Читать книгу Улицы разбитых артефактов. Бал скелетов - Елена Малиновская, Елена Михайловна Малиновская - Страница 4

Я устало дремала за столом, положив на него руки и пристроив на них голову.

Сразу после окончания разговора Фарлей вызвал Орландо. Рыжий дознаватель привычно покраснел при виде меня, должно быть, оценив мой впечатляющий внешний вид. Фарлей приказал ему разыскать все документы по расследованию нападения на Амию Алуон. Сказать, что парень удивился этому поручению – значит, ничего не сказать. Он трогательно округлил глаза и, по всей видимости, из последних сил удерживал себя от желания покрутить указательным пальцем у виска.

И я вполне понимала его чувства. Как же, произошло громкое убийство, а его начальник вдруг вздумал копаться в запыленных делах прошлого.

Хвала небесам, Орландо хватило ума не спорить с Фарлеем. Правда, несчастного молодого следователя ожидало еще одно потрясение. В тот момент, когда он развернулся было выйти из кабинета, я осознала, что больше не могу терпеть шиньон на голове.

Аж кожа на висках ноет от этой тяжести!

После чего подняла руки и со злостью выдернула шпильки.

Волна длинных пушистых накладных волос с тихим шорохом упала на пол. Правда, бедняга Орландо от этой впечатляющей картины аж посерел от ужаса и попятился.

– Так-то лучше, – хмуро проговорила я, с наслаждением взъерошив свою короткую шевелюру. – Не понимаю, как женщины эту дрянь постоянно носят.

Фарлей негромко хмыкнул. Посмотрел на Орландо, который потрясенно глязел на внушительный пук волос около моего кресла.

– Вот, кстати, – негромко проговорил Фарлей. – Орландо, один раз ты уже опростоволосился. Не сочти за тавтологию. Но со способами определения маскировки у тебя явная беда. Видишь? Женщинам ничего не стоит поменять длину волос, их цвет, даже рост и очертания фигуры. Учись. Агата явно умеет застать тебя врасплох.

– А-ага, – чуть запинаясь, пролепетал юноша. После чего круто развернулся на каблуках сапог и был таков.

Наверное, побоялся, что я еще и грудь себе отцеплю ради развлечения. Ну или еще какую-нибудь часть тела.

Пока Орландо выполнял поручение Фарлея, последний не скучал. Он обложился стопками бумагам и что-то методично выписывал себе в блокнот.

При этом он не выказывал никакого желания начать разговор. И я мудро решила ему не мешать. В конце концов, дело-то серьезное. Эдак меня реально отправят на рудники или куда подальше.

Негромко тикали часы в прихожей. Я понятия не имела, сколько сейчас времени. Но, сдается, было не меньше полуночи. Матильда уже давно ушла домой, прежде поинтересовавшись, не нужна ли больше Фарлею, и приготовив напоследок целый кофейник вкусного бодрящего напитка. А еще принесла поднос сладостей.

Но даже две кружки обжигающе горячего кофе, выпитые вприкуску с шоколадным печеньем, не сумели побороть моей дремы. Я клюнула носом раз, другой – а потом просто заснула.

Сквозь сон я слышала, как пришел Орландо, как он грохнул папками об стол, и Фарлей ему что-то злобно зашипел.

Дальше я провалилась в темное благословенное ничто, где не было никаких проблем. И где мне не надо было переживать о своем будущем.

Разбудило меня ласковое прикосновение к щеке. Я распахнула глаза, силясь вспомнить, где я и что происходит. Растерянно посмотрела на Фарлея, который придвинул свое кресло ближе и сейчас сидел около меня.

– Я думаю, нам пора домой, – мягко сказал он, пока я хлопала ресницами, сгоняя дрему. – Мой стол – далеко не лучшее место для отдыха.

Я вскинулась, осознав, что самым наглым образом продрыхла все это время, ничем не сумев помочь Фарлею.

Бедняга! Он-то и на миг не сомкнул глаз. Вон какие темные круги залегли около его переносицы, а возле рта появились жесткие морщины усталости.

– Прости, – пробормотала, испытывая стыд. – Я не должна была… Но моя соседка по комнате так храпит… Как сотня злых волков рычат. И день сегодня был такой суматошный…

– Поедем домой, – уже настойчивее повторил Фарлей. – И тебе, и мне нужен отдых. Я при всем своем желании не могу работать сутками на пролет.

Я посмотрела на его стол. Удивленно вскинула брови, увидев множество документов и его блокнот, раскрытый на последней странице и полностью заполненный записями.

Ох, да Фарлей и на миг не отвлекся, пока я тут безмятежно сопела!

– Сколько времени? – хрипло спросила я, прежде покосившись в окно, за которым серел предутренний сумрак.

– Полагаю, около пяти часов утра. – Фарлей не удержался и широко зевнул. Правда, тут же прикрыл рот ладонью и виновато на меня покосился.

– И ты все это время работал? – ужаснулась я. – Фарлей, это же просто уму непостижимо!

– Я вольно или невольно втянул тебя в эти неприятности, – непреклонно возразил он. – Если бы не мое приглашение на бал – то ничего бы не было. Поэтому мне и разгребать все последствия.

Я открыла было рот, желая ему возразить. Но мгновением раньше указательный палец Фарлея прижался к моим губам.

– Не сейчас, – попросил он, измученно улыбнувшись. – Агата, просто поехали ко мне. Я даю тебе честное слово, что не буду приставать. Но на твой постоялый двор я тебя не отпущу, хоть пытай меня. – Помолчал немного и вкрадчиво добавил: – И чем дольше ты упрямишься – тем меньше у меня времени на отдых.

Понятное дело, после такого замечания я и думать позабыла о всех своих резонах против.

Фарлей так много делает для меня! Пожалуй, самое малое, чем я могу ему ответить – это не спорить.

Поэтому я просто встала. Задумчиво пошевелила большими пальцами на ногах.

Ох, а туфли-то мои так и остались в ратуше! И что делать? Хорошо еще, что чулки не порвались.

– А ты знаешь, кстати, что у меня на чулках красные бантики? – вдруг спросила я.

Понятия не имею, почему это вырвалось из моих уст! Нет, я не хотела соблазнить Фарлея. Я вообще думала, что это просто забавный факт. Желала его хоть немного развеселить после настолько тяжелого дня.

Но Фарлей так глянул на меня в ответ, что мне стало жарко дышать. Ох. Ох-ох-ох. Ну я и чудила! Когда я уже научусь следить за своими словами?

– Нет, ты не подумай, что я что-то там имею в виду, – жалобно пролепетала, силясь не сгореть от стыда. – Это все Оливия! Это она меня так обрядила. Я даже не думала…

– Чулки с красными бантиками, – задумчиво повторил Фарлей. – О небо, как я хочу это увидеть!

Я высоко вздернула брови, озадаченная его словами.

А может – лучше в тюрьму? Все как-то проще и легче.

– Но не сегодня, – завершил Фарлей. – Агата, бери ноги в руки. И даже бантики с чулками не забудь. И спать. Еще немного – и я просто засну на ходу.

Я верила Фарлею. Выглядел он просто чудовищно. Ох, сюда бы Оливию с ее горячими супами и прочим. Она бы мигом его на ноги поставила.

– Идем, – мягко, но нажимом сказал Фарлей. – На сегодня я сделал все мыслимое.

И я робко вложила ладонь в его протянутую руку. Его прохладные, но сильные пальцы на удивление крепко обхватили мое запястье.

– Но ты простудишься, – буквально сразу остановился Фарлей. – Босиком по каменным ступеням – далеко не лучшая идея.

Я не успела ничего сказать, как он ловко подхватил меня на руки. И – вот же удивительно – я опять не захотела двинуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Это было… мило. Очень мило и очень трогательно.

Полицейский отдел был на удивление пуст и тих. Только Орландо негромко похрапывал в уголке прихожей, смешно вздев нос и причмокивая губами.

Никем не замеченные, мы с Фарлеем быстро спустились с этажа к подъезду учреждения. При этом он нес меня без всякого напряжения, как будто вообще не чувствовал моего веса.

– Сейчас Грон приедет, – заверил меня Фарлей, зябко ежась на рассветом ветерке. Затем глянул на меня, осторожно поставил на свои сапоги, не давая босым ступням встать на ледяное крыльцо – и тут же скинул с плеч свой камзол.

Прикосновение теплой толстой ткани было очень приятно. На некоторое время я замерла, греясь. Затем было попыталась отдать Фарлею его камзол, но он лишь презрительно фыркнул.

– Агата, не сходи с ума, – холодно посоветовал он, напряженно рыская взглядом по пустынной улице. – Тебе важнее.

– Знаешь, а я почти влюбилась в тебя, – вдруг некстати брякнула я.

Фарлей едва не оступился от моего откровения. Внимательно посмотрел на меня и выжидающе вскинул бровь.

– Ты такой… – Я неопределенно развела руками. – Умный, добрый, справедливый. И ты мне помогаешь.

– Я помогаю в первую очередь себе, – с неожиданной резкостью оборвал меня Фарлей.

Я испуганно втянула голову в плечи. Ох, что это с ним? Он как будто обиделся на меня. Но за что?

Фарлей еще неполную минуту смотрел на абсолютно пустую улицу. Затем перевел взгляд на меня и внезапно улыбнулся.

– Не обижайся, Агата, – на редкость ласково попросил он. – Просто при общении с тобой я постоянно забываю всякие… моменты.

Я насупилась. Это о чем он сейчас? Если о моем прошлом – то я его просто убью. Прям здесь и сейчас. И пусть меня потом посадят на веки вечные.

– Ты очаровательна в своем невежестве, – мурлыкнул Фарлей. – Это… Это мило, Агата.

Я не стала требовать у него объяснений. Что скрывать очевидное, Фарлей выглядел не просто отвратно. Он как будто готов был в любой момент умереть.

Благо, Грон не составил себя ждать. Минута, две – и мы уже катили по пустынным утренним улицам Гроштера в неизвестном направлении. Причем Фарлей опять-таки отнес меня к карете на руках.

Благо, ехать пришлось недалеко. Я даже не успела пригреться на плече Фарлея, который тоже начал негромко и старательно посапывать, как карета остановилась во дворе высокого и баснословно богатого особняка.

– Только не говори, что он твой, – буркнула я, одним взглядом оценив три этажа. Да, и центр Гроштера прям рядом!

– Но это мой дом, – со слабой иронией проговорил Фарлей. – Правда, вот беда, я здесь редко бываю.

Я еще раз обвела взглядом особняк. Покачала головой, но мудро оставила все слова при себе.

Сдается, я многого не знаю о Фарлее. Но теперь я понимаю, почему на балу девицы к нему так и липли.

Уже внутри Фарлей с негромким вздохом облегчения скинул сапоги. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то.

– Хозяин? – Из дальнего конца коридора к нам поспешил слуга – невысокий и сутулый тип, который, несмотря на очень ранний час – или очень поздний, смотря как посмотреть – был полностью одет, как будто не мог лечь спать без возвращения Фарлея.

– Эйган, приготовь комнату для моей гостьи, – устало попросил Фарлей. – И выполняй все ее пожелания. А я сейчас…

Не закончил фразу, миновал прихожую, вошел в гостиную и устало опустился на ближайший диван.

Буквально сразу я услышала мерное глубокое дыхание дознавателя. Он заснул, едва только его голова прикоснулась к спинке дивана. И мне почему-то стало стыдно.

– Позвольте проводить вас, – без малейшего удивления проговорил Эйган, посмотрев на меня.

Я не стала протестовать. Что скрывать очевидное, мои глаза буквально слипались. День был тяжел, ночь уже заканчивается. Надеюсь, завтра удача все-таки улыбнется мне. В конце концов, темная полоса в жизни рано или поздно должна подойти к концу.

Эйган отвел меня в одну из гостевых спален на втором этаже. Тут все было выполнено в неярких и сдержанных бежевых тонах.

– Если вам что-нибудь понадобится – то позвоните в колокольчик, – любезно уведомил меня слуга.

– Угу, – буркнула я, мечтая о том, как рухну на кровать.

– Ванная за этой дверью, – не унимался Эйган. – Там комплект полотенец и халат.

– Угу, – отозвалась я, невольно передернув плечами.

Мыться? Сейчас? Ну уж нет, лягу прям так. Пусть даже с макияжем на глазах. Нет сил ни на что.

Хвала небесам, Эйган оказался сметливым. Он не стал меня больше мучить, а сразу же ушел, любезно кивнув мне напоследок.

Я подбежала к кровати. Уткнулась носом в подушку, забыв про перепачканное кровью платье. Надо бы его снять, но сил нет.

Последней моей мыслью было почему-то, что надо снять чулки. Да-да, с красными бантиками. Правда, я так и не придумала, по какой причине это надлежит сделать.

И все равно сил на это больше не осталось.

* * *

Мне снился кошмар. В этом кошмаре я опять была в доме тетки Амиды. И опять лежала, съежившись, на кровати, осознавая, что вот-вот ко мне прильнет похотливый урод.

Рука привычно скользнула под подушку. Нащупала приятную тяжесть рукояти ножа. Это мое спасение. Я вновь располосую тьму и освобожусь от наваждения. Как часто за последние годы я переживала этот ужас? Так и не сосчитать.

В этот раз все было, как и обычно. Нож послушно скользнул мне в руку, и я решительно стиснула пальцы. С приглушенным возгласом перевернулась на спину и принялась раз за разом резать тьму на тонкие полоски, крича и плача во весь голос от стыда и некогда перенесенного унижения.

– Агата!

Кто-то резко встряхнул меня за плечи, но я лишь зарыдала громче, все еще находясь в объятиях кошмара. Попыталась было вырваться, но меня держали крепко.

– Нет, Ульрих, нет! – выдохнула я, силясь оттолкнуться, освободиться. – Пожалуйста, нет!

– Агата! – И я почувствовала на редкость ласковое прикосновение к моим волосам. – Проснись. Ты у меня. Это был всего лишь дурной сон.

Рыдания медленно смолкали в моей груди. Но я не могла открыть глаза. Никогда в жизни мне не было настолько стыдно.

Некоторое время было тихо. Я беззвучно плакала, уткнувшись лицом в рубашку Фарлея. А теперь я не сомневалась, что именно он поспешил ко мне на помощь, услышав отчаянные крики.

И я еще жаловалась на храп соседки по комнате? Да она просто святая женщина, если терпит мои кошмары!

Нет, я никогда в жизни отныне не заговорю с Фарлеем! Это так стыдно… Невыносимо стыдно.

Наконец, я всхлипнула в последний раз и затихла. До боли в челюстях сжала зубы. Я не знала, как теперь смотреть в глаза Фарлею. Право слово, лучше бы я ему бантики на своих чулках показала. Все не так ужасно.

Фарлей долго молчал, но не разжимал объятий. Я чувствовала, как он гладит меня по спине, по волосам. И его ровное дыхание успокаивало меня.

– Прости, – чуть слышно вздохнула я, ощутив, как жаркая волна стыда затопила мои щеки и грудь.

Рука Фарлея дрогнула, не опустившись в очередной раз на мое плечо.

– Пожалуйста, прости, – затараторила я. – Это все… неправильно, я знаю. Ты не должен был… Мне так плохо… Я больше никогда, честное слово…

Понятия не имею, что из моих сбивчивых оправданий понял Фарлей. Но неожиданно он мягко отстранился. Приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

Я пыталась убрать его руку. Я не могла, не хотела сейчас ответить на его взгляд. Он все знает о моем прошлом. И мысль о том, что он слышал имя Ульриха из моих уст, сводила меня с ума.

В конце концов, могу я просто вычеркнуть эту страницу из своей жизни? Сделать вид, как будто ничего не было. И как будто я не видела, как пьяный отец убивает мою беременную мать.

– Агата, – негромко проговорил Фарлей, перехватив мою руку и легко поборов мое сопротивление, – ты не должна стыдиться.

Я виновато опустила голову. Мои уши все еще пылали жаром стыда, щеки невыносимо пламенели.

– Ты не виновата в том, что с тобой случилось, – все так же медленно и размеренно продолжил он. – Кто угодно виноват, но только не ты. Тебе не надо извиняться. Никогда и уж тем более не за это.

– Но… – слабо пискнула я.

– Никакого «но». – Фарлей ласково, но с нажимом приложил указательный палец к моим губам, заставляя замолчать. – Агата, ты была ребенком. Маленькой девочкой, которая не видела в жизни ничего хорошего. Этот Ульрих… Он негодяй, без сомнений. Он заслуживает не просто смерти, но наказания до конца жизни. И ты это сделала. Ты ослепила его. Отомстила за все те годы кошмара, в котором жила. – Тихо вздохнул и почти беззвучно добавил: – И я считаю, что он очень легко отделался.

Я хотела спросить Фарлея, что было бы, если бы я убила Ульриха. Неужели он и в этом случае сказал бы, что я была в своем праве? Но решила не развивать настолько тяжелую и непростую тему. Вместо этого я опять нырнула в такие теплые и надежные объятия блондина.

– Иногда я думаю, что виновата в смерти матери, – глухо прошептала я куда-то в его подмышку. – Что виновата в том, что Ульрих делал.

– Ты опять начинаешь? – строго спросил Фарлей, правда, больше отстраняться не стал, прижимая меня к себе. – Агата, сколько тебе было лет, когда все это случилось? Десять? Что ты могла сделать против пьяного агрессивного мужика?

– Я могла бы уговорить мать, – тихо прошептала я, почувствовав, как на глазах вновь закипают слезы.

– Как будто ты ни пыталась это сделать. – Фарлей покачал головой. – Агата, хоть тысячу раз тебе скажу: в этом нет твоей вины. Иногда беда просто случается. Горе не выбирает семью. Оно приходит – и разбивает жизнь на «до» и «после».

Я вновь предательски зашмыгала носом.

Поразительно, я никогда не считала себя плаксой. Ну, то есть, я могла пострадать над своей тяжкой судьбой. Но в одиночестве, когда никто не видит. И я убила бы любого, кто решил бы пожалеть меня. Эта слабость унижала.

Но с Фарлеем все было иначе. Почему-то я верила, что он никому и никогда не расскажет о страшных тайнах моего прошлого. И я не стыдилась взглянуть в его глаза, зная, что увижу там только сочувствие, но не осуждение или насмешку.

Наверное, я бы отдала не один десяток лет своей жизни за то, чтобы этот момент длился как можно больше. Просто сидеть с обнимку, чувствуя, как под моей щекой ровно и сильно бьется чужое сердце, как руки крепко обнимают меня, оберегая от любой опасности.

И я сама не заметила, как заснула вновь.

Когда я в следующий раз открыла глаза, Фарлея рядом не было. Я лежала, бережно укрытая одеялом. Естественно, все в той же одежде, в которой была на балу.

По дому медленно плыл чудесный аромат свежесваренного кофе и свежей выпечки. Я гулко сглотнула голодную слюну. Ух, как есть-то хочется!

В дверь негромко постучались. Я тут же натянула одеяло до самого носа, хотя, казалось бы, мне было нечего стесняться.

– Завтрак подан, – из-за двери произнес Эйган, решив, видимо, не входить и не смущать меня. – Полотенца и халат…

– Да-да, я помню, – оборвала его я. – В ванной. – Подумала немного и все-таки добавила: – Спасибо.

Послышались удаляющиеся шаги, и я все-таки встала. Первым делом решила умыться и привести себя в порядок, хотя в животе бурчало все громче и громче.

Взглянув на себя в зеркало, я искренне ужаснулась. От макияжа, нанесенного Оливией, осталось какое-то жалкое подобие. Вчера я легла спать так, потом еще рыдала из-за кошмара… В общем, теперь из отражения на меня хмуро посмотрело нечто с огромными черными кругами под глазами от осыпавшейся туши.

Ох, и Фарлей меня видел в таком виде? Жуть какая!

Выразительно передернув плечами, я скинула с себя платье и чулки и до упора отвернула вентили с горячей водой. Залезла под нее и надолго замерла, чувствуя, как уходят все дурные мысли.

После ночного кошмара опять вернулось некогда постоянно навязчивое желание взять жесткую мочалку и долго-долго мыться, пока не раздеру кожу в кровавые лохмотья. Но усилием воли я отвлеклась от этой мысли. Ладно, сейчас не время раскисать. У нас с Фарлеем есть всего два дня. Завтра вечером ему придется предъявить общественности первого обвиняемого по громкому делу.

Через несколько минут я уже вытирала себя пушистым мягким полотенцем. Затем накинула на плечи халат.

Он явно принадлежал Фарлею, потому что был мне безнадежно велик. Я буквально утонула в нем, а нос пощекотал едва уловимый знакомый древесный аромат его парфюма.

Пушистые тапочки дополнили мой образ, и я вышла из ванной.

А вот интересно, как мне быть дальше? Вся моя одежда осталась в комнате на постоялом дворе. Право слово, как-то не хочется в одном и том же платье второй день подряд ходить. Тем более в таком откровенном и заляпанным кровью. Не то, что я брезгливая, но посторонних точно шокирую.

Мучимая этим вопросом, я вышла в коридор. Задумчиво почесала нос. Так, а куда дальше идти? Надо было уточнить у Эйдана месторасположение кухни. Хотя нет, скорее всего, у Фарлея есть самый настоящий обеденный зал. Даже подумать не могла, что он живет в столь огромном особняке.

По логике кухня должна была располагаться на первом этаже. Ну, мне так кажется. По крайней мере, в поместье рода Эшрин все было именно так.

И я решительно повернула к лестнице.

Спустившись в гостиную, я вдруг увидела Фарлея. И, судя по всему, прошедшей ночью он вообще не ложился спать. По крайней мере, рубашка на нем была все та же.

А еще Фарлей дремал, откинувшись на спинку кресла. И на его коленях опять лежала целая кипа каких-то документов. Видимо, успокоив меня, он вернулся сюда и вновь занялся работой.

Я открыла было рот, желая разбудить его. Но тут же передумала. Пожалуй, не стоит. Фарлею надо хоть немного отдохнуть. В самом деле, как-нибудь сама с завтраком справлюсь.

В этот момент под рубашкой у дознавателя что-то мягко засветилось. Он, не открывая глаз, положил ладонь поверх, должно быть, отвечая на вызов амулета связи.

– Да, Орландо, – глухо проговорил Фарлей. – Слушаю.

Я кашлянула, пытаясь дать о себе знать. Эдак Фарлей еще решит, что я подслушиваю.

Блондин тут же распахнул глаза. Глянул на меня и с едва заметной улыбкой кивнул, приветствуя. Затем приложил указательный палец к губам, показывая, чтобы я не мешала его разговору.

В этот момент ожил и мой амулет связи, и я попятилась, вновь выйдя в коридор.

«Агата, где тебя демоны носят? – раздраженно рявкнул Ричард. – Я был у этого хмыря. Ни тебя, ни его в полицейском отделе нет. Куда он тебя запрятал?»

«Я у него дома», – честно сказала я.

Ричард как-то странно забулькал, как будто подавился, и я поморщилась, только в этот момент осознав, насколько двусмысленно это прозвучало.

«Мы всю ночь разбирали документы», – торопливо добавила я и вновь осеклась.

Ох, прозвучало еще хуже! Ну когда я уже научусь сначала думать, а потом говорить?

«Что вы делали? – язвительно переспросил Ричард, который, естественно, не упустил удобного случая вцепиться клещом в мои слова. – Документы разбирали? Агата, с каких таких пор подозреваемым дозволено участвовать в ходе расследования?»

«Смею напомнить, что я не подозреваемая, а свидетельница», – хмуро огрызнулась я.

Бедняга Фарлей! Вечно у него из-за меня проблемы.

«Да без разницы, – зло отозвался Ричард. – Ладно, скоро буду».

И амулет дернулся у меня на шее.

Я досадливо поморщилась. А ведь и впрямь скоро припрется. Как бы скандал ни учинил!

Пожалуй, стоит предупредить об этом Фарлея.

И я вновь решительно вошла в гостиную.

Дознаватель тоже завершил беседу со своим помощником и сейчас лениво постукивал подушечками пальцев по подлокотникам. Увидев меня, он улыбнулся и спросил:

– Ты уже позавтракала, Агата?

– Пока нет, – сказала я. Хмыкнула и добавила: – И это… Ричард скоро явится.

– Ричард? – Вопреки моим ожиданиям Фарлей почему-то обрадовался этому известию. Довольно усмехнулся.

Я с трудом удержалась от такого понятного желания повертеть пальцем у виска. Что в этом хорошего? Как бы мой компаньон скандалище не учинил.

– Орландо сейчас тоже подъедет, – проговорил Фарлей. – Чем больше народа – тем лучше.

– Лучше для чего? – уточнила я.

– Не хочу все повторять по два раза. – Фарлей покачал головой. – Иди завтракай, Агата. Вот когда все будут в сборе – тогда и обсудим.

Я пожала плечами. В принципе, возможно, Фарлей и прав. Перекусить мне точно не помешает. А то знаю я Ричарда. Начнет разборки, и я вновь останусь с пустым желудком.

Эйган уже дожидался меня около выхода. И я прошествовала за ним, стараясь не думать о том, как отреагирует Ричард, когда увидит меня в чужом мужском халате.

Как и следовало ожидать, примчался мой компаньон с небывалой скоростью. Буквально через несколько минут из прихожей раздался мелодичный звук входных чар, который сменил оглушительный стук. Должно быть, Ричард действительно вне себя, раз решил поторопить слугу ударами по двери. Интересно, чем он там так грохает? Кулаками или каблуками сапог?

И я с удвоенной скоростью принялась наворачивать яичницу с поджаренными ломтиками бекона. Вкусно-то как! Надо успеть хоть немного насытиться, пока сюда не ворвался Ричард.

– Где она? – в этот момент раздалось гневное из прихожей. – Где Агата? Где вы ее держите?

– Госпожа Веррий в данный момент завтракает, – невозмутимо, но достаточно громко для того, чтобы я услышала, отозвался Эйган. – Позвольте я вас провожу.

Я взяла булочку с заварным кремом. Ну вот, сейчас начнется.

Ричард ворвался в обеденный зал, пылая праведной яростью. Но при виде меня, невозмутимо сидящей с кружкой кофе в руках, аж привалился плечом к дверному косяку, словно у него ослабли ноги.

– Доброе утро, Ричард, – поздоровалась я. Посмотрела в окно, за которым светило яркое солнце, и исправилась: – Точнее, добрый день.

– Агата, почему ты в халате? – В этот момент ожидаемо взвыл Ричард.

– Было бы лучше, если бы я сидела голой? – резонно возразила я.

– Нет, но… – Ричард растерялся. Его щеки затопил румянец смущения. Правда, он сразу же продолжил злым свистящим шепотом: – Только не говори, что ты провела с Фарлеем всю ночь!

– Вообще-то, Агата всего-навсего провела ночь в моем доме, – в этот момент раздался позади голос Фарлея, и Ричард отпрянул в сторону. Дознаватель поблагодарил его кратким кивком и вошел в обеденный зал, после чего с нескрываемой насмешкой поинтересовался: – Или, господин Эшрин, вы бы предпочли, чтобы я оставил ее в камере предварительного заключения?

– Вы спали с ней? – резко спросил Ричард, явно желая расставить все точки над «ё» в столь щекотливом вопросе.

Я невольно заволновалась. Вообще-то, Фарлей именно что спал со мной. Точнее – рядом. Но если блондин расскажет об этом Ричарду, то даже страшно представить реакцию последнего. Попробуй объясни, что мне просто приснился кошмар.

– Нет, – спокойно ответил Фарлей, прежде едва заметно подмигнув мне.

Хвала небу, Ричард этого не заметил и с нескрываемым облегчением перевел дыхание.

Н-да, а Фарлей, оказывается, умеет обманывать. Хотя, в общем-то, тяжело назвать это ложью, ибо Ричард вкладывал в слово «спать» совсем иной смысл.

– В любом случае, я рад, что вы приехали, господин Эшрин, – доброжелательно продолжил Фарлей. – Мне нужна ваша помощь.

– Моя помощь? – Ричард презрительно фыркнул. – А с чего вы решили, что я буду вам помогать?

– Потому что от этого зависит свобода Агаты, – спокойно сказал Фарлей. – Впрочем, если вы желаете, чтобы ваша помощница была обвинена в убийстве – то это ваше право. Хотя и несколько удивительно для меня.

Ричард побледнел от злости. Открыл было рот, но в этот момент вновь раздался звон входных чар.

– О, а вот и Орландо явился, – торопливо добавил Фарлей. – Вовремя! Самое время собраться в моем кабинете и все обсудить.

В этот момент в комнату торопливым шагом вошел молодой рыжеволосый дознаватель. При виде такого скопления народа он даже споткнулся. Удивленно посмотрел на Ричарда, затем перевел взгляд на меня и ожидаемо зарделся от смущения.

Что же они все так реагируют на меня в халате? Право слово, лучше бы я натянула на себя вчерашнее платье. Вон, Фарлей-то так и не переоделся пока.

– Фарлей, я был в комнате Агаты, – проговорил Орландо, продолжая пялиться на меня в таком изумлении, будто увидел огнедышащего дракона. – Там все перевернуто, как будто что-то искали.

Я чуть не подавилась, потому что как раз решила отправить в рот очередной кусок булочки. Все-таки ссоры и скандалы так утомляют и пробуждают аппетит! Но от такого известия так и застыла. Кому могло понадобиться мое барахло?

– Ничего там не искали, – хмуро проговорил Ричард. – Это я…

Я с сомнением посмотрела на недоеденную булочку и положила ее обратно на тарелку. Эдак точно поперхнусь и закашляюсь до слез. Интересно, а Ричард-то что забыл в моей комнате?

– Я подумал, что тебе надо будет привезти смену одежды, – пояснил Ричард. – Не все же тебе в этом жутком платье гулять. Вот и…

– А почему это платье жуткое? – не выдержав, перебила его я. – Ты же сам от него вчера в восторге был!

– Вчера был, сегодня уже нет, – пробурчал Ричард и как-то странно глянул на Фарлея, но ничего добавлять не стал.

– Что же, я рад, что наши мысли сходятся хотя бы в этом, господин Эшрин, – все с той же убийственной вежливостью проговорил Фарлей. – Собственно, именно с этой целью я и отправил Орландо на постоялый двор…

– А откуда ты знаешь, где я живу? – вновь перебила я, но теперь уже дознавателя. – Вроде бы, я в гости тебя не приглашала.

– Ну… – Фарлей неопределенно пожал плечами. Усмехнулся и мягко сказал: – Агата, ты действительно думаешь, что это настолько огромная тайна? Если честно, мне не составило вообще никакого труда узнать это.

Я нахмурилась.

Да, Фарлей – королевский дознаватель самого высокого уровня. У него наверняка полно соглядатаев. В своей работе он использует великое множество способов, чтобы разузнать все о человеке, его образе жизни, характере и привычках.

Но мне было неприятно осознавать, что он поручил одному из подчиненных провести такую же работу насчет меня.

– Вот теперь мне точно придется искать новое место жительства, – пробурчала я, подумав об еще одной детали.

Ох, даже страшно представить, как хозяйка постоялого двора отнеслась к визиту сразу двух незнакомых мужчин, один из которых при этом был из полиции. Наверняка она весьма настойчиво попросит меня съехать в ближайшее время, потому что в таких местах очень не любят, когда к кому-нибудь из постояльцев проявляют внимание представители власти.

– Ты в любом случае задумывалась о покупке квартиры, – парировал Фарлей. Повелительно вздел указательный палец, когда я вскинулась было возразить. С нажимом произнес: – И достаточно на этом. Нам нельзя терять времени. Поэтому, Агата, иди и переоденься. А то господин Эшрин так и пышет яростью каждый раз, когда посмотрит на тебя в халате.

Я послушно встала и отправилась к выходу.

Нет, все-таки как тяжело иногда с мужчинами бывает! Спрашивается, и чего все так привязались к этому халату? Странно.