Читать книгу Непредвиденные обстоятельства - Елена Милорадова - Страница 2

Катя поднималась по лестнице, с удовольствием прокручивая в уме еще раз свои планы на отпуск – с утра по магазинам со списком заказов, а потом «на волю в пампасы» – к родителям в деревню. Последние две недели выдались очень тяжелыми. Командировка в небольшой, но шумный и пыльный южный городок, и очень нервная обстановка на химическом заводе, где Катина фирма проводила аудит, вымотала ее неожиданно сильно. Правда, сама она называла свою усталость «предотпускным синдромом», так как заявление на отпуск было подписано за месяц, плюс директор фирмы после авральной работы всегда давал неделю отдыха. Так что, вставляя ключ в замочную скважину, Катя уже имела в голове четкий план действий на три недели сладкого безделья.

Войдя в квартиру, она поставила чемодан на пол, тяжело привалилась спиной к двери, потянувшись снять босоножки. И вдруг поняла, что в квартире что-то не так. Услышала тихую музыку, и, в этот момент дверь ванной распахнулась, и оттуда вышел голый мужик. ГОЛЫЙ!!! МУЖИК!!! Это было настолько нереально, что она даже не смогла как-то адекватно отреагировать. Только пискнула или издала какой-то похожий звук сжавшимся в спазме горлом.

Надо отдать должное, реакция мужика была намного энергичней. Он повернул голову на звук, увидел Катю, пробормотал что-то типа «твою ж мать» и ломанулся опять в ванную. Через несколько секунд он вышел оттуда уже замотанный в полотенце и, глядя на пытающуюся что-то сказать Катю, произнес:

– Добрый вечер.

На что Катя, наконец справившаяся со своим горлом, придушенно просипела:

– Ввы ккто?

Мужик рассматривал ее и, похоже, чувствовал себя совершенно уверенно. Немного помолчав (за эти мгновенья Катя уже представила себе самые страшные картины), он сказал:

– Я здесь живу. Простите, мне надо одеться. – С этими словами он вышел из коридора и зашел в Катину спальню.

Катерина перевела дух. По крайней мере, убивать ее сию секунду никто не собирался. И телефон не отобрали. Телефон!!!! Срочно в полицию звонить же нужно!!! Мысленно ругая себя за то, что руки дрожат и путаются в замке сумочки, Катя вдруг осознала, что он сказал. «Я здесь живу». И от вопроса, который возник у нее в голове, по спине пробежал озноб. «Где тогда живу я? Я что, попала в чужую квартиру? Или я сошла с ума…”. Тот факт, что она открыла дверь своим ключом, как-то прошел мимо ее сознания. Она забыла, что хотела достать телефон и обвела взглядом вокруг. Да нет же. Это ее квартира. Вон виден край занавесок на кухне, подаренных мамой на прошлый Новый год. Погрызенный Джеком край полуоткрытой двери в ванную, когда он бросался на пылесос и не давал заниматься уборкой, за что был наказан и заперт на полчаса в ванной, но свободолюбие не дало ему сидеть без дела и он выгрызал себе выход. Пятно на обоях в коридоре от разбившейся бутылки с кетчупом, которая выскользнула из пакета и, пока Катя сбегала за тряпкой, он успел покрасить моющиеся обои. И, хотя все уверяли, что ничего не видно, Кате казалось, что предательское пятно светит, как прожектор. Эти маленькие доказательства того, что Катя не сошла с ума, и находится таки в своей квартире, придали ей уверенности. Она выпрямилась, откашлялась, и только открыла рот для пламенного обличения самозванца, как он вышел из спальни уже полностью одетый и произнес:

– Вы, очевидно, Катя. Простите, что я Вас напугал, меня Петр предупреждал, что Вы приедете за вещами, просто я не думал, что это будет так скоро.

Катя дрожащей рукой оперлась о косяк. Всю ее уверенность как ветром сдуло. Она чувствовала себя как актриса, не выучившая текст. Очевидно, что этот мужик точно знал, что делал. Еще и Петра какого-то приплел. И говорит с ней, как будто она тоже точно все знает. И не как с сумасшедшей. Хотя откуда она знает, как с ними разговаривают… Наверное, ласково… Внезапно ей стало смешно. Вата, в которую от ужаса превратился ее мозг, растворилась, и все стало на свои места.

Мужик смотрел на нее, ожидая то ли вопроса, то ли просто давал ей возможность прийти в себя. Катя не сомневалась, что все эмоции были написаны у нее на лице.

– Вы кто?

– Олег.

– Что Вы делаете в моей квартире?

– Я здесь живу.

– И долго?

– С утра.

Здесь Катя перевела дух. Хотя… еще один вопрос остался.

– Кто дал Вам ключи?

– Петр Афимов.

Все стало более-менее понятно. Петр Афимов, он же Петечка, был Катиным другом детства и бывшим мужем Катиной подруги. Когда они расстались, Петечка никуда не делся, а так и остался в кругу друзей. Он был великовозрастным балбесом, но на него можно было положиться, когда надо было выполнить несложные и необременительные задания, типа поливания цветов, когда ты в командировке. Для чего, собственно, ему и были выданы ключи. Он и раньше выручал Катю, никаких проколов не было, и она не видела оснований ему не доверять. Что же случилось на этот раз?

Этот незнакомый мужик, видимо, тоже начинает понимать, что здесь что-то нечисто. Вон как смотрит и терпеливо ждет, что она скажет.

– Ну что ж… – Катя наклонилась и наконец-то сняла босоножки, с удовольствием почувствовав прохладу пола. Бояться она перестала совсем. Скинула пиджак на чемодан, и, бросив на ходу: – Очень хочется чаю, – пошла в кухню.

Наливая воду в чайник, доставая чай и любимую кружку, она продолжала говорить:

– Я не знаю, что Вам наплел Петечка, как он вообще такое придумал, и главное, зачем, но здесь живу Я. Никуда не уехала, квартиру не сдавала и вообще, была в командировке. А он должен был цветы поливать. И только! – сердито добавила в конце.

Чайник закипел. Она заварила чай, подошла и открыла холодильник. Потом вдруг поняла, что смотрит на еду, которую не покупала. Ей стало неудобно, и она быстро его захлопнула.

– Вы, если голодны, угощайтесь. У меня сыр есть и колбаса. И хлеб. – Олег стоял в дверях, наблюдая за ней.

– Спасибо, не нужно.

Катя заглянула в морозилку. Ну да. Ее секретный запас никуда не исчез. Была у нее одна слабость – замороженные творожные сырки. Хоть над ней посмеивались родные, а мама регулярно читала лекции о вредности химического соединения, называемого «творожный сырок», Катя любила иногда под настроение съесть пару штук, причем именно замороженных. Вот и сейчас, достав парочку, она села за стол и кивнув Олегу на стул, приготовилась выяснить все раз и навсегда.

– Ну про себя я Вам все рассказала. Теперь Ваша очередь. Рассказывайте. Кто Вы, как сюда попали и где с Петечкой познакомились. Да! Петечка! – Катя вспомнила про телефон, выскочила в коридор и нашла мобильник. По дороге в кухню она выслушала сообщение, что абонент вовсе не абонент. Села, набрала домашний. Гудки шли, но трубку никто не брал. Она глянула на часы. Было начало десятого вечера и звонить подруге, бывшей Петечкиной жене, она не стала. Что на ночь глядя человеку настроение портить. Катя вздохнула, отложила телефон и повторила:

– Рассказывайте. Видимо Петечка Вам квартиру на сутки сдал?

Олег вздохнул. И задал неожиданный вопрос:

– Катя, сколько Вам лет?

От неожиданности Катя чуть не поперхнулась. Она ожидала совсем других слов, но привычка быть честной взяла свое.

– Тридцать один.

– А мне тридцать. Давайте на «ты»?

Катя пару секунд подумала, потом осторожно кивнула. Ну не внушал ей этот мужик – Олег, поправила она себя – опасений. Наоборот, даже как-то спокойней становилось.

Он поерзал на стуле. «Ха, тоже волнуется» – отметила Катя.

– Ну в общем, рассказывать нечего особо. Я приехал сюда работать, на первое время хотел снять квартиру любую, чтобы осмотреться, а потом уже устраиваться более основательно. В интернете объявление попалось первое на глаза, я позвонил, поговорил с Петром. Он мне сказал, что хозяйка уехала ухаживать за старыми родителями, срочно, а квартиру будет сдавать. Из-за срочности в квартире еще остались вещи, но он готов немного снизить квартплату. Прислал фотки. Я погуглил район, вроде не криминальный, зеленый, парк рядом и река. Я перезвонил и согласился. Через неделю приехал, мы встретились. Он привел меня сюда, сказал, что завтра принесет договор и доверенность от хозяйки. А вечером ты приехала. Вот, собственно, и все.

– А деньги?

– Попросил аванс десять процентов от суммы. Я посчитал разумным и заплатил. А остальные деньги завтра должен был ему передать, после того, как договор принесет.

– А тебе ничего не показалось странным?

– Да нет. Петр не показался мне аферистом, на все мои вопросы давал логичные ответы, и, самое главное, не требовал денег.

– Ну, а вещи в шкафу тебя не смутили?

– Так вещей и не было.

– Как не было??? – Катино сердце пропустило удар. Она вскочила, выбежала в коридор и распахнула шкаф. Там сиротливо висел мужской пиджак. Она ворвалась в спальню, отметив краем глаза два больших полураспакованных чемодана на полу, и рывком открыла дверь гардероба. И в ужасе замерла на пороге. Ничего…. Нет, ну несколько мужских рубашек и пара костюмов там висела, но это были явно не ее вещи. Ей внезапно стало так жалко и себя, и своих вещей, что слезы просто полились ручьем. И еще она почувствовала кровожадное желание кого-нибудь убить. Петечку. Немедленно.

– Ты не переживай так. Мне кажется, что с твоими вещами все в порядке. На лоджии стоят несколько коробок, Петр сказал, что вещи там и ты их позже заберешь.

Катя шмыгнула носом (ужас!!! Так расклеиться), кивнула и пошла в гостиную. Пока она шла к лоджии, осмотрелась. Вроде здесь от Петечкиного набега ничего не пострадало и не исчезло. Выглянув на лоджию (хорошо, хоть застекленную), Катя увидела гору аккуратно составленных коробок. Она подошла, коробки оказались не запечатанными. Потянула первую, открыла, сверху блеснул голубой мех. Ее шубка. Ну раз уж шубка на месте, то остальное можно не проверять. Катя вернулась в гостиную, Олега не было. Она пошла на кухню. Он сидел к ней спиной, и эта самая спина показалась ей очень напряженной. Она обошла стол, и присела напротив. Собственно, она все уже решила.

– Олег…

Но он ее опередил:

– Катя, я понимаю, что должен уйти, но прошу тебя – разреши мне переночевать, а завтра утром я перееду в гостиницу. И больше ты меня не увидишь. Просто не хочется на ночь глядя искать ночлег в незнакомом городе. Вот мои документы – он протянул Кате паспорт – вот мой телефон и адрес в Н-ске, вот телефоны, имена и адрес моих родителей. Можешь позвонить кому угодно и предупредить, что ты остаешься в квартире не одна, а со мной. Просто вот такие непредвиденные обстоятельства.

Он протянул ей листок бумаги, на котором в столбик были выписаны все данные.

– Непредвиденные обстоятельства… – протянула она – я бы добавила загадочные и любопытные…

Катя подняла глаза на часы – полдвенадцатого ночи. Обалдеть, как время летит. Но ее странным образом тянуло к этому мужчине и она кивнула.

– Олег, я сама хотела тебе предложить переночевать. К тому же завтра нам нужно обязательно найти Петечку. Ты заберешь свой аванс, а потом я его убью. – мрачно закончила она.

Олег улыбнулся:

– Не будь такой кровожадной. Может, все разъяснится, и ты его простишь.

Он встал.

– Ладно. Пойду заберу свои чемоданы и вещи из спальни.

Она кивнула:

– Подушки и плед в диване.

Катя сидела, потихоньку пила чай и грызла сырок, слушая, как Олег перетаскивает чемоданы в гостиную. Спустя какое-то время он появился в кухне.

– Я все перенес. И твой чемодан из коридора в спальню тоже. Отдыхай. До завтра. Я еще немного поработаю. Надеюсь, не помешаю.

Повернулся, чтобы уйти.

– А кем ты работаешь? – спросила вслед Катя

– Программистом.

– Фрилансер?

– Нет, просто на старой фирме остались небольшие хвосты, за неделю закончу.

– Ладно. Спокойной ночи. – Катя кивнула, встала из-за стола.

Позже, выйдя из ванной, она остановилась в коридоре. Из-за двери в гостиную слышалось легкое пощелкивание клавиш ноутбука. Катя пожала плечами и пошла в спальню. Подумала, подперла дверь стулом. Легла, глубоко вздохнула. Внезапно на глаза навернулись слезы, то ли от обиды на Петечку, то ли просто от усталости. В следующее мгновение Катя уже крепко спала….

***

Легкий аромат кофе заставил Катю заворочаться. Она уже не спала, но пребывала в «послесонном» состоянии, когда еще вроде дремлешь, но одновременно начинаешь продумывать в голове планы на предстоящий день. Так и Катя, в полудреме, прислушиваясь к звукам в квартире и за окном, начала мысленно составлять план на день. «Позвонить родителям, позвонить Петечке, позвонить Ларисе – ужас… какая-то телефонная кампания по опросу общественного мнения, а не первый день отпуска» – думала Катя, принюхиваясь к запаху кофе. «Ладно. Надо вставать и разбираться в этой нелепице. Отпуск не резиновый.» И, хотя тон мыслей был решительный и предполагал энергичный подъем, Катя еще какое-то время лежала и прокручивала в голове события прошлого вечера. Потом потянулась и взяла телефон. Выслушав, что абонент не доступен, и насчитав десять гудков на домашний Петечки, она решительно откинула одеяло. Видимо, так просто решить проблему не получится.

Стул, подпиравший дверь, вызвал у нее улыбку. Прям Форт Нокс, а не спальня.

Катя заглянула в кухню. Никого. Дверь в гостиную была закрыта, оттуда раздавался приглушенный звук телевизора. Деликатность Олега Кате понравилась. Он как бы предлагал ей самой установить рамки их общения. Она зашла на кухню. Кофемашина, купленная самой себе по какому-то поводу, подмигнула ей, сообщив, что готова выполнить любое ее желание. Получив чашку латте, Катя села за стол и набрала маму.

– Катериша, привет! – Как обычно, мама начала фразу, не дав Кате сказать ни слова. – Ты как, выспалась? Слушай, у нас тут ЧП случилось, наверное, папа еще тебе генератор дизельный закажет. Ты знаешь, что это такое? Сможешь купить за один день? Он тебе попозже перезвонит, сам расскажет.

– Мам! – Катя пробилась через поток информации – У вас все нормально? Я, наверное, задержусь на пару дней, так что все успею купить. И генератор тоже. Только бы в машину все влезло. У меня же не автобус.

– Катя, не ворчи! У нас все нормально, просто ветер был сильный и дерево упало на трансформатор. В результате мы сидим без света с ночи, телефоны подзаряжаем пока через аккумулятор, но надолго его не хватит. А ты почему задерживаешься? Работа?

– Да. – Катя решила не посвящать родителей в подробности, пока сама все не выяснит.

– Жаль. А я пироги хотела ставить. Ну ладно. Мне тоже на работу пора. Созвонимся еще. Папа вечером тебе позвонит насчет генератора. Целую тебя, солнышко. Пока.

– Пока, мам. Я тоже вас целую, всем приветы передавай.

Катя сделала глоток кофе. Генератор, надо же. Надо хоть посмотреть, что это такое, как выглядит и прикинуть размеры. А то правда не влезет в машину, вот будет весело.

– Доброе утро.

Катя подняла голову. В дверях стоял Олег. В руках он держал кружку с кофе, под мышкой был зажат ноутбук.

– Можно? – он кивнул на стул,

– Конечно.

– Генератор? Извини, случайно подслушал.

– Да, родители попросили. Не представляю, как я буду его покупать. Я вообще в этом не разбираюсь. Посмотрю, конечно, в интернете.

– Они в деревне живут? – Олег смотрел на Катю так, словно ему было не все равно. Ей это понравилось.

– Да. С некоторых пор.

– Расскажешь?

– Ну, в общем-то рассказывать особо нечего. Отец военный. Дальше все банально – гарнизоны, неустроенный быт, ничего своего, кроме горы чемоданов. Сам понимаешь, что творилось в 90-х годах. Хорошо еще, что в горячие точки не попал. Но отец такой человек – если что-то начал, то никогда не бросит, будет идти до конца. Вот он и дослужил до пенсии, хотя практически все, кто закончил с ним училище, уволились. Как они с мамой это выдержали – не представляю. Я бы, наверное, не смогла. Я и жила с ними редко. В основном здесь у бабушки, еще у папиных родителей. В конце концов, он вышел на пенсию, дали им денежную компенсацию на покупку жилья, на которую особо ничего не купишь. А папа мне признался, что он всегда хотел быть агрономом, но поступил в военное училище, потому что этого хотел его отец. И они с мамой решили уехать жить в деревню. Стали искать дом. Нашли то, что им понравилось – большой старый дом с большим участком, правда до него сто двадцать километров. А тут папины родители устроили семейный съезд и сказали, что их не устраивает, что их сын столько лет жил вдали и опять хочет уехать. И они хотят поехать жить с ними. А потом брат старший, только институт лесного хозяйства закончил и женился, тоже решил с ними поехать. И поехали. Теперь у нас там усадьба. Как папа это называет – недворянское гнездо. Деревня, в которой они дом купили, была полузаброшена. Несколько старушек постоянно живут и несколько дачников летом. Так папа с братом взяли шефство над ними, ну началось с прибить и покосить, а закончилось тем, что они там и продукты им возят, и свет нормальный провел в деревню, и вообще, как-то оживилось там все. Вот дорогу заасфальтировали, я еще не видела, но папа хвастался.

Рассказывая о родителях, Катя чувствовала тепло, которое разливалось от сердца, и, вздохнув, сказала:

– Я так по ним соскучилась. Когда я у них, я устаю от их кипучей деятельности. Все-таки я больше времени проводила в тишине с книжками, и мне не очень нравится, когда меня постоянно дергают. Но, приезжая к ним, понимаешь, что такое настоящая семья. Когда всем есть до тебя дело, причем не просто поговорить, а выслушать. Это так важно…

Олег кивнул.

– Конечно. А ты часто у них гостишь?

– Почти все выходные, праздники, отпуска. Бывает еще на работе дают возможность дома работать, тогда тоже к ним уезжаю. Привыкли, что я работаю, так что не мешают. Только папа установил мне рабочий день. Я как-то приехала к ним, сначала засиделась допоздна с документами, потом поздно встала, потом пропустила обед и ужин. Папа мне режим установил – говорит, раз дома работаешь, то рабочий день соблюдай. Восьмичасовой с перерывом на обед. Я сначала смеялась и сбивалась, а потом как-то втянулась и самой понравилось. Теперь даже продуктивней, чем в офисе, работаю. Но мне по работе такая удача редко выпадает.

– А ты кем работаешь?

– Аудитором. У нас небольшая фирма, но с репутацией. И директор хороший.

Катя периодически набирала Петечкины телефоны, но результат был тот же.

– А ты? Почему именно наш город?

– Ну а я приехал, чтобы быть рядом с сыном. Бывшая жена вышла замуж и переехала сюда. А Митьке нужен отец. Не телефонный, а чтобы рядом был.

Почему-то Катю неприятно царапнуло, что он был женат.

– А почему разошлись? Не сошлись характерами? – она попыталась изобразить сарказм, и ей тут же стало стыдно. В конце концов, это не ее дело. Но Олег, кажется, ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

– Мы совсем молодые были, и не собирались быть вместе. Ну просто так получилось. Почти случайный секс – и в результате ребенок. Ее родители были категорически против, мать вообще на аборте настаивала – типа вся жизнь впереди, зачем ребенок нужен. Мои, наоборот, настаивали на свадьбе. Ну и я тоже хотел поступить достойно, я же мужчина, должен отвечать за свои поступки. В общем, мы поженились, родился Митька, но настоящей семьи у нас так и не получилось. Нет, мы общаемся, все-таки не чужие люди. Пару лет назад она встретила мужчину, которого полюбила. Мы развелись, они поженились. Он ничего, нормальный. И к ней, и к Мите хорошо относится. А в этом году переехал сюда, бизнес у него здесь. А я понял, что с сыном на расстоянии общаться не очень получается. И вот тоже решил сюда переехать. Начал искать работу, нашел, и вот – я здесь. Правда, начало не очень удачное получилось.

– Ничего не неудачное. Надеюсь, сегодня все выясним, и все закончится благополучно. – Катя была уверена, что так оно и будет. – Если не дозвонюсь еще в течение часа, сначала сходим к Петечке домой, а потом я Ларисе позвоню или заеду. Надо его найти, в конце концов.

С этими словами Катя опять набрала Петечкины номера. Абонент был не доступен, а вот городской номер после третьего гудка отозвался мужским «Да, слушаю». На секунду Катя замерла от неожиданности, а потом крикнула в трубку:

– Петечка!!! Я не знаю, что с тобой сделаю! Я сейчас приду и задушу тебя собственными руками! Не смей никуда уходить, буду через 15 минут.

Бросила телефон, перевела дыхание, кивнула Олегу:

– Он дома. Собирайся, сходим к нему, тут недалеко.

Выйдя из дома, они свернули за угол и направились к Петечкиному дому. Спустя какое-то время Катя почувствовала, как Олег взял ее за локоть и сказал:

– Катя, я не знаю, о чем ты думаешь, но от нас прохожие шарахаются и, похоже, под твоими ногами асфальт дымится.

Она остановилась, тряхнула головой и рассмеялась. Действительно, мысленно она расправлялась с Петечкой многими способами, большая часть которых была неосуществима в силу ее природных физических данных.

– Думаю, как его прибить за такие фокусы. До сих пор не верю, что он мог такое провернуть.

Олег немного помолчал, а потом спросил:

– На что он рассчитывал? Ведь он знал, что ты вернешься в тот же день вечером.

– Да в том-то и дело, что не знал. Я должна была через неделю вернуться. А мы поработали очень хорошо, и управились раньше. Никто не предполагал, что работа окажется не то что легче, но беспроблемней. Все документы были систематизированы, все на месте, никаких палок в колеса нам не ставили, наоборот, еще пару помощников на месте выделили. Руководство завода было очень заинтересовано в аудите, поэтому все сложилось как нельзя лучше. Еще и неделю к отпуску заработала. Работали практически две недели без выходных по двенадцать часов, и у меня не было сил еще кому-то звонить. Я Петечке позвонила бы из дома, сообщила бы, что прилетела. Ну а дальше что было, ты знаешь. Кстати, я так и не проверила, полил он цветы или нет.

Через пару минут они свернули во двор Петечкиного дома. Катя обратила внимание на машину «Скорой» и полиции около подъезда. Мужчина в джинсах и голубой футболке о чем-то разговаривал с бабушками на детской площадке. Катя зашла в подъезд и, не дожидаясь лифта, свернула на лестницу.

– Здесь невысоко, третий этаж.

Олег сзади прокомментировал:

– Да… симпатичный домик…

Действительно, район был старый, застроенный четырех-пятиэтажными сталинками и архитектурой отличался замечательной. Высокие потолки, просторные квартиры, широкие лестницы, обвивающие лифтовые шахты, создавали непередаваемый уют. Плюс прохлада, которая стояла в подъездах даже в самую сильную жару. У Кати квартира была в доме попроще, хотя и того же качества застройки. А у Петечки квартира была в так называемом «генеральском» доме. Этот пятиэтажный дом с лифтами был постоен сразу после войны и предназначался для высшего военного командования – в городе было несколько военных училищ плюс штаб округа. Конечно, старых жильцов здесь уже не осталось, квартиры переходили по наследству или продавались, но дом с шикарными квартирами, в которых были высокие потолки, огромные кухни, комнаты и ванные, прихожая состояла из холла и нескольких коридоров, а из гостиной был выход на застекленную террасу, до сих пор считался элитным и иметь квартиру в нем было престижно. Петечке же квартира досталась от прадеда-генерала, который был после войны назначен начальником военного училища. Катя его помнила. Прадед оказался долгожителем, лет на двадцать пережил прабабку, в маленьком Петечке, кстати, названном в его честь, души не чаял и позволял ему такие шалости, от которых бы его курсанты не вылезали с гаупвахты. Прадед частенько принимал участие в их детских заговорах, особенно против бабушки, которая пыталась быть строгой, но общая атмосфера безграничной любви к ребенку и полной безнаказанности создала те условия, в которых и состоялся абсолютно безалаберный Петечкин характер. Нет, он был воспитан, вежлив, неконфликтен, бесконечно внимателен и терпелив, но делал только то, что считал нужным сам, и ни с кем никогда не советовался. Этот дом всегда вызывал у Кати приятные детские воспоминания, вот и сейчас она поднималась по лестнице с легкой улыбкой.

Дверей на площадке было всего две. Обе были распахнуты настежь. Из-за дверей соседей слышались голоса, но говорили неразборчиво. За Петечкиной дверью было тихо. Катя зашла в прихожую и громко объявила:

– Петечка! Выходи, подлый трус!

В комнате слева раздался какой-то шорох. Катя распахнула приоткрытую двустворчатую дверь и вошла внутрь.

Около двери на террасу стоял пожилой мужчина и рассматривал какие-то бумаги. Второй настраивал фотокамеру. Третий сидел на корточках посреди комнаты и проверял карманы на пиджаке Петечки.

А Петечка… Петечка лежал на спине, и как будто спал. Красивый, высокий, со спокойным, даже умиротворенным выражением лица, мужчина лежал как-то неестественно, И, хотя Кате стало понятно, что произошло непоправимое, она дрожащим голосом произнесла:

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

***

Пожилой полный мужчина у окна положил бумаги на стол, подошел к Кате и сказал: – Пройдемте со мной.

Катя не могла оторвать взгляд от Петечки. Ей все казалось, что это дурная шутка, что он сейчас откроет глаза и заорет: «Ага, попалась!». Ноги не слушались, желудок бунтовал, рот наполнялся слюной, и она быстро-быстро сглатывала, боясь, что ей станет плохо на глазах у всех этих людей. Мужик встал прямо перед ней, поймал ее взгляд, мягко произнес: «Давайте поговорим», и сделал шаг прямо на нее. От неожиданности Катя отступила в коридор, он вышел вслед за ней и захлопнул двери. Она развернулась, пошла на кухню, плюхнулась на стул у большого круглого стола и спрятала лицо в ладонях.

– Ничего здесь не трогайте! – услышав резкий голос, она подняла голову. Олег застыл посреди кухни, явно направляясь к кухонной стенке.

– Я хотел воды ей налить, – спокойно парировал он окрик.

– Я попрошу Вас ничего здесь не трогать, – еще раз, уже спокойнее сказал мужик. – Подождите немного.

Подошел к двери и крикнул: «Семенов!». Постоял, послушал. Ничего не происходило. Крикнул еще раз, погромче. Раздался шум шагов и голос: «Здесь я, товарищ полковник».

– Где здесь, Семенов? Я тебе что сказал? Никого не пускать. А ты куда исчез?

– Да я тут у соседей был, протокол составляли. – оправдывался невидимый Семенов. – позвали на минутку всего. И там это, спрашивают, тело можно забирать, или когда можно. Ждать долго еще?

От этой фразы Катя судорожно вздохнула. Мужик оглянулся на них, сказал в коридор:

– Подождут. Принеси воды попить. Попроси у соседей, что ли.

Закрыл дверь, вернулся к столу, и сел напротив Кати и Олега. Полез во внутренний карман, достал удостоверение.

– Полковник Михайлов Владимир Иванович. Следователь по особо важным. Документы можете предъявить?

Олег, который перед выходом из дома набросил на себя легкий пиджак, достал паспорт. Катя, которая выскочила в юбке и джемпере, покачала головой. Она даже телефон не взяла. При ней были только ключи от квартиры, которые она сунула в карман.

В коридоре послышались шаги, в дверь кухни постучали.

– Входи! – крикнул Михайлов, внимательно изучая паспорт Олега.

Семенов оказался низеньким кругленьким розовощеким крепышом. Он был в форме, звание имел лейтенант и всем своим видом изображал энтузиазм.

– Вот, что нашел. Из-под крана не рискнул, соседи говорят, вода не очень. – с этими словами он поставил на стол три стакана, пол литровую бутылку воды и литровую Кока-Колы. – Холодная.

– Что ты стаканов-то натащил, как будто на банкет? – ворчливо спросил следователь.

– Так это, может еще кто-то захочет.

Следователь преувеличенно внимательно посмотрел стакан на свет, проверяя его чистоту, открыл бутылку воды и вопросительно посмотрел на Катю.

– Или колы?

Катя поняла, что вся эта возня с водой, ворчание на Семенова, было затеяно для того, чтобы она пришла в себя. Она кивнула, взяла стакан с водой, сделала глоток.

– Что с Петей? Его убили?

Полковник внимательно смотрел на Катю, наверное, думал сказать ей правду или сослаться на тайну следствия. Наконец, видимо сделав какие-то одному ему понятные выводы, ответил:

– Пока неясно. Видимых повреждений не обнаружено. Дальнейшее покажет вскрытие.

От этих слов у Кати задрожали губы. Олег накрыл ее руку своей.

– Но что случилось? Когда?

Следователь Михайлов постучал пальцами по столу, выбивая энергичный ритм.

Потом спросил:

– А за что его собирались убить лично ВЫ?

– Я? – изумилась Катя, – когда???

– Да вот, полчаса назад. Придушить. Это я ответил на звонок.

У Кати совершенно выскочило из головы, что она действительно так сказала. Ужас какой.

– Ну… это была такая фигура речи. Я же не взаправду его убить собиралась.

– Так за что?

Катя вздохнула, взглянула на Олега. Он ободряюще кивнул, чуть пожал ей пальцы. Она немного сбивчиво рассказала о событиях вчерашнего вечера. Когда она закончила, следователь опять выбил ритм пальцами. Видимо, ему так легче думалось. Потом рывком встал, подошел к двери кухни.

– Семенов!

– Да, товарищ полковник.

– Принеси мне бумаги, на столе лежат. Расписка и доверенность.

– Так точно.

Семенов затопал по квартире. Вернулся, отдал бумаги. Следователь положил бумаги перед Катей и Олегом, прижал рукой к столу. Оба листа были спрятаны в пластиковые папки, но написанное было видно совершенно отчетливо. Один лист представлял из себя ксерокопию расписки, написанную от руки Петечкой, в которой он признавался в том, что взял у Олега десять тысяч рублей в счет оплаты за квартиру. Второй лист был доверенностью, написанной так же от руки, но уже другим почерком. В ней утверждалось, что она, Горская Екатерина Дмитриевна, доверяет Петечке управление рентой своей квартиры. В конце корявая роспись, отдаленно напоминающая ее собственную.

– Чушь какая-то. – Она откинулась на спинку стула. – Я это точно не писала.

– Графологи дадут свое заключение, но даже мне понятно, что оба документа написаны одной рукой. А чтобы ВЫ сказали, если бы он принес с договором такую доверенность? – Михайлов посмотрел на Олега.

– Ну… я не знаю, честно. Наверное, обратил бы внимание, что она не нотариальная. Думаю, сказал бы Петру об этом. Но, дело в том, что при нашей встрече он особенно упирал на то, что сдача срочная, поэтому дешевле рынка. Особые обстоятельства и так далее. Понимаете, он не производил впечатления жулика или человека, которому остро нужны деньги. Как я понимаю, ситуация разрешилась бы в течение недели, так как у него было только шесть дней до приезда Кати из командировки.

– Да, скорее всего вы правы. – Следователь опять выбил ритм. – Родственники у него есть?

– Да, конечно. – Катя закрыла глаза, пытаясь скрыть набежавшие слезы. Почувствовала легкое пожатие пальцев. – У него жена бывшая, двое детей, мальчик и девочка, близняшки, им по 6 лет. И мама. Боже мой, как ей сказать, – Катя плакала уже не стесняясь, понимая всю глубину горя, которую предстоит вынести матери Петечки.

– Сообщать о таком – наша работа, вам ее делать не нужно – полковник порылся в карманах пиджака, к изумлению Кати, достал упаковку бумажных платков, протянул ей. – Ладно. Сделаем так. Сейчас я вас отпускаю домой. Тем более, что личность вашу (он кивнул Кате), мы официально не установили. Прошу вас никуда не уезжать, через пару часов, может чуть позже, к вам подъедет мой сотрудник подписать протокол, на месте впишет ваши данные. И еще. Прошу пока никому из близких не сообщать об этом… об этой трагедии. Это наша работа, позвольте нам ее сделать.

Михайлов поднялся, давая понять, что разговор окончен. Катя, помедлив, спросила:

– А почему полковник? Да еще и следователь по особо важным? Разве это какое-то особо важное происшествие?

Полковник прищурился, потом улыбнулся:

– Вы молодец. Зрите прям в корень, как говориться. Но на самом деле все просто – конец лета, многие в отпусках, вот и закрываем дыры, как и кем можем.

Он кивнул, прощаясь, провел из до входной двери, еще раз сказал: – Прошу вас выполнить мою просьбу. До встречи.

Входная дверь была закрыта. Видимо Семенов расстарался. Полковник открыл дверь. На пороге стоял мужик в голубой футболке, которого Катя заметила на детской площадке.

– Входи. А с вами не прощаюсь. – Развернулся, пока закрывал дверь, Катя услышала, как начал говорить его помощник:

– Поговорил во дворе с людьми, пока никто ничего не видел и не слышал…

Голоса постепенно стихли и Катя с Олегом остались одни.

– Пойдем, Катя. Нам надо вернуться к тебе домой. – Олег взял ее под руку, поддерживал, пока они спускались.

Выйдя из подъезда, Катя поразилась, как на улице тепло. Оказалось, она очень замерзла там, в этой квартире. Все произошло так быстро, что казалось – она просто вышла из кинотеатра, где показали страшное и нелепое кино. А на самом деле жизнь прекрасна! Но перед глазами стояла эта картина – Петечка на полу. И опять наворачивались слезы.

Они возвращались обратно уже не так стремительно, как шли к Петечке. Их возвращение больше напоминало прогулку, Олег держал Катю за руку, ей было удивительно приятно это прикосновение. Они молчали. Каждый думал о чем-то своем, но молчание не было тяжелым. Уже подходя к Катиному дому, Олег произнес:

– Самое удивительное, что сейчас вопросов еще больше, чем было вчера. А ответов мы так не получили.

И Катя поразилась тому, что Олег слово в слово повторил ее последнюю мысль.

***

– Надо поесть.

Эта фраза вырвалась у Кати совершенно неожиданно в ответ на урчание в животе. Она смущенно хмыкнула, а Олег, который сидел напротив за кухонным столом, растерянно на нее посмотрел.

– А… да, ничего же нет у меня. – вспомнила Катя. Надо в магазин съездить. Тут недалеко, три остановки на трамвае, но с сумками неохота тащиться.

Олег посмотрел на часы.

– Не успеем. Следователь сказал – через два часа. А полтора уже прошло.

– Полтора? – Катя поразилась. Что-то с момента приезда из командировки время явно идет в два раза быстрее. – Ладно. Тогда закажем пиццу.

Она стала рыться в кухонном ящике, в котором лежали ее кулинарные книги, вырезанные из журналов рецепты, и всякие рекламки и визитки из почтового ящика от пиццерий и суши-баров.

– Вот. – Она протянула Олегу рекламу. – Я у них пару раз заказывала, ничего, вкусно. Закажешь? Мне Маргариту.

– Да, конечно.

Олег взял телефон, нашел номер, начал набирать. Слушая краем уха, как Олег делает заказ (ого! Аж четыре?), Катя пошла на лоджию. Надо вещи вернуть на место. Она стащила верхнюю коробку с шубой, открыла следующую. Сверху лежали пиджаки. Ну хоть вещи Петечка побросал не просто кучей, а методично укладывал по порядку. При воспоминании о Петечке больно кольнуло сердце. Катя подошла к перилам, стала смотреть во двор. «Петечка, Петечка. Как же ты так. Что с тобой случилось? Как теперь Лариса будет сама, детвора… а мама…» Она стояла, в голове проносились воспоминания – как они познакомились (им было по 4 года), гуляли в парке с бабушками, потом Катя приезжала на каникулы, они гоняли по окрестным дворам веселой компанией, сначала детей, потом подростков. Компания их то разрасталась, то уменьшалась, но основной состав, если можно так сказать, всегда оставался неизменным. Петечка, Лариса, Катя, Никита, Максим, Валера… Петечка и Лариса как-то сразу сложились в пару, а остальные просто дружили, приводя своих друзей-подружек в компанию. Катя подумала, что надо позвонить остальным. Но если не сообщать Ларисе, то тогда остальным тоже нельзя? Катя так глубоко задумалась, что вздрогнула, когда сзади раздался голос Олега:

– Заказал. Доставка через полчаса примерно. Извини, что напугал.

– Да задумалась просто. Ничего. Они здесь недалеко, привозят правда быстро.

Она развернулась, вздохнула.

– Надо вещи вернуть в шкафы, а ничего не хочется делать.

Олег посмотрел на гору коробок.

– Давай я их в спальню перенесу, а ты разберешь, когда захочешь.

– Спасибо, но ты не обязан.

– Ничего, мне не трудно.

Они поменялись местами, и Катя прошла в гостиную. Немного подумала. Подошла к бару, достала бутылку кьянти. Мимо прошел Олег с коробкой, она пристроилась у него за спиной, придержала дверь в спальню. Потом прошла на кухню, откупорила бутылку. Села за стол, опять задумалась. Зачем Петечке понадобились деньги? Да еще в таком, в общем-то, небольшом количестве? Даже если бы Олег ему заплатил, речь шла о сумме в сто тысяч рублей. Проще кредит в банке взять, чем проворачивать такую аферу… Хотя…

Звонок в дверь прервал Катины мысли. Пиццу привезли. В коридоре они столкнулись – из комнаты выскочил Олег с деньгами в руках.

– Я заплачу. Он взял трубку домофона, выслушал, нажал кнопку. Потом открыл входную дверь, и они стояли, прислушиваясь к шагам на лестнице. Курьер подошел к двери, Катя развернулась и пошла в кухню, достала тарелки. Вошел Олег с горой коробок.

– Ты зачем так много заказал? – Катя показала ему на бутылку – Будешь?

– Да, немного выпью. Подумал, что еще ужин и, может быть, завтрак. Потом в микроволновке разогреем.

Катя пожала плечами, – может быть – налила по пол бокала вина, поставила на стол.

Они сели напротив друг друга, Олег в шутливом тосте поднял бокал:

– За знакомство!

Катя подняла свой, улыбнулась, они чокнулись. Первый кусок пиццы съели молча. Вино приятно согрело и расслабило. Положив им еще по куску, Олег сказал:

– Катя, расскажи мне про Петра. И почему, кстати, ты его Петечкой называешь?

– А! – Катя махнула рукой – Детское имя прилепилось. Его бабушка и мама постоянно Петечкой звали. Он, когда в старших классах был, даже обижался на них, потому что его поддразнивали другие ребята. Да и мы тоже. Особенно, когда он пакостил.

– И что, часто пакостил?

– Да нет, как обычно мальчишки пакостят в школе. То нам ручки от сумок свяжет, то, помню, Лариске в сапог положил свернутый носок и шнурок туда вложил, как хвостик, она после физкультуры стала надевать, а он как закричит: «Лариса, осторожней, там мышь! Я видел, как она туда забежала!» Мы визжим, учитель берет сапог, так осторожно вытряхивает, оттуда комок выпадает. Мы все в рассыпную, а он ржет стоит, болван.

Катя рассмеялась. И у нее тут же выступили слезы.

– Ох… как же мы теперь без него будем жить все…

Олег осторожно накрыл ее руку своей, сжал пальцы.

– Катя, прости. Не знал, что тебе так больно вспоминать.

– Да нет, нормально. Я в порядке.

– Так что он за человек был?

Катя задумчиво покрутила бокал.

– Ну, в общем, в школе он был не то что заводилой или вожаком, просто к нему тянулись. Он такой был, неконфликтный. Вернее, у него хватало ума решать все вопросы без драк со сверстниками. Слабых никогда не обижал и не смеялся над ними. Ну и воспитание обязывало. Прадед его в духе лучших традиций русского офицерства воспитывал. Надеялся, наверное, что Петечка по его стопам пойдет. Но бабушка и мама его избаловали. Мама еще не так, а бабушка ему вообще все прощала, слова поперек не говорила, ничего не заставляла делать, только восхищалась. Он ее тоже любил, конечно, но использовал по полной программе. Прадед накажет или запретит что-то, он к бабушке. Та разрешит, потом сама с дедом ругается. Мама у него очень мягкая, такая… – Катя никак не могла подобрать слово – она Петечке больше как дочь, он после смерти бабушки о ней заботится.

– А где его отец?

– Ох, там такая трагедия была. Нам лет по десять было. Его папа поехал на дачу к своим родителям, и, когда они возвращались обратно, в них врезалась фура. Было очень поздно, и водитель просто заснул за рулем. Они погибли на месте, все трое.

– А зарабатывал он чем?

– После школы мы с Ларисой в экономический пошли, а он в архитектурный поступил. У него голова хорошо работала. В институте он познакомился с ребятами, они фирму организовали, визуализации делали. Знаешь?

Олег кивнул.

– Ну вот. Он просто этим заболел. Они с третьего курса работать начали, за год он два компьютера сменил один другого мощнее и машину купил. Правда, подержанную, но хорошую, иномарку. Для студента это было круто. Мы ему завидовали. Ну а потом он институт собрался бросить. Все эти компьютерные штучки набирали популярность, спрос рос, предложений было не много, а их фирма уже были известны в своих кругах. Тут уже бабушка и мама заняли оборону. Как они его уговорили, может на коленях стояли, не знаю. Он их любил, но не слушал никогда, по-своему делал. В общем, какие-то аргументы, видимо, привели. И он остался в институте, получил диплом в итоге. И продолжил работать с ребятами. Только он работал уже в охотку, только если интересный проект какой-то. Плюс у него несколько квартир, достались по наследству от отца, сестры бабушки и еще каких-то родственников. Он оказался единственным наследником огромной семьи. Нет, он честно за всеми ухаживал, ну там возил куда надо, продукты закупал, врачей вызывал, ремонты делал, проблемы решал разные житейские, в общем, заботился. В одной из квартир Лариса живет с детьми, а остальные он сдает через агентство. Еще у него, наверное, деньги в акциях лежат. Он как-то давно у меня спрашивал, как лучше деньги разместить, но это не мой профиль, я ему посоветовала к Валере обратиться, это парень из нашей компании, настоящий банкир, я с ним по работе чаще всех общаюсь.

– Ясно. Значит, с деньгами у него проблем быть не должно. Тем более непонятны эти манипуляции с твоей квартирой. По твоим рассказам, он с головой дружил. А почему с женой развелся?

– Да он так и не вырос. Все время чем-то увлекался, куда-то исчезал, какие-то проекты постоянно у него возникали в голове. А Лариса – она человек педантичный, у нее все по полочкам. Пете можно было вот сию секунду позвонить и сказать: «Поехали за грибами». Он бы в девяносто пяти случаях из ста сказал бы: «Через пятнадцать минут заезжай». А Ларисе в таком случае даже звонить не стоит. Потому что у нее на этот день все распланировано за месяц вперед. Ну и двоих детей никто не отменял. Собственно, из-за детей и расстались. Петя ее уговорил жениться, она была первой любовью, которая навсегда. А Ларка – она его любила конечно сначала, любой девушке польстит такая страсть и уверенность, но потом, уже после свадьбы, она разочаровалась. Я, когда к ней в роддом пришла с цветами, первое, что она мне сказала – «Я развожусь». Я думала, у нее какая-нибудь депрессия послеродовая началась. А она мне рассказала, у нее схватки, такси ждет внизу, а Петечка ей «Солнышко, ты не волнуйся, я читал, первый раз это длится не меньше восемнадцати часов. Я сейчас срочно проект надо доделать, это часа два-три, поставлю комп в работу и поедем. Еще немного потерпи». Ну она развернулась, сама поехала в роддом. Он, конечно, примчался… Через пару часиков. И Ларка ему этого не простила. Просто не смогла забыть. Ну и потом тоже. У него какая-то идея, он срывается, а она дома с детьми. Хотя ничего не могу сказать, он с ними очень ладил. Любимый папочка – все позволяет, везде с ними лазает, прыгает, тормошит постоянно. Ну и тоже с приключениями. Как-то раз устроил соревнование – кто больше съест мороженого. В результате оба ребенка с ангиной, у Ларки командировка сорвалась, потому что на Петечку больных детей точно не оставишь. Ее родители далеко живут, а свекровь помогает, но у нее тоже работа и свои дела. В общем, как она сказала, когда объявила о разводе – «Я не готова сама растить трех детей, особенно старшего». Петечка вернулся к маме, но знаешь? Он всегда считал, что это временно. У него за три года ни разу не появилось девушки, хотя он жених завидный. Кроме состоятельности, он был просто красивым мужчиной. Статный, высокий, за собой следил, качался, бегал, воспитан, умный, в общем, наш «Капитан Америка». А то, что разведен, так кого это сегодня волнует? Он считал, что просто Ларка от него устала и дал ей время отдохнуть. К тому же мы все тут рядом живем в соседних домах. Не сильно далеко уехал.