Читать книгу В поисках Любви. Избранные и обреченные - Елена Минькина - Страница 2

Открыв глаза, я обнаружила себя сидящей в салоне самолета. Я сидела, плотно вжавшись в спинку кресла, ремень безопасности был пристегнут, мои ладони сжимали подлокотники мертвой хваткой. За стеклом иллюминатора бушевала песчаная буря, снаружи доносились зловещие завывания ветра, который рвал обшивку самолета.

Голова кружилась, в глазах то и дело темнело. Я не сразу смогла понять, что произошло. Воспоминания возвращались постепенно. Я вспомнила, что мы летели частным рейсом из Бангкока в Дели. Очевидно, произошла жесткая посадка и мне удалось выжить. Я летела под чужим именем, с чужим паспортом. В Индии я должна была выполнить важную миссию – уничтожить предмет, который ставит под угрозу будущее человечества, – чашу Соломона.

…Почему именно я? Я и сама до конца не смогла бы ответить на этот вопрос…

Я родилась в самой обычной семье. Начало моей жизни не было счастливым. Я рано покинула родительский дом, жила трудно, училась, работала, всегда обеспечивала себя сама. Никогда мне не могла бы прийти в голову мысль о том, что я – избранная (какое странное слово, подходит скорее для фантастических романов!), что моя жизнь может в одночасье так измениться и я окажусь там, где сейчас оказалась.

Одно за другим воспоминания разных лет всплывали в памяти и складывались в единую картину.

Я замужем, но в браке я не счастлива. Мой муж – дипломат, работает в советском посольстве в Бангкоке. Именно благодаря нашему браку я смогла выехать за границу. Этот брак никогда бы не состоялся, если бы не вмешательство высших сил! А как иначе можно объяснить то, что молодой человек, принадлежащий к политической верхушке страны, богатый, красивый вдруг женится на женщине, которая работает оператором в котельной и подрабатывает мытьем подъездов?

Так что же произошло? Как я стала женой Максима?

Увы, эта история не была историей Золушки, встретившей своего принца.

До брака с Максимом я никогда не была замужем, но у меня была дочь… Я очень ясно вспомнила личико Аглаи… Моя любимая девочка! Воспоминания о дочери заставили сердце сжаться от тоски.

Я родила ее очень рано, любила всем сердцем, жила для нее, хотя обстоятельства ее рождения были трагическими.

Память вернула меня в те дни.

Совсем юной я полюбила молодого человека и собиралась замуж. Наши отношения не шли дальше поцелуев, мы ждали свадьбы. Я до сих пор не понимаю, почему он выбрал именно меня, ведь вокруг было столько ярких, красивых девушек, в сравнении с которыми я явно проигрывала. В глубине души я была уверена, что я не пара ему. В итоге так и произошло. Мой жених предал меня. Он не пришел на нашу свадьбу. Оказалось, у него был роман с моей единственной и очень близкой подругой. В тот день, который должен был стать самым счастливым в моей жизни, я пережила двойное предательство. Как бы я хотела навсегда забыть этот день!

Но самое ужасное ждало впереди. В тот же день, поздним вечером, на меня напали на улице и изнасиловали… Это воспоминание больно резануло, как по живому. Кто я такая? Просто ничтожество! Человек, которого можно растоптать, унизить, предать…

Спустя пару месяцев я поняла, что беременна. Так родилась моя Аглая.

Из-за беременности, чтобы избежать позора, ведь я была незамужней, мне пришлось уехать из родного города. Мы с дочерью жили очень трудно, но при этом были счастливы, нам было хорошо вдвоем. Я работала, училась и старалась дать своему ребенку все, что могла…

А потом случилось страшное – моя дочь умерла. Ее смерть была внезапной. Я решила отправиться вслед за ней – какой смысл жить мне, если дочери больше нет в живых?..

Вероятно, меня уже не было бы на свете, если бы Аглая не вернулась ко мне во сне.

…Сейчас, как и тогда, я во всех деталях вспомнила тот сон… Он был так реален, что я поверила в него. В этом сне Аглая пришла ко мне, чтобы утешить. Она сообщила мне, что смерти нет. Моя дочь пообещала, что мы вскоре встретимся, и запретила думать о самоубийстве.

В тот момент я находилась на грани безумия, в таком состоянии с людьми часто случаются галлюцинации. В конце концов, это был просто сон, почему я должна была верить ему, ведь я никогда не верила в мистику? Но Аглая обещала оставить мне записку, и, проснувшись утром, я действительно нашла на столе листок с номером телефона.

Я должна была позвонить по номеру, указанному в записке, и встретиться с женщиной по имени Мара. Во сне Аглая раскрыла передо мной мое земное предназначение. Я должна была отправиться в Таиланд, найти там золотую чашу, которую называют чашей Соломона, и уничтожить ее, бросив в горящий кратер вулкана. Как именно это возможно (ведь из Союза невозможно выехать за границу простому человеку – о какой поездке в Таиланд вообще могла идти речь!), должна была мне объяснить та самая Мара. Так в моей жизни произошла судьбоносная встреча.

…Я пошевелила пальцами, подняла руку и поднесла ее к груди, нащупала на шее медальон… Он был на месте, рядом с другим амулетом. «Это оберег, пусть он будет с тобой, на всякий случай», – с этими словами Мара надела его на меня, сняв со своей шеи…

Мара – экстрасенс. Ей доверяют свои судьбы самые разные люди, в том числе и сильные мира сего. Наш брак с Максимом придумала именно она. Для нас обоих этот союз должен был стать взаимовыгодным. Максим получал безропотную жену, которая может родить ему ребенка и будет молчать о его тайных склонностях. Карьера Максима напрямую зависела от его семейного положения. Только при наличии семьи и ребенка он мог получить назначение на дипломатическую службу в Таиланде. Я же получала возможность выехать в Таиланд и выполнить свою миссию.

Но я ждала любви! Как девочка, я влюбилась в своего будущего мужа, наивно надеялась на то, что обстоятельства сблизят нас. Думала, что попала в сказку, а сказка превратилась в ад.

Как оказалось, ни о какой любви ко мне со стороны Максима не могло быть и речи. Лишь после свадьбы я узнала, что вышла замуж за гомосексуалиста. У нас родился ребенок. Повторилась страшная история – та же, что и с Аглаей. Меня снова изнасиловали. На этот раз – друзья Максима, в ночь нашей свадьбы. Максим не касался меня. Он не является биологическим отцом нашего сына. Моему сыну Аркаше сейчас два года, кто его настоящий отец – неизвестно. Я знаю только то, что это кто-то из друзей Максима, которые насиловали меня в ту ночь.

Меня опять уничтожили, вновь я пережила крушение надежд…

Единственным человеком, ради которого я теперь жила, стал мой сын.

…Сердце вновь заныло… Где теперь Аркаша? С кем? Жив ли он?.. Под давлением обстоятельств мне пришлось пойти на страшную, почти невозможную жертву – согласиться на разлуку со своим ребенком. Увидимся ли мы с ним вновь? Об этом и вовсе невозможно было думать. Все будет хорошо. Аркаша – невинное дитя, с ним все будет в порядке…

Жить в Таиланде с Максимом под одной крышей было совершенно невыносимо. Он много пил и вел себя агрессивно. Я не знала, как долго он будет терпеть меня и Аркашу. Я мечтала поскорее закончить с миссией и вернуться с сыном в Москву. Но как найти чашу? К счастью, буддийские монахи – хранители чаши – сами разыскали меня. К тому времени чаша уже покинула Таиланд – за ней охотились наши враги, по этой причине монахам пришлось переправить ее в Индию. Так возникла необходимость моего отъезда в Индию.

Объяснить эту необходимость в посольстве и своему мужу я, конечно, не смогла бы, поэтому мой отъезд был тщательно подготовлен монахами при помощи влиятельных лиц. Для меня подготовили двойника – женщину, как две капли воды похожую на меня. Этого сходства удалось добиться путем пластических операций. Эта женщина – американка русского происхождения – полетела в Москву с моим паспортом. С ней отправился мой сын, которого в Москве она должна была передать матери Максима, моей свекрови Любови Михайловне. Я же полетела в Дели по документам американки в сопровождении телохранителя, которого приставил ко мне монах Виссудхи, организовавший всю операцию. Моего спутника звали Кадербхай. Он должен был защищать меня и во всем помогать мне.

Теперь я вспомнила все, или почти все. Будто сквозь туман в сознание пыталось проникнуть еще одно воспоминание. После того как самолет упал, я увидела себя со стороны – сидящей в этом же кресле, потом была яркая вспышка света, ускользающее ощущение, будто за ней произошло еще что-то – разговор. Кажется, меня назвали другим именем. С кем я говорила? Этого я не помнила.

Я подняла голову и огляделась. Стюардесса в соседнем кресле была мертва, ей чем-то снесло полголовы, забрызгав мою одежду и все вокруг кровью.

Из кабины пилота раздался крик:

– Есть кто живой?!

Я пошевелила руками и ногами, поняла, что чудом избежала смерти, и охрипшим голосом крикнула в ответ:

– Я жива!

– Здорово! – отозвался позади меня Кадербхай.

Мое сердце забилось от радости: больше всего я боялась потерять индуса. Кадербхай поднялся со своего места, прошел в начало салона и вернулся ко мне с бокалом воды. Он протянул его мне со словами:

– Странно, но этот бокал не разбился. Выпей воды, это поможет тебе прийти в себя.

В салон вошел высокий мужчина, очевидно – пилот, позже я узнала, что его звали Джеймс. Он лихорадочно осмотрел салон и остановил взгляд на мертвом пассажире с первого ряда.

– Покиньте самолет, будьте добры, – обратился он к нам. – Возможно, он взорвется. Только возьмите с собой побольше вещей: пледы, воду, продукты. Все может нам пригодиться.

Я хотела что-то сказать пилоту, но, увидев его лицо, онемела. Мы долго смотрели друг на друга, не в силах ничего сказать. Я хотела прервать молчание, но не могла вымолвить ни слова, только безмолвно разглядывала волнующие черты незнакомца. У меня совершенно пересохло во рту, я, не глядя, пыталась нащупать бокал воды, стоявший на подлокотнике кресла. А он уже протянул к нему руку. Из-за нашей неловкости бокал опрокинулся, упал на пол и рассыпался на осколки. Я наклонилась и зачем-то начала их собирать. Пилот встал на колени, чтобы мне помочь. Затем, осознав, что наши действия в создавшейся ситуации совсем глупы, выпрямился, по-прежнему глядя мне в глаза.

Кадербхай переводил взгляд с меня на пилота, потом не выдержал и, обращаясь к пилоту, раздраженно уточнил:

– Вы, кажется, отдали нам приказ покинуть самолет?

Мы мгновенно пришли в себя.

– Мне надо найти паспорт, – упрямо заявила я.

– Зачем вам на острове паспорт? – недоуменно спросил пилот.

– Но я же не собираюсь здесь остаться навеки. Нас же найдут?!

– Паспорт скорей всего в вашей сумочке. Где она?

– Сумочка здесь, со мной, но мой паспорт забрала вот она, – я показала на мертвую стюардессу.

– Зачем? – удивился пилот.

– Почем я знаю? Она сказала, что вернет по прилету.

Кадербхай подошел ко мне и потянул за руку:

– Пойдем, Ирина! Пилот прав, здесь оставаться опасно.

Я упиралась изо всех сил, мне нужен был мой паспорт. Я забыла, как зовут женщину, по паспорту которой я летела. Я же не могла назвать спасателям мое настоящее имя! Неужели Кадербхай не понимал этого?

Джеймс, видя мое упорство, пообещал:

– Не волнуйтесь, я найду документ, только покиньте самолет.

Мы расстелили на полу плед и покидали в него все ценное, что удалось обнаружить на борту. Кадербхай поднял огромный тюк и двинулся к выходу. Я тоже захватила сколько могла полезных вещей и поплелась за ним.

Грея прокомментировала:

– Вообще-то тебе сильно повезло, мы и не думали, что ты останешься в живых.

– Да, Грея, падать вниз с такой высоты ужасно. Но, мне кажется, я не успела испугаться.

– Страх обычно приходит потом.

– Скажи, так я случайно осталась жива, ты говоришь, мне повезло?

Грея засмеялась:

– Я выразилась как человек, но это не так. Неужели ты до сих пор не поняла, что случайностей не бывает? Человек уходит из жизни, когда дает на это согласие.

– Грея, я этого до сих пор понять не могу! Разве тот, кто летел в самолете, хотел создать авиакатастрофу?

– Вспомни, сколько было моментов в твоей жизни, когда ты не хотела жить?

– Ну да, такие моменты были… Но это значит, у всех, кто был со мной в самолете, было то же самое?!

– Конечно! Отчаяние, разочарование, нежелание что-то делать – это и есть отказ от жизни…

– Мы собрались вместе, понимаю. И все-таки мне так и хочется сказать, что тем, кто остался в живых, очень повезло!

– Отчасти так и есть. Ваше желание жить пересилило желание умереть. Но с этими желаниями шутить не надо. Всегда контролируй, о чем ты думаешь.