Читать книгу Абу. Будь собой - Елена Манвайлер - Страница 5

Никогда меня ещё так не тянуло никуда. Нигде для меня не было столько интересов и непознанного, как в Индии. Каждый день удивления, впечатления. Всё находится и появляется беспрерывно и вовремя.

Для меня Индия открыла весь свой богатый спектр чувств, что позволяет нервным клеткам на бессознательном уровне ощущать истину, даже когда она ещё не доступна определениям и выводам. Свои собственные заблуждения и ограниченность я начала осознавать через интуитивное просветление. Интуиция – это то, чему невозможно научить. «Интуиция – это нечто такое, что опережает точное знание» Н. Тесло

Гоа, Индия. Предчувствия меня не обманули. Рассматривая оформление старого маленького военного душного аэропорта Даболим, набитого людьми, прибывающими целыми Боингами, под лопоухими вентиляторами, вместо кондиционеров, толпа хаотично двигалась тесным потоком. Моя фигуристая приятельница Поля, блондинка с претензиями фыркала и декларировала запросы. Ей было необходимо посетить туалет, переодеться из тёплой одежды, переобуться, попить чего-нибудь холодного, и всё это должно случиться немедленно, или она готова, не выходя из аэропорта, вернуться назад в Россию.

У нас с ней были разные мотивации. Я приехала в Индию не просто отдыхать, как она, а жить, не искать любовь – а любить. Мой внутренний голос твердил, что именно здесь меня ждут глобальные перемены, что мистика началась. Волшебство параллельности мира обняло меня и приласкало. Тропический запах гоанского воздуха насыщал мои лёгкие и передавал сигналы в мозг дышать глубже. Это как попасть с морозной улицы в тёплое фойе театра в предвкушении хорошего спектакля.

После всех необходимых формальностей, все погрузились в автобус и отправились. Трансфермен что-то вещал в микрофон. Мало кто его слушал, я не спала, как многие, но и не слушала. У меня восторг предвкушений сбивал моё дыхание. Светало. Смотрела в окно. Полина спала рядом на сидении.

Движение левостороннее, а я по привычке российского автомобилиста выглядывала дорожные знаки справа и не находила их. Рекламные щиты пестрили английскими буквами и белокожими людьми. На дороге ситуация менялась каждую секунду, неожиданности подстерегали со всех сторон. На дорогах мотоциклов больше, чем машин. Средняя скорость 40 км/час.

Успокаивающая невозмутимость водителя автобуса свидетельствовала о высоком профессионализме. Колониальная архитектура домов, белые кресты во дворах или странные квадратные клумбы с одиноким кустом. Как потом оказалось, по этим признакам перед входом можно узнать религию хозяев.

Стоящие на обочине дороги дети школьного возраста в одинаковых униформах, девочки с бантами в косичках, как в моём детстве. Женщины в контрастных, узорчатых разноцветных сари и длинных лёгких шарфиках. Всё меня улыбало, лаская взгляд, какой-то давно забытой нежностью.

Картинки быстро менялись, и я старалась даже реже моргать, дабы не пропустить кадров первого знакомства с давней мечтой впечатляющих мгновений.

Вот мужчина в майке с торчащей зубной щёткой во рту и белыми подтёками пасты на смуглой коже объясняет кому-то дорогу. Другой в это же время стоит не далеко и прямо с дороги отливает, не прячась и никого не стесняясь. Бедненький, – подумала я, жалея его, – совсем больной, наверно, раз так приспичило с утра и при всех.

Кто-то из окна обогнавшей и подрезавшей наш автобус машины, выбросил пустые жестяные банки и пластиковую бутылку на обочину дороги. Идиоты и здесь есть, – буркнула я.

Чёрно-жёлтые рикши, – надо будет прокатиться, – решила я.

Вот какой-то индийский мужчина сплёвывает красно-оранжевую жидкость на дорогу. Перепил, наверное, тошнит, плохо ему, – посочувствовала я.

Вот целая толпа женщин с ношами на голове, перевязанными тряпками через плечо, а в них голые чумазые дети. И здесь полно цыган, – отметила я.

Вот посреди дороги идут коровы, с верблюжьими горбами. Какие странные, – внимательнее всматривалась я, – вот почему они священные здесь, может и молоко у них особенное, – задумалась я.

Вот собака лежит прямо на проезжей части дороги и все её объезжают. Глупый пёс, не задавили бы, – сморщилась я.

Вот широкая полноводная река и два моста через неё и по каждому из них снуют автомобили. Ого! Какая красота, – подумала я, – странно, почему два параллельных, автомобильных моста и с двухсторонним движением? – удивилась я.

Причудливые храмы, разноцветные дома, люди и животные мелькали перед глазами со скоростью рекламного клипа. Звуки клаксонов, запахи рыбы и специй, всё вскружило мне голову, и я подняла глаза и стала смотреть на небо.

Чистое светлое небо в ноябре, без единого облачка, слепящее светом бескрайнего простора. Вдруг в мою картинку влетел огромных размеров орлан, с метровым размахом крыльев, не меньше! О, принц сил воздуха! Мы поймали взгляд друг друга, поменялись местами, и больше я не спускалась с небес. Будто он специально был кем-то направлен ко мне, – летал кругами перед моими глазами, не выходя из поля зрения. Он внёс в моё состояние чувство реальной свободы, ободряющей уверенности и парения над всей этой суетной жизнью. Я стала видеть его глазами, я стала птицей в человеческом обличии. Я поняла – в Индии надо смотреть на небо, а не на землю!

Утро рассвело так же быстро, как и мои надежды. На солнце засверкала серебряная нить света, связующая мою душу с телом. Ранее утро, а на улицах многолюдно, уже работают придорожные брадобреи, метут и поливают водой около палаточных городков. Значит, въехали в туристическую зону, – поняла я.

Все ездят, ходят, стоят, разговаривают, ползут и прыгают на одной и той же дороге, тротуаров нет. Опасненько, – запомнила я.

Вокруг не догоревший мусор и пепел на красном фоне земли. Какой красный цвет у земли, может такой после пожара? – спросила себя я.

Тут же перед самым автобусом перебегали дорогу разноцветные поросята за упитанной тушкой мамаши. Это так оживило меня, что я стала призывно показывать на них Полине, но она по-прежнему спала.

Мимо проносились рейсовые обшарпанные, старые автобусы с темнокожими людьми и торчащими головами из открытых окон, в упор рассматривающих нас с откровенным интересом и улыбкой.

Вот дети, как по команде махали нам руками, улыбались и кричали «Хай». Некоторые растерянные туристы не зная как реагировать, кто-то робко пытался повторить движение рук детей и выкрикнуть «Привет», только улыбка выходила жалостливой и уставшей. А некоторые зыркали в окна с растущим раздражением и ужасом в глазах. Действительно, красота в глазах смотрящего. Кандолим, Калангут, Бага – районы севера Гоа мелькали за окном. Мы приехали.

Наш мир – это волшебное и воодушевляющее место. Достаточно поверить в это. Инстинкты меня не подвели, здесь, среди экзотических звуков и запахов, новизны ощущений, моё «Я» проявило удивительную реакцию – немедленно обрело уверенное чувство направления. Заселились.

Единственное, к чему мне оказалось сложно приспособиться в Гоа – это к постоянному прайм-тайму, в постоянном не ослабевающем с течением времени суток охвате зрителями и слушателями моей личности. Движуха не заканчивается долгожданным голосом кинорежиссёра, «снято». Безлюдных мест просто нет, уединиться некуда, личного пространства тоже нет. Нет разграничений на сцену и зрительный зал. Узнав, что Индия перенаселённая страна и что на 10 мужчин приходится всего 7 женщин, становилась понятной дикая потребность мужского населения в женщинах. Но мне самой вполне хватало явных признаков своего реального желанного существования здесь, без их назойливого повышенного внимания. Спокойно, – потребовала от себя я.

Ещё ни в одной стране я не испытывала таких эмоций, ни на что не похожих, всё было впервые. Бродский сказал: «Всякое эстетическое переживание есть переживание частное» Полина восприняла окружающее, как наказание изгнанием, а я попала в свою сказку. У нас с ней вместе уже был опыт путешествия, обзорный тур по стране Марокко.

Город Фес, где мусульманин не стесняясь менял жену на верблюда, а наш гид спокойно пояснил, что это в порядке вещей и она сама виновата, либо гулящая, либо бесплодная; Маракеш с заклинателями змей на центральной городской площади; Касабланка с мечетью, куда пускают даже женщин ради туризма; Агадир, где я утопила любимые солнцезащитные очки и где мы пили сладкий горячий чай, который наливается, высоко подняв чайник, над маленьким стаканчиком и появляется пенка. Где мы познакомились с двумя молодыми красивыми, нищебродными берберовцами, которые говорили на трёх языках, т. к. это бывшая французская колония и жаждущими поиметь нас и наши деньги… В целом поездка была познавательной, но желание вернуться ещё раз не возникало.

Индия просто вскрыла меня! Все наши недостатки и добродетели неразделимы в нас, это сущность каждого. А вот что отзывается в душе эхом, что будет резонировать – зависит от наполненности самого человека.

Гоа. Дорога от отеля на пляж шла через свалку в человеческий рост. Здесь была своя иерархия, кастовая система фауны. Некоторые из коров были с противоестественно раздутыми животами, слюнявые и грязные, но не агрессивные. Они молча, чинно и усердно пережёвывали всё, что можно было жевать: пластиковые пакеты, бумагу от пирожков и даже фольгу. Из кустов лёжа и лениво ожидала стая собак своей очереди на завтрак, остатков после коров. Сверху на деревьях вороны аппетитно роняли слюни. Полина испытывала культурный шок от всего происходящего:

– Куда мы попали?! Это ж, средневековая российская деревня среди пальм!

– Не только пальмы, смотри, Тамаринд индийский. Вечнозелёный, семейство бобовых. Тропическое дерево, у нас таких нет, – так старалась отвлечь её от раздражённых мыслей, но она не поддавалась:

– Мало того, что нам предстоит жить три недели в этом сарае с холодной водой, без кондиционера, с обшарпанной мебелью, двумя вешалками на двоих, шлангами из стены у унитаза, пластиковым ковшиком, со свечами вместо электричества. Мало нам завтрака из тоста с чаем и джемом в пластиковом спичечном коробочке, а то и меньше! Мало нам муравьёв и летающих тараканов в нашей хижине! Так и на пляж надо пробираться по мусорным тропам через свалочных вонючих коров и собак. Что за трущобы? Куда ты меня притащила? Я даже боюсь себе представить, что тут за море…

– Полиночка, не нагнетай. Посмотри, вокруг! Доверься. Это же гегемония естественных законов. А у нас с тобой есть шанс продолжить шлифовать свои грубые грани совместимости. Воплотим все отпускные фантазии в реальность, поверь, – убеждала я приятельницу.

Но я думала уже о том, что люди ничего не имеющие общего друг с другом вынуждены смешиваться из-за обстоятельств, и я почувствовала некоторую несовместимость в самой себе. Зря я пренебрегла советом Хемингуэя «никогда не путешествуйте с теми, кого не любите». Нет, к Поле отношение не поменялось, но и близкой подругой назвать её я не могла. Однако, компания всё-таки тогда была для меня лучше, чем одной, а выбирать не приходилось. Одним словом, Поля не была очарована Гоа, как я – а, скорее, разочарована:

– Да уж лучше толкаться в переходах метро. Лучше уж в грёбаной морозной Москве, под покровом серого неба со смогом и без солнца, чем три недели в этом Богом забытом вонючем, курорте международного уровня, – саркастически констатировала она. Тропы сплелись вокруг нас, извиваясь, как змеи. Мы дошли до пляжа в ожидании каждая своего моря.