Читать книгу Ведьмины круги (сборник) - Елена Матвеева - Страница 12

О похмельное утро! Утро в первом часу дня. В голове треск, в желудке тоска, во рту как в общественной уборной. Полежал, не открывая глаз, прислушиваясь к себе и соображая: надо мне идти блевать или не надо. Решил: не надо. Без интереса вспомнил вчерашнее, а как разговор с Катькой всплыл – в пот кинуло. Я еще попритворялся спящим, но, открыв газа, обнаружил, что комната пуста.

На первом этаже спал Иванов, а девчонки убирали в шкаф раскиданную повсюду одежду, мыли стаканы и подметали. Кожемяка на участке складывал разваленную поленницу дров, а Колян застирывал в канаве обрыганные галифе.

– Хорошо повеселились, – мрачно сказал Кожемяка. – Дров напалили пропасть, пленку на парнике прожгли искрами от костра. Родители будут в ауте и развоняются со страшной силой. Еще неизвестно, не орали ли мы чего неприличного. У соседей ушки на макушке, а утром они не поздоровались. Я с ними – да, они – нет. Ты хоть помнишь, что было?

– Все было нормально. Только голова трещит, как будто там ворочаются ржавые железяки.

– Можешь опохмелиться, – предложил Кожемяка. – Только не советую. Я пробовал – эффект обратный.

Оказалось, что выпили мы две бутылки водки, третью открыли, но пить уже не могли. Если учесть, что девчонки пили вино, Иванов с Ленкой рано отвалили, а закуски почти не было, получалось не так уж и мало.

– Иди поешь, если можешь, – сказал Кожемяка. – Девчонки крепкий чай заварили.

Я проявил силу воли, помог Кожемяке собрать дрова, а потом уж пошли пить чай. Увидев нас, Колян мечтательно произнес:

– А здорово вчера надрались!

– Помнишь, как ты хотел сделать шашлык из дождевых червей? – поинтересовался я.

– У меня амнезия, – скромно ответил Колян.

– У меня тоже провалы памяти, – заявил Кожемяка. – Кто слышал, что Колян вчера нес на крыльце, когда мы за шахматами ходили? Что-нибудь неприличное?

– А почему неприличное? И почему – я? Я – ничего! – возмутился Колян.

– Да потому, что ты вечно… Если врубаться в твой базар, это полная труба!

Совместными силами успокоили Кожемяку и с удовольствием повспоминали вчерашнее, кто сколько выпил, что делал и говорил. Возможно, и меня все это занимало бы и веселило, если бы не ночной разговор с Катькой. Он не давал мне покоя, казалось, что и похмелье у меня не от алкоголя, а от ее откровений.

Катька не обращала на меня внимания и ничуть не раскаивалась. А может, ей настолько плевать на меня, что она даже не поняла, что наговорила? Она эгоистка и на самом деле любит только себя. Она и дружить не умеет. Вчера я собирался рассказать ей про дом-притон, ей – единственной, а сегодня ни малейшего побуждения не испытывал. Хорошо, что не проболтался.

Меня обуревали сложные чувства, но при этом не могу сказать, что мне не хотелось бы ее видеть. Говорить действительно не хотелось из-за болезненного состояния, а идти рядом было хорошо. Правда, песчаная, заросшая деревьями и люпинами улочка уже не казалась такой уютной и романтичной, и пугала мысль о душном, набитом людьми автобусе имени Данте.

Катька отстала и шла на полшага позади, как вдруг вскрикнула:

– Стой!

Она указала на дорогу. Под моей ногой лежала игральная карта. «Рубашкой» вверх.

– Переверни! – велела Катька.

Я перевернул.

– Ну и что?

– Девятка пик, – констатировала она и сделала большие глаза.

– И что из этого следует?

– Ты не знаешь, что такое девятка пик?

– Карта.

– Это означает, – сказала она, – болезнь или большую неприятность. Серьезную. Девятка очень сильная карта, она даже похлеще десятки.

– Да будет тебе!.. – отмахнулся я.

Уже в городе Колян спохватился, что в фотоаппарате осталось десять кадров, и решил их отснять сейчас же, но народ торопился, всем всё надоело и не терпелось попасть домой. А меня осенило – я попросил у него аппарат с недоснятой пленкой и обещал вернуть с проявленной. Так я получил «кодак».

Дома пытался спать. Матери сказал, что всю ночь сидели у костра и пели туристские песни. Бедные наши мамы! Моя совсем не дура, тем более в школе работает и все должна понимать. Но как же им хочется, чтобы детки их наподобие безгрешных ангелочков порхали в облаках, а не блевали, как дьяволы, в канавах, пусть даже заросших кустами прекрасного разноцветного люпина! Но согласитесь, последнее не самое плохое, что может случиться с детьми.