Читать книгу Не злите ведьму. Новая сказка - Елена Паленова - Страница 4

Много лет назад на том месте, где в лесу теперь болотина сырая находится, стояла церковь. Тогда и лес-то ещё так сильно не разросся, и села с названием Мизгиревка в помине даже не было. Другая деревня была – Лисьим Логом называлась. И лог там был неподалёку, и лисы водились в изобилии, поэтому в деревне много кто охотой промышлял. Жили в этой деревне люди свободные и простые – не крепостные, но всё же подневольные. Барщину отрабатывали, оброк платили – всё честь по чести. Роскоши не знал никто, но и не бедствовали. Добротные лисьи шкурки на ярмарках нарасхват уходили, поэтому о хлебе насущном большинству крестьян в Лисьем Логу беспокоиться не приходилось.

Большинству, но не всем. Жила там одна семья, у которой несчастье кормильца отняло – тоже охотника. Жена у него вредная была, заносчивая и склочная, потому беда и отрезала семью эту от соседей. Никто помогать не захотел. В семье всего один ребёнок – девка на выданье Аннушка. Вместо куска хлеба соседи склочной вдове совет дали – Анну замуж удачно выдать. Красивая девка-то, жених быстро сыщется. А мамаша зятьку-то на шею и присядет, раз сама не в состоянии себя прокормить. Ну или работать надо в поте лица – тогда и голодать не придётся.

Вдова та была не только вредной, но и ленивой. О труде тяжёлом мимо ушей всё пропустила, а второму совету вняла – начала для дочки своей единственной жениха богатого искать. Ну как богатого… Кто на нищей крестьянке жениться захочет? Вот и велись поиски среди тех, кому происхождение невесты безразлично было. К купцам вдова сваталась, к крестьянам зажиточным – ко всем, у кого денег больше, чем у простых работяг. В родной деревне на Аннушку никто и смотреть не хотел – все знали, какое ярмо вместо приданого получат. Анна-то хорошая, а вот тёщу такую в довесок к жене приобрести никому не интересно было.

Нашёлся жених – сын купца Еремея, что неподалёку жил. Богатая семья, подходящая. И купец тоже недавно овдовел, поэтому сам женихом был завидным. «Аннушку за Стёпку сосватаю, а сама Еремея охомутаю», – придумала вдова гениальный план и немедленно приступила к его воплощению в жизнь. И вроде складно всё у неё получалось, да только промашка вышла – Еремею тоже Аннушка по душе пришлась. Он хоть бородой и сед, но всё ж мужик ещё не старый. А на вдову купец и не смотрел даже – слишком напористая она и наглая. Такой жены и врагу не пожелаешь.

Степан и Анна уже и познакомиться успели, и полюбили друг друга, когда узнали оба, что беда над их счастьем нависла. Еремей своих намерений не скрывал – он прямо заявил, что на Аннушке жениться желает. Вроде даже ещё лучше получалось, чем вдова хотела, да только вот желания её поменялись уже. Подлость она задумала страшную – дочь собственную решила со свету сжить, чтоб под ногами не путалась. И знала ведь, что всё равно Еремея не получит, но от обиды и злобы всё в голове у неё помутилось.

Аннушку о недобрых намерениях матери травница местная предупредила. «Не ведаю причин, но мать твоя волчеягодник нынче в лесу собирала. Яд в нём страшный, а она много взяла», – так сказала. Анна эти слова Степану передала, а он знал уже, что отец у него невесту отнять хочет. И с одной стороны беда, и с другой опасность – что делать? Побежали молодые в церковь помощи искать. Попросили попа обвенчать их, пока ничего дурного не случилось – авось, отступятся после этого оба родителя от замыслов своих недобрых. Поп выслушал обоих, подумал немного, а потом согласился. И поручителей даже сам нашёл, чтобы всё по закону и порядку было.

Анна и Степан весь день в церкви провели – выйти боялись, молитвы читали. Приходила туда вдова за дочерью. Клялась, что нет у неё дурных мыслей. Домой звала. Свадьбу со Стёпкой обещала, но не сразу, а немного погодя, когда отец его свои желания усмирит. И Еремей тоже приходил – приказывал сыну отказаться от Аннушки. Совсем от гнева ослеп, шум в Храме Божьем поднял. Выставили его церковники за дверь, так он и с улицы кулаками потрясал. «Никогда тебе оттуда живым не выйти!» – так сыну родному угрожал.

Аннушка уж и на попятный готова была пойти – от венчания отказаться хотела, чтобы Еремей Степану зла никакого не причинил. Женой для купца старого готова была стать ради сохранения жизни любимому. Еремей – суровый человек. Он слово своё держать привык. Все его угрозы слышали, и никто не усомнился в том, что он на такой грех способен. «И долго ты с ним проживёшь, ежели твоя мать ничем не лучше? Нынче вечером обвенчаемся, а ночью уйдём отсюда. По логу до леса доберёмся, а там нас не сыщет никто. Не отдам тебя никому. Вдали от всех жить будем. Счастливы будем», – пообещал Степан невесте, чтобы успокоить её.

Поверила Аннушка жениху. Под венец с ним пошла. Ночью убежать хотели, как и собирались, но не получилось – Еремей церковь поджёг. Нанял разбойников каких-то, которые все двери снаружи подпёрли и сена с хворостом под бревенчатые стены быстро набросали, а факел горящий своей рукой бросил. Не смог он смириться с тем, что сын против его воли и желаний пошёл. Не смог простить. Да ещё и в сердцах проклял молодых. «Чтоб вам и на том свете вместе не быть!» – сказал так, сплюнул себе под ноги и ушёл.

Еремей долго не прожил – его мать Аннушки отравила. Не за гибель дочери единственной мстила, а за то, что купец от неё самой отвернулся. От злости, обиды и ненависти совсем из ума выжила. И сама тоже не прожила долго – в преступлении своём прилюдно призналась, с гордостью, а за такие грехи по законам людским наказание известно.

Церковь деревянная до остова сгорела – ничего не осталось, кроме углей. Никто не спасся. Новую хотели на том же месте построить, но не успели – поветрие все окрестные деревни и имения вымело почти подчистую. О Лисьем Логе и купеческом доме уже и не помнит никто. Лес вырос там, где раньше люди жили. Овраг с лисьими норами в болото превратился. Со временем это болото больше стало, шире. И кладбище церковное, и сгнившие остатки опустевших крестьянских домов – всё вниз ушло. Нет ничего. Даже памяти не осталось. Нежить местная только и помнит историю о сгоревшей церкви и проклятых влюблённых.

Степан и Анна – муж и жена перед Богом и людьми. Они успели обвенчаться, но счастья общего не нашли ни при жизни, ни после смерти. Слово Еремея, высказанное в ярости, настолько сильным оказалось, что оно не позволило душам влюблённых обрести покой и разбросало их без возможности воссоединиться. Степан духом болотным обернулся – из-за него-то болото и расползлось. А Аннушка полевицей стала – духом полей. Помнят они друг о друге, тянутся друг к другу, но вместе быть не могут. У каждого свои владения. Болотник воде принадлежит, полевица – земле. Каждый своё оберегает, и мира между ними быть не может, потому как болото плодородные земли губит, а осушение и возделывание губительно для него самого. Тяжко Степану и Анне, да только исправить уже ничего нельзя. Разлучены они навечно. Одна отрада – весточки друг другу слать с птичками сладкоголосыми, мышками шустрыми да гадами ползучими. Любить и помнить. Помнить и любить.

* * *

Вот что мне теперь делать? Вечером рассказала Толе о том, что мы купили дом с квартирантом, а он даже обрадовался – раз причиной сырости в подвале является болотный дух, то мне эту проблему и решать. Это я ведь у нас ведьмой собираюсь стать, как раз и практическая задачка подвернулась. Вот ведь… Я попыталась ему объяснить, что болотник на сырость пришёл, а не наоборот – даже слушать не захотел. Сказал, что не будет заниматься гидроизоляцией, пока я не избавлюсь от нечисти. Понятно, что Власов таким оригинальным способом меня поддерживает, но легче-то от этого не становится.