Читать книгу Вековые тайны живописи. Ключи к великим шедеврам - Елена Легран - Страница 3

Искусство не существует само по себе и не рождается в вакууме. Оно всегда является отражением человека в эпохе. Поэтому прежде, чем перейти к подробному рассказу о ярчайших произведениях того или иного столетия, нам стоит покинуть пространство картины, выйти за пределы мастерской художника и оглянуться по сторонам, чтобы понять тот мир, что окружал создателей шедевров, которым было суждено бессмертие.

Шестнадцатое столетие стало поистине переломной эпохой в истории. По силе изменений, которые претерпело европейское общество с 1500 по 1600 год, его можно сравнить разве что с XIX веком, о колено ломавшим устои и судьбы. Жизнь менялась настолько быстро и радикально, что угнаться за этими изменениями удавалось не всем.

Для того чтобы не только поспевать за устремившейся вперед историей, но и стать ее действующим лицом, требовалось два качества – гениальность и дерзость. Гений – вот главный герой этого времени. Дерзость – вот его главный девиз.

Ведь что, если не дерзость, толкало мореплавателей на экспедиции по бескрайнему и неизведанному океану практически «в никуда»?! А ведь именно такие экспедиции увенчивались открытиями новых континентов и цивилизаций! Что, как не дерзость, повелевало правителям распахнуть перед этими смельчаками свою казну?! Северная и Южная Америка[1], Япония[2] и Индия[3] – все новые и новые территории начали появляться на составляемых европейцами картах. Европа осознала, насколько велик и необъятен мир.

Кто, как не гении, давали миру одно открытие за другим?! Коперник и его гелиоцентрическая модель мира, Джордано Бруно и его учение о бесконечности Вселенной – только этих двух ученых было бы достаточно, чтобы полностью перевернуть привычную картину мира человека XVI века. А сколько было менее ярких, но не менее ценных открытий, из года в год потрясавших основы, на которых стояло общество!

Книгопечатание[4] дало возможность тиражировать и распространять новые знания с невиданной до того быстротой. Образование стало более доступным, чтение вошло в привычку не только у высшего, но и у среднего класса общества.

Даже климат XVI века претерпел значительные изменения. В 1560-е годы в Европе начинается период, растянувшийся на 250 лет и получивший название «малого ледникового периода[5]». Иными словами, Европа узнала настоящие холода. Конечно, со временем люди адаптировались к морозным и снежным зимам, но шок первых холодных лет был страшен, особенно для стран Центральной и Северной Европы, чьи замерзшие реки перестали служить транспортными артериями на несколько месяцев в году.

И наконец, в 1517 году случилось событие, роль которого в истории сложно переоценить, хотя с первого взгляда оно могло показаться незначительным, не слишком важным и частным. 31 октября немецкий монах и богослов Мартин Лютер вывесил на дверях церкви в городе Виттенберге «95 тезисов», суть которых сводилась к тому, что христианская религия в том виде, в каком она существует, губит истинную веру.

Казалось бы, мелочь! Что может один безвестный монах против огромной мощи авторитета и богатства папской власти?! Но мы же с вами помним про век гения и дерзости, верно? И в этом случае, как в сотнях других, гений и дерзость победили! Европа взорвалась. Город за городом, а затем и страна за страной воспользовались предоставленной возможностью – и дерзость нового мира встала против стабильности старого. Реформация церкви, как назвали колоссальный процесс по выходу целых государств из католичества, привела к появлению новой версии христианства, получившей название протестантизма[6].

Германские государства, Франция, Швейцария, Англия, Голландия, Фландрия были охвачены кровопролитными войнами, развернувшимися вокруг главного вопроса человечества: как правильно верить в Бога? В каких-то странах победили католики, в каких-то – протестанты, и от победы или поражения в этих войнах зависели судьбы не только государств и народов, но и произведений искусства. Никогда картина художника-протестанта не будет похожа на картину художника-католика. Между ними – пропасть. И пропасть эта пролегла именно в дерзком и гениальном XVI столетии.

Догма перестала доминировать над человеком и тем более над Мастером. Человек осознал свою значимость в мире, который отныне воспринимает крутящимся вокруг себя[7]. И осознание это станет одним из главных идейных стержней того мировоззрения, что найдет свое отражение в произведениях искусства, о которых пойдет речь в этой главе.

Став с помощью книгопечатания более доступным, знание отныне неотделимо от человека: он требует его во всем, ищет везде, в том числе и в произведениях искусства. Так художник становится еще и пророком, мыслителем, носителем и транслятором знания о мире внешнем и внутреннем, своего рода сакральным хранителем некой тайны, раскрытия и отражения которой ждут от его произведений.

Роль и значимость художников в этом новом мире не имеет аналогов ни в прошлом, ни в будущем: они превращаются в небожителей, творцов, их обожествляют и превозносят сильные мира сего. Монархи не гнушаются перепиской с Тицианом, борются за честь видеть при своем дворе Леонардо да Винчи[8] или Бенвенуто Челлини[9], «не замечают» насмешек Веронезе[10] и покорно ждут, пока художники, в нарушение всех сроков, закончат заказы, призванные увековечить не только самих мастеров, но и заказчиков.

Мы же помним, что гении – герои этого времени, не так ли? И гении XVI века до безрассудства дерзки.

Именно о них, о дерзнувших гениях, мы и поговорим в этой главе.