Читать книгу Угнанное пианино - Елена Нестерина - Страница 4

А в это же самое время от распахнутой двери квартиры к кухонному окну носилась туда-сюда Вероника Кеник – девочка, из-за которой совсем недавно едва не случилась настоящая дуэль.

«Уж лучше бы дуэль, чем Мыльченко пропал! – лихорадочно думала Вероника. – Или нет, как же – дуэль лучше? Чтобы Богданчик застрелил Антошу?» А в том, что прекрасный Богданчик прекрасно стреляет, она просто не сомневалась. Конечно, Богдан хороший. Но ведь и Мыльченко тоже ни в чём не виноват, зачем же с ним так… И вот что теперь делать? Ни Богдана уже не вернуть – ушёл, значит, ушёл. Ни где искать Мыльченко – ясности никакой.

Вероника снова с надеждой посмотрела на улицу. Где Богдан, где Антон? Ни того, ни другого не было видно в окно. Вероника открыла входную дверь, послушала. И в подъезде была тишина. Один раз только сосед с собакой промчался. Девочка вернулась на пост у кухонного окна.

Резкий звонок в дверь не застал Веронику врасплох – она увидела из окна, как к её подъезду подошли Зоя и Арина.

– Не вернулся? – увидев Веронику, спросила Арина первым делом.

– Нет… Никто не вернулся, – вздохнула Вероника.

Арина прошла из прихожей в коридор, осмотрела там все углы, взялась за ручку двери, ведущей в гостиную, весело окинула взглядом бисквитно-кремовую композицию на этой двери…

– Его? – кивнула Арина в сторону пуфика, на котором несчастной меховой зверюшкой съёжилась шапка-ушанка.

– Ага. Мыльченко шапка, – снова вздохнула Вероника. – И штиблеты вот его тоже…

Она показала в угол, где сиротливо жались друг к другу оббитыми носиками мальчуковые ботинки. Это было всё, что осталось в квартире Вероники от исчезнувшего поэта-поздравителя. Да ещё шуршащая подарочная бумага, в которую горе-пижамка была завёрнута, тоже сохранилась – она валялась в мусорном ведре. Все эти вещественные доказательства очень бы пригодились в том случае, если бы вместе с Зоей и Ариной прибыла в Вероникину квартиру поисковая собака-нюхач. Она бы быстро все эти вещи обнюхала – и тут же отправилась по следу, отыскала бы пропавшего поэта и привела домой. Но собаки такой не было. А были всего лишь три девочки, которые не предполагали, где искать униженного и оскорблённого Богданом и общим положением вещей Антона Мыльченко…

– Зоя, ты мне вот что скажи… – начала Арина Балованцева, которая какое-то время молчала, задумчиво соскабливая лепёшки кремовых розочек с двери и слизывая их с пальцев. – Мыльченко тебе говорил, зачем он в твоём подъезде толокся?

– Сюрприз, говорил… – нахмурилась Зоя, пытаясь вспомнить подробности. – Да. Я к тебе, говорит. У меня для тебя сюрприз.

– А не может такого быть, что пианино – это и есть сюрприз? – спросила Арина.

– Эх, может… Я, пока к тебе бежала, тоже так подумала.

– Ну, так давайте представим картину, – предложила Арина, повеселев. – Мыльченко решил всем девочкам, которые живут поблизости, устроить сюрпризы. Ну, в честь Восьмого марта. Тебе, Зоя. И тебе, Вероника. Веронике он что – пижаму подарил, так?

– Так, – согласилась Вероника и чуть не заплакала: вспомнила подробности того, как Антошка эту пижаму дарил.

– А для тебя, Зоя, он какой-то другой сюрприз подготовил, – предположила Арина. – Выкатил из твоей квартиры пианино, придумал какие-то стихи, а то и песню или ораторию какую-нибудь. И собирался исполнить в торжественной обстановке.

– То есть… – растерянно произнесла Зоя. – А как же он один пианино-то мог выкатить? И куда? И зачем?..

– Куда – не знаю. Зачем – тоже не знаю, можно ведь было тебя дождаться и сыграть тебе дома на этом пианино. Но вот как – это вполне понятно, – попыталась выстроить модель поведения Антона Мыльченко Арина. – Ты рассказывала, что когда вы с мамой и с братом пришли домой, то входная дверь открыта была.

– Ага, – согласилась Зоя.

– А вы когда уходили, запирали её? Помнишь, нет?

– Помню, – уверенно сказала Зоя. – Запирали. Мать – ключом снаружи. А тут пришли, она только ключ из кармана вытащила, смотрим, а дверь не заперта, и даже щёлочка небольшая, ну, не до конца, значит, дверь-то прикрыта.

– А это о чём говорит? – воскликнула Арина.

– Да, о чём?

– О том, что её или изнутри кто-то открыл, или снаружи. Отец-то ваш дома был, когда вы уходили?

– Дома…

– Пьяный, извини, конечно, или трезвый? – стыдливо поинтересовалась Вероника, которая тоже начала кое-что для себя понимать в том, что могло случиться в квартире Редькиных.

– Трезвый, – гордо начала Зоя, но потом сбилась. – Мы рано уходили, часов в полседьмого утра, чтобы очередь за цветами занять. Ну, на складе дяди Карена Бабкеновича… А папаня на работу должен был к девяти пойти, ну, сантехник же он – где-то что-то проверить. Вот. Ему там недолго, на работе, особенно по праздникам… А когда мы пришли… Он уже… Храпит…

– Отмечал на работе, – с пониманием кивнула Арина. – Ясно. Он мог забыть входную дверь закрыть, когда уходил на работу?

– Нет! – уверенно воскликнула Зоя. – Трезвый он очень положительный! Ответственный, исполнительный и… И вообще!

Она, видимо, очень любила своего непутевого папаню. Арина посмотрела на Зою с уважением, но всё равно спросила:

– А когда он… Ну, после того, как отметит? Помнит, как до дома добирается? И дверь за собой запирает?

– Всегда, – ответила Зоя Редькина, но уже без прежней уверенности.

– Понятно. Зоя, вполне может быть так, что пианино твоё никуда не пропало, – сказала Арина и увидела, как загорелась надежда в глазёнках Зои Редькиной – любительницы фортепьянной музыки. – Раз Антон сказал, что тебя какой-то сюрприз ждёт, значит, может оказаться так, что он с папанькой твоим договорился, тот позволил ему пианино из дома выкатить. Чтобы тебя сюрприз где-нибудь в подъезде и ждал. Только вот в чём проблема…

– В чём? – Зоя уже полностью поверила в эту версию и очень не хотела, чтобы были ещё какие-то проблемы.

– Пианино-то тяжёлое, – развела руками Арина. – В одиночку Мыльченко вряд ли его с третьего этажа спустить смог.

– Нет, конечно.

– Значит, у него были сообщники! – воскликнула Вероника.

От резкого колебания воздуха (а может, и сам по себе, устав висеть) с двери отвалился и шмякнулся на пол самый большой и хорошо сохранившийся при ударе торта о дверь кремовый цветочек.

– Не сообщники, Вероника, – загадочным голосом проговорила Арина Балованцева, проводив взглядом летящий кусок.

– А кто же?

– Может быть, речь идёт о похитителях, преступные действия которых увидел Антошка Мыльченко! – заявила Арина. – Пока он пианино катил, в подъезде, предположим, преступная банда какая-нибудь орудовала. Он увидел её действия. Кто тогда Антошка получается? Правильно – ненужный свидетель… А потому ему угрожала и сейчас угрожает опасность. Ведь свидетелей преступления всегда стараются убрать…