Читать книгу Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи - Елена Первушина - Страница 7

Пока Меншиков воевал на Украине, в Петербурге строился его дворец. Точнее сразу два: каменная резиденция губернатора и рядом деревянный Посольский дворец, который предназначался для проведения торжественных церемоний. Если дворцы Петра, что летний, что зимний, весьма скромные здания, предназначенные для жизни одной семьи, то дворцы Меншикова – это именно официальные здания, «лицо» города, украшенные со всей возможной пышностью.

Оба дома, как и Летний дворец Петра, окружала обширная усадьба: регулярный сад, украшенный фигурными клумбами, мраморная скульптура, декоративные пруды, лабиринт и другие садовые затеи, позади дворцов разбили фруктовый сад и огород, устройством сада занимался голландский садовник Ян Эйк.

К дворцу от Невы вел короткий канал с бассейном, чтобы гостям было удобнее высаживаться из шлюпок и яликов.

Именно в Посольском дворце 31 октября 1710 года праздновали свадьбу «государевой племянницы» Анны Иоановны и герцога Курляндского. Увеселения по этому поводу продолжались более трех месяцев. Одним из аттракционов для развлечения гостей стала еще одна свадьба, на этот раз шуточная. Жених и невеста были карликами и за большой стол в качестве гостей тоже посадили карликов. А настоящие гости сидели за большими столами по краям залы и веселились глядя на это гротескное зрелище. Карлики в начале XVIII веке были при дворах многих европейских вельмож, насмешки над ними не считались жестокостью, и часто для самих карликов подвизаться в роли шутов – единственный способ найти себе кров и пропитание. Сохранилась гравюра Алексея Зубова, запечатлевшая этот праздник.

Свадьба карлика Я. Волкова 14 ноября 1710 г. во дворце князя А.Д. Меншикова. Гравюра А. Зубова

Большое торжество отмечали в Посольском дворце 1 января 1712 года. Петр как раз вернулся в свою новую столицу из Ревеля и Меншиков устроил ему торжественную встречу. На льду Невы прямо перед Посольским дворцом возвели: «…арк триумфальный с тремя догами и витыми столпами, который украшали ветви масличные», на фронтоне арки фигура всадника в лавровом венце с лавровой ветвью, символ «Его Императорского Величества высокой персоны». В боковых арках были изображены аллегорические картины: северная звезда – символ России, грозовая туча – символ Швеции. Все изображения были подожжены, и когда они сгорели, на их месте зрители увидели крепость, с надписью «Бог укрепляет камень сей и значит сия крепость, Санкт-Петербург» – парафраз библейских слов, которые Христос сказал апостолу Петру: «Ты есть камень, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (от Матфея 16:18). Праздник завершился фейерверком. Царь и губернатор с семьей любовались «огненной потехой» с балкона каменных плат Меншикова.

Подобные «огненные действа» не просто развлечение, но и «наглядная агитация». Предназначенные для жителей новой столицы, они должны были укрепить их уверенность в могуществе Петра и в божественной поддержке его замыслов. Петр, увлекавшийся фейерверками с детства, прекрасно понимал их «пропагандистский заряд». Понимал его и Меншиков.

Еще один праздник состоялся перед Посольским дворцом 27 июня 1717 года и был посвящен Гангутской битве, когда в плен взяли 18-пушечный фрегат «Элефант» и еще девять мелких судов. На этот раз Меншиков принимал победителя уже в новом каменном дворце. Аллею, ведущую к пристани ко дворцу, украшали триумфальные ворота, скульптурные композиции и картины, изображавшие различные эпизоды сражения.

Дворец Меншикова также поражал своей роскошью: золото, серебро, мрамор, дорогие сорта дерева, античные и итальянские скульптуры, венецианские зеркала, хрустальные люстры, гобелены и шелковые китайские обои. Часть этих интерьеров сохранилась до наших дней и любой может убедиться, что Меншиков умел жить с размахом.

Дворец А.Д. Меншикова. Современное фото

Вестибюль дворца или Большие сени украшали античные статуи, Большую палату – место для торжественных приемов – французские шпалеры XVII века, Морской кабинет, отделан изразцами, Китайский кабинет – затянут китайским шелком. Во дворце хранились богатейшие собрания живописи, скульптуры, дорогих безделушек. Позже, уже после ареста Меншикова в описи его имущества, составленной петербургскими чиновниками, будут значиться усыпанные драгоценными камнями шпаги, трости, пряжки, запонки, орденские кресты и звезды, осыпанные бриллиантами и жемчугом, золотые орденские цепи, портреты в золотых рамах, отделанных алмазами, «персоны» Петра в золотых рамках, золотые табакерки, украшенные алмазами, бриллиантовые пуговицы, пояса с бриллиантовыми искрами и головные уборы – изумрудные перья с алмазами, какие в то время носили на шляпах, куски литого золота, желтые алмазы, красные лалы, изумруды, белые и лазоревые яхонты, нитки жемчуга, а кроме того «15 булавок, на каждой по одному бриллианту», или «2 коробки золота литого», «2 больших алмаза в серебре», «95 камней лаловых больших и средних и самых малых».

Был у Меншикова дом и в Кронштадте, на берегу док-канала.

Тщеславие и любовь к роскоши светлейшего князя уже ни для кого не были секретом. Многие знали, что он не чист на руку. Но пока Меншиков искусно использовал свои слабости для общего дела, Петр смотрел на его грешки сквозь пальцы.

Принимал Петра Меншиков и в своем загородном имении в Ораниенбауме, откуда лежал кратчайший путь морем в Кронштадт. Меншиков, получивший эту «дачу» – термин петровских времен, происходящий от глагола «давать» и обозначавший пожалованные земли, – знал, что Петр будет частым его гостем и постарался обустроить имение так, чтобы оно пришлось по вкусу царю. От моря ко дворцу вел канал, заканчивающийся большим «гаванцем». Далее простирался регулярный сад с цветниками и фонтанами и мраморной скульптурой, который заканчивался у Большого дворца, стоявшего на высокой земляной террасе. Был здесь и плодовый сад, где росли яблони, вишни и смородина.

Благодаря сохранившейся «Описи большого Ораниенбаумского дворца» мы можем в деталях представить обстановку, которая была здесь в начале XVIII века.

Прежде всего в описи упоминаются иконы, находившиеся в каждой комнате кроме проходных. Стены комнат украшены искусственным мрамором, деревянными панелями или шпалерами («по коже навожено золотом и серебром и разными цветами»), два последних вида отделки служат одновременно и для утепления помещений. Иногда упоминаются «цветники» между окон – т. е. изображения ваз с цветами. Полы «столярной работы» или выложены черными и белыми плитками мрамора. Отапливаются комнаты так называемыми каминами-печами – оригинальным изобретением русских мастеров, которое сочетало в себе живой огонь, горевший в камине с эффективностью печи. Собственно это настоящие русские печи, топка у которых была устроена как камин. Отделывали их «плитками галанскими». Получался странный гибрид, который тем не менее был, вероятно, удобен в быту. В качестве освещения названы «два подсвешника зеркальных, заморских в рамах медных посеребрянных, старых» и «два подсвешника стенных медные посеребряны, на одном две картины живописные за стеклам в рамах резных золоченых француской работы». Из мебели перечислены многочисленные стулья и кресла, сидения которых «переплетены камышом» или обиты бархатом, дубовые и ореховые шкафы с фарфоровой и стеклянной посудой, кабинетцы (маленькие шкафчики для бумаг комбинированные с письменным столом), столы сосновые и столики круглые «китайской работы».

В спальне стояла «кровать аглицкая дубовая столярной работы, на кровати одеяло объяринное[4]