Читать книгу Реставратор птичьих гнезд - Елена Ленковская - Страница 6

Дни прокручивались длинной, бестолковой, давно не чищенной френдлентой.

Герман, беспрестанно заглядывая в монитор, всё ждал сообщений: он регулярно посылал Лизе то интересную, на его взгляд, ссылку, то какое-нибудь забавное, собственноручно снятое фото. Она отвечала, оживлённо комментировала. Герка был рад.

Потом к ним на кухню зачастила оса. Летала не просто так – гнездо собиралась строить. Герман воодушевился; стал наблюдать за строительством и снимать два-три раза в день результаты её усилий. Гнездо росло быстро. Герка снимал и снимал, собирая в длинный ряд удачные кадры, предполагая эффектно предъявить Лизе хронику строительства всю разом, от начала и до конца.

На третий день о стройке прознала мама. Маму присутствие осы на кухне не вдохновило, напротив:

– Опять эти осы! Спасенья каждый год от них нет! Вот прошлым летом соседку по даче оса укусила – и всё, аллергия на осиный яд. В несколько минут человека не стало: отёк лёгких. Тут не до шуток! Убирай от греха подальше. Только дождись, когда оса улетит…

– Аллергия? Хочешь сказать, от неё можно умереть?

– Да. Так бывает. И не только от укусов насекомых такое случается.

– Поэтому ты от мелкого апельсины прячешь?

– Да. С аллергией вообще шутки плохи. Поэтому давай-ка убирай гнездо, пока оса его не достроила. В конце концов, ей будет не так обидно…

– Ну-ну, ты сама гуманность! – съязвил разочарованный Герка.

– Гуманность – это забота о человеке, – мгновенно парировала мама.

Герка скептически хмыкнул, но гнездо убрал. Снял его аккуратно, положил на белый бумажный листок, снова сфотографировал – с разных ракурсов. Недостроенное гнездо напоминало колокольчик с хвостиком-ручкой снаружи, на самом верху. Язычка в этом «колокольчике», конечно, не было, изнутри форма была заполнена ячейками-сотами.

Герка долго разглядывал замысловатое сооружение, размышляя о том, какая же в голове у осы заложена сложная и умная строительная программа. Ночью ему даже приснилось это гнездо, только оно было огромным, и Герка стоял внутри и трогал шероховатые стенки руками. Стенки почему-то напоминали на ощупь серые коробки для куриных яиц из лито́й бумаги. Проснувшись, Герка вспомнил про штабеля таких коробок в соседнем супермаркете. А ещё подумал, что сделать настоящий дом из прессованной бумаги, наверное, интересно.

Все фотографии осиного гнезда он тут же отправил Лизе.

Но та уже не ответила. Внезапно сорвалась с места, уехала из Москвы, похоже, неожиданно даже для самой себя. Последнее сообщение от неё пришло с телефона: «Пока, до связи, уезжаю надолго: едем на пленэр…» Куда – не уточнила. Герка почему-то решил, что она отправилась в какие-нибудь заповедные подмосковные места с друзьями её папы, Ильи Геннадьевича. Он вроде тоже художник, правда, не живописец, а по камню…

Ну и в самом деле, не сидеть же ей лето в пыльной, загазованной Москве! Вот только жаль, что там, где Лиза сейчас находилась, со связью было не очень…

Теперь Герка сидел целыми днями в наушниках у компа и слушал музыку, прихлёбывая горький чай из заляпанной кружки. Щёлкал мышью – бесцельно, глядя в окно поверх монитора. Там, снаружи, в обрызганное дождём стекло в такт ему стучал веткой понурый мокрый ясень.

Герка перестал читать, не играл, не рисовал, не смотрел фильмы, забывал пообедать. Не интересовался френдлентой, проверял только, нет ли весточек от Лизы и Шмеля, и тут же разочарованно захлопывал вкладку, потому что сообщений не было. А ещё ревниво следил: не загорится ли зелёненьким глазок её скайпа. От каждого бульканья компьютера, сигналящего, что в ящик свалилась новая почта, его сердце ухало вниз. Но это шли деловые сообщения маме или отцу.

Наконец явно обеспокоенные родители надумали отправить его на месяц в алтайскую деревню к дальним родственникам. Родственники оказались не против.

«Свежий воздух, новые впечатления! Ты ведь в тех краях ещё не был!»

Герка уныло кивнул. Ехать он согласился.