Читать книгу Родовой артефакт. Хранительница - Елена Матеуш - Страница 12

Я действительно злилась, и только сильнее оттого, что он был прав. Неприятно признавать свои просчёты, тем более когда нет возможности оправдаться. Но раз настроение всё равно испорчено, поговорю-ка я с дамой Орисой о ещё одном занимавшем меня вопросе.

– Дама Ориса, скажите, у Леони своё меню?

– Разумеется, миледи! – голос экономки звучал напряжённо. Ей тоже хотелось сбросить пар, но она сдерживалась.

– Почему оно такое странное?

– Ничего странного! Мальчику дают то, что он любит, – она с вызовом посмотрела на меня.

Я не стала с ней спорить и что-то говорить о странности пирожных на завтрак.

– Скажите, вы записываете меню и храните записи?

– Разумеется! – дама Ориса гордо вскинула голову.

– Я могу посмотреть их по лорду Леони за последние пару месяцев?

– Конечно!

Печатая шаг, дама повела в свой кабинет, находившийся на служебной половине. Там она бросила на стол переплетённую в кожу толстую тетрадь.

Пролистав заполненные аккуратным почерком страницы, я убедилась в правильности моих подозрений. Состав блюд, подаваемых маленькому лорду, резко менялся где-то два месяца назад, после того как началась эпопея с побегом Элиды. До этого Леони кормили так, как и положено кормить ребёнка.

– Дама Ориса, снимите перчатку!

После того как она выполнила мой приказ, я прикоснулась к её руке артефактом. Кажется, именно так он действует, рассеивая внушение.

– Просмотрите записи теперь. Вам ничего не покажется странным?

Не поясняя больше ничего, я вышла из кабинета экономки.

Леони я нашла в парке. Он играл со щенком и звонкий смех вперемешку с лаем были слышны издалека. «Странно, что в поместье совсем нет других детей», – мельком подумала я. – «Надо будет с этим что-то делать, а то Леони даже побегать особо не с кем». Впрочем, сейчас меня занимало другое. Не хотелось рушить нашу зарождающуюся дружбу, но и оставлять всё как есть, я не имела права.

Было у меня желание переложить неприятный разговор на Александра. Уж его-то отношения с сыном это выдержат! Но если я всерьёз собираюсь заменить ребёнку мать (звучит пугающе!), то придётся не только по головке гладить. К тому же в глубине души я не была уверена в реакции мужа на поступок Леони. Вдруг он посчитает это пустяком? Я же была убеждена, что подобное недопустимо!

Леони увидел меня и, смеясь, бросился ко мне. Пёс, весело гавкая, мчался рядом. Сидевший в отдалении на лавочке господин Леже, воспитатель мальчика, приподнялся, приветствуя меня.

– Лори, смотри, как Бинго умеет!

Леони, размахнувшись, бросил мячик вдаль и щенок, собачий подросток, со всех лап помчался за ним. Я невольно улыбнулась. Невозможно было устоять перед этой сияющей радостью улыбкой и блеском детских глаз.

– Здорово! Это ты научил?

– Да! А ещё лапу подавать!

Леони счастливо улыбался и заглядывал мне в глаза в поисках одобрения.

– Ты молодец! Тебе не холодно в расстёгнутой курточке? – чувствовалось, что уже осень. На улице было свежо несмотря на солнце.

– Нет, жарко!

– Всё-таки застегнись, а то ты распаренный, как бы тебя ветерком не прихватило.

Мальчик скорчил уморительную гримасу, но послушно застегнул пуговицы. Я никак не могла собраться с духом и даже обрадовалась вернувшемуся с мячиком Бинго.

– Хороший пёсик!

Леони взял обслюнявленный мяч и собирался повторить трюк. Бинго от нетерпения подпрыгивал рядом.

– Нет-нет! Подожди. Мне нужно поговорить с тобой, Леони. Пусть пока господин Леже прогуляется с ним.

Услышавший мои слова воспитатель подошёл к нам. Он достал из кармана плаща поводок, прицепил его к ошейнику, и сказал:

– Пошли, Бинго! Я буду здесь, на аллее. Когда будете уходить, миледи, позовёте меня.

Я согласно кивнула. Пока господин Леже со щенком на поводке удалялись по аллее, я прошла к скамье и присела. Разговор, вполне возможно, будет долгим. Леони присесть не захотел и остановился напротив меня, слегка насторожившись.

– Знаешь, Леони, всё это время меня удивляли твои завтраки. Я сегодня разговаривала с дамой Орисой, и обнаружила, что твоё меню стало таким странным тогда, когда отец и Элида отсутствовали в поместье. Вместе с ними с твоего стола исчезли каши, запеканки и овощи. Остались только мясо, пирожные и мороженое. Ты ничего не хочешь мне сказать?

Мальчик молчал, опустив голову, и сцепив за спиной руки.

– Наверно, нужно будет наказать даму Орису за то, что она так плохо о тебе заботилась.

– Почему плохо? – Леони поднял голову. – Наоборот, хорошо! Она давала только то, что я люблю. Всё самое вкусное!

– Ты, конечно, можешь так думать, но она взрослая и знала, что если мальчик кушает только сладости, то он со временем заболеет.

– Хорошо, я буду есть каши, – сказал мальчик и, поморщившись, неохотно добавил, – и овощи.

– Конечно будешь, я за этим прослежу. – мне показалось, что на лице ребёнка мелькнуло облегчение. – Тем более можно подобрать такие, что тебе понравятся. Но это не главное. Мне важно, почему дама Ориса так поступила. Она желала тебе плохого?

– Нет! – горячо запротестовал Леони. – Наоборот!

«Хорошо, что он не воспользовался возможностью прикрыться другим человеком», – подумала я и продолжала молча смотреть на мальчика, ожидая признания.

Леони опустил голову и поковырял дорожку носком ботинка. Затем вздохнул и поднял на меня глаза, казавшиеся ещё темнее на побледневшем личике.

– Дама Ориса не виновата. Это я, – он произнёс незнакомое мне слово, и видя моё непонимание, пояснил. – Это я внушил ей так делать.

«Как я и думала!»

– Леони, ты понимаешь, что поступил плохо, неправильно?

Он, потупившись, кивнул:

– Да, я не должен был отказываться от каш.

– Не в кашах дело! Ты не должен был влазить в чужую голову. Вот что плохо!

– Почему?

Моё спокойствие пошло трещинами. Я попыталась объяснить очевидные вещи.

– Каждый человек должен сам принимать решения и сам отвечать за них. Боги подарили нам свободу воли, и никто не имеет права отнимать её. Когда ты вкладываешь другому человеку свои мысли и желания, ты подчиняешь его.

– Ну да, – согласился Леони.

– Это нехорошо! – воскликнула я и потянулась к мальчику, чтобы взять его за руку. Леони отшатнулся, не позволяя прикоснуться к себе.

–Почему? Все, кто могут, так делают: папа, дядя Рэй, король. Я хочу и могу. Поэтому тоже так делаю.

Я вскочила со скамьи. Во мне поднимался бессильный гнев. Как, как объяснить ребёнку, что нельзя лишать другого человека этой последней свободы – свободы думать самому? Что плохо – отнимать воспоминания? Что если кому-то дозволено вмешиваться в твоё сознание, мир становиться слишком зыбким? Это страшно, словно идёшь по прозрачному льду над чёрной водяной бездной.

– Леони, это плохо, так подчинять другого… – тихо произнесла я.

Леони внимательно всматривался в меня и хмурился:

– Почему плохо? Ты говоришь так, потому что сама не можешь!

– Да, не могу.

Меня накрыло осознание. Бесполезно объяснять! Сияющие золотом волосы, милое обаятельное детское личико вводили меня в заблуждение. Я забыла, что этот ребёнок не человек. Он дарг! И этим всё сказано. Это не мой ребёнок и моим до конца ему не стать!

– Не могу, но если бы даже могла, я бы этого не делала.

И я ушла, оставив Леони на дорожке парка.