Читать книгу Хорошо темперированный дневник - Елена Новожилова - Страница 4

…Старик влюбился бы

в ту грудь, в те миррой пахнущие волосы.

Архилох, VII век до н.э.

• Снова был сон с четверга на пятницу. Я, Аделька, Зоя Коптеева, другие знакомые из хора идем на день рождения к Лере. Мы идем по дороге от моей дачи в сторону города и уже поднимаемся на виадук. На дороге нет ни одной машины. Лето, ярко светит солнце… Справа от дороги рощица, и березки подступают к самой насыпи.

Мы с Аделей идем взявшись за руки. Под одной из берез растет огурец величиной в полметра, я показываю на него Адельке. Мы заходим в рощу и видим, что под деревьями растет множество арбузов, очень крупных, огромных. Я хочу сорвать один и подарить Лере, но арбузы не совсем созрели, и я оставляю.

Но вот мы добрались до места: Лера живет в центре города, у «Детского мира». Нас человек пятнадцать, мы все вошли в дом. Через некоторое время, после угощения, мы с Аделей рассматриваем книги, стоящие в шкафу. Вдруг мне попадается тетрадка в красной обложке: это тетрадь с моими рисунками, мой прошлогодний подарок Лере.

Когда мы выходим от именинницы, на дворе уже осень. Небо затянуто облаками, падают сырые листья, моросит мелкий дождь.

• Сегодня на репетиции в Органном зале я сидела с Тарасенкой. Между прочим, у меня на листке с партией Quando corpus Перголези Ольга Кораблева когда-то написала: «Тарасенко опухла». Это было в декабре: Дашка ходила в солярий и сожгла себе лицо. Ну а Кораблева не упустила случая приколоться над Тарасенкой, которая всегда смеется первая. Сегодня же Дашка была не в настроении и не обратила внимания на кораблевский автограф.

Ксения по-прежнему в своем репертуаре, а теперь еще и Масловская ведет себя как пятилетняя. Кораблева с Коптеевой целый вечер над чем-то хохотали… Ну так и есть, все посходили с ума. А Лерочка сегодня такая лапочка! Прилетела в Органный зал в пятом часу вечера (притом что репетиция начинается в три), еле пролепетала Кире «извините». Кира ей тут же сказала, что ее потеряли дома и звонили уже сюда, и она отпросилась на вахту позвонить. Потом взяла стул и подсела к нам, все стали снова петь. Не прошло и пяти минут – Лера делает несчастное лицо и говорит: «Кира Львовна, можно мне в одно место выйти?» Вот такая она у нас артистка.

• Наталья Масловская – примадонна, «гордость хора», как говорит Кира. И эта гордость хора непомерно капризна и хитра. А мне это известно как никому другому, ведь мы с ней и Лерой учимся в одной школе.

Чего стоит один только скандал на вильнюсских гастролях, когда ее фамилия появилась в программке с опечаткой: Наташка закатила истерику и пригрозила, что откажется выступать. А сегодня она не явилась на репетицию – третью по счету. Кира стала звонить ей домой – десять утра – и напоролась на ответ, что Наташка там «не одна», отстаньте, мол.

• А вчера было десятое апреля. Вы не знаете? Ну хорошо, маленький намек на это можно увидеть в записи от первого января. Прошел год, как… Надо ли все объяснять снова?

Хотя этот день у меня для того, чтобы помнить. Мы разделили праздничный обед с Маринкой, больше никто не знал. И больше других ничего не знала и не догадывалась виновница этого импровизированного торжества.

Но это не навсегда, я надеюсь. Когда-нибудь она узнает все. И ты ей в этом поможешь, бэби. Да-да, именно ты. Я не знаю, какой ты будешь через год, два, десять, сто, но то, что ты поцелуешь ее хоть раз живую, а не на группенфото – это точно. И я желаю тебе в этом успеха.

• Который день, который уже месяц я не нахожу покоя. Я хочу написать замечательное стихотворение: с помощью слов нарисовать тебя.

Неделю назад я видела сон. Мы с тобой лежали в постели. Мы вдвоем. Я не знаю, что это была за комната, но нам там было хорошо. В комнате рассвело. Я приподнял голову с подушки и смотрел на тебя. Ты проснулась. Твое лицо не было ни радостным, ни грустным; твои глаза смотрели на меня и – это слово пришло сейчас – отражали небо.

Потом я пошел в ванную. Что я там делал – не помню. Я вернулся в спальню, тихо лег, стараясь не потревожить тебя. Ты смотрела на меня прекрасными своими глазами. Я осторожно, опасаясь, что от моих рук может плохо пахнуть, обнял тебя и зашептал в твое левое ухо (а я лежал справа от тебя) что-то деловое и совершенно неуместное. А ты коснулась моей щеки губами (или мне это показалось?). И твои глаза – эта фраза неотделима от сна – отражали небо.

Это видение преследует меня уже неделю. Я жду не дождусь сентября, когда начнутся репетиции и мы с тобой вроде бы должны встретиться. А пока мечтаю о тебе. Пытаюсь воскресить тебя в памяти. Но твой облик недоверчив: я в состоянии вспомнить отдельные детали – профиль, фигуру, кудряшки; всю же тебя – не могу.

…

…

…

Завещание

В случае моей смерти передайте, пожалуйста, моим дорогим

Кире Львовне,

Аделине Петровне,

Юлии Александровне,

Марине Александровне,

Ольге Александровне,

Зое Николаевне,

Валерии Михайловне,

Сереже,

папе и брату Диме,

что я их очень, очень и очень люблю.

…

Открытое письмо

Дорогая Лера! Я не знаю, когда ты прочтешь это письмо; не знаю, когда я наберусь смелости отправить его тебе. Знаю лишь, что ты очень удивишься. Скорее всего, более странного послания тебе не приходилось еще держать в руках.

Знаешь, с некоторых пор я очень хочу быть рядом с тобой. Как это открылось и на какие хитрости я пускалась, чтобы приблизиться, – это отдельный большой разговор. Сейчас же – о тебе.

…Об этом трудно говорить. Я не умею себя выразить, к тому же наверняка ты слышала подобное от многих молодых людей…

Нет, так не пишут письма. Нужно переписать заново.