Читать книгу История Меровингов - Елена Майорова - Страница 4

Провинция Римская Галлия была создана после блистательных завоеваний Юлия Цезаря в ходе Галльской войны. До этого Галлия представляла собой географическую область с нечеткими границами, населенную кельтскими племенами, живущими на стадии общинного строя. «Страна галлов» занимала территорию между рекой По и Альпами и между Альпами, Средиземным морем, Пиренеями, Атлантическим океаном. Римляне называли галлами племена, жившие на территории современного региона Рона-Альпы и в Центральной Франции. Издавна Галлию заселяли кельты. Под словом «Галлия» в древнеримском государстве подразумевали две территории: Трансальпийская (современные Франция, Западная Швейцария и Бельгия) и Цизальпинская (Северная Италия – долина реки По). В 58–51 годах до н. э. Цезарь вел войну в Трансальпийской Галлии (об этом рассказывается в его знаменитых «Записках о Галльской войне») и сделал ее римской провинцией до самого Рейна. В 27 году до н. э. Август разделил Трансальпийскую Галлию на три части: Аквитанию, Лугдунскую Галлию и Бельгику.

После римского завоевания началась усиленная централизация Галлии, а также ее интенсивная колонизация римскими поселенцами из Италии. Вся провинция активно вовлекалась в торговлю со средиземноморским регионом, развивались товарно-денежные отношения, была построена сеть дорог, соединившая окраины провинции с крупными городами и Римом. На пересечении торговых путей и в районах выхода ключей римляне возводили городские поселения, достигавшие значительных размеров. Города имели улицы, здания, акведуки и амфитеатры. Столицей Галлии стал античный Лугдунум (современный Лион). Ныне его руины – археологический заповедник на территории второго по величине и значению города Франции.

Положение изменилось с приходом в 370-е годы в степи Северного Причерноморья беспощадных завоевателей гуннов. Нашествие гуннов дало толчок Великому переселению народов. Масса германских переселенцев ринулась в земли, составляющие ядро Западной Римской империи – Италию, Галлию, Испанию и отчасти Дакию, – и стала создавать собственные государственные образования, положившие начало многим государствам современной Европы. Эти территории к началу V в. уже были достаточно плотно заселены самими римлянами и романизированными кельтскими народами. Поэтому Великое переселение народов сопровождалось культурными, языковыми, а впоследствии и религиозными конфликтами между германцами и романизированным оседлым населением.

Цизальпинская Галлия находилась на севере Италии, из нее некоторые галльские племена были вытеснены, а земли заселены римлянами и италиками. Другие цизальпинские галльские племена остались в Северной Италии, превратились в федератов римлян и вскоре слились с ними.

Трансальпийская Галлия приблизительно совпадала с нынешней Францией. Даже спустя столетия после завоевания римлянами галлы составляли в ней большинство населения; лишь в крупных городах и на южном побережье жило много потомственных римлян. Тем не менее со временем потомки галлов не только стали называть себя римлянами, но и утратили свой язык, полностью перейдя на lingua romana.

Вестготы захватили юго-восток Испании, а также земли к юго-западу от Гаронны. Алеманны и бургунды обосновались в других галльских провинциях. Свевам достались значительные территории на северо-западе Иберийского полуострова. Король вандалов и аланов правил в захваченной ими Северной Африке, а остготы прочно обосновались в провинциях к северу от Италии. Коренное население подвергалось германизации. В свою очередь, германцы перенимали от жителей покоренных провинций их достижения в области культуры и искусства, в которых покоренные силой оружия народы всегда превосходили своих более диких завоевателей.

Неподкупный и гордый характер германцев сформировался еще с языческих времен. Германцы отличались от всех остальных народов развитыми представлениями о личной свободе, правах человека и уважением к женщине. Тацит писал: «Их браки очень строги, и ни один из их обычаев не заслуживает большей похвалы, чем этот, ибо они почти единственные варвары, которые довольствуются одной женой». Следы материнского права, высокого общественного положения женщины отражали языческие культы, народные предания, легенды и обычное право. Отголоском материнского права у германцев являлось представление о тесных, священных кровных связях между дядей с материнской стороны и племянником, более близких, чем между отцом и сыном. Враги предпочитали брать в заложники племянника по сестре, нежели сына противника. Наиболее же верную гарантию представляли заложницы-девушки – дочери или племянницы из рода вождя племени. В женщине древние германцы видели особую пророческую силу, советовались с ней в важнейших делах. Тацит отмечал, что женщины возбуждали мужество германцев до крайних пределов. Мысль, что их родственницы могут попасть в плен и в рабство, была самой ужасной для германцев и побуждала их к отчаянному сопротивлению. Но и в самих женщинах жил дух, который можно назвать римским. Когда полководец Марий не позволил пленницам-тевтонкам посвятить себя служению Весте, богине девственного целомудрия, они прибегли к самоубийству.

По германскому обычному праву женщина могла наследовать движимое имущество, выступать в суде, давать свидетельские показания, приносить присягу. Часть штрафов за преступления, совершенные против женщины, принадлежала самой потерпевшей. После вступления в брак часть имущества, в том числе и брачный дар жениха, считалась собственностью жены.

Насмешка над внешним видом, физической неполноценностью, этническими особенностями, проявляющимися в одежде, прическе, оскорбление словом и действием могли служить поводом к немедленному проявлению отмщения или вероломному убийству. Справедливым считался жестокий закон талиона – принцип наказания, сложившийся в родовом обществе: возмездие, равное по силе преступлению. Другими словами, причинение виновному такого же вреда, который нанесен им («око за око, зуб за зуб»). Все это практиковалось до тех пор, пока кровная месть не стала расцениваться государственной властью как нарушение мира, то есть общественного порядка и подлежать наказанию по постановлению судебных органов.

Франки широко практиковали ордалии – испытания водой и железом. Условия испытания строго регламентировались. Например, подозреваемого связывали особым образом и погружали в чан с холодной водой. Если он держался на поверхности, это рассматривалось как доказательство вины, потому что вода как чистая стихия отвергала его. Смерть испытуемого становилась убедительным доказательством его невиновности. Испытание железом заключалось в том, что испытуемый должен был взять в руку раскаленный кусок железа и пронести его на расстоянии трех шагов. После этого руку смазывали бальзамом и завязывали полотняной лентой. Нормальное и быстрое заживление ожога принималось за признак невиновности.

Огромные территории современной Европы в те времена были покрыты густыми дубовыми и буковыми лесами. Относительно мягкий климат, плодородные почвы, обилие водных источников привлекли в нижнерейнские области германские племена, которые устремились на левый берег Рейна. До их появления в этих местах проживали многочисленные мелкие местные народности (хамавы, хаттуары, бруктеры, тенктеры, ампии тубанты, узипии, хазуарии), которые были ассимилированы пришельцами и вступали с ними в равноправные военно-политические союзы. Это нашло отражение в новом этнониме «франк», что означало «свободный, отважный»[3]. Храбрость и свободолюбие считались характерными признаками полноправного члена войска или народного ополчения. Новое самоназвание подчеркивало принцип политического равноправия всех объединившихся племен.

Сначала преобладающее галло-романское население (порядка 5–8 миллионов человек) проживало в Трансальпийской Галлии в условиях безраздельного господства германцев, составлявших основу правящего класса. Жизнь германца оценивалась вдвое дороже жизни галло-римлянина. Постепенно, однако, германцы растворились в галло-римской среде. Галло-римляне вместе с ассимилированными германскими и другими племенами дали начало современным французам и Франции.

В Античности и раннем Средневековье франки не были единым народом. Конфедерация германских племен, называемых салическими франками, продвинулась ближе к морю и заняла области, позже известные как Фландрия, Артуа и Пикардия. Свое наименование они получили потому, что главное их колено обитало в Средней Германии у реки Салы, левого приток Эльбы, в большой долине, свободной от лесов[4]. Салияне считались самыми благородными и многочисленными среди прочих франков того времени. Далее на юг, на среднем Рейне (район от Майнца до Кельна и вдоль Мозеля от Кобленца до Метца) осело сильное и воинственное племя рипуарских, или рейнских, франков. Они объединились в рамках единого королевства со столицей в Кельне, с резиденцией в преторском дворце имперских легатов. В отличие от салических франков, переселившихся ближе к морю, а затем завоевавших Галлию и ассимилированных галло-римлянами, рипуарские франки остались на прежних местах обитания и довольно долго сохраняли первобытно-общинные отношения. Но даже и эти две большие ветви, в свою очередь, подразделялись на более мелкие «королевства» (лат. regna), управляемые своими «королями» (лат. rex), по своей сути являющимися лишь военными вождями.

В свободное от военных экспедиций время все германские племена занимались сельским хозяйством. Возделывали разнообразные зерновые культуры: несколько видов пшеницы, рожь, полбу, ячмень, овес, постепенно увеличивая долю ржи и пшеницы. Однако основной зерновой культурой являлся ячмень. Франки также выращивали бобы, горох, чечевицу, различные сорта льна, коноплю; сажали огородные культуры: капусту, свеклу, морковь, салат, петрушку, пастернак. От римлян заимствовали и усвоили приемы выращивания пряных трав: сельдерея, кориандра, укропа, чеснока. Под влиянием римской агрокультуры распространилось виноградарство, расширились посадки плодовых деревьев (вишни, абрикоса, персика).

В связи с расширением культивируемых земель, совершенствованием военного дела получило развитие скотоводство. К разведению улучшенных пород крупного рогатого скота побуждала необходимость обеспечения хозяйства тягловой силой. Коневодство стимулировалось частыми передвижениями и использованием конницы в военных действиях. Животноводство доставляло быстрый прирост продукта питания; разведение свиней облегчалось обилием корма в дубовых лесах. В безлесных районах преобладало выращивание крупного рогатого скота. На побережье Северного моря развивалось овцеводство. В местах постоянных поселений разводили домашнюю птицу (кур, уток, гусей), что существенно пополняло рацион питания; этой же цели служила охота, которая, правда, была привилегией благородного сословия.