Читать книгу Травница - Елена Милая - Страница 1
ОглавлениеГлава 1. Я тебя предупреждал!
– Вы могли предупредить жертву, – не унималась Памела.
– Иногда, – сказал Эркюль Пуаро, – предупреждать бесполезно.
Агата Кристи «Родосский треугольник».
Мне снился лес. Не тот, спокойный, манящий и приветливый, по которому я любила гулять даже холодными дождливыми вечерами, а темный и чужой, из которого массово сбегали все лесовики и лешии. Этот лес не сулил ничего хорошего. Он пугал и прощался. Из него раздавались людские крики, полные гнева и жажды смерти. Я бежала из него подобно маленькому олененку, отставшему от родителей. Загнанная, испуганная, потерянная и потерявшая…Я бежала, потому что больше ничего не оставалось, потому что он очень просил. Бежала, всхлипывая, но не плача, а сухие корни хватали меня за голые маленькие ступни, жесткие ветки хлестали по лицу, хохоча при этом, словно безумные. Лес в эту ночь сплотился с людьми, лес выбрал жертву…
– Проснись!
Чья-то прохладная рука довольно ощутимо ударила меня по щеке, вызвав протестующий стон, но не согнав до конца кошмар.
– Открой глаза! – требовательно произнес кто-то, и сильные руки грубо потрясли меня за плечи.
Я испуганно вскочила, хватаясь за колотящееся сердце. Вся в холодном поту, растрепанная, с гудящей больной головой. Мелочи, главное, что лес исчез.
Человек, оказавший мне столь «заботливое» пробуждение, был никто иной, как мой названный брат Феникс. Он по-прежнему сидел на кровате. Хмурый, сосредоточенный, золотисто-рыжеватые волосы мокрыми прядями свисали с плеч, янтарные глаза не выражали никакого сочувствия, напротив – в них плескалась явная досада.
– На улице что, дождь? – отстраненно спросила я, рассеянно следя за тем, как капли с его волос падают на мою безвольно опущенную руку. Он был непривычно близок, что вызывало напряжение. Каждый раз, когда он находился со мной на близком расстоянии, это приносило боль. Тут же захотелось отодвинуться, но я лишь устало опустилась на влажную подушку и отвернулась к стене. Голова болела нещадно. С чего? На мгновение я задумалась, но тут же поморщилась, быстро вспоминая.
– Там ливень, – прохладно ответил Феникс, по-прежнему сидя очень близко.
Так странно… Почти десять лет я потратила на то, чтобы просто научиться спокойно разговаривать с вредным братцем, и вот, он пришел в лазарет…
– Что ты здесь делаешь, Феникс? Не боишься, что кто-то увидит тебя и узнает о мнимом родстве?
– Навещаю сестру. Нельзя?
Может, это все еще сон? Я крайне осторожно, стараясь не шевелить головой, повернулась к нему, не веряще вглядываясь в лицо.
Врет, подумалось мне. О нашем сомнительном родстве, как я уже выразилась, вообще мало кто знает в этой дурацкой школе. С тонких губ того и гляди сорвется какая-нибудь колкость.
– Ко мне в комнату ворвалась некая мадам Гиацинта. По ее словам, мою сестру доставили в лазарет в очень плохом состоянии, – признался, наконец, юноша. – Духу не хватило сказать данной истеричной особе, что мне, вообще-то, все равно.
Гавнюк, снова подумалось мне. И даже совсем не обидно. Вот ни капельки.
Но пришлось быстро отвернуться, чтобы братец не заметил, как изменилось мое лицо. Вот ведь зараза, прекрасно понимаю, что он специально так делает, что это продолжается на протяжении всего нашего знакомства, но, черт, по-прежнему задевает. Признаться, я все еще верила, что в этом талантливом боевом маге, вечно ко всему равнодушным, саркастичным и красивом человеке скрывается симпатия к обычной травнице, коей я и являюсь. Увы, если хоть толика хорошего отношения и было у Феникса, то прятал он его весьма умело.
– Что ж, Феникс, ты соблюдаешь каноны вежливости и успешно играешь роль заботливого старшего брата, похвально. Достаточно, все убедились. Можешь идти и мокнуть дальше.
– Еще пять минут, а то не поймут, – сухо пообещал Феникс, постукивая пальцами по прикроватной тумбе. – А что тебе снилось?
– Сны-это личное, Феникс.
Брат криво усмехнулся.
– Боюсь, милая сестрица, ты уже все разболтала. Твои крики я слышал еще за дверью.
– Тогда зачем спрашиваешь? – Даже рассердится нормально, банально не хватило сил. Сплошная апатия. – Лучше бы спросил, почему я здесь оказалась.
– О, это мне точно неинтересно, – отмахнулся Феникс. – То, что ты не можешь справится с нападками будущих коллег, лишний раз доказывает наше с тобой несоответствие. Я не влезаю в неприятности. И у меня не может быть такой слабой сестры.
– Только не надо в сотый раз повторять, что я тебе не родная. Я это уже уяснила. Просто будь добр, свали с моей палаты.
– Вот и умница! – Феникс приподнялся и шутливо отвесил поклон, обдавая новыми брызгами. – Надеюсь, у тебя хватит ума не сообщать о случившемся отцу?
Опять угрожает… Да сколько можно?!
– И не собиралась…Эй, Феникс…
– Да? – красиво выгибая бровь, парень замер возле самой двери.
– Не забудь нацепить на себя маску печали, а то еще не поверят.
– Будь спокойна! О тебе волнуется только мадам Гиацинта, а уж с ней я как-нибудь разберусь. И да…Селена…
– Ммм?
– Помнишь? Я ведь тебя предупреждал.
Поймав мой раздраженный и одновременно расстроенный взгляд, он мрачно покачал головой, будто показывая, что разочарован моим поведением. А может, и правда был разочарован? Вполне возможно, ведь он так печется о своем авторитете. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как он выходит из палаты, и чтобы он не видел набежавшие вдруг слезы. После него всегда оставался горький осадок в груди.
– С ней все будет в порядке, мадам! Она сейчас сладко спит! – послышался за дверью его голос. Готова поклясться, что в этот момент ее братец очаровательно улыбается, а его необыкновенные глаза полны сочувствия и сострадания. Тот еще лицемерный паук!
– Боги, я так испугалась! Они напали на нее со спины, но, к сожалению, их лиц я не видела.
Хм, а вот мне не повезло. Запомнила.
– Ничего-ничего, я с ними разберусь!
Ага, разбежится, чтоб его. Голоса постепенно утихали. Я осторожно потрогала повязку на голове. Авось, на мозги эта травма не повлияет, нужно уже срочно придумать, как разрешить конфликт, а то я так калекой останусь.
– Селена, милая, вам надо поспать. И на этот раз без сновидений.
Миловидная пухлая девушка в зеленой форме целителя сунула мне в руки дымящийся стакан. И смотрела настоящим взглядом коршуна до тех пор, пока я, морщась, не выпила его содержимое. Зелье действовало мгновенно, ну что ж, хорошо, я подумаю над проблемой завтра… Некстати вспомнилось, что он действительно меня предупреждал…
Четыре месяца назад
Крики раздавались по всему особняку. Да что там крики, настоящий ор. Сложно поверить, что мой аристократичный брат Феникс, который хоть и раскидывается неприятными словами, но голоса вообще не повышает, может издавать настолько громкие звуки. Ему обычно не за чем, ведь он и так может поставить на место кого угодно. Лишь холодно усмехнется и посмотрит на тебя своими янтарно-огненными глазами, уже хочется сжаться и опустить головошку. О, а это, кажется, Фирс орет. Еще один.
– Я сказал нет!!!! Пошла она к черту, твоя любимица!
– Феникс, не смей!
Я с опаской сделала еще пару шагов по винтовой лестнице и остановилась прямо напротив кабинета Фирса, в котором и надрывали связки эти двое.
– Посмею! Ноги ее не будет в этой школе! И я ей не нянька!
Блин! Вот просила ведь не говорить ему… Умоляла!
– Феникс, я тебя не отпускал!
Ой, кажется, мне пора.
Но я не успела отскочить, Феникс явно двигался быстрее. И особо не церемонился с интерьером. Меня, как таракана тапком, больно припечатало резко отворившейся дверью.
–Ой, – пискнула я, хватаясь за ушибленный лоб и по инерции делая несколько шагов назад. На встречу коварным ступенькам.
Надо отдать должное Фениксу, он не стал орать еще больше, хотя при виде меня у него и вздулись ноздри, а рыжие волосы заискрились от еле сдерживаемого гнева, Нет, два широких шага, и вот, он уже рядом, сердито сопит мне в лицо и придерживает за талию, не разрешая падать, да и вообще двигаться. Еще и смотрит как удав на кролика. Холодно, но крайне заинтересованно. Сейчас сожрет.
– Зз..здравствуй, Феникс…
Он фыркнул так, что на мой лоб попали несколько искринок. Вот что значит разозлить мага-огневика! Мне вдруг стало жутко неуютно в его горячих руках и под этим жестким взглядом. Когда-то он на меня уже так смотрел, и тоже орал. В день, когда его дар впервые проснулся. Помнится, история закончилась не очень красиво.
– Привет, Селена, давно не виделись. Хотя, признаться, я не соскучился.
Три года. Мы не виделись целых три года, и за это время он успел измениться. Подрос, возмужал, уже не было той болезненной худобы и волосы он стал стричь короче. Я стояла очень близко и могла беззастенчиво отметить длинные черные ресницы, сомкнутые брови у лба, рыжеватую щетину трехдневной давности, тонкие красивые губы, искривленные в такой знакомой язвительной усмешке. Раньше этот взгляд, эта усмешка и обидные реплики в мой адрес причиняли боль, а сейчас я обросла броней и молча уставилась в ответ, с удовольствием заметив, что он тоже проявляет интерес к моей скромной персоне.
– Все рассмотрела? – вкрадчиво поинтересовался братец, почему-то не торопясь разжимать свои обжигающие пальцы.
– Почти, – осторожно ответила я, пытаясь рыбкой выскользнуть из неожиданного капкана, уже начавшего меня смущать.
– Ммм..а все услышала?
– Да тут особо стараться не пришлось, – совсем занервничала я и испуганно дернулась от простого прикосновения к своему лбу. – Феникс, прекрати, ты меня пугаешь.
– Еще даже не начинал, – очень мило предупредил братец. – У тебя, между прочим, шишка выросла.
– Ну и пусть… Феникс, отпусти! Если Фирс увидит…
Вот здесь я уже реально запаниковала. Такое было впервые за десять лет нашего с ним знакомства. Он со мной даже за одной партой сидеть не мог…
– А ты не кричи, он и не увидит! – мое маленькое тельце неожиданно приподняли и ощутимо встряхнули. – Ради Фирса прошу – не смей поступать в эту гребанную школу! Я тебя пугаю, говоришь? Так вот, девочка, там тебя будут пугать еще больше и еще страшнее. И не будет никого рядом, кто сможет защитить!
– Но…
–Тихо! – грубая ладонь прикрыла мне рот. – Запомни, хорошенько, если ты осмелишься туда сунуться, забудь, что знакома со мной. Я не твой друг, не твой знакомый, и тем более – не твой брат! Не глупи, Сели, ты там и неделю не продержишься. Просто подумай о Фирсе… если что, я тебя предупреждал!
В последнем предложении в голосе Феникса проскользнули настоящие нотки отчаяния, его руки разжались, а взгляд потускнел. Мы оба покосились на закрытую дверь кабинета Фирса. Я с надеждой, что он сейчас выйдет и даст нагоняй сыну, посмевшему распустить руки, а Феникс с явной опаской.
– Надеюсь ты все поняла, девочка, – устало произнес красивый молодой человек, которого я в данный момент очень сильно ненавидела.
– Надеюсь, тебе когда-нибудь станет стыдно, – едва сдерживала слезы я.
– Это ты зря, – блеснув напоследок своей очаровательной улыбкой, Феникс легко удалился. Я осталась одна. Растерянная, обиженная и немного испуганная. Да что не так с этой школой?
Глава 2. Что не так с этой школой?
Проблема многих людей заключается в том, что они попросту злые.
Автор.
Что именно с ней не так, предстояло узнать через месяц.
Я долго в нерешительности стояла перед высокими железными воротами, любуясь красивым зданием…Высокое, в семь этажей и двумя башнями под самое небо, , окруженное со всех сторон многочисленными теплицами для травников, пристройками для редких зверей, тренировочными отсеками для магов-боевиков. Там много всего было, начиная от самых редких растений, заканчивая странными видами животных. Школа для одаренных была открыта лет двадцать назад и являлась главной и единственной гордостью нашего тихого маленького городка. Думаю, ее специально построили в таком богом забытом месте, окруженным со всех сторон дикими непроходимыми лесами.
– Красота! – раздалось совсем рядом, и я оглянулась.
Позади, с такой же огромной дорожной сумкой стояла девушка. Высокая, худая, с всколоченными короткими черными волосами, завернутая в черный плащ. Весь ее вид и забавно вздернутый к верху нос почему-то напомнили мне скворчика.
– Мой дорогой папуля сказал, что я продержусь в этом сказочном месте месяц, – призналась она, щурясь на солнце. Глаза у незнакомки были прекрасны. Большие, нежного василького цвета, в обрамлении шикарных густых ресниц…
– А мне братец дал неделю…
Она фыркнула, и протянула тонкую изящную ладонь:
– Мари Скворушкина.
– Тебе подходит, – заметила я, осторожно пожимая руку. – Селена Зарница.
– Факультет целительства.
– А я травница…
– Ого, крутяк! Да мы почти коллеги. Ну что, пошли заселяться? Вдвоем не так страшно!
Не то чтобы мне нравился ее напор, но и выбирать особо не приходилось, ибо в доме Фирса моими единственными друзьями являлись немногочисленные слуги, единственный Учитель, пес по кличке Волк и синие розы собственного произведения. Может, даже неплохо обзавестись нормальными друзьями, подумала я, и заселилась с Мари в одну комнтату. Уже засыпая, решилась все-таки задать вопрос, так мучавший меня уже долгое время.
– Послушай, Мари, а почему эту школу так боятся?
Раздалось сонное фырканье, а потом со второго яруса свесилась лохматая голова и язвительно поинтересовалась:
– Ты из каких лесов, Сели?!
– Из странных, – честно покаялась я, с грустью вспомнив, почему решила их покинуть.
– Ничего себе! – Лохматая голова чуть было не спикировала вниз от такого известия. – Ну ты даешь! И молчала! Я-то думала, там уже давно нет никаких поселений!
– Есть-есть..
– Ух ты! Ну ладно, завтра все расскажешь! А по поводу школы, да сама скоро все увидишь… И мой совет, давай не общаться со всякими снобами? Глядишь, тогда твой братец и мой отец окажутся не правы.
Сказала так юная целительница, и на следующий же день познакомилась с самым отъявленным ловеласом школы. С него-то все и началось…
– Ты в принципе непоследовательна, или только сегодня тупишь? – тихо прошипела я, хватая новую подругу за локоток, когда она с преданными глазами побитой собачонки устремилась вслед за высоким черноволосым парнем в форме боевика.
– Да не будь ты такой занудой! – вяло отмахнулась Мари. – Смотри, какой красавчик! Он всего лишь побудет нашим гидом один денек!
Гид, нам, конечно же, был кстати, так как школа ужасала своей многолюдностью, необъятными коридорами и путанными винтовыми лестницами. Ученики в школе не отличались вежливостью, и мы уже час бродили не пойми где в поисках библиотеки, пока на нас не обратил …как он там представился…ах да.. Родриг.
Кстати, я сразу поняла, кто такие "снобы", и почему вдруг с ними не рекомендуется общаться таким простым барышням как дочь булочника и дочь травника.
На них просто нельзя было не обратить внимания! Столько пафоса, напора, наглости, пренебрежения. Фу! В столовой проходят без очереди за едой, форму могут не носить, на вопросы смертных не отвечают, а еще позволяют язвительные замечания в адрес юных первокурсниц…
– Их что, в детстве обидел кто-то? – вполне искренне поинтересовалась я, когда очередной манерный тип крикнул мне в спину, что, мол, такие юбки уже не носят. Убка как юбка!
– Все время забываю, что ты из странных лесов, – покачала головой Мари. – Видишь ли, он богаты. Элита, так сказать. А раз богаты, значит, их родители готовы вкладывать большие деньги в бюджет школы. Ну а раз они деньги дают, значит..
– Значит, у них прав больше, – безнадежно продолжила я, понимая наконец, о чем мне говорили Фирс и Феникс.
– Ага.
– И что, им тут все можно?
– Ну как..экзамены они сдают одинаково..наверное, – неуверенно откликнулась девушка. – Учителя, по слухам, тут бешеные, спуску никому не дают, хотя и закрывают глаза на пропуски некоторых из голубых кровей…
– Веселенькие нас ожидают пять лет…
– И не говори…
Кстати, мой названный братец, которого я мимолетно видела в столовой, тоже входил в эту сомнительную секту. Все как-то сразу встало на свои места, и даже стало жутко обидно за себя, но..это же Феникс, он всегда умел унижать. А еще этот Родриг…
– Так, ребята стоять!
– Да?
Воркующая парочка удивленно притормозила.
– Родриг, ты, конечно, очень любезен, спасибо и все такое, но нас с Мари почему-то косо смотрит вон та стайка размалеванных девиц…Ты часом с ними не знаком?
– Да вы не обращайте внимание…
– Ага, еще и суток не прошло, а мы уже врагов наживаем. Мари, идем!
– Ну Селена, не будь букой! Он нам все-все про школу расскажет!
Рассказал конечно, до библиотеке довел, да и вообще, оказался очень уж симпатичным, веселым и харизматичным парнем. Только одной встречей не ограничился и неожиданно втерся вдруг в нашу компанию, что привело к большим неприятностям…
Начиналось все довольно мирно. Просто однажды во время ужина к ним подсела высокая незнакомая красавица. Томный взгляд с поволокой, длинные ресницы, кукольные локоны до поясницы, фигура на зависть остальным. Она довольно дружелюбно улыбнулась, показывая жемчужные зубки, но постукивающий о столешницу палец с ярко-красным ноготком выдавал явное напряжение.
– Меня зовут Люсинда! И со всей уверенностью заявляю – Родриг только мой!
Заявление было встречено моими удивленно приподнятыми бровями и в миг покрасневшими щеками Мари.
– Да мы не претендуем, – успокоила ее я, тайно пиная Мари под столом. – Родриг просто хороший товарищ.
– Для вашего же блага, пусть так и остается! – Люсинда вновь вполне доброжелательно улыбнулась и покинула нас, оставив после себя приторный аромат ландышей. К ней тут же присоединилась целая свита разномастных щебечущих девиц.
– Ненавижу эти цветы, – буркнула Скворушкина, с тоской провожая длинные стройные ноги.
– Тебя что-то расстроило? – притворно удивилась я, прекрасно понимая, что между этими двумя уже давно мелькают искры, которые никак не могут разгореться. Одна ни в какую не признается, что уже давно и безнадежно влюблена, а второй просто привык считать себя отменным ловеласом и не собирался слушать внутренний голос.
– Нет, что ты, – отмахнулась Мари. – Люсинда ему очень подходит. Говорят, она одна из лучших в школе. Маг-стихийник, способный вызвать ураган…куда мне до нее.
Видимо, Родриг так не считал. Потому что кроме милых улыбок и комплиментов, дела у Люсинды и боевика не продвигались. Я толком и не поняла, кто именно подлил масла в огонь. То ли Мари себя выдала, то ли Родриг отшил красотку ссылаясь на симпатию к первокурснице, но…начали происходить странные вещи. Сначала Мари кто-то запер в теплице с ядовитым папоротником, выпускавшим вредные пары. Опасности в этом не было, так как любой уважающий целитель носит с собой перчатки и маску, но девушка пробыла там почти два часа, пока дверь не открыл лаборант, который еще долго икал и сторонился Мари как мог (видимо, встретила она его не очень дружелюбно). Дальше-страшнее. Кто-то наколдовал перед дверью нашей комнаты маленькую тучку. Возможно, она предназначалась Мари, но под град и ливень угодила я. Пришлось просить о помощи.
– Маг-стихийник установил, – с видом профессионала заявила Алиса, работающая секретарем на кафедре боевиков. – Кому-то вы насолили, девчонки.
Мы с Мари переглянулись. Обе подумали об одной и той же знойной красотке с кукольными русыми локонами.
– Но зачем? – удивлялась Мари, расхаживая по комнате и сбивая вокруг себя вещи. – Что мы ей сделали??
– Не мы, а ты, – спокойно поправила я, расчесывая волосы. – Ты нравишься Родригу, а Родриг нравится ей. Мстит она тебе.
– Но я ведь никого не отбиваю! Он меня даже на свидание не приглашал!
– Но угрозу-то она все равно от тебя чувствует… Ох, не нравится мне это, может, расскажем нашему боевику?
– Ты что?! – вспыхнула Скворушкина. – Сами разберемся! Вернее, сама. Не хватало еще, чтобы ты под раздачу попала.
Но самой разобраться Мари не удалось, а под раздачу периодически попадала. После того, как мелкие пакостничества сменились настоящей угрозой (на физической подготовки кто-то заговорил лошадь Мари и та чуть было не сбросила наездницу), у меня промелькнула шальная мысль рассказать все Фениксу. Но и тут загвоздка: он ходил по школе в окружении многочисленной толпы и никогда не удостаивал меня никаким, даже ничтожным вниманием. Мадам Гиацинта, куратор наших факультетов, помогла бы, но ходили слухи, что она старается не связываться с факультетом стихийнок, там вроде какая-то некрасивая история в прошлом была. Боевик Алиса без доказательств ничего делать не стала бы. А доказать что-либо было крайне сложно. Еще ни разу Люсинда не действовала открыто, возможно даже, безастенчиво пользовалась своей многочисленной свитой, а там среди них кого только не было, в том числе и ведуны, способные заговорить любое животное. Единственные, кто реально мог помочь – новый директор школы, который, по слухам, был весьма неплохим мужиком и Родриг, но тут Мари упиралась всеми руками, ногами и рогами…
– А если тебя серьезно покалечат? – расстроенно спрашивала я, но та лишь отмахивалась.
– Ничего, Сели, я скоро сварю одно снадобье, эта красотка отстанет.
До снадобья дело не дошло. Случилась встреча с восторженным профессором Незабудкой, которая упоенно рассказывала про редко цветущие растения и пригласила желающих посетить западную теплицу, где ровно в полночь должны зацвести синие остролисты, способные восстанавливать зрение. Конечно же, мы решили сходить, о чем упоенно обсуждали за обедом. Но вечером Мари вспомнила про доклад и на всех парусах убежала в библиотеку. Я честно ждала, а потом решила пойти в школу одна, надеясь застать подругу уже в теплице. Путь был не близкий. Сначала через коридор общежития в школу, потом наверх по длинной винтовой лестнице. На пути мало кто встречался, лишь бледные некроманты проходили пару раз, да спешащие куда-то девушки-водники. Привыкшей бродить по лесам, мне было абсолютно не страшно идти по ночной и тихой школе, но неясная тревога не покидала. Я зачем-то накинула капюшон своего зеленого плаща, кутаясь в него еще сильнее, да перекинула через плечо сумку. А потом был неясный шум, будто где-то поднимается ветер, и мне пришлось остановиться, прислушаться… Маленький, но неожиданно сильный смерчь легко оторвал мое стройное тело, перенес на десяток ступеней вверх, а потом неожиданно отпустил. Падая, слышала женские голоса.
– Да это не та… Эта блондинка. Боги, Агнеса, чем ты слушала?
– Прости, Люсинда, но они обе собирались в теплицу…
Удар, на удивление, был не таким сильным, как ожидалось. Возможно, это все тот же смерчь подхватил, не дав разбиться. Лишь голова беспомощно стукнулась о деревянные перила, а за ним и тело поползло вниз.
– Хватит с нее, позови людей, скажи, что нашла без сознания…
Далее-пустота. Очнулась я уже в лазарете. Одно утешало: чтобы там не пророчил Феникс, мне удалось продержатся больше недели.
Глава 3. А у тебя что, брат есть?
Больше всего на свете люблю своего сводного братца. Живем с ним душа в душу, кулак в глаз, колено в живот. Сильная любовь у нас, а главное – взаимная.
Автор.
Нет ничего скучнее, чем лежать в лазарете, в который уже раз подумала я, наблюдая, как Божья коровка лениво ползет по ее одеялу.
– Милочка, вам надо есть! Если будете хорошо питаться и не выливать тайком сонное зелье, то я вас выпущу через пару дней. – перед ней снова оказалась массивная тяжелая кружка с дымящейся настойкой и тарелка с овощным рагу.
Я сморщилась. Ни есть, ни пить не хотелось.
– А еще лучше, если я заберу ее домой, – послышался рядом усталый голос, и я так резво подскочила, что бедное насекомое врезалось в стенку.
– Фирс? – недоверчиво уставилась на него. – Что ты здесь делаешь?
Отцом она его звать могла, да и сам он никогда на этом не настаивал. Селена напряжено окинула постаревшего мужчину взглядом, отмечая круги под глазами и бледную кожу. Сердце сжалось от предчувствия какой-то беды, или от ожидания выговора. В последнюю их встречу, мы, к великому удовольствию Феникса, разругались в пух и прах. Фирс яростно противился моему поступлению в школу для одаренных, а я, нисколько не уступая ему в упрямстве, настаивала на том, что мои внезапно проснувшиеся способности необходимо обуздать.
–Директор написал о случившемся, – тихо ответил Фирс, осторожно присаживаясь на ее кровать. – Я был обеспокоен.
– Со мной все в порядке! – быстро ответила я, виновато опуская глаза. – Не стоило…
– Нет, стоило, – отрезал мужчина, вылавливая из-под одеяла ее бледную руку и крепко сжимая. – Когда ты уже поймешь, что дорога мне?
Я посмотрела блеснувшими глазами на седовласого мужчину, чей янтарный взор был полон участия и заботы, и не выдержала, прильнула к крепкому плечу.
– Я скучала.
Мужчина судорожно вздохнул, и осторожно погладил по длинным светлым волосам, игнорируя повязку.
– Ты…не хочешь вернуться?
– Нет. – твердо ответила я.
– Ты..расскажешь мне, что произошло?
– Нет! – Ответ прозвучал резче, чем полагалось. Я со вздохом отстранилась. – Прости, Фирс, но это мои дела. И я сама с ними разберусь, даже не думай впутывать в это Феникса.
Несколько минут мы смотрели друг на друга. Седой высокий широкоплечий мужчина и маленькая хрупкая девушка.
– Хорошо, – нехотя улыбнулся он, – а знаешь, у меня для тебя хорошая новость. Желтая роза все-таки распустилась, а еще появились какие-то синие маленькие цветы, названия которых я не знаю. Не подскажешь?
Селена облегченно улыбнулась. Она любила этого человека… За понимание, внимательность и просто за то, что он разделил с ней те страшные годы…
***
Под вечер к ней снова пришел гость. Вернее, гостья. Вся какая-то помятая, тоже мокрая, а еще и зареванная. Селена только-только проводила Фирса и порядком устала, но при виде вошедшей издала радостный вскрик.
– Мари, я уж думала, ты про меня забыла!
Высокая девушка с короткими, вечно взъерошенными черными волосами, тоскливо подняла на нее яркие, как васильки, глаза. Плечи ее понуро опустились. Селена тяжко вздохнула, понимая, что сейчас начнется самое настоящее самобичевание.
– Прости меня!
Ну, вот и началось…
– Мне никто не сказал!
Интересно, а кто мог ей сказать, кроме Феникса и Гиацинты? Они так и не обзавелись друзьями.
– Это все из-за меня!!!!
На душераздирающий вой в палату тут же заглянула удивленная целительница.
– Кошмары опять, – поспешно сказала Селена, боясь, как бы строгая Герцогиня, как звали за глаза заведующую лазаретом, не выгнала подругу.
– Принесу еще настойки! – тут же заявила эта строгая женщина, и невезучая молодая травница тяжко вздохнула.
– Мари, из-за тебя меня снова напоят сонным зельем!
– Выльем его в цветок!
– Ты что? Это ведь горе-кактус! Он и так лишен каких-либо свойств, кроме защиты, а ты предлагаешь сделать его участь еще более никчемной. Травница, тоже мне!
– Прости меня!!! – тут же завопила ее единственная подруга, она же соседка по комнате.
Селена закатила глаза.
– Ладно, раз уж просишь, так и быть. Скажи, а почему вы все такие мокрые заходите? Что там с погодой?
– Ооо, это все твой братец Феникс, он меня буквально вытащил на улицу, и, конечно же, я промокла. А ты знаешь, что я за тебя контрольную почти сделала? Очень классный доклад про одуванчик получился. Кстати, как голова, не болит? Эй, Сели, что такое? Тебе плохо?? Сестра!!! Селене плох…
В последний момент девушке удалось заткнуть болтушке рот.
– Так, Мари, а ну- ка обратно! Откуда ты знаешь про Феникса?
– Ооо, это она сам ко мне подошел! Теперь, кстати, об этом все в школе знают. И Родриг особенно. Что? Опять плохо?? Сестра!!!
В общем, нагоняй и настойку Селена все-таки получила, и лишь после долгих уговоров Герцогиня разрешила Мари остаться. Та пообещала, что притащит из теплицы какой-то редкий вонючий кактус, а целительница, видно питающая к этим колючкам слабость, потребовала сразу два ростка. И вот, юная торговка, путаясь и постоянно отвлекаясь, вела свой рассказ.
– Значит так, сижу я, в библиотеке…
К слову, именно там Селена и Мари проводили почти все свое свободное время. Фирс предупреждал, что в школе для Одаренных учиться будет трудно, и девушка, пробыв здесь пару недель, поспешила исправить трудно на адски сложно. Каждую неделю что ни зачет, то запоминающаяся практика. Через день всех юных травников и целителей ждал срез по теории полевых цветов, и Мари вот уже почти час, щурясь и постоянно откидывая назад черные волосы, переписывала целебные свойства простого, казалось бы, одуванчика. Черт бы побрал этот солнечный цветочек! Рука устала, нервы были на пределе, а свойства все не заканчивались. А ведь впереди еще растения посложнее вроде успокой-травы или голубой ромашки и прочее, прочее… Мари устало подперла голову рукой и прикрыла слезящиеся глаза, позволяя себе минутку передохнуть.
– Эй…это ты Мари Скворушкина?
Кто-то бесцеремонно плюхнулся рядом. Кто-то, судя по форме, являющийся боевым магом. В последнее время девушка представителем данного отделения не очень доверяла, поэтому поспешила отодвинуться.
– Допустим, – все-таки кивнула травница, разглядывая незнакомца.
От него почему-то пахло хвоей. И был он весьма недурен собой: высокий, подтянутый, золотистые, как солнце, волосы, растрепанными волнами прикрывали шею, губы были сжаты в тонкую линию, а необычные глаза янтарного оттенка смотрели на девушку неожиданно сурово. Добавить ко всему бледную кожу и высоко поднятый упрямый подбородок и получишь немного презрительное, но красивое лицо аристократа.
– Ты ведь живешь в одной комнате с Селеной Зарница?
Травница насторожилась еще больше, готовая или драпать сломя голову или вцепиться в боевика ногтями. Подругу она не видела со вчерашнего вечера и только сейчас начала волноваться.
Незнакомец, будто почувствовав ее напряжение, поспешил объясниться.
– Меня зовут Феникс! Феникс Зарница. Так уж вышло, что эта сумасбродка является моей названной сестрой. Она ничего не рассказывала?
– Нет, – изумленно покачала головой Мари, краем уха улавливая шепот за спиной. Ох, скоро по школе разлетится, что известный всем Зарница (и как только она сразу не признала красавчика!), скрывал все это время существование своей сестры. Ну ладно, Мари с ним не была знакома, но Селена! Ведь она с ней в одной комнате живет!
– Вы не очень-то похожи…
– Так она не родная, – Феникс нахмурился, покосился на сплетников и тихо предложил: – Поговорим в другом месте?
Да с таким куда угодно!
Правда тот факт, что юноша выведет Мари прямо под дождь, немного остудил ее пыл.
– Ты меня куда ведешь? – пытаясь выдернуть из мертвого захвата свою руку и надеть уже капюшон на голову (вторая была занята сумкой), травница резко притормозила.
– В лазарет, конечно же, – почему-то удивился боевик, останавливаясь. – Она ведь расскажет тебе, кто это сделал?
– Что?!
Янтарные глаза блеснули пониманием, к огромному облегчению Мари, ибо она окончательно запуталась.
– Ты когда в последний раз свою соседку видела?
– Вчера после лекций она отправилась в западную теплицу, – испуганно прошептала Мари, чуя недоброе, и, полюбовавшись на сдвинутые на переносице брови Феникса, зачем-то добавила: – Синие остролисты цветут только либо в вечернее время, либо вообще ночью, и я не особо ее ждала…
– Ясно, – недовольно хмыкнул он. – Тогда тебе нужно знать. Вчера кто-то столкнул ее с этой самой лестницы, и теперь Селена с пробитой головой лежит в лазарете.
Дождь не переставал лить, но побледневшая травница так и не надела капюшон, придавленная неожиданным известием.
– У меня к тебе только один вопрос: кто мог это сделать?
Голос звучал очень требовательно и зло, как будто он уже заранее подозревал ни в чем не повинную Мари, а кончики его пальцев заискрились. Запястье Мари вдруг обожгло, и девушка, глухо вскрикнув, попятилась.
– Прости, – моментально отпустил ее Феникс. И уже мягче, снова задал тот же вопрос: – Кто это мог быть? Сама скажешь или у нее пойдешь спрашивать?
Испуганная Скворушкина сипло прошептала:
– У Родрига лучше спросить…
Дальнейшие события развивались очень стремительно. Феникс вдруг изменился в лице и заискрились не только его пальцы, но и волосы. А еще в глазах вспыхнул очень нехороший огонек. Прорычав что-то вроде «Опять эта сволочь за свое!», он, обогнув застывшую травницу, к которой с опозданием пришло, что он мог понять ее неправильно, помчался обратно к школе. Мари, немного поколебавшись, побежала за ним, крича вдогонку:
– Да не приставал он к ней! Это не он! Это его фанатки!!!
Но где там… Разгоряченный боевик, едва заприметив рыжеватую макушку в коридоре мужского общежития, сжал кулаки. И спустя пару шагов они нашли применение. Мари только взвизгнула, когда клубок, состоящий из двух крепких боевиков, едва не размазал ее по стенке.
– Мари?! – прохрипел Родриг, удерживая Феникса на расстоянии. – Что происходит? Чего надо этому ненормальному?
Но ненормальный вдруг заехал ему в ухо, и на разговоры не осталось времени.
– Не может этого быть! – Селена даже с кровати подскочила, хотя сонное зелье давало о себе знать, и веки становились все тяжелее и тяжелее. – Ты мне точно о Фениксе рассказываешь? Он не такой! Он ко мне заходил, только потому что его мадам Гиацинта заставила.
– Видимо, плохо ты его знаешь, подруга, – хихикнула Мари. – Если бы не пятикурсники, то..не знаю, чем бы все закончилось. Но Родригу хорошо досталось. Феникс орал, чтобы он не смел прикасаться к его сестре и…
Тут травница виновато шмыгнула носом.
– Ох, – тяжко вздохнула Селена, – не бери все на себя. В конце концов, Родриг тебя простит, если ты пойдешь с ним на свидание.
– Ага! И тогда эти стервы меня точно закопают! И тебя…ведь это они были?
– Они, – согласилась ее соседка. – Но от меня не так-то просто избавиться подножкой. Мы придумаем, что с ними сделать. Что было дальше?
– Выговор от ректора, серьезный разговор с вашим отцом. Кажется, им обоим (бедный Родриг) на месяц дали отработку. Еще легко отделались…
– Да уж, – Селена все-таки снова улеглась, Мари тут же заботливо укутала ее одеялом.
– Расскажешь, почему все три месяца ты молчала о..самом Зарница! О, духи леса, как только я не догадалась! Ведь фамилия то одна!
– Это длинная история.
– А мы торопимся? За отросток еще одного вонючего кактуса Герцогиня разрешит мне остаться здесь.
– Прости… Завтра… Я засыпаю…
Сонное зелье все-таки было сильным седавтивным. Мари довольно хмыкнула, заметив, как разглаживаются тонкие черты лица ее лучшей подруги, осторожно взяла маленькую ладонь в свою и тихо прошептала:
– Да сохранит тебя лес…
События десятилетней давности.
Человек по имени Фирс вот уже несколько минут сосредоточенно всматривался в даль, и морщил нос, улавливая запах гари. Не хороший это запах, да и стемнело уже, а они так и не нашли то, что искали.
– Господин Фирс, псина чем-то недовольна, – заметил кто-то из его людей, и Фирс внимательно посмотрел на свою собаку. Могучая черная овчарка обеспокоенно рычала и не сводила глаз с густых зарослей папоротника.
– По-моему, там кто-то прячется, – задумчиво проговорил мужчина, доставая, на всякий случай кинжал. Второй рукой он провел в воздухе неуловимый изящный знак и к нему в ладонь медленно опустился светящийся шарик. – Выходи, или мы напустим на тебя волка.
Кусты, будто нехотя, зашевелились. Сначала в поле видения Фирса показались тонкие исцарапанные руки, а потом уже и сам ребенок. Девочка. Лет восьми. Светлые длинные волосы были всклочены, льняное голубое платье изодрано во многих местах, ноги босые. Вдобавок ко всему на ее щеке виднелся большой порез, а в огромных, на пол лица, глазах, затаились невыплаканные слезы.
– Боги, да это ведь дочь травника! – вскрикнул седовласый мужчина, дворовый лекарь. – Дитя, что случилось?!
Ребенок не ответил, но пухлые губы задрожали.
– Волк, не трогать! – заметив, как подкрадывается к девочке пес, окликнул его хозяин, но пес лишь ласково лизнул ее в колено, будто выражая свою симпатию. Детская ладонь осторожно дотронулась до мокрого носа. Весь вид девочки выражал горечь и страх, но тонкий голос, вырвавшийся из ее уст, прозвучал на удивлении твердо и глухо. Будто она все уже давно поняла, но еще отказывалась верить.
– Они подожгли дом. Они убили отца.
Люди, обступившие девочку, тревожно зашептались. Фирс стремительно подлетел к ней, схватил за руки, наклонился, внимательно вглядываясь в лицо.
– Ты уверена в этом?
–Да, – просто ответила она, не мигая, смотря на него.
Фирс не смог отвести взгляд. Он почувствовал, что в этот момент только одинокая маленькая девочка понимала его. Они оба что-то безвозвратно теряли. А глухой лес торжествовал, впитывая в корни могучих деревьев тоску и печаль раздавленных людей.
Дорога назад заняла ровно трое суток. Никто не разговаривал. После того, как они обнаружили пепелище вместо когда-то уютного домика, и растерзанное тело вместо последней надежды, ни у кого больше не возникало желания о чем-то говорить. Никто не осмеливался взглянуть в глаза своему господину, разом потемневшему и постаревшему.
– А что делать с ребенком? – прозвучал один единственный вопрос.
– Возьмем с собой, – устало ответил Фирс, украдкой бросив взгляд на девочку, что молча стояла у свежей могилы.
Она даже не сопротивлялась, когда старый лекарь подсадил ее к себе в седло. Она вообще была очень тихой и молчаливой.
– Папа! – Рыжеволосый кудрявый мальчишка скакал им навстречу. – Папа, ты привез целителя? Мама совсем не спала сегодня, я все слышал, хотя Марта и ..
Он резко осекся, удивленно таращась на девочку, которую снимал с лошади его отец.
– Это что, и есть целитель?
Люди прятали глаза, стараясь не смотреть на парня, лишь Фирс подошел к нему, и опустив руки на плечи, произнес:
– Феникс, сын мой, прости, я не смог выполнить обещания.
Разочарованное лицо сына ранило.
– Но ведь мама все равно поправится, верно?
Отец почему-то не спешил с ответом, девочка вдруг прижалась к нему, будто поддерживая.
– Верно, Феникс. Я в это верю.
Его жена умерла через три дня. Девочку он оставил у себя. Свое имя она так и не назвала, и поэтому, после долгих раздумий, Фирс дал ей новое. Селена. В честь луны, чей свет освещал их первую встречу.
Глава 4. Письмо
Это письмо перевернуло твой мир, но это отнюдь не означает, что перевернулся мир, в котором ты живешь.
Виктория Федорова «Дочь Адмирала».
Вскоре всё вернулось на круги своя. Утро, в которое меня должны были наконец-то выписать из лазарета, началось с сюрпризов. Я только-только продрала глаза, как увидела возле окна задумчивого директора школы.
– Директор Силантиус?! – крайне удивилась и испугалась бедная я, смущенно закрывая сбившуюся рубашку одеялом.
– Аккуратнее, – досадливо поморщился он. – Не вставай.
Про него ходили разные слухи. Некоторые поговаривали, что он в чем-то провинился в столице, и я за это его отправили в школу. Потому как добровольно такой молодой, красивый и способный просто не приехал бы в эту глушь.
– У меня к тебе только пара вопросов, Селена Зарница. Готова, на них ответить?
Хм, он правда думает, что я могу отказать? А так можно вообще? Дождавшись моего осторожного кивка, мужчина продолжил.
– Видишь ли, та перепалка, что произошла между твоим братом и учеником Родригом, приезд твоего разгневанного отца, который так и не смог поговорить с сыном, а также допрос некой Мари Скворушкиной, который абсолютно не дал никаких результатов, навевает меня на нехорошие мысли.
– На какие, господин директор?
Силантиус долго и внимательно смотрел на меня своими глубокими черными глазами. Даже жутко стало.
– Слухи ходят, что в моей школе есть некая элита, которая не принимает правила школы и действует, как заблагорассудится. Даже если эти действия опасны для жизни и здоровья других учеников. Что вы скажете об этом, Селена?
– Впервые слышу, господин директор, – нагло соврала я, опуская глаза. Не надо на меня так смотреть, я никогда не была стукачкой и не буду.
Мы помолчали. Силантиус тяжело вздохнул, и я уже было приготовилась к новой атаке, но он лишь пожал плечами.
– Не буду давить, это ведь ваша жизнь. Но если вновь произойдет что-то подобное и вы снова случайно запнетесь на лестнице, то…, – он многозначительно скривил губы, – вспомните, пожалуйста, что в этой школе все-таки есть директор, который может и хочет вам помочь.
После этой фразы он меня оставил, даже не попрощавшись. Видимо, я его разочаровала. Из меня выпустили в этот же день, отдохнувшую и выспавшуюся на год вперёд. И повседневность с выращиванием волшебных растений, походами в теплицы, постоянной беготнёй в ближайшие лески за недостающими ингредиентами и ворожбой над исцеляющими зельями, вновь захватила юных первокурсников в свои объятья. Мы и раньше с Мари до позднего вечера засиживались в библиотеке, пропуская ужин, а перед еженедельными срезами и вовсе не спали по ночам. У меня не было времени думать о Фениксе и о Родриге, которые оба как в воду канули. А тут ещё
обнаружилась одна неприятность: за моей скромной спиной вдруг стали
шептаться, что вовсе не делало пребывание в этой школе краше. Вот и
сегодня, когда мы с Мари собрались обедать и, как всегда, выбрали самый
незаметный, казалось бы, стол, где-то сбоку раздалось:
– Эта травница и есть сестра Зарницы? Интересно…
– Ага, интересно, что Феникс о ней не рассказывал…
– Я спросила у Родрига, тот сказал, что они не родные.
Я лишь головой покачала, без особо энтузиазма зачерпывая ложкой суп-
пюре и думая, что было куда спокойнее, когда никто ничего не знал, а Мари
злобно воскликнула:
– Нет, ну что это такое! Нигде без этого прохвоста не обойтись!
– Действительно, – поддержала я, – как он, кстати? Даже на глаза не
попадается.
– Не попадается, потому что ему ужасно стыдно…
И неожиданно рядом, бесцеремонно отодвигая Мари, плюхнулось большое
мужское тело. Одежда боевика-третьекурсника была подпалена, да и пахло
от него чем-то горелым и сладковатым, под правым глазом обнаружился
огромный фингал, переливающийся всеми оттенками синего и зелёного, а
одно ухо казалось немножко больше, чем второе.
– О боги, что с тобой? – синхронно ахнули мы.
– Вы про лицо или одежду? – невозмутимо осведомился Родриг, быстро
выуживая из тарелки Мари кусочек вяленого мяса и с наслаждением
отправляя его в рот.
– Про запах! – демонстративно зажав нос, девушка отодвинулась на пару
сантиметров.
– А, это мы зомби спалили, – остервенело жуя, откликнулся парень. – С
полигона я. А лицо, это Феникс постарался. Только у него тоже оно теперь
не такое смазливое.
– Вы действительно сильно накостыляли друг другу? – довольно напряжённо
спросила я, на что боевик лишь фыркнул.
– Да не боись, всё будет нормально с ним… А вообще… Прости меня, детка, -
огромная, перемазанная чем-то ладонь мягко обхватила мои тонкие пальцы
и ласково пожала. – Я не думал, что всё так серьёзно. Ни одна из этих
неадекватных девиц к вам больше не подойдёт. Я подвёл вас, девчонки, и
мне очень-очень жаль…
Я встретилась с карими глазами и вздохнула. Чего уж там, нравится он мне.
– Шёл бы ты от нас, – насупилась неожиданно Мари, явно его не прощая.
Именно с тебя всё и началось…
– Да при чём здесь Родриг, – вздохнула я, мягко убирая свою руку. – Всё
нормально, жива и ладно!
Парень облегчённо улыбнулся и тут же моментально нахмурился,
встретившись с кем-то взглядом. Я чуть повернула голову и, наткнувшись на
знакомый взгляд столь редкого янтарного цвета, почувствовала, что
моментально краснею. Феникс презрительно поджал чуть припухшие
рассечённые губы и прошествовал мимо нас, даже не кивнув. Хоть что-то в
этом мире остаётся вечным.
– Видала, как я его? – прошептал Родриг, щекоча мне ухо. – Он мне в глаз, а я
ему губы разбил, хотя целился, конечно, в нос…
Мари демонстративно закатила глаза, а я неожиданно легко рассмеялась.
Вообще, я редко смеюсь, как-то не научилась, но сейчас почему-то накатило.
Подумаешь, по-прежнему не здоровается, зато глаз не сводит… Не то, чтобы
меня это сильно волнует; так, радует немножечко.
– Не знаю, какая кошка между вами пробежала, и почему он снова тебя не
признаёт, но ты ему явна небезразлична, – со всей серьёзностью заявила
Мари. – Ну, а учитывая твою идиотскую реакцию на его пронзительный
взор, он тебе тоже.
***
– Ты очень странная девушка! – именно с такими словами без стука к нам в
комнату как-то ворвался Феникс, заставив обеих девушек подскочить с
кроватей и вытянуться по струнке. Огневик полыхал и искрился.
– Здравствуй, Феникс, – осторожно проговорила Селена, на всякий случай
хватаясь за кувшин с водой. – Потуши, пожалуйста, огонь, фиалки этого не
очень любят…
– И еще ты безголовая!
Огонь парень усмирил, затем без приглашения бухнулся на свободный стул,
потревожив огромный фикус ярко-тигрового окраса. Фикус обиделся и
неожиданно брызнул в непрошенного гостя оранжевой вонючей жидкостью.
Мари, не удержавшись, довольно хмыкнула, а Селена испугалась, что сейчас
особо опасный Феникс подпалит их совместный проект.
– И комната у тебя тоже странная, – брезгливо сморщился огневик,
оглядывая маленькое помещение, больше напоминающее джунгли. В углу, в
огромной клетке, копошилась хищная росянка, в другом углу жили сразу
несколько хомяков, на подоконнике росли странного вида помидоры в
крапинку, а стол заставлен многочисленными горшочками с фиалками,
геранью, кактусами и прочей флорой. На полу расстилался самый настоящий
моховый ковёр, а по стенам вились лианы. Плюс ко всему повсюду были
книги…
– Это ты ещё у ведунов не был, – вздохнула Селена, отодвигая фикус
подальше. – Между прочим, его зовут Милан, он отзывается на наши голоса
и может заплевать едким выделением любого, кто ему не понравится.
– Между прочим, мне всё равно, какую дрянь вы выращиваете. Хоть
галлюциноген, – огрызнулся Феникс. – У меня к тебе серьёзный разговор.
– Мне выйти? – вклинилась Скворушкина, с опаской поглядывая на боевика.
Уж больно он казался суровым и искрящимся.
– Нет!
– Было бы здорово, – очень обаятельно улыбнулся братец, обращая внимание
на синеглазую девушку.
– Нет! – с нажимом произнесла Селена, скрипнув зубами. – Это всё-таки моя
комната, а ты здесь гость непрошенный. К тому же, ты ещё ужасно
невоспитанный, наглый и мне очень не хочется с тобой разговаривать.
– Ты тоже далеко не милая, – фыркнул Феникс. – В общем, слушай. Сегодня
мне написал отец, – порывшись в униформе, блондин достал порядком
измятое, а местами даже подпалённое письмо. – Читай, сестренка. Читай, и
пусть тебе будет стыдно.
Зло сверкнув своими замечательными янтарными глазами, Феникс отобрал у
девушки кувшин и насильно впихнул в её руки конверт.
Из груди у Селены вырвался тяжкий стон, Мари посмотрела на неё с
сочувствием, а Феникс встал напротив, скрестив руки на груди и всем своим
видом показывая, что не уйдёт, пока она не прочтёт и не покается. Знать бы
ещё в чём, правда. Хоть сам цитировать не стал, а то с него бы сталось…
«Дорогой сын! Недавно со мной связался директор вашей школы, который рассказал, как грубо и некрасиво поступили с твоей сестрой.
