захмелел, начал ругаться. Ушел, не простившись. Теперь-то понятно, к чему это все. Дурной сон, знаете ли. Забыть бы все поскорее.

– Снаряд дважды на одну ногу не падает, – добавил к сказанному Викентий. – И гости, надеюсь, к нам не вернутся. Акулы едят много, но сразу. Им этого на месяц хватает.

– Ваша версия – акулы? А как же аквалангисты? – спросила Шацкая.

– Будем реалистами, – ответил тот бодро. – Там, где акулы напали на человека, наверняка есть глубокая бухта с выходом в океан. Что касается прямоходящих акул… Ну, выпили, показалось. Бывает.

– Чтобы выжить, – вставила Тая, – не нужно приближаться к воде.

Павлов молчал, с Викентием он спорить не собирался. Ему хватило того, что приятеля обвинили в проступке.

– Я все равно уеду, – Кира нервно вздохнула, встала. – Ты со мной, Тая?

– Ну и я с вами, – добавил Викентий.

В дверях появился Илья, выглядел он озадаченным:

– Пресной воды больше нет. Цистерна пуста. Мы бы решили проблему – к вечеру вода набралась бы в цистерну из опреснителя, если бы не поломка самого опреснителя, и среди нас нет человека, который мог бы его починить. Наверное, это входило в план Несчастливцева. Не представляю, как ему удалось отозвать и утренний катер с водой. Но не паникуйте. У нас в холодильнике осталось полтора ящика бутылочек «Эвиан», немного пакетов сока, плюс то, что сейчас на столе. В каждом номере свой минибар. Там, кроме спиртного, можно найти еще пару бутылок воды и газировку. Запасов точно хватит дня на два. На всякий случай хорошо бы воду начать экономить. Я понимаю, что жарко и хочется пить. Поэтому всем придется отправиться к океану и охлаждаться в воде.

– Но там же опасно! А воду из минибара я еще вечером выпила, – воскликнула Кира.

– Мы тоже, – присоединилась к Кире Наташа.

– В моем номере была всего одна бутылка воды, – огорчился Викентий.

Олег предложил отправиться на островок и набрать пресную воду в канистры, на что Илья резонно заметил, что в прилив этого сделать нельзя и что катер, который мог бы доставить их к островку, затонул.

– Во второй половине дня за нами точно приедут, – добавил он для убедительности.

Раздался громкий удар по столу, от чего посуда подпрыгнула, а возле Павлова опрокинулась бутылка с водой. Толик придержал емкость рукой, вернул ее на прежнее место, с укоризной взглянув на разгневанного Темляка.

– Тише, вы что? – шикнула на снайпера Кира.

– Нужно убедиться, что Сидоренко не врет. Схожу, проверю, правда ли это, – процедил тот сквозь зубы.

Темляк направился в туалет. По пути через прозрачную дверь окинул взглядом помещение кухни. На краю стола повар оставил кухонный нож с клинком длиной дюймов в пять или шесть. Снайпер толкнул дверь плечом, убедился, что никто за ним не следит, незаметно проскользнул в помещение. Вот уж подфартило ему! Нож пригодится для дела, если не получится отнять ружье у Ильи. В одном из ящиков Темляк нашел моток тонкой веревки, ей повара перевязывали пищу для жарки на гриле. Снайпер подхватил нож, завернул его в матерчатую салфетку, аккуратно перевязал. Пристроил изделие под ремнем, выпустил футболку поверх. Получились отменные ножны. Ножа не видно, а Темляку только это и нужно.

Снайпер добрался до туалета. Пока добирался, наспех сплел из веревки короткий темляк, который приделал к отверстию на рукояти. Плетенка не бог весть какая, простенькая, но функцию свою по случаю выполнит. Ножик теперь можно ловким движением выдернуть.

Из крана в ладонь Темляка слились остатки воды. Кран гулко заурчал и затих. Снайпер попробовал слегка соленую и как будто бы маслянистую воду:

– Отменная дрянь, – пробормотал он и не стал допивать, стряхнув капли в раковину.

В зале ресторана к Темляку подошла Элла Рудольфовна:

– Вы долго отсутствовали. Что вы там делали?

Темляк нахмурился:

– Вам напомнить, чем занимаются в туалете? Хватит придираться, мадам.

После того, как Темляк подтвердил, что из кранов действительно ничего не течет, Илья на правах администратора сообщил, что собирается заведовать раздачей воды.

Первым возмутился Викентий:

– Нужно раздать каждому по бутылке. Зачем хранить воду? Да и как эту воду у Ильи забирать? Имя свое называть, в журнале записывать?

– Ваша правда, – согласился Олег.

– Считаю, – в пику мужу предложила Наташа, – воду необходимо отнести в корпус администрации. Там наверняка тоже есть холодильник. Вот пусть хранится в комнате под замком.

– Помолчи, – одернул ее Олег, – твоего мнения здесь не спрашивают.

– А собачка, собачка? – не слушая мужа, закричала Наташа. – Она ведь живая, и ей, как и нам, хочется пить. Как с ней поступить?

– Убить Чупа? – взвизгнула Кира. – Вы что? Подумали, что сказали? Я отдам ему свою порцию, успокойтесь!

Темляк наблюдал за группой, нахмурившись. Будь его воля, он бы сначала разобрался с Олегом и Кирой, потом ликвидировал остальных. Знать бы наверняка, что полицейские не приедут! А если приедут? Стрелять в них? Кто же тогда его до Мале добросит? Другое дело, если их заберут, и он по пути все же ликвидирует жертву.

Павлов устало спросил:

– Несчастливцева закапывать будем?

– Не будем, – отозвался Илья. – Да и зачем? Если к вечеру здесь появятся полицейские, им будет что предъявить. Вот если закопаем, убийство повесят на нас.

Кира наморщила лоб:

– От трупа пахнет? Сильно?

– Само собой. Здесь и днем, и ночью жара.

– Побыстрей бы его, что ли, забрали. Из-за этого к причалу не выйти. Я бы весь день возле воды провела, с вещами.

– Расслабься, – Тая задумчиво теребила сережку. – Я вот позагорать собираюсь. Возьму от отдыха, сколько смогу, не в лобби же спать.

– Хорошая мысль!

– Если катер не приплывет? – угрюмо спросила Шацкая. – В округе так тихо, как будто что-то случилось.

Олег спрыгнул со стола, оглядел окружающих:

– Вблизи есть острова? Карта этой местности существует?

– Конечно, – заверил Илья. – Не расходитесь, я ее сейчас принесу.

Он ушел. Шацкая проследила за ним, пока тот не пропал за деревьями.

– Отправился в корпус, – сказала Кира. – У него там что, склад?

Павлов хмыкнул:

– Слишком уж он спокоен, как будто и не было трупа на пляже.

Разговор без Ильи не складывался. Туристы молча ждали, когда тот вернется, а когда завидели его, оживились.

Илья прижимал к груди свернутый трубкой лист потемневшего ватмана. Развернув его на столе, дайвер расставил по углам попавшие под руку солонку, стакан и Кирин мобильный. Свободный угол он придержал правой рукой.

– Подробная карта, – присвистнул Викентий.

– Самопальная, – уточнил Олег. – Рисовали карандашом.

Наташа добавила, обращаясь к Илье:

– Вы ее из лобби, со стенда стянули? Точно такая же карта висела на стенде возле часов.

– Из лобби, – подмигнул тот, – но не стянул, а позаимствовал для нужд отдыхающих.

– Какая разница, – Наташа ухмыльнулась, – все равно здесь останется. Не понесете же вы ее вешать обратно?

– Не понесу, но разница есть: мне не нравится слово «стянул».

Илья разгладил лист, смахнул с него муравья, уверенно ползшего к мобильному Киры. Туристы обступили карту, начали ее с интересом разглядывать.

– Хороший мастер ее рисовал, у меня бы не получилось, – посетовал Павлов.

Воспроизведенный с точностью снимка из космоса, в центре карты находился остров-отель. Вокруг него были тщательно прорисованы подковы кораллов.

– Рисовал дайвер, из наших, – объяснился Илья. – Он такой… слегка чудаковатый художник: по памяти рыбок карандашами рисует, других дайверов, лодки. В общем, рисует все, что увидит.

– Нормально рисует, – отозвался Олег.

Тая провела пальцем по штриховке рядом с названием острова:

– Что это?

– О, это удивительное место, мекка дайвера. Называется «Око дракона». Скоро покажу вам его. – Илья приложил палец к другому пятну: – Точка в форме женского украшения – свалка мусора. Если мусор, не перерабатывая, сваливать в яму, остров со временем станет безжизненным. Поэтому отходы принято сортировать и отвозить на сжигание в специальное место. Северный ветер иногда гонит в нашу сторону неприятные запахи: то ли продукты горения, то ли еще что, не знаю. С берега свалку не видно. Вот если она загорится, тогда дым будет там, – он указал пальцем в окно. – А здесь, – палец вернулся к карте и переместился ближе к отелю, – островок рыбаков. Там, в небольшом бунгало, живет местный рыбак. Мы иногда привозим к нему туристов порыбачить с копьем. На Мальдивах с аквалангом рыбачить нельзя, за это можно в тюрьму угодить, но кроме меня, моего напарника-дайвера, да парочки местных бандитов никто об этом не знает.