Читать книгу Семья взаймы - Елена Левашова - Страница 12

Чеслав.

Откидываюсь на спинку кресла и устремляю взгляд в окно. Сереющее, наполненное грузными тучами небо вспарывают голые верхушки деревьев. Они качаются от порывов ветра, походя на костлявые пальцы…

Кажется, и во мне что-то рвется… Оболочка, скорлупа, которой я прикрыл себя от живых эмоций.

Я все чаще о ней думаю – моей крохотной жене… И даже… Страшно сказать это вслух – скучаю…

Вчера она приготовила мясной пирог с картофелем и сладким луком, перегладила мои рубашки, выдраила балкон. Да, с такой задачей могла бы справиться нанятая домработница, но Дана… Она все делает по-особенному… С нескрываемым старанием и любовью. Не за деньги или похвалу. Просто так. Наверное, человек такой…

И я разглядываю ее. По-мужски… Вчера у меня даже…привстал ненадолго. Когда она уронила лопатку и наклонилась, чтобы поднять.

Она ничего не делает. Не строит мне глазки, не соблазняет. Ничего. Ходит в растянутых, спортивных штанах Ксюхи – на Дане они сидят как лосины, и просторной, линялой футболке.

Я каждый день оставляю ей деньги на ведение домашнего хозяйства, но Дана тратит мало… Ничего не купила себе за время нашего совместного проживания.

Наверное, стоит взять отгул и поехать по магазинам вместе?

Шумно выдыхаю, думая о завтрашнем дне. Мы собирались подать, наконец, заявление в загс и съездить к Зинаиде Андреевне. Да и папа мой телефон оборвал… Я лишь обмолвился, что приеду в следующие выходные в гости с женщиной и… началось! То Лиза его позвонит спросить, как мое здоровье. Начнет издалека, мямлит, про Ксюшу спрашивает, хотя раньше никогда не интересовалась ей…

Понимаю, что их раздирает любопытство, но… Черт, я не готов к расспросам. И повышенному вниманию к своей личной жизни…

Она не делает ничего. Почему эта мысль не дает мне покоя? Дана не старается выглядеть привлекательной, не красится и не носит особенного белья. Не скрою, я подсмотрел… Когда она поднимала злосчастную лопатку, проследил взглядом, замечая под ее футболкой лямочку неприметного лифчика. Господи, зачем я снова думаю об этом? Сказал ведь, что путь в мою спальню закрыт, так и что теперь пенять на судьбу?

Поднимаюсь в квартиру, учуяв потрясающий аромат. Открываю дверь своим ключом и вхожу, напуская на себя строгий вид.

– Привет, устал? – встречает она меня в коридоре.

Поднимается на носочки и целует в уголок рта, обдавая ароматом ванили, уюта и своим, ставшим привычным запахом.

– Есть немного, – кисло протягиваю.

– Садись на пуф, – улыбается она.

– Зачем?

– У меня подарок.

– Ну, вот. Сел.

Дана присаживается на колени и надевает на мои ноги какие-то вязаные… пинетки сорок пятого размера. Не выдерживаю – широко улыбаюсь, встречая ее полный ворога взгляд.

– Класс. Подошли. Чеслав, я нашла в шкафу Леры коробку с пряжей. Ты не злишься? Вот… Связала тебе…

– Пинетки?

– Чувяки. Моя бабуля именно так их называла. Или следки. Полы холодные, а отопление еще не включили.

Откуда она взялась… такая? Сижу, как дурак – в строгой рубашке и следках бордового цвета. И мне так тепло… Давно так не было.

– Спасибо, – тянусь к ее щеке и целую сам.

Дана краснеет и устремляется в кухню. Гремит посудой и кастрюлями, суетится.

– Садись ужинать. Только руки помой.

– Петр сделал все необходимое?

– Да, он решил перестраховаться и сразу составил иск в суд. Досудебная претензия это…

– Это фигня, я согласен, – отвечаю, расстегивая пуговицы рубашки. – Я в душ, буквально пять минут. Устал как собака. Три операции, консилиум.

– А я ведь тоже училась в медицинском университете, но…

– Как? И ты молчала? Глупышка, как же так? Дана, почему ты бросила учебу?

– Влюбилась. Долгая история. За моими плечами четыре года учебы. Так что медсестрой я могу работать.

– Тебе обязательно нужно восстановиться. Как ты на это смотришь? – сжимаю ее плечи, сам не понимая, чему радуюсь. Наверное, нашим общим интересам?

– Не знаю, Чес… Смогу ли я?

– Ну это лучше, чем работать в конторе по продаже камер, ведь так? Дана, у тебя есть опыт работы?

– Конечно, небольшой, но… Я проходила практику в отделении реанимации.

– Давай мы вернемся к этому разговору позже, ладно? Кстати, завтра мы едем к Зинаиде Андреевне в органы опеки, а потом… Надо же подать заявление в загс, или ты забыла? – добавляю чуть тише.

– У меня завтра кое-какие планы, – краснеет Дана.

Опускает взгляд, не решаясь рассказать правду. Наверное, речь о салоне красоты? Или она решила прошвырнуться по магазинам без меня?

– Хорошо. Планы на весь день?

– Чес, я… Давай я позвоню тебе после обеда.

– Договорились.

Андрюша.

– О, мамуля. Наша очередь, – дрожащим шепотом произношу я, завидев наш номер на табло.

Сегодня квартира станет маминой, а Левицкий останется с носом.

– Идем, сынок. Я вот думаю… Может, продать квартиру и вложить деньги в строительство? Нам хватит на две однушки в центре. А ты поживешь у меня. Как тебе идея?

– Мам, я не против.

– Любку эту гнать надо…

– Не время пока. Давай завершим все с квартирой, а потом и будем планировать.

Мама деловито присаживается на свободный стул, а я стою рядом. Не могу сидеть от волнения… Неужели, все у меня получилось? Неделю назад я оформил дарение на квартиру через МФЦ. А сегодня мама получит документы. Станет ее полноправной хозяйкой.

– Мамуль, паспорт достань.

– Не требуется, – разводит руками регистратор. – Вам отказано в регистрации. Есть обременение, наложенное судом.

– К-как? Кхм… Хр… – из моего горла вылетаю нечленораздельные звуки. – Какое еще обременение? Я за коммуналку не заплатил?

– Судебное разбирательство о разделе имущества, – пищит девчонка, сканируя экран. – Тут и дата заседания назначена. Андрей Валерьевич, что же вы так…

– Квартира моя! Какой раздел имущества? Я ее единоличный собственник.

– Отказано в сделке. Заседание через две недели, вам распечатать?

Кровь отливает от моего лица. Даже дышать становится больно… Вот тебе и Дана… Наверное, ее дюже умный муж оплатил услуги адвоката? Сама-то она не могла додуматься до такого? Ну, ничего… Не получится у них ничего… Надо будет перебрать все ее документы, чеки, которые моя женушка бережно собирает. И от всего избавиться… Но прежде…

– Дана, – звоню ей, загоняя ярость поглубже. – Извини, я, наверное, погорячился. Был неправ… Приезжай завтра за вещами, мы все соберем. Осмотришься, может, тебе еще что-то понадобится? Документы, дипломы.