Читать книгу Марина М. в поиске счастья - Елена Петровна Кукочкина - Страница 2

Слухи о моем конце слишком преувеличены.

Свет

Я сидела в кабинете на плановом совещании, тупо уставившись в свой ежедневник, и выводила на его полях закорючки. Уже как полчаса Александр Григорьевич, главный редактор журнала «Город женщин», посвящал коллег в свои планы на эту весну. Он говорил: «Надо вдохнуть жизнь», «Надо провести ребрендинг», «Нужен новый дизайн, слова, цвета». Я же в это время думала: «Почему мы с Вадимом расстались? Может, надо было поступить, как поступают миллионы замужних женщин – закрыть глаза на то, что он лежит на диване, смотрит телевизор и складирует носки за диваном? И вот оно есть счастье». В моем мозгу были одни противоречия и никаких грандиозных идей по поводу ребрендинга журнала. Увы, но очень тяжело прийти в нормальное состояние после разрыва с тем, кого бешено любило твое сердце.

Рабочий день тянулся, как резиновая лента на конвейере. По замыслу главного редактора, мои статьи должны были быть «свежими и легкими – как весенний ветерок».  А на самом деле я целый день смотрела в монитор, пила кофе и лениво передвигала пальцами по клавиатуре, набирая непонятные для меня самой предложения.

Поверьте, я держалась молодцом. У меня можно поучиться. Каждый раз улыбалась на работе девчонкам, хотя даже не знала, о чем они говорят, ходила с гордо поднятой головой, одевалась во все самое лучшее – дабы блеснуть красотой, если мы неожиданно столкнемся с Вадимом где-нибудь в переулке.

А ещё я постоянно твердила подругам, что у меня все хорошо и не нужно устраивать девичник, на котором я бы весь вечер говорила про то, какой Вадим козел, а подруги согласно кивали головами. Я – взрослая, умная, успешная женщина и не нуждаюсь в подтирании соплей. Да! Всем советую! Всем, кто только что расстался со своей половинкой! Не надо плакать, нужно быть как… как…  Элизабет  Тейлор!  Непобедимой и идти до конца, не сворачивая с намеченного пути.

Но сколько бы планов не строил мой редактор на эту весну, я взяла недельный отпуск. В понедельник позвонила на работу и прикинулась больной. Я действительно себя такой чувствовала – не могла написать ни строчки. Поэтому и решила привести себя в порядок: походить по магазинам, хоть немного окупить абонемент в бассейн.

В первый же день своего псевдоотпуска поняла, что ничего мне не поможет. В мыслях я постоянно возвращалась к Вадиму. Как будто все жизненные силы, энтузиазм и моя муза журналистики ушли гулять в чужой сад, где птички, цветочки, зеленая трава. И я их полностью понимала. Ведь на дворе весна, а в душе у меня бушевала метель и вьюга. И причиной тому – разбитое сердце.

Поэтому остальные четыре дня я не выходила из дома и смотрела грустные мелодрамы о любви, обливаясь слезами. Так плохо мне не было никогда. Оказалось, что я все ещё люблю своего бывшего парня, и, наверное, хочу вернуть все обратно. Вдобавок ко всему, я где-то выискала томик со стихами и перечитывала строки моей любимой поэтессы, ещё больше заливаясь неутешными слезами. Только прочтите, и вы меня поймете:

 <…>Давно исчез, уплыл далекий берег,

и нет тебя, и свет в душе погас,

и только я одна еще не верю,

что жизнь навечно разлучила нас. (Вероника Тушнова)

Последние строчки я перечитывала несколько раз, кричала на всю квартиру: «Не может быть!», падала без чувств на диван и долго не могла успокоиться, упиваясь своей бесконечной болью. Честно, признаюсь, я никогда раньше не думала, что могу такое пережить и так страдать из-за человека, который может вовсе и не любил меня. Кто его знает, как там было на самом деле? Я уже во всем сомневалась.

В субботу рано утром меня разбудил домофон, звонили уже четыре раза. Я была в бешенстве. «Только бомжи и пьяницы могут звонить так рано, и то по ошибке», – думала я, натягивая подушку себе на голову. Я не собиралась подходить к домофону и открывать, кому попало. Трезвон прекратился, и я заснула. Но буквально через пять минут меня разбудил звонок в дверь.

– Черт возьми, – выругалась я, переворачиваясь на другой бок и подтягивая к себе вторую подушку.

– Марина, – послышались приглушенные крики, а за ними и стук в дверь. – Открой! Что случилось? Это Света и Роза! Ма-ри-на!

– Господи Иисусе! – подскочила на кровати я.

«Что они тут делают? Чего им нужно?», – я пальцами рук потерла глаза, посмотрела на часы. Было восемь утра. Я быстро вскочила, натянула халат, включила свет в прихожей и посмотрела на себя в зеркало.

«Ужас! Я – настоящее привидение!», – это действительно было так: сальные спутанные темно-русые волосы, впалые круги под когда-то блестяще голубыми глазами и бледное лицо. Я – девушка, вылезшая из колодца, как в самом знаменитом ужастике двухтысячных!

– Иду, – хрипло крикнула я подругам, которые все это время не переставали колотить в дверь и вопить на весь подъезд.

И как только я открыла дверь, на меня набросились с расспросами Света и Роза, перебивая друг друга:

– Марина, Господи, что случилось?

– Почему ты не подходишь к телефону?  Ты заболела?

– И вам доброго утра, – вяло бросила я.

– Да, что с тобой происходит? – спросила Света. – Мы переживаем, ты не подходишь к домашнему, отключила мобильник, а на работе сказали, что ты болеешь и взяла недельный отпуск за свой счет. Что происходит?

– Ничего, – отрезала я, загораживая дорогу в комнату.

– Дай пройти, – бесцеремонно толкнула меня Роза и быстро прошла в зал, включила свет и ахнула. – Да, это ужас царя небесного! Вы только посмотрите!

И Света вслед за Розой ринулась смотреть на мой бардак. «Сейчас начнется, – думала я, стоя в прихожей. – Только двух мамочек мне не хватало!»

– Марина, иди сюда, – позвала меня Света, и я невольно поплелась к подругам.

– Коробки из-под пиццы, куча бумажных носовых платков, четыре бутылки сухого красного вина и фантики из-под конфет, – декларировала Роза, будто вела расследование и зачитывала все улики на диктофон.

– «Унесенные ветром», «Спеши любить», «Последняя прогулка», – Света включила телевизор и перечисляла все фильмы, которые были записаны на видеоплейер. Роза же сорвала одеяло и указала на крошки на простыне.

– Мисс Марпл и Пуаро, хватит! – отчаянно выкрикнула я. – Я не совершала убийство в Восточном Экспрессе! Уймитесь вы наконец!

– Дорогая, что с тобой происходит? Так жить нельзя! – взволновано начала Роза, и Света тут же подхватила:

– Мы подруги, мы должны тебе помочь! Ты не можешь сидеть дома, смотреть фильмы, плакать в подушку и заказывать еду прямо в постель?

– Видимо, могу, – развела руками я.

– Посмотри, на кого ты стала похожа? На тебе ведь лица нет! – Роза подошла ко мне, взяла за плечи и повернула к себе. – Круги под глазами, волосы грязные, пахнешь пиццей. Ты когда последний раз мылась?

– Четыре дня назад, – тихо призналась я, отводя в сторону глаза. Всё же мне было стыдно.

– Жизнь не окончена, дорогая! – продолжала убеждать меня подруга, тряся за плечи. – То, что Вадим ушел от тебя – это не повод лить слезы, закрываться дома и устраивать недельный марафон самобичевания, ты не должна…

– Сигареты! – истошно завопила Света, будто нащупала тарантула с его пушистыми черными лапками, а не бумажную пачку. – Тринадцать сигарет осталось, – посчитала подруга. – Семь выкурила Марина.

– И когда ты начала курить? – спокойно и строго посмотрела Роза мне в глаза, не отпуская плеч.

– Я не начинала курить, – мотала головой я. Мои же подруги загнали меня в угол. Желваки предательски нервно подергивались, обида комом застрял у горла, я сдерживала себя из последних сил, чтобы не разреветься. – Просто решила так будет легче, – выдавила я из себя.

– Для кого легче? – не унималась Роза в то время, как Света пошла наводить порядки у меня на кухне. – Ты понимаешь, что так нельзя? Понимаешь, что ты себя наказываешь в первую очередь, а не Вадима! Зачем тебе это надо? Он не придет, не вернется. Ты ему не нужна, а тебе не нужны такие отношения! Пора в это поверить и начать жить заново, слышишь?

На последних словах я обмякла, выскользнула из рук подруги, села на диван, схватила подушку и начала в нее безудержно реветь. Роза опустилась рядом со мной, обняла и стала гладить по голове. Тут же прибежала Света и села на колени возле дивана.

– Не плачь, милая, – мягко и нежно стала говорить Роза. Нравоучения закончились, начался этап сострадания. – У тебя все будет хорошо, мы же вместе.

– Мы здесь, мы рядом, – поддакивала Света. – Ты у нас самая лучшая! Поверь, таких Марин еще свет не видывал! Ты у нас такая оптимистка. Ты у нас одна такая, Мариш…

Я утвердительно кивала головой, утыкаясь в подушку, но слезный поток так и не могла остановить. Я ведь всегда была самой стойкой, самой выдержанной и закаленной. Куда же это все подевалось? И почему так больно?

Вскоре подруги затолкали меня в ванную. Девочки сделали много пены, как я люблю, а ещё зажгли ароматические свечи и чего-то особенного добавили в воду – приятно пахло мятой, лимоном и лавандой. Я попросила подруг включить мне музыку, но они поставили ноутбук на стиральную машинку и запустили «Камеди клаб». Это было сделано для того, чтобы я, по мнению Розы, не плакала под заунывные мелодии Лары Фабиан, а смеялась от шуток Павла Воли.

«Неужели я такая предсказуемая? Что буду плакать?»  – думала я, погружаясь в горячую воду. Мне не хотелось смеяться, мне было грустно. Я не собиралась смотреть на кривлянье юмористов, ведь душа все еще болела и нужно было хорошенько обо всем подумать в сотый раз. Но беруши мне не выдали, а едкие шутки резидентов «Камеди» и смех зрителей заставили на лице появиться улыбке. Это была первая улыбка за неделю.

Когда я вышла из ванной, квартира заметно преобразилась. Исчезли пустые коробки из-под пиццы, бумажные платки, фантики, постель была снята, и диван прекратил свое раздвинутое существование.

– Спасибо вам, девочки. Чтобы я без вас делала? – выдохнула я слова благодарности и приземлилась в кресло. – Вы такие добрые, я вас так люблю.

– И мы тебя любим, – улыбалась Света, ставя кружку мятного чая на журнальный столик.

– Сейчас ты выпьешь чай, высушишь волосы и поспишь, хорошо? – спросила меня Роза с тряпкой в руках, она вытирала недельную пыль, скопившуюся на полках. – А мы пока со Светой съездим в магазин и купим продуктов.

– Хорошо. Только…

Я замолчала, страшась признаться в том, чтобы девочки не оставляли меня одну. Я боялась, если останусь в одиночестве, то опять буду плакать, терзать себя мыслями и сомнениями.

– Что только? – переспросила Роза.

– Не оставляйте меня, ладно?

– Дорогая, – тут же подхватила она, заметив подступающие слезы в моих глазах. – Одиночество – это ещё не самое скверное наказание. Самое худшее – это сидеть, сложа руки, и ничего не делать.

– Мы всегда с тобой рядом, – убеждала Света. – На то мы и подруги, чтобы в самый переломный момент прийти на помощь!

Я кивнула в знак согласия и выдавила тихое: «Спасибо».

После того как Роза уехала, Света продолжила убираться у меня в квартире. Я порывалась ей помочь, ведь это как-то неудобно. Что у меня разве нет рук и ног? Разве я не хозяйка? Но Света строго-настрого запретила помогать, и приказала сидеть и пить свой мятный чай.

Я так и сделала: смотрела на хозяйственную Свету, пила чай и думала. А что если Роза права и я опустила руки? Почему сама не могу справиться с тем, с чем раньше справлялась в два счета? Ну, подумаешь, роман не задался. Сколько их было: школьные годы и поцелуи украдкой, студенческая общага и разговоры до утра. Неужели с возрастом нам меньше хочется взрывных эмоций, и все больше мы стремимся к приятным встречам, комфортным посиделкам и домашним ужинам. Мы все больше хотим гармонии с тем единственным и неповторимым, и долго горюем, если у нас не получается сохранить отношения. А может, просто это я сделала ставку «они жили долго и счастливо» слишком рано, поставила все на красное, поверила в свое счастье и проиграла? А может…

– Эй, Марин, ты чего? – вопросительно смотрела на меня Света, сматывая шнур пылесоса. – Опять грустишь? Давай, я включу тебе «Камеди»?

– Давай, – согласилась я.

Когда приехала Роза, квартира сияла чистотой. Девочки разложили все продукты по полочкам, а меня в это время заставили одеваться. Я изначально не хотела ни на какой шопинг. Но подруги в два голоса утверждали, что нет лучше лекарства для женского организма, чем побаловать себя новыми вещами.

Спустя час мы слонялись по магазинам торгового центра. Девочки разглядывали новые коллекции, рылись в шмотках с надписью «sale» (распродажа), а я без удовольствия бродила между рядами. Первый раз в жизни мне было все равно. Ни блеск пайеток, ни мягкий кашемир, ни запах кожаных туфелек – ничего меня не радовало. Магазины из ярких и переливающихся всеми цветами радуги превратились в одно серое, унылое пятно.

– Марин, что с тобой? – поинтересовалась Света, когда я опять вышла из магазина без единой покупки.

– Ничего, – буркнула я, волочась вслед за подругами в следующий отдел.

– Как ничего?

– У меня что-то типа траура по прошедшей любви, меня не интересуют шмотки.

– Слышишь, Роз, – позвала Света подругу, которой консультант, словно торт на подносе, вынес три коробки обуви. – Марина говорит, что у нее траур.

– Неужто! – ухмыльнулась Роза. Девушка нацепила первую пару и стала выхаживать походкой от бедра, демонстрируя нам изящные туфельки на высоком каблуке. – Вдовой прикидываешься?

– Конечно, черной паучихой! После спаривания убиваю самца одной левой, а потом долго горюю: на хрен было так делать?  – закатила я нетерпеливо глаза, и тут же начала скулить. – Девочки, пожалуйста, миленькие мои, мне не хочется ходить по магазинам. Ну, посмотрите на меня – я не в форме. Мне сейчас не до…

– Девчонки! – неожиданно воскликнула Роза, округлив свои большие карие глаза. – Я придумала!

– Что? – спросили мы одновременно со Светкой.

– Нашей траурной личности нужно просто поубивать всех своих пауков! Классно я придумала, да?

– Что? Ты предлагаешь мне убить Вадима? – недоверчиво спросила я.

– Нет же, глупенькая. Тебе просто нужен позитивный стресс, чтобы избавиться от убивающих тебя мыслей – от твоих милых паучков, – ответила Роза, восторженно оглядывая свои ноги. – Эти туфли я однозначно покупаю. Удобные и такие сексапильные, да ещё и со скидкой! Настоящий подарок!

– Эй, какой стресс? – не унималась я, пытаясь докопаться до сути. – Я и так пережила нелегкую неделю борьбы с собой.

– Говорю же, позитивный! Сейчас я оплачу покупку, потом мы сядем в машину и поедем в…  – Роза чуть не проболталась, но вовремя захлопнула рот. – И ты все увидишь. Не беспокойся, дорогая, это будет совсем не больно, – подруга ласково улыбнулась понимающей улыбкой персонала психдиспансера и позвала консультанта.

Оплатив покупку и быстро спустившись в парковочную зону торгового центра, мы выехали в неизвестном мне направлении. Розу я назвала чудачкой, Свету заговорщицей, хотя последняя и отрицала свое соучастие, но сегодня подруги играли в Мисс Марпл и Элькюра Пуаро. Как я могла думать по-другому?

– Сколько они стоят? – не унималась Света, смотря на чек выпученными глазами. Она только что примерила купленные Розой туфли на заднем сидении автомобиля. – Четырнадцать тысяч с пятидесятипроцентной скидкой?

– Они от «Балдинини»! – оправдывалась Роза, беззаботно прикуривая сигарету и выезжая на главную дорогу.

– Хорошее название лейбла. Это ж просто обалдеть можно! – не выдержала я.

– Не завидуйте так громко, – улыбалась довольная Роза, напуская на нас туман сигаретного дыма. – Я могу себе это позволить. К тому же, одни хорошие туфли – стоят пяти пар дешевых. Только, посмотрите на них! Этот запах натуральной кожи, приятный приглушенный блеск, удобные мягкие задники…

– Мы всё уже поняли, – перебила Света, укладывая туфли аккуратно в коробку. – В них нельзя не влюбиться.

– Знаете, девочки, любовь приходит и уходит, а туфли хочется всегда, – подмигнула Роза и уверенно вдавила педаль газа в пол.

Через каких-то 15 минут мы припарковались у входа в парк на ВДНХ. Для меня все ещё оставалось загадкой, что придумала Роза.

– И куда мы идем? Глазеть на фонтаны? Прогуляться, мороженное поесть? Или посмотреть на террариум с пауками, если он вообще здесь есть? – не унималась я, пытаясь понять, в чем подвох. – Света, ты знаешь, зачем мы здесь?

– Я же сказала: не знаю! У Розы спрашивай.

– Она не колется, – буркнула я.

– Девочки, не ссорьтесь. Спокойствие, только спокойствие, – уверяла Роза, в глазах её отплясывали самбу хитренькие огоньки. – Ещё немного и все увидите.

В итоге мы пришли на аттракционы. Видимо, в этом заключалась интрига. Как обычно, по субботам здесь не протолкнуться. Ажиотаж на стрельбы по шарикам и баночкам, лодочки, колокольчики, машинки и кафешки с поварами, которые зазывают тебя прямо с тротуара. И, конечно, колесо обозрения, с которого открывается прекрасный вид на Москву. На нём я каталась уже раз пять, и меня им не удивишь.

– Хотела показать мне Москву? В этом была твоя идея? – психовала я. Загадочность Розы жутко бесила.

– Нет, конечно, – уверяла та. – Ты что никогда не была дальше колеса обозрения?

– Вообще-то, я не очень люблю аттракционы и всякие выбросы адреналина в кровь.

– А зря! Это очень полезно, особенно в твоем состоянии, – неоднозначно подмигнула подруга, и я остановилась как вкопанная. Что она имела в виду?

– Пойдем, – подтолкнула меня Роза. – Ты каталась хоть раз на змейке?

Я вспомнила что-то из детства, всякие паровозики, чашечки, ракушки – это все так безобидно. Что тут страшного?

– Конечно, каталась, – подтвердила я.

– Именно на этой? – посмотрела на меня Роза поверх больших солнцезащитных очков и заторопилась вперед.

– Марина-аа… – позвала меня испуганно Света.

– Что?

– Ты точно видела эту змею?

– Ну, нет, – пожала я плечами и с надеждой заглянула подруги в глаза. – Но всякие паровозики видела. Роза про них говорит?

– Ох, – тяжело вздохнула Света и взяла меня за руку. – Кажется, ты её не видела. Пойдем, посмотрим.

Сердце упало в пятки, когда моему взору открылся аттракцион под названием «Кобра». То, что Роза называла безобидной змеей, выглядело так: длинный вагончик, с сидящими в нем людьми, поднимали тросом на высоту (этажей семь точно), а потом трос в одно мгновение отсоединялся, и люди, сидящие в вагончике, со скоростью свободного падения летели по специальным путям вниз. Вагон закручивало, поднимало вверх и по инерции отправляло назад, к начальной точке. И так два раза до полной остановки! Стоял дикий визг, шум, крики, по которым нельзя было определить то ли люди в ужасе, то ли им дико нравится.

– Ты разве не видела этот аттракцион? – спросила меня Роза, когда я оторопело уставилась на сие зрелище.

– Никогда! – отрицательно замотала я головой. – Сколько я здесь была, но ни разу не обращала внимания и особо не ходила в эту сторону.

– Тогда знакомься – это «Кобра», – Роза помахала рукой сидящим людям в креслах наверху.

– Я… я… поняла… О, Господи! – заикалась я, переживая за пассажиров вагончика, который только что отпустил трос. Даже здесь, на земле, у меня тряслись колени и захватывал дух. – Как быстро! И как они на это соглашаются? Надо быть повернутым, чтобы…

– Так вот я и говорю, что тебе нужен адреналин и стресс, – как ни в чем не бывало начала объяснять Роза, стараясь перекричать людей на аттракционе. – Разгоним твоих паучков, подруга?!

– Что ты имеешь в виду? Я что должна туда пойти?

Роза утвердительно кивала головой.

– Нет! Ни за что в жизни! – запротестовала я. – Я туда не пойду. И точка!

– А я не рассматриваю других вариантов. Ты идешь!

– Ты с ума сошла! – истошно орала я и вырывалась из рук Розы, которая не отпускала моего запястья и тащила вперед. – Я на это не подписывалась! Катайся сама.

– Это тебе сейчас необходимо! – изо всех сил пыталась подруга сдвинуть меня с места. – Тебе нужно вернуться в нормальное состояние, а это можно сделать только с помощью стресса. Клин клином вышибают, знаешь такое?

– Вот, со Светкой его и вышибайте!

– Нет, и не надейтесь, – вдруг переполошилась Света, когда мой пристальный взгляд упал на неё. – Я здесь не при чем.

– Ага! Значит, тебе слабо? – поменяла тактику Роза. Она уже успела примоститься в длинную очередь за билетами.

– Ты совсем что ли рехнулась? – не уступала я.

– Нет, – отвечала та, доставая деньги из кошелька. – А вот тебе слабо! Трусиха! Не можешь даже пойти на риск, избавиться от того, что тебе мешает жить! Да, я о нем говорю. О твоем недотепе Вадиме!

Я готова была разреветься. Обидно было слышать такие слова от подруги. Я ожидала поддержки, но не критики.

– Ты можешь всё отрицать, – Роза твердо смотрела на меня, набрала в грудь побольше воздуха и, перекрикивая музыку и визг, продолжила. – Но ты до сих пор не можешь отпустить Вадима, потому что все думаешь и думаешь о нем. Как бы все вернуть? Хотя прекрасно знаешь, что ничего не получится, и он тебе не пара! Тебе нужно прекратить все это! Ты должна пересилить себя раз и навсегда. Если у тебя получится прокатиться на «Кобре», то и забыть Вадима – станет не помеха!

Я опешила. Роза говорила мне в лицо правду, которую слушать было невыносимо. Я не могу отпустить Вадима, потому что не умею рисковать, не умею решать проблемы, а только распускаю сопли. А надо один раз попробовать, и станет легче.

– Покупай билеты! – твердо сказала я. – Я научусь улыбаться заново и жить без него, чего бы мне это не стоило!

Мы с Розой отстояли длинную очередь на «Кобру». Нас потоком вынесло к сидениям. Люди, стоявшие сзади, толкали меня вперед, и я без раздумий прыгнула в первое попавшееся кресло, рядом тут же запрыгнул парень-блондин. Не успела я сказать о том, что это место для моей подруги, как работник аттракциона опустил пристегивающийся ремень. Я оглядывалась по сторонам и ничего не понимала.

– Роза! Роза! Здесь должна быть моя подруга, – в панике кричала я, то ли парню, сидящему рядом, то ли самой себе. – Подождите, мы должны быть вместе!

– Твоя подруга, наверное, на другом месте, не переживай, – подбодрил блондин.

– Спасибо, – сдавленно от ужаса произнесла я, и по спине побежали мурашки. Я не хотела ехать одна, точнее не собиралась. Ведь можно было еще выйти, остановить все. И как я только на такое согласилась? Господи Боже мой! Где же Роза?

В отчаянии я уже собиралась выпрыгнуть, потянула ремень безопасности вверх, но он не поддавался. Паника росла во мне всё больше и больше.

– В конце не забываем дружно хлопать, – бодро говорил работник аттракциона. – Вас снимает скрытая камера, улыбаемся!

– И машем, – добавил блондин и во весь голос вперемешку со свистом закричал. – Е!!!!!!

Нет! Нет! Нет! Остановите «Кобру» – я сойду! Я этого не вынесу! И где Роза? Может она не села ещё, может она…. Я не поеду без нее! НЕТ! Только не это!

И тут сердце окончательно упало в пятки, на лбу появились первые капли пота, во рту пересохло. Наш длинный «вагончик» начали медленно поднимать торсом. Я знала, что сейчас мы все окажемся на самом верху и будем висеть под углом 90 градусов, а потом торс отпустят и…

Нет! Нет! Нет! Я боюсь! Не надо!

И тут мой взгляд упал туда, где стояла Света с нашими сумками. Рядом с ней стояла Роза. Предательница! Она улыбалась, подпрыгивала, махала мне и кричала что-то, чего я не могла до конца разобрать:

– У те… вс… по-лу… пол… чит…с-я!

Я нервно сглотнула, сердце было готово выпрыгнуть из груди, живот скрутило от страха. Впереди сидящие меня люди выбрасывали руки в стороны, свистели, гудели, кричали. А я шептала про себя: «Господи помоги, Господи пронеси! Господи я все смогу!» и впилась руками в держатели со всей силы.

О! Нет! Нет! Как страшно! Всё вокруг такое маленькое! Что я наделала? А вдруг я сейчас выскользну? Вдруг…

– Аааааааааа!!!

Трос со звуком отцепили, и наш «вагончик» полетел вниз. Ба-бах! Взрыв, эмоции, грудную клетку разрывало криком отчаяния. Я ничего не слышала и не видела, все мысли тут же выветрились из головы. Кровь закипала и бурлила, страх перемешивался с адреналином, я только и успевала, что кричать во все горло.

Две минуты захватывающего маневра, и ты в нормальном состоянии. Все вокруг хлопали, смеялись и приходили в себя.

А я?

На удивление самой же себе я улыбалась во все тридцать два зуба. Внутри ещё звучали отголоски страха, а я смеялась и аплодировала вместе со всеми.

Я это сделала, я пережила! Я победила саму себя!

– Роза, я тебя убью, – стала обнимать я подругу, как только прошла через турникет. Меня ещё немного качало и коленки тряслись, но я была счастлива.

– Я тебя ненавижу! Но мне так понравилось! Так было здорово! Но я тебя ненавижу, слышишь? НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

– Ну, вот видишь, ты стала совсем другой. Скажи, Свет?

– Ты прямо вся светишься. Поздравляю!  – подруга обняла меня и чмокнула в разгоряченную щеку.

– Это было просто потрясающе! – взахлеб рассказывала я. – И я это сделала! Представляете? Столько эмоций! Вам нужно тоже попробовать!

– Нет уж! – тут же прокомментировала Света.

– Кстати, а куда ты делась? – посмотрела я на Розу, угрожающе вперив руки в бока.

– Ну… – протянула подруга и засмущалась. – Это не для меня. Я не такая бесстрашная, как ты.

– Что? – не верила я своим ушам.

– Я спасовала. Признаюсь, я взяла тебя на «слабо», хотя сама не знала, как вообще смогу влезть туда. И в последний момент просто прошмыгнула мимо толпы и вышла.

– Вот это да!

– Но паучки твои, правда ведь, разбежались?

— Разбежались.

– И ты на меня не обижаешься? – улыбнулась виновато Роза.

– Нет, – замотала я головой. – Ну, может немножко, но уже все прошло. Ведь это было великолепно! Столько адреналина, столько… – мы направились к выходу, а я все не переставала девчонкам рассказывать о своих эмоциях. Следующая горстка людей кричала на аттракционе «Кобра», но мне было уже совсем не страшно. Меня больше не испугать криками, как в первый раз. Я ведь через это прошла. Чего бояться? Можно даже как-нибудь повторить. Или лучше не стоит?

– А давайте поедем в какое-нибудь кафе? – бодро предложила я, когда мы выходили из парка. – Я ужасно проголодалась, готова съесть целых две порции пасты. Есть здесь где-нибудь итальянская кухня, а?

– Роз, кажется, наша Марина вернулась, как думаешь? – спросила Света.

– Из траурной вдовы она, наконец, превратилась в благоухающий цветочек, – хихикнула Роза.

– Эх, девчонки, – я взяла подруг под руки. – Как же я вас люблю!

– И мы тебя, – хором ответили Роза и Света и рассмеялись.

На следующей неделе я вышла на работу со свежими мыслями в голове. Меня больше не интересовал Вадим, мои бывшие отношения и слова, которые так хотелось ему сказать. Пережитые эмоции на аттракционе «Кобра» стали для меня той отправной точкой, от которой я оттолкнула свою лодку Жизни и направила в правильное русло.

И теперь какие бы препятствия не воздвигла жизнь, каких бы проблем она не навешала на мою «толстую» шею, я точно знаю, что никогда не распутаю клубок из неурядиц без своих близких, родных для меня людей. Для кого-то – это родственники, для кого-то – любимая половинка, а для меня – это мои подруги. И я благодарна судьбе за то, что она свела меня с такими замечательными людьми, которые никогда не дадут меня в обиду. Даже в обиду своему собственному Я.