Читать книгу Аватар-2012 - Елена Найдорф - Страница 3

Новый 2012 год для Дарины не задался. Её подкосил сильнейший приступ болезни. Всему виной был неправильный приём лекарств. Дарина хронически пила психотропные средства, но в последнее время решила отказаться от них. У неё был роман с итальянцем по имени Чезаре. Он даже приехал к ней и они провели вместе пять дней. У них были планы, но судьба поставила в них жирную точку. Дарина надеялась, что сможет жить без лекарств. Но Чезаре уехал, обещая пригласить её к себе летом или в следующем году, а Дарина не могла больше ждать. Это был её первый реальный мужчина. Ей хотелось секса и всего прочего. А он ей это не дал и уехал. Ей нужно ждать! Нет! Дарина 6 лет ждала свою первую любовь – актёра, пока не заболела от надуманного чувства вины. Больше она ничего и никого не ждёт. А умный Чезаре заявил, что может женится на ней через 3 года, если у него будут деньги. А Дарина хочет секса сейчас! Она этого мудака и 3-х дней ждать не будет! Она будет ждать потом другого человека всю жизнь. Не ждать – любить и не ради секса. А пока страсть рвалась из её души и вырвалась в виде бреда.

Дарине стало казаться, что за ней следят. Одни и те же прохожие ходят по пятам. Затем Дарина обнаружила у себя дар видеть рентгеновские лучи. Они выходили из телевизора и пронизывали всю квартиру. Это были красные лучи. Словно от лазерной указки. Дарина проделывала ногами акробатические трюки, стараясь их не задеть. Она стала чувствовать содержимое книг пальцами. Вещи стали менять места – книги на полке. И Дарина не могла понять, кто их перекладывает.

Далее девушка почему-то сочла, что еда отравлена и практически перестала есть. Она чувствовала повсюду запах яда (даже от мягких игрушек). Всё кругом отравлено: шампуни, книги, одежда, еда. Чтобы избавиться от этой заразы, Дарина, не долго думая, решила всё выкинуть. Но родители ей запретили. И она решила выбросить всё это в окно прямо с балкона 7 этажа. Её ничто не остановит! Ей нужно спасаться от яда! Запах отовсюду ужасающий – смесь мочи и чего-то технического – хлорка и йод, чуть ли не бром. В носу горит, в горле этот ужасный горький, стальной, «оранжевый», ядовитый вкус. (Игрушка оранжевая). Невозможно дышать. Такой же запах от полов, как и чем их не мой. Проветривание не помогает. Ну как такое терпеть?! И Дарина выкинула все ядовитые вещи с балкона в одну тёмную февральскую ночь. Благо, вещи не попали никому на голову, потому что было поздно. Зато это увидели родители Дарины и страшно на неё орали. А она стала жутко на них материться с тех пор, сама не зная почему. Стоило ей увидеть родителей, она орала на них последними словами на весь дом. Объяснить такого гнева девушка не могла и не пыталась. Хотя, скорее всего она не могла больше выносить опеку родителей. Они видели в ней ребёнка, отгородили её от всего мира. Не давали ей самостоятельной полноценной свободной, отдельной жизни. А она не ребёнок и не собачка и не кошечка, которую можно кастрировать и дома держать! Она хочет свободы, мужика, уехать от них навсегда и замуж выйти и ребёнка иметь. А у неё приступы жуткие уже 3 года и она пьёт психотропные лекарства. А с ними нельзя иметь детей.

У Дарины маниакальное чувство вины и бред, в котором она живёт больше, чем в реальности – входит и выходит из него. А в нём борется с собой – со своими страхами и с «невидимыми злыми силами». У неё апокалипсис каждые 15 минут днём и ночью – дома и на улице. Она уже работать из-за этого не смогла. У неё злость хочет выйти. А выходит через бред. А она её хочет заткнуть обратно, а ярость и злость всё сильнее. Она борется сама с собой и с надуманными идеями, не понимая, что она сама это придумала и что всё это бред. Дарина разговаривает сама с собой – спорит со злыми силами, отвоёвывает свою душу и тело, летает из ада в рай, доказывает «всем», что она хорошая. А она не «хорошая». Она яростная, злая, гневная – бурлящая лава, молния, горная река, дикая лошадь. И никакая мораль не может её удержать. Она сильная, свободная, неукротимая! Она такая, какая она есть. А чьи-то устои и сказки – это чужие принципы – придуманные нормы поведения, которые надуманы, нереальны. А Дарина долгие годы серьёзно верила в их реальность. Так серьёзно, что у неё крыша поехала от чувства вины и страха, от того, что мир вокруг и её желания не совпадают с догматами нравоучений. Она боится, узнав, чего нельзя делать. И узнав это, делает это мысленно постоянно. «Что нельзя и страшно, тоя и делаю». Ругается про себя и воюет сама с собой – тезис – антитезис-бесконечная череда всего этого и мук- наконец выход на положительном тезисе- реальность. Минута. И её тянет назад. Снова тезис бреда и война сама с собой до победного конца – положительного тезиса и этим выхода. Страшные муки и страшный бред! Она и вслух сама с собой разговаривает и воюет со злом. И в реальности её почти нет. Она останавливается, замирает посреди города и уходит в себя и дышит не так и вид у неё жуткий, и нет её здесь. А потом выйдет назад в реальность и опять нормальный человек на 15 минут. Это ад на земле! Дарина выйдет из него. Она никогда не проигрывала бой. Всегда выходила наружу на хорошей – положительной стороне. Так она живёт последние 3 года.

А до этого первый приступ случился с ней в 19 лет. Появилось чувство вины из-за любви к актёру. Было очень плохо, но не так. По-другому. Дарина пыталась себя убедить, что то, что она считала плохим, – хорошее. А это не так. Это самообман. И она оставила актёра, перестала его любить, и чувство вины покинуло её на несколько лет. И Дарина изобрела правило «если что-то кажется ей плохим – греховным, она это оставляет и всё хорошо опять». Но это западня. Ей каждый раз будет казаться плохим что-то новое. Просто надо бросить оценивать – бросить бредовую для Дарины веру. Ничто не хорошее, не плохое. Все – любые её желания и эмоции и чувства хороши и естественны. И Дарина бросит весь этот религиозный бред потом. Она больше не будет оценивать свои желания и не будет ничего бояться.

А пока она изобрела фразу – барьер, возвращающий её в реальность. Она договорилась с собой и с «силами», что всё плохое, что она думает и делает и видит во сне и говорит про себя и вслух – не правда. Всё это нереально. А чтобы выйти в реальность и подтвердить, что всё плохое – ложь – закрепить барьер, нужно сказать про себя несколько раз: «Бреда нет». И думать о другом – реальном. И страх и возбуждение пройдут, и с ними пройдёт чувство вины. И вот Дарина в реальности до следующей мысли из больной точки. Такие муки. Но они прекратятся через много лет.

А пока в реальности Дарина материт всеми словами родителей. Единственное, что она может понять сейчас, что её обижает то, что мама не позволяла ей делать уборку на кухне. Дарина в то время не умела убираться. Она и сейчас это делает плохо, но лучше, чем тогда. Но с приступом бреда ей маниакально захотелось навести вокруг чистоту. Однако маме её посыл не понравился и, как хозяйка кухни, она стала запрещать Дарине уборки, что приводило к жутким матам со стороны Дарины. Тогда Дарина переключилась на мытьё полов в своей комнате.

Её стали мучать приступы удушья от кажущихся ей зловонных запахов от пола. Дарина вставала посреди ночи и шла на балкон мыть полы. Вся комната, как ей казалось, была пропитана удушающей вонью, которую ненадолго смывала ещё более вонючая хлорка. Дарина задыхалась, открывала окно и, высунув нос наружу, вдыхала зимний чистый, морозный воздух с улицы. Но в комнате становилось холодно, и окно приходилось закрывать.

Видимо, из-за проблемы с головой у Дарины стали отказывать ноги. Вскоре она почти не могла ходить. Ноги были, как ватные, не слушались. Она их не чувствовала, падала. Постоянно хотелось пить. Понимая, что всё время пить нельзя, Дарина промокала губы влажной тряпочкой. Жажда была мучительной. Во рту всё время вкус соли. С подозрением на какую-то генетическую эндокринную болезнь Дарина собиралась лечь в больницу. Она с трудом с палочкой доковыляла до эндокринологического отделения, но в тот день её туда не положили. Потребовали сдать 4 таза мочи и подождать.

Уже два месяца, как Дарина не могла спать по ночам. Чтобы вернуть сон и остановить бред, она вернулась к своим таблеткам, которые ранее бросила пить. Но она пила их неправильно. У неё стало постоянно болеть сердце, рвало, голова и горло становились горячими. Она не могла дышать. Кошка будила Дарину в тот момент, когда у неё во сне болело сердце. Девушка вставала и бродила по квартире с таблеткой в ладони, падала на колени и поднималась. Когда ей удавалось заснуть, ей снилось, что её зовут на тот свет, из-за чего Дарина боялась спать. А еле засыпая, она однажды увмдела своё лицо со стороны; бледное с расширенными зрачками.

Пытаясь уснуть, бедолага 2 раза перебрала с лекарствами, от чего проснулась в неописуемом состоянии. Понимая, что это передозировка, Дарина, встав с колен, а она лежала на полу, – бросилась в ванную и стала пить воду, чтобы вырвать. Выпив несчётное количество стаканов воды, её всё-таки вырвало. Вызвали скорую. Дарине было приступами неописуемо плохо. Мутно в голове, неконтролируемые движения руками и корпусом, расширенные зрачки и словно желание на кого-то наброситься, злость изнутри и волна чего-то энергией из тела – изнутри. Но Дарина гасила это и пила воду и пыталась вырвать. И сердце болело и пульс огромный. Дарина сказала скорой, что она не самоубийца и не хотела отравиться и чтобы они её не боялись – она на них не бросится. Дарине казалось, что у неё эпилепсия – так трясло изнутри и такая злость. Но она себя останавливала. Она чувствовала приближение приступа каждые 15 минут. Ей померили давление, сделали какой-то укол. Дарина пила и рвала и подскакивала на постели от трясучки и желания кинуться на людей. Но она усилием воли каждый раз останавливала себя. Сердце болело и кололо. Дарина чувствовала что-то невообразимое, подскакивая на кровати. Но при этом она говорила приехавшим врачу с медсестрой: «Я не буйная. Не бойтесь. Я вам ничего не сделаю». Ей стало легче. Она уснула.

Такое было дважды. После всего этого Дарина стала бояться пить свои таблетки вообще. От любых лекарств у неё начинало болеть сердце. Дарина ждала дня, когда её положат в эндокринологию, но всё затягивалось. А что делать, если делать больше нечего? Последняя и единственная надежда. Если все прочие врачи всегда посылали Дарину подальше, то был один человек, всегда помогавший ей, лечивший её с 19 лет, – Альберт психиатр. К нему Дарина дошла на приём с палочкой из последних сил.