Читать книгу Простить, чтобы выжить - Елена Минькина - Страница 11

Здание морга наводило ужас. Ее встретил медбрат и провел по коридору в огромную комнату, посреди которой стоял стол. На нем, закрытое простыней, лежало тело ее мамы. Саша вдруг ощутила ужасный запах смерти.

Медбрат откинул простыню.

– Я выйду на минутку, если что, позовите меня.

Саша уставилась на безжизненное тело матери.

«Значит, правда – мама действительно умерла».

Ей захотелось уйти в прошлое, прокрутить жизнь назад, до того прощального телефонного звонка. Будь она внимательней к маме, смогла бы почувствовать ее боль, предотвратила бы смерть, уговорила бы не делать этого!

Саша подошла к телу вплотную и положила руку на холодное и твердое, как камень, плечо мамы.

– Мамочка, я помню каждый миг, проведенный с тобою. Не знаю, почему ты так поступила, но я докопаюсь до причины, обещаю, – она нагнулась и поцеловала мать в холодную гладкую щеку.

«Теперь, главное, прочесть ее записку. Возможно, там есть ответ, почему это произошло. И надо поговорить с крестной. Они были подругами. Вдруг она что-то знает».

Саша отдала все распоряжения по организации похорон, затем на такси отправилась в полицейский участок. Долго сидела в коридоре на старом потертом кожаном диване. Наконец, ее привели в кабинет к следователю. Им оказался представительный пожилой человек с широким лбом и профессионально проницательными серыми глазами. Он предложил Саше присесть.

– Меня зовут Александр Михайлович. А вы – Александра Евгеньевна?

– Да.

– Значит, мы с вами тезки, – он улыбнулся.

Саша нахмурилась. Его несерьезность возмутительна.

– Это вы мне сообщили о смерти мамы?

Следователь сосредоточенно поджал губы и сложил пальцы домиком.

– Нет. Мне поручили вести это дело, примите мои соболезнования. Скажите, ваша мама страдала психическими расстройствами?

– Никогда, – Саша покачала головой.

– Тогда откуда у нее такое сильное лекарство?

Этот вопрос поставил Сашу в тупик. Она опустила голову.

– Не знаю.

– А вот я знаю. Я позвонил ее лечащему врачу-психиатру и узнал, что в последнее время ваша мама страдала от панических атак. Три месяца сидела на антидепрессантах.

– Не может быть, – удивленно вскрикнула Саша.

– Вы с мамой были в хороших отношениях?

– Конечно! У нас не было друг от друга секретов. Мы разговаривали с ней в день… В день ее самоубийства. Я тогда не поняла, что это был прощальный звонок. Все было как всегда. Я ей рассказала о том, что мой парень сделал мне предложение… В ее голосе не было ничего странного.

– Вы давно уехали от нее?

– Четыре года назад. Вначале мы с ней каждый день разговаривали по телефону. У мамы на фирме было очень много работы, приходила она поздно, но мы каждый вечер звонили друг другу. Но в последние полгода я стала звонить редко, у меня появился парень. Возможно, мама почувствовала себя одинокой. Скажите, что она написала в записке?

Следователь порылся в папке и протянул ей листок бумаги, на котором маминым почерком было написано: «Прости меня, доченька, я очень виновата перед тобой. Я люблю тебя. Твоя мама».

– Как вы думаете, в чем она может быть виновата перед вами?

Саша пожала плечами.

– Не знаю… Я, видимо, что-то упустила. Надо было относиться к ней внимательней, а я с головой окунулась в отношения с Аркадием.

– Так зовут вашего парня?

– Да. И мне стыдно признаться, что я все-таки клюнула на его деньги. Он очень симпатичный, у него богатые родители. В моем представлении это хорошая партия… Никогда себе не прощу. Почему она это сделала? Не понимаю.

– Скажите, у нее был мужчина?

– Нет… То есть, я не знаю. Она мне ничего об этом не рассказывала.

– Хорошо, подпишите вот эту бумагу.

– А что дальше?

Следователь выпрямился и внимательно посмотрел на Сашу.

– Я закрою дело. Ваша мама ушла из жизни добровольно. Скорей всего, это случилось из-за депрессии. Люди, знаете ли, иногда кончают жизнь самоубийством.

– Но если ее кто-то довел до этого?

– Я опросил соседей. Ваша мама жила одна и часто уезжала, особенно в последнее время.

– Уезжала? Скорей всего, это были командировки.

– Возможно…

– И все-таки, если выяснится, что кто-то довел ее до этого состояния… Вы откроете дело?

– Таких доказательств мы не нашли и, боюсь, не найдем. Если бы в записке она кого-то обвинила, другое дело.

– Александр Михайлович, я очень хорошо знаю свою маму. Она была оптимистка, очень живая, любила людей…

Следователь развел руками.

– Такое, к сожалению, бывает. Вы же ничего не знали о ее внутренней боли. Видимо, ей стало невмоготу терпеть.