Читать книгу Невроз отложенной жизни и другие истории… - Елена Мартынова - Страница 4

«Сапожник без сапог!» – хитро улыбаются или открыто усмехаются знакомые, если я вдруг решаю поделиться с ними своими жизненными проблемами. Мои попытки оправдаться, что мол «я тоже человек, и все человеческое мне не чуждо» успеха не имеют. И хотя время фраз «Какой же ты психолог!» в моей жизни давно прошло, тем не менее, я осознанно прекратила делиться своими переживаниями с людьми, далекими от психотерапии. К сожалению, среди них есть и мои родственники, и некоторые хорошие старые знакомые.

Да, мои уважаемые читатели! Не удивляйтесь! В жизни ваших психотерапевтов и консультантов тоже бывают черные дни! Дни, наполненные болью и слезами, гневом и разочарованием, усталостью и бессилием. Однако я совру, если скажу, что профессия никак не влияет на мою эмоциональную жизнь. Влияет, и очень сильно. Более того, я бесконечно благодарна Богу и судьбе, что пришла к психологическому консультированию, обучаю консультантов и психотерапевтов, а психотерапия стала моим ЖИЗНЕННЫМ СТИЛЕМ.

Стиль жизни. Жизненный стиль. Эти слова наполнены для меня не просто определенным содержанием, которое можно найти в толковом, философском, психологическом словаре. За ними скрываются мировоззрение человека, его жизненные принципы, его ценности и смыслы, его жизненные стратегия и тактика, целеполагание, способы преодоления трудностей – словом, всё то, из чего складывается не событийная, а скорее, ментальная, духовная жизнь человека.

Перебираю приведенные в толковом словаре определения слова «стиль»: характерный вид, разновидность; метод, совокупность приемов; способ… Какое же из этих слов поможет мне наиболее точно охарактеризовать то, о чем я пытаюсь сказать? Наверное, ближе всего слово «способ». А что же обозначает оно? «Способ – это действие или система действий, применяемых при осуществлении чего-либо». Вот оно! Система действий, применяемых при осуществлении… жизни. Жизни? Именно ЖИЗНИ!

Итак, говоря о стиле жизни, я буду подразумевать особую организацию жизни, определенную систему действий, используемую в жизни, применяемую последовательно и планомерно. Наверное, количество стилей жизни человека огромно, и это число оправдано нашей личностной уникальностью. Но, как в любой классификации, все эти стили можно долго и упорно обобщать и обобщать до тех пор, пока не останется два – самых базовых и самых главных… Не рискну пока назвать их. Уж очень боязно в начале своих размышлений уже подвести им некоторый итог. Но кажется, их действительно два…

Я надеюсь, что никто из моих читателей уже давно не сомневается в том, что человек – существо социальное. Это подтверждают многочисленные факты и исследования. Чего стоит, например, история об одном французском этнографе, изучавшем в дебрях Амазонки племена, находящиеся на первобытном уровне развития и до сих пор занимающиеся собирательством. Так вот, наблюдая однажды за племенем, француз заметил, как резко, как будто чего-то испугавшись, племя покинуло свою стоянку. Подойдя к стоянке, он обнаружил там брошенную годовалую девочку. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы вернуть ее в племя. И тогда исследователь забрал ее к себе, увез во Францию, вырастил. Девочка, родившаяся в первобытном племени, выросла в Париже, закончила Университет, вместе с отцом – этнографом занималась изучением племен… Это лишнее подтверждение того, что человеческий мозг на протяжении развития нашей цивилизации не изменялся, не совершенствовался, а все, что человек способен воспринять, осмыслить, проанализировать, сотворить, Богом и природой уже заложено в нас. Единственное, чего Бог не заложил в человека, не смог, не сумел, а может, не захотел – это умения жить в социуме. Этому мы начали учиться сами.

С чего начинается наша социальная жизнь? Она начинается с освоения ролей. Сначала, роли сына или дочери, внука или внучки. Затем роли братьев, сестер, близких или дальних родственников. Словом, семейные роли. Гораздо позже к ним присоединяются роли мужа и жены, отца и матери, бабушки и дедушки. К нашей чести надо сказать, что роли мы выучиваем хорошо и чаще всего правильно. Ребенок с детства знает, что можно просить у мамы, а что у дедушки, с какой интонацией обратиться к бабушке, а с какой к отцу. Знает и почти никогда не ошибается.

Малыш подрастает, идет учиться и овладевает ролями детсадовца, школьника, выпускника, студента, солдата, аспиранта… Эти социальные роли в свою очередь делятся еще на значительное количество ролей – более узких. В классе школьник может быть клоуном или козлом отпущения, подающим надежды или глубоко отстающим. На улице тот же подросток легко разыгрывает другие роли – дворового хулигана или, наоборот, борца за справедливость, защитника слабых. В среде увлеченных, например, спортом пацанов, мальчик может быть лидером, командиром, или хорошей поддержкой для сильных в минуты их слабости. В разнополой компании каждый играет еще одну, свою, хорошо выученную роль: кокетки, коварной соблазнительницы, серой мышки, легко доступной девушки, крутого мачо, глуповатого очкарика, сексуального гиганта и т.д. и т.п.

А уж сколько ролей мы играем, будучи взрослыми и зрелыми! Особенно урожайна на роли наша профессиональная жизнь. И это не просто роли начальника или подчиненного, доброго или злого сослуживца, товарища по перекурам или подружки, с кем можно обсудить подробности своей интимной жизни! Самые главные профессиональные роли – это собственно профессии.

Пройдемте по любому городу…

Вот играет в продавца молоденькая девочка. Она совсем недавно начала играть эту роль, поэтому ей еще не надоело улыбаться покупателям и заискивающе заглядывать им в глаза. «Чем я могу вам помочь?» – щебечет она и, смущенно улыбаясь, отходит, про себя обижаясь из-за своей ненужности. Дома эта милая девчушка легко превращается в скандалящую с матерью дочь, слезами и криком отстаивающую собственные потребности.

В соседнем магазине дородная женщина уже давно наигралась в продавца, поэтому ее роль вызывает у нее в основном раздражение и недовольство. Но вынужденная ее разыгрывать с 9 до 21 два дня через два, она с надеждой ищет бестолковых и глуповатых покупателей, чтобы вылить на них все свое недовольство личной и сексуальной жизнью, зарплатой и начальством, непослушными детьми и немощными родителями. Обязательно находит – и поток агрессии льется на головы ни в чем не повинных граждан, вся вина которых в том, что они глуховаты, подслеповаты, не особенно умны. Дома ее ждет огромная овчарка, ее любимая, самая лучшая на свете собака. Для нее наша продавщица подворовывает на рабочем месте косточки и обрезь. С какой любовью варит она своей любимице кашу, выгуливает ее по утрам и вечерам, как тщательно вычесывает ее, не уставая повторять, что собаки порой лучше иного человека!

Вот хирург. Он играет в доктора уже много лет. И надо сказать – плохо играет. Его характеризуют профессиональная неграмотность, безапелляционность («Только рЭзать, я сказал!»), неудачные операции, послеоперационные осложнения… Зато какой он дедушка рядом со своим внуком – добрый, заботливый, практически нежный!

А вот женщина, врач—гинеколог, знающая, опытная, много лет разыгрывающая из себя профессионала, любящего свою профессию, с уважением относящуюся к женщинам самых разных возрастов. Но это тоже роль. Потому что дома… Дома она совсем другая – жесткая и агрессивная по отношению к собственной дочери, тоже женщине и матери. Дома она настолько жестка, что однажды дочь решает уйти из жизни после разговора с матерью.

Вот курит в подъезде девочка-подросток. Ей кажется, что вот сейчас она играет такую взрослую, такую… такую… женщину. Она сама еще не знает, какую. А дома она послушная дочка, тихо проскальзывающая в свою комнату и закрывающая за собой дверь, чтобы не мешать отдыхать маме, которая «горбатится, чтобы у нее все было». И мама никогда не узнает, что делает ее дочь за закрытыми дверьми – плачет или смеется, думает о хорошем или плохом, танцует или дергает своим телом, мечтая, как вечером в подъезде она спрячется в алкогольном забытьи, чтобы уйти от силы подростковых переживаний…

Вот играет свою роль психотерапевт. Он внимательный и эмпатийный рядом со своим клиентом. Он улыбается и готов дарить свое тепло нервной измученной созависимостью женщине, интеллигентному стеснительному очкарику, стыдливой прыщавой девушке. Благодарные клиенты и не представляют, что вне терапии они рискуют встретиться с совсем другим по характеру человеком – агрессивно настроенным, взбалмошным, высокомерным, завистливым…

Какие разные люди! Какие разные роли! Всех объединяет только одно – на рабочем месте они представляют собой одного человека, а дома – совсем другого. Вот это я и называю – ИГРАТЬ РОЛЬ. Это и есть первый стиль жизни. Его суть можно выразить хорошо известными словами Шекспира:

Вся жизнь – театр,

А люди в нем – актеры.

Суть этого стиля жизни – играть. Играть, несмотря ни на что. Играть на работе или дома, на улице или в кафе, в магазине или на пикнике. Играть можно хорошо и не очень, более или менее реалистично, с яркими аффектами или без них. Каждый человек старается в меру своих артистических способностей. Многие играют годами, а некоторые всю свою жизнь! Я слышала истории о том, как на поминках за столом в разговорах о покойном люди вдруг неожиданно понимают, что говорят вроде бы об одном человеке, но как будто о совершенно разных.

Иногда человек вроде бы и не хочет играть роль, но по-другому у него не получается. Про такие ситуации люди говорят: «Я не могу быть самим собой, когда…» Продолжите это предложение, если хотите…

Что же заставляет нас играть роли? Страх. Страх отвержения. Мы боимся быть отвергнутыми, если кто-то увидит наши слабости, если неуместно засмеемся, когда спросим о чем-то другого человека, если невпопад ответим на чужой вопрос, если не успели накрасить глаза, забыли погладить рубашку и почистить ботинки, если выглядим не так презентабельно как другие, если просто кто-то вдруг обратит на нас свое внимание… Мы боимся, что о нас подумают плохо или не то, что нам хотелось бы, что негативно оценят, что посмеются над нами про себя, что… Мы боимся сказать «нет» и рвемся на части, чтобы выполнить ненужные нам обещания… Словом, мы хотим быть для всех хорошими. И можем так никогда и не узнать, что ЭТО НЕВОЗМОЖНО.

Но есть люди, правда их не так немного, кто по счастливой случайности с детства не боялся быть собой. Такие люди по характеру бывают очень разными – добрыми или сердитыми, нежными или тревожными, пессимистичными или оптимистичными. Главное же их отличие в том, что они ВСЕГДА ОДИНАКОВЫЕ.

Моя соседка и учительница по биологии, Голубева Людмила Васильевна, – самая добрая на свете женщина! Она с одинаковой добротой относилась ко всем детям в моем классе, в своем классе, к каждому ребенку в школе. Доброта была ее сутью, ее натурой. Разумеется, ей трудно было работать в школе с авторитарным директором. Порой слишком трудно. Но ей всегда удавалось оставаться доброй. Иногда я встречаю ее на улице. Шурясь на меня из-за толстых линз своих очков, она неизменно восклицает: «Леночка! Милая! Какая же ты красивая! Как твои дела? Как детишки? Как Ирочка! Как Кирюша? Какие они у тебя красивые стали! Приходи ко мне чай пить! Посекретничаем. Поболтаем…»

Еще одна замечательная женщина из моей юности – руководительница нашего школьного драмкружка, Вакулина Ирина Федоровна. Мы все ее обожали! Обожали за энергичность, динамичность, прямоту, искренность, верность нашей общей страсти – театру, честность и умение отстоять наши драмкружковские принципы перед школьной администрацией. Тогда я не понимала и не смогла бы сказать, чем ее отношение к нам отличалось от отношения других учителей. Мы только понимали, что оно другое. Сегодня я называю его уважением. Эта женщина навсегда стала для меня эталоном уважительного отношения к ученикам.

Перебираю в памяти учителей, преподавателей двух своих институтов, знакомых, приятелей, друзей, коллег по работе в разных школах и в вузе… И понимаю, что людей, не играющих роли, в моей жизни было не так уж и много. Они были разными – мягкими и жесткими, интеллигентными и не очень, авторитарными и добрыми. Они могли сердиться и радоваться, ругаться и смеяться, плакать и стыдиться. Но они всегда при этом ОСТАВАЛИСЬ СОБОЙ. Всегда быть собой – вот второй стиль жизни, второй способ. Способ одновременно очень простой и очень сложный. Потому что нет ничего проще, чем быть собой. Потому что нет ничего сложнее, чем быть собой…

Особенно важно быть собой людям помогающих профессий и тем, чья служба и деятельность связана с человеческим общением. Среди них учителя, врачи, священники, психологи, социальные работники и, конечно, психотерапевты.

«Надеваешь пиджак психотерапевта!» – так говорю я своим студентам, если на стуле консультанта они перестают быть самими собой. Веселая, обаятельная девушка вдруг превращается в важную напыщенную даму, которая будто бы все знает и обладает огромным жизненным опытом. Поучая клиента, она не замечает, как перестает быть собой – молодой, неопытной, но очень открытой и наивной.

А вот женщина – сама доброта. Клиент обманывает ее, не скрывает своего презрения, обесценивает и самого терапевта, и всю ее работу. А она продолжает оставаться доброй! Где-то глубоко внутри себя она чувствует поднимающееся раздражение, но «психотерапевт должен оставаться принимающим!» – считает она и останавливает свой гнев, свою злость, разрушая себя при этом изнутри.

Есть и другие примеры. Я знаю людей, которые ушли от своих консультантов разочарованными – разочарованными в них, как в людях, и из-за этого – в психотерапии, в помогающих профессиях вообще. Один из известных мне психотерапевтов транслировал своим клиентам необходимость уважения и честности по отношению к супругам, а сам не пропускал ни одного более-менее симпатичного клиента мимо своей постели… Другой открыто имел отношения в каждом городе, где проводил свои группы. Третий предавал друзей и общее дело, при этом рассказывая своим студентам о важности и ценности близких отношений. Четвертый был груб и не сдержан с коллегами, демонстрируя нарочитое уважение к клиентам. Пятый любил выпить и «по пьяни» мог натворить самых разнообразных проступков в стремлении удовлетворить свои потребности. Пол, статус, опыт, количество лет в терапии при этом не имели значения…

Вы можете мне возразить – каждый человек волен ошибаться! Все люди разные и в каждой профессии встречаются злые, агрессивные, тупые, озабоченные удовлетворением своих потребностей люди. Но как простить пьянство Президенту страны? Как простить жадность и сребролюбие священнику? Как простить тупость врачу? Как простить ненависть к детям учителю? Как простить предательство военачальнику? Как простить равнодушие психотерапевту?

Похоже, есть вещи, которые простить нельзя. Но сначала их нельзя допустить! Думаю, что есть ряд профессий, в которых осознание собственной ответственности за соответствие своей жизни транслируемым ценностям должно быть основополагающим. К таким профессиям я отношу и профессию психотерапевта.

Психотерапия как стиль жизни для меня обозначает всегда быть самой собой! Я могу быть веселой и грустной, могу радоваться и злиться, могу испытывать душевную боль и огромное счастье, могу шутить и плакать, словом – могу всё. И при этом я обязана, я ответственна за то, чтобы моя жизнь соответствовала моему мировоззрению, моим ценностям, моей миссии. Как обучать студентов быть самими собой, если сам играешь роли? Как создавать условия для выздоровления клиентов, если сам психологически не здоров? Как транслировать ценности, если ты раб своих потребностей? Уверена – это НЕВОЗМОЖНО. Поэтому сапожник, не имеющий сапог, – для меня плохой сапожник!

– Снимите «пиджак психотерапевта»! – говорю я своим студентам. – Снимите его и станьте самим собой!

– Снимите с себя костюмы своих ролей! – говорю я своим клиентам. – Станьте собой – разными и в то же время живыми. И тогда жизнь ваша окрасится совсем другими цветами и красками.