Читать книгу Мафия против темных сил - Елена Нестерина - Страница 4

– Что, дорогие детишки, страшно? – загробным голосом произнёс в микрофон директор школы. – Погодите, сейчас будет ещё страшнее! Хэллоуин мы празднуем в нашей школе первый раз, поэтому если что-то получится не так, не расстраивайтесь и не пугайтесь. Будет новый год и новый праздник, и мы с вами всё исправим. Веселитесь, но не забывайте о дисциплине и о правилах противопожарной безопасности! Не хулиганьте. Для злобных хулиганов наказание суровое – препроводим домой под конвоем и с большим позором.

Никто не хотел домой под конвоем и с позором. А веселиться хотелось. Поэтому молодую учительницу истории Анастасию Геннадьевну притихшая школа слушала с большим вниманием.

Учительница, наряженная рогатой и крылатой гаргулией, вышла к микрофону.

– Ну вот сегодня, в вечер тридцать первого октября, и пришёл к нам этот странный праздник Хэллоуин. Вы, конечно же, всё про него знаете, у вас же было время подготовиться, но я ещё раз напомню вам в общих чертах, по какому же поводу мы с вами сегодня собрались. – постепенно голос говорившей в микрофон Анастасии Геннадьевны начал звенеть, тревожное эхо разлеталось от него по залу, билось о стены, искажалось и возвращалось обратно. Должно быть, это старшеклассники, которые отвечали за звуковое оформление праздника, поставили звук на реверберацию.

И это было весьма жутко.

– Этот праздник появился очень давно, в дохристианскую эпоху, – продолжала Анастасия Геннадьевна. – Это сейчас нам кажется, что Хэллоуин – это развлечение западного мира. На самом деле он был известен и нам, славянам, в основном балтийским. Народы прошлых времён были гораздо ближе друг другу, чем в нашем мире. Так вот и канун современного Хэллоуина, который многие народы, и славяне в том числе, называли Самхейн, Самайн – то есть ночь смерти, был общим праздником. В нём нет ничего страшного. По календарю друидов и календарям разных других старинных верований первого ноября начиналась зима. А зима – это смерть, умирание природы. И в ночь накануне Самхейна открывалась граница между мирами живых и мёртвых. Прошедший год уходил умирать, и на границе миров ему открывалась дверь – в тот, другой мир, где его тоже ждали. Ворота нашего мира живых открывались, выпуская ушедший год, и ворота мира мёртвых открывались тоже, впуская его. А что это значит, что миры сходятся близко, открывая ворота? Гуляй туда сюда, правильно?.. С наступлением темноты сходились миры, и тени умерших душ, как считали древние люди, старались через эту лазейку проникнуть в наш мир, пожить ещё немножко, порадоваться белому свету. Для этого им нужно было найти какую-нибудь оболочку, то есть живое тело – и вселиться туда. А чтобы его не выгнали из собственного тела, в эту таинственную новогоднюю ночь человек старался обмануть выходцев из тёмного мира – нарядиться ведьмой, призраком или другой нечистью. Тогда с того света выходец примет тебя за своего и пройдёт мимо.

– Ой! – звонко охнул в зале маленький перепуганный первоклассник. Его учительница, что стояла рядом, прижала мальчишку к себе и что-то ему зашептала, приподнимая возле детского уха бумажную маску вампира.

Анастасия Геннадьевна выждала паузу и продолжала. Слушали её так внимательно, как никогда ни на одном уроке.

– Но и живые колдуны и прочие вампиры, как считали люди тех далёких времён, тоже активизировались в эту ночь. Они выходили на улицу, смешивались с толпами ряженых и под шумок проворачивали свои тёмные делишки. Так что и от них, если переодеться, тоже можно спастись – вполне возможно, что какая-нибудь ведьма примет переодетого человека за своего и не причинит ему вреда… А ещё, в эту ночь, когда приоткрывались границы миров живых и мёртвых, люди старались узнать свою судьбу. Ведь там, в таинственном и неведомом другом мире, о нас уже всё знают, а раз миры сходятся так близко, можно заглянуть за границу неведомого и что-нибудь о своей судьбе выведать… Душам мёртвых ставили угощения, вспоминали их, задабривая, – ведь им уже всё известно, может, они подадут какой-нибудь знак и ответят на вопросы живых…

Толпа старшеклассников заволновалась и загудела. Что взрослые ребята задумали, было непонятно, долетели лишь отдельные слова: «гадать» и «на улице». Завуч, которая стояла на сцене, подошла к краю сцены, погрозила нарушителям тишины пальцем и дала Анастасии Геннадьевне знак, помотав руками в воздухе, – мол, заканчивайте, закругляйтесь. Анастасия Геннадьевна кивнула и продолжала свой рассказ, который публика жаждала услышать – ведь дети по-прежнему молчали и смотрели на сцену, открыв рты.

– С наступлением темноты люди гасили все огни в очагах – и собирались вокруг огромных костров в чистом поле, где небо сходится с землёй. – говорила учительница истории. – Огонь такого костра, зажжённого на границе мира живого и неживого, символизировал то, что всё начинается сначала, что смерти нет, что она тоже жизнь, только другая. И этот новый огонь люди брали от костра в виде горстки угольков, прятали его в плошку, коробочку, чтобы не задул ветер, – и несли домой. Чтобы зажечь в своей печи новый огонь, огонь нового года жизни. А какие были коробочки в те далёкие времена? Такие, чтобы и не обжечься, и огонь до дома донести? Выдолбленные изнутри овощи – репы, огурцы и даже свёклы. Только что был собран урожай, поэтому овощей было много, так что можно на празднике одновременно и похвастаться тем, что ты в этом году вырастил. В этих выдолбленных овощах и старались донести огонь домой. И считалось, что к идущему с этим новым огнём нечисть уже не подберётся… После открытия Америки в Европу попал другой овощ…

– Тыква! – изо всех сил крикнул Антоша Мыльченко, который как раз и проработал к празднику информацию об этом замечательном овоще.

И тут же получил от Вити по тыкве – по той, что обнимал руками, прижимая к животу. Слушать рассказ учительницы в этом шлеме Антоше было неудобно…

– Да, тыква… – улыбнулась Анастасия Геннадьевна. – В христианскую эпоху с праздником пытались бороться. На Руси он постепенно забылся совсем, частично превратился в весёлый зимний праздник Святки, вместе с календарём сместившись на январь. А на Западе он долго не забывался, и чтобы, как говорится, угодить и нашим, и вашим, там поступили по-другому. После Хэллоуина, праздника мёртвых, который праздновался тридцать первого октября, стали праздновать католический праздник День Всех Святых, а уже на следующий день, второго ноября – День Всех Душ, когда вспоминали не только святых и праведников, а вообще души всех, то есть души всех обычных людей. Так вот получился очень длинный праздник, и начинался он с Хэллоуина – то есть Кануна Дня Всех Святых. Самхейн – Хэллоуин был тихим, спокойным праздником, и с размахом начал праздноваться с тех пор, как на Американский континент приехали искать счастливой жизни ирландские переселенцы. Они любили Хэллоуин чуть ли не больше всех праздников. И пировали его с особым рвением. И теперь ночь, когда по улицам городов беснуются толпы наряженных нечистью людей, приносит большие доходы. Но мы с вами подумаем сегодня о другом, о том, о чём думали люди древней Европы. Мы будем с вами веселиться и стараться зажечь у себя внутри новый, но очень стойкий огонёк. Который поможет вам ничего не бояться, не пускать внутрь себя всё плохое, тёмное и страшное. Мы должны перехитрить зло, какую бы оно форму ни приняло. Мы с вами не позволим тёмным силам, которые в ночь Самхейна или Хэллоуина особенно близко подходят к разделяющей нас границе, вывернуть миры наизнанку. А чтобы всем было понятно, я скажу в заключение: главное, помните, что добро должно остаться добром, а зло злом.

«Вот это да! – подумала Арина Балованцева, слушая рассказ Анастасии Геннадьевны. – А я-то думала, что это ещё за Хэллоуин какой-то… Дайте сладкого – или напугаем… Самхейн – ночь, когда сходятся границы миров. Обмануть тёмные силы… Зажечь огонь новой жизни… Вот что за праздник! Так это совершенно меняет дело!»

Арине стало весело.

Стихли раскаты голоса молодой учительницы, её место у микрофона заняла завуч Маргарита Алексеевна, наряженная кем-то странным, больше всего напоминающим удалую дворничиху. Завуч бодро сообщила, что нужно участвовать в праздничных конкурсах, набирать фанты – и кто больше их наберёт, тот и станет королём или королевой сегодняшнего Хэллоуина. Но главным шансом на победу станет всё-таки конкурс на лучший костюм. Именно среди победителей этого конкурса, к тому же набравших наибольшее количество фантов, и будут выбираться король с королевой.

Узнав о конкурсе костюмов, многие невольно обернулись и посмотрели на переливающуюся чёрным сиянием Зою Редькину. Под плотной вуалью её лица никто не мог узнать. Многие начали гадать – да кто же это такая? Но то, что именно она может украсть у них шанс на победу, признали даже разряженные старшеклассницы.

Зоя стеснялась, но вуаль, которая прятала её лицо, никому не показывала этого. Услышав о том, что нужно набрать как можно больше фантов, чтобы претендовать на звание королевы, Зоя Редькина воодушевилась и, забыв о своём величии, хотела броситься навстречу фантам.

Но заиграла парадная музыка – произведение композитора Баха. Завуч сообщила в микрофон, что праздник начинается с бала, танцевать приглашаются только пары: мальчик-девочка.

Арина Балованцева не зевала ни секунды – она тут же построила в пару волшебную Редькину и красавца-Витю.

– Пожалуйста! – попросила она Витю, когда тот с возмущением повернулся к ней.

Танцевать Витя не любил, Арина это знала. А Зоя любила очень. Но вдруг её не пригласил бы никто? И что же, такая красавица останется без танца?..

Антон Мыльченко нацепил свою тыкву на голову и бросился приглашать каких-нибудь девочек. Но те, наряженные чёрти-кем, шарахались от него. Антоша не понимал, в чём дело, а всё было просто – из тыквы то и дело летели в разные стороны ошмётки липкой мякоти, а какой девочке хотелось быть с самого начала праздника облепленной какой-то бякой?

Антон очень гордился своим костюмом. Большую спелую тыкву он целый вечер долбил и выскабливал изнутри, так, чтобы она на голову спокойно надевалась. Мама Антоши пока ещё не знала о том, что эта тыква – гордость её дачного сезона, безжалостно искромсана ножом, выпотрошена и надета на голову её непутёвого сынишки. А она-то собиралась этой тыквой перед родственниками похвалиться. Вот узнает мама об Антошиной проделке – и чем хвалиться будет вместо тыквы? Головой Антона, в которую приходят такие светлые идеи?..

Но Антоша не думал об этом. Он наконец-то заловил маленькую третьеклассницу и гордо вышагивал с ней в медленном танце, всё время путал ногу и едва успевал поворачивать тыкву, которая то и дело норовила перекрутиться глазами на спину…

Арина Балованцева стояла у стеночки и наблюдала за происходящим. Недалеко от неё грозная учительница математики Овчарова Екатерина Александровна по кличке Овчарка наседала на Анастасию Геннадьевну и возмущённо шипела:

– Что это вы такое себе позволяете? Какие ещё тёмные силы? Какой такой огонь в репе? Что за бред в здании школы? Вы говорите, да не заговаривайтесь! Что за пропаганда? Вы что же это, милочка, огнепоклонница?

– Какая ещё огнепоклонница? – растерялась Анастасия Геннадьевна.

Овчарка, сотрясаясь всем своим стокилограммовым телом, вновь зарычала на молодую учительницу. Это было ужасно.

Арина не выдержала, подкралась к Овчарке, вытащила хлопушку, которыми запасся Витя и отдал на время танца их Арине подержать. Поднесла хлопушку к уху Овчарки и дёрнула за верёвочку…

– Ба-бах! – рвануло над ухом грозной математички, вместо конфетти из хлопушки вылетела маленькая пластмассовая игрушка и застряла в огромной Овчаркиной причёске.

– А-а-а! – заорала Овчарка и с трудом поворотилась назад. От неожиданности она с трудом переставляла ноги. И пока обернулась, Арины и след простыл.

Вместо неё мимо Овчарки двигалась вереница малышей. Екатерина Александровна только хотела схватить кого-нибудь первого попавшегося и наказать за свой испуг, но тут директор подозвал её к себе. Свирепо фыркнув, Овчарка оставила Анастасию Геннадьевну в покое и направилась к руководству, которое вновь активизировалось на сцене.

Музыка смолкла. Парадный танец закончился.

– Ну, ребятки, веселитесь! – перекрывая музыку, крикнул в микрофон директор школы. – Покажите силам мрака, что мы их не боимся! Что добро побеждает зло. Будьте весёлыми, добрыми – и никто не победит вас! Вперёд! На конкурсы!

Это было немного не то, чего хотели те, кто пришёл на Хэллоуин побеситься и подебоширить, пока можно. Ведь раз всё разрешили – чего терять время?..

Повторять два раза было не нужно. И с рёвом, криком и гиканьем школьники понеслись кто куда.

По коридорам висели указатели: сложенные из белых косточек надписи предлагали посоревноваться в задувании свечей с разного расстояния, поучаствовать в конкурсе на самые холодные руки…

Арина, Витя и Зоя вместе с основным потоком оказались возле столовой. На дверях висело праздничное меню, и чего там только не было: могильные червяки в кровавом соусе, печёный череп вурдалака, паучьи лапки и многое другое…

«Салат из зубов и мозгов покойника» оказался обычными зёрнами кукурузы с майонезом, но выглядел весьма противно – как будто по мисочкам и правда было разложено зубно-мозговое крошево. Коктейль «Кровавый Джек», который дул, вставив соломинку в прорезь своей головы-тыквы обнаруженный в столовой Антоша Мыльченко, был томатным соком с перцем и солью.

А самыми вкусными оказались «Крысиные лапки в желе», на которые все жадно набросились. Но Арина Балованцева не съела ни кусочка этого лакомства, несмотря на то, что это был обыкновенный холодец из куриных лапок с просвечивающими из мясного желе тонкими пальчиками, большую партию которых с огромной скидкой продали школьной столовой удивлённые работники птицефабрики. Продавали и удивлялись – а зачем это вам так много отходов? Детям, отвечала заведующая столовой, всё это – на радость детям… Долго после этого рассказывали трудящиеся птицефабрики всем своим знакомым о том, как теперь наживаются на бедных детишках бессердечные заведующие школьными столовыми, чем кормят подрастающее поколение…

Холодец этот почти неделю напролёт готовили школьные повара, он занял все холодильники. И теперь уничтожался детишками с поразительной быстротой.

Одна Арина Балованцева, которую трясло даже от упоминания о крысах, в очереди за холодцом не стояла. А, наоборот, отскочила от места его раздачи как можно дальше. Съела пару трупных костей, испечённых из белого теста всё теми же неутомимыми поварами-затейниками, челюсть мертвеца с растопыренными зубами, отведала блюдо «Мясные тараканчики» (фарш, завёрнутый в блин) – и вместе с Витей принялась зарабатывать фанты.

Нужно было укусить плавающее в тазу яблоко. Кто быстрей вонзит зубы в яблоко и вытащит его из таза – тот и победил. Редькину макать в воду не стали, но фанты выигрывались исключительно для неё: свой человек должен победить и набрать фантов – картонных черепов, для решающего конкурса на королевское звание.

Тем временем Антон Мыльченко, первым покинувший столовую, выиграл конкурс на самый устрашающий вой. Из-под своего боевого шлема он выл громко и страшно, звуки вылетали из всех отверстий большой тыквы, разносились по кабинету биологии, сотрясали воздух и цветочные горшки на шкафах. Это был самый настоящий голос из склепа… У участников и устроителей конкурса заложило уши и мороз пробежал по коже. Антошу попросили замолчать и выдали сразу три черепа – иди, мальчик, выиграл, и помолчи немножко…