Читать книгу В начале было детство - Елена Макарова - Страница 5

Едва научившись ходить, дети пекут «куличики». Получается не сразу. Первые опыты – обвалы, песок не держится, все сыплется. На помощь приходят формочки. Набил песка внутрь, опрокинул, пристукнул ладошкой, снял формочку, а под ней – яблоко. Но даже полуторагодовалый ребенок не будет тянуть «яблоко» в рот, он знает, что это игра, что это как будто бы яблоко.

Малыши любят рыть канавы. Старшие возводят замки из песка, а они, знай себе, роют канавы. Им важно дорыться до глубины. «Я до самой Америки дорыла», – сказала трехлетняя дочь.

Пока их занимает процесс. Как кроты, они роют подземные ходы. К законченной работе теряют всякий интерес: и места-то не помнят, где полдня орудовали руками и совками.

Как-то раз я потеряла дочь на пляже. Ее искали всем миром. «Разыскивается девочка Маня в розовых трусах…» – эту весть разносили по рупору со спасательной станции. Маня была обнаружена в огромной яме, которую она вырыла неподалеку от того места, где мы расположились. Я спрашивала Маню, слышала ли она громкий голос по рупору. «Нет. Я яму копала».

Куличи – выпуклости; ямы, канавы – вогнутости. До трех лет дети осваивают выпукло-вогнутое пространство. Это освоение столь же значительно, как и освоение речи. Полость можно заполнить. Чем? Водой. Игра с водой – излюбленное занятие детей. Иногда она наносит серьезный ущерб имуществу. Я, например, лишилась единственного в своей жизни флакона французских духов. То есть лишилась я не флакона, а духов – они были вылиты, а пузырек заполнен водой. Зато куклам повезло!

Впрочем, наши лишения ничто по сравнению с их приобретениями. Переливая из пустого в порожнее, дети постигают основное свойство материи. Разумеется, им ничего не известно про закон жидкости и газа, принимающих форму сосудов. Пока они заполняют пузырьки и бутылки, завороженные струением или неподвижностью воды. Вода – стихия, она манит так же, как огонь. Сколько раз ребенок сходит по воду – принесет ведерко с моря, выльет в лужу, отправится за следующим. Если ему не разрешают войти в воду и зачерпнуть ведром где поглубже, его задача усложняется. Сколько там добудешь с берега, да так, чтобы ноги не промочить!

Детское наблюдение: льется вода из крана в кружку, дошла до края – и больше не вольешь. В большую кружку входит много воды, в лекарственный пузырек – мало. Потом возникла другая игра – разливать воду из кружки по всевозможным емкостям. Получалось: одна кружка может напоить многих.

Или просто лить воду на асфальт и смотреть, на что похожи пятна и разводы, это все равно, что видеть разные картины в облаках, даже еще интересней, поскольку ты являешься хозяином положения.

Заполнение емкостей – один из путей освоения формы. Любопытство к тому, что внутри, в глубине, неодолимо. Однажды в детстве я засунула палец в узкое горлышко флакона от духов и пришлось разбивать флакон, чтобы высвободиться из стеклянной тюрьмы.

Есть вещи, которые примагничивают к себе. Хочется трогать, осязать витые ножки старинной вазы, скользить ладонями по голубым граням стекла, нащупывать подушечками пальцев выпуклости мелких цветочков. Тактильные ощущения пробуждают чувственные. «Мамина рука такая ласковая, такая гладкая, как асфальт».

Глубина – тайна, в нее хочется проникнуть, поверхность чарует, заманивает. Вещи оживают под пальцами. Детям необходимо все потрогать, они воспринимают предметный мир через осязание. Запрещая детям прикасаться к предметам, мы лишаем их полноты познания, вызываем тактильный голод, неудовлетворенность. Это может привести их впоследствии к неприятию ласки, к неумению проявлять нежность.

Вот почему лепка, копание в песочнице, выпекание куличей, рытье ям, осязание предметов органически необходимы детям. Нельзя лишать их возможности брать в руки или хотя бы трогать те вещи, к которым их влечет. Последствия строгих запретов куда хуже разбитой чашки.