Читать книгу Марина М. по дороге к себе - Елена Петровна Кукочкина - Страница 2

Жизнь – это либо отчаянное приключение, либо ничего.

Хеллен Келлер

Я согласилась на переезд под влиянием эмоций. Мужчин удивляет, почему женщины так нелогичны. Ответ прост. Мужчины способны в стрессовых условиях сохранять спокойствие и действовать решительно. Женщины же отключают разум, когда чувства переполняют. Согласие на переезд к Андрею и был нервным ответом на психическое напряжение после ужина. Но тормозить поздно. Отказ он бы не принял.

Все мои вещи поместились в дорожный чемодан, одну коробку и пару больших пакетов. Это был пятый переезд за год. Когда начинаешь перебирать вещи, понимаешь, что половина из них оказывается ненужными. Мы слишком много покупаем, оставляем на “черный день” и на “пусть будет”, а на самом деле – пользуемся лишь малым.

В роскошной квартире Андрея в Зачатьевском переулке я чувствовала себя Золушкой, очутившейся в замке прекрасного принца. Конечно, я оставалась тут раньше, мы прекрасно проводили в его квартире выходные. Но это было наплывом, на пару дней. Теперь же в его большой гардеробной, которая являлась частью спальни и удачно отделялась стеной – мне выделили пустые полки.

Я провела рукой по ряду костюмов. Пиджаки словно солдатики мирно висели и ждали готовности. На противоположных полках стояла обувь: кожаные начищенные до блеска туфли, ботинки, кроссовки, в числе которых не было поношенных хотя бы слегка. Отдел для галстуков, рубашек, поло, футболок, спортивных костюмов. Моя одежда на фоне его смотрелась пожитками и заняла совсем немного место.

На маленький туалетный столик, который стоял в проходе, лаконично объединяющий гардеробную со спальной, я поставила компьютер, книги, папки с бумагами. Мелкую канцелярию оставила пока в коробке под столом. Обувь засунула чуть дальше его, чтобы было не так видно. Было неудобно выставлять свою не идеальную изнанку рядом с безупречной.

Я раскладывала полкой ниже его одинаковых боксеров, отличных только по цвету, свое белье. Мои трусы не все были кружевными и дорогими. Часто я дурачилась и покупала трусы с изображением Микки Мауса или сердечек. Сейчас же пожалела, что не оставила их в своей квартире, сунула под кружевные и решила, что пора бы меняться.

Я понимала, что все женщины, да и мужчины, так устроены, что до замужества стараются произвести впечатление на партнера. Будто желают получить оскар за лучшую сыгранную ими роль. А когда наступает время совместной жизни, открывают ларец, куда прятали всё грязное белье, и становятся, наконец-то, самими собой.

Вдруг, в одно мгновение, внутри появился страх будто за мной гналась свора собак. Тревога подкатывало под самое горло, вынуждая сердце биться сильней. Что могло пойти не так? Что это было?

– Всё в порядке? – голос Андрея заставил меня вздрогнуть телом. Я была так поглощена мыслями, что не заметила, как он вошел.

– Да, в полном, – улыбнулась и движением руки быстро задвинула ящик с нижним бельем. Мой любимый мужчина рядом – остальное неважно, остальное подождет.

Два следующих дня я не могла думать ни о чем, кроме причин своего страха. Иногда накатывало так, что потели ладони и сводило где-то внутри живота.

Я сидела на работе. И вместо того, чтобы подбирать новые материалы для журнала, анализировала отношения. Если Андрей решил со мной встречаться, а затем жить – он отлично понимал, с какого рода девушкой столкнулся. Изображать из себя светскую леди не имело смысла. Он видел меня насквозь. Да и в отношениях у нас все было прекрасно. Но в чем же дело? Может, в трусах с сердечками?

И тут мне рьяно захотелось домой, к себе, в однушку в Котельниках. По сравнению с квартирой Андрея, моя была – уютным гнездышком, где до всего можно дотянуться рукой. А квартира Андрея непаханое поле, где можно было сажать делянки картошки или играть в футбол. Да и чувствовала я себя у Андрея как в гостях. Многим знакомо состояние, когда приезжаешь в гости и не можешь заснуть. Крутишься, вертишься, как принцесса на горошине. Утром встанешь и будто не спал. Не зря же говорят, что дома лучше.

И тут меня осенило. Квартира! Моя квартира! А вдруг ко мне залезли воры, а я не в курсе? Или труба подтекает и скоро затопит соседей. У каждого страха должна быть своя причина, может, мое шестое чувство знает, что подсказывать.

Я направилась к главному редактору и отпросилась на весь оставшийся день. Александр Григорьевич отпустил меня с легкостью. Он принимал на новую должность шеф-редактора – своего племянника, закончившего недавно МГУ по специальности журналист. Поэтому ему не было дела до моего придуманного: “Соседи написали, что по стояку течь. Срочно нужно домой!”.

Уже в метро я поняла, что забыла ключи от своей квартиры в другой сумке. Мне пришлось резко сменить маршрут. Но это было на руку. Часть работы я взяла домой, не тащить же папки с распечатками через всю Москву. К тому же, надо было избавиться от трусов с Микки Маусом, не в мусорное ведро их выбрасывать?

Дверь квартиры Андрея была заперта всего на один поворот ключа. Я несколько удивилась. Тихо вошла и тут же замерла. Где-то внутри говорил женский голос. У меня задрожали руки, страх не давал сдвинуться с места.

Вон оно! Андрей что-то скрывает.

Я сняла обувь и бесшумно стала красться по квартире. Звук исходил из спальной комнаты. Голос был женским, не слишком молодой, но и не слишком старый. Похоже, что женщина разговаривала по телефону. Сути я не понимала, только обрывки: “Конечно, да… что поделать… только дела закончу и приеду к тебе…”.

Какие дела? У Андрея, что есть любовница? Тогда я ему на что?

Я была настроена решительно. Наброситься, отомстить, выкрикнуть в лицо: “Какого хрена ты тут делаешь?”. При случае обиваться папками. Поэтому набрала в грудь побольше воздуха, прижала папки и сумку к груди и с силой толкнула дверь.

Дверь хлопнула так громко о стену, что женщина подпрыгнула на месте. Незнакомка тут же развернулась ко мне лицом и посмотрела на меня.

– Жанночка, я тебе перезвоню, – она инстинктивно прижала голову к плечам и сгорбилась.

– Здравствуйте, – выпалила я и растерялась. Женщина тоже. На ней был специальный брючный костюм для работниц клининга, рядом стояла стационарная тележка для уборки с ведрами, тряпками и шваброй. Это была не любовница. А горничная! На вид ей было лет 40-45, темные волосы аккуратно собраны в пучок, на лице ни грамма макияжа, в уголках глаз заметные мимические морщинки. Она была обычной рабочей женщиной, каких тысячи в нашей стране.

– Вы меня напугали, – сказала она.

– Простите, вы меня тоже. Я думала, что в квартире никого нет, услышала голос и решила, что это… Может воры?

– Да вы что? – удивилась женщина, убрала телефон, стряхнула резиновые перчатки и положила их на тележку. – Я уборщица, у меня и ключи есть, – достала она ключи из кармана.

– Я вижу, простите ещё раз, – мне было действительно неловко. Папки я так и держала высоко на груди, обнимая их руками. – Меня Марина зовут, а вас?

– А я Людмила Ивановна.

– Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже, – женщина потянула на себе одеяло и стала снимать постельное белье. – А вы из офиса? Принесли документы Андрею Валерьевичу? Кабинет рядом, дверь направо. Хотя можете оставить в прихожей, сразу на столике. Он найдет.

– Нет, что вы, – я наконец отпустила папки и прошла в комнату. – Я – девушка Андрея. Мы съехались с ним несколько дней назад. Точнее я переехала и толком ничего не знаю. К примеру, о вас и… порядках.

– Обо мне нечего знать. Прихожу раз неделю, убираюсь, забираю и приношу вещи из химчистки. Ваши надо забрать?

– Нет, – ответила я. – А разве стиральной машинки здесь нет?

– Есть, в первой ванной комнате, – женщина недоверчиво краем глаза посмотрела на меня.

– Покажите, где?

Я оставила папки и сумку на туалетном столике и сняла верхнюю одежду в гардеробной. А потом мы вместе пошли в первую ванную комнату, которая находилась рядом со входом в квартиру.

Стиральная машинка оказалась удачно спрятана в шкаф под раковиной. Я спросила, где же сушильные рейки. И Людмила Ивановна заулыбалась, рассказав, что машинка уже с функцией глажки и сушки. Но есть и гладильная доска, и вертикальный отпариватель. А ещё робот-пылесос, беспроводной пылесос, специальные ведра с тряпкой и с автоматическим отжимом. Женщина также показала, где хранится химия и губки-тряпочки, где спрятаны выдвижные розетки, о которых я даже не подозревала. Научила пользоваться посудомойкой и рассказала, что слабость Андрея Валерьевича в кружках из-под чая или кофе, с которыми он ходит по всех квартире и забывает донести до посудомойки. Особенно, забывает их в кабинете.

Ну что ж! Мило. Кружки лучше, чем носки.

После инструктажа, я предложила Людмиле Ивановне выпить чай с имбирным печеньем. Она стала говорить, что не положено, не принято и, вообще, она на работе. Я сказала, что чай – это не водка, и короткая пауза не повредит. К тому же, мне до сих пор было не по себе, что чуть не накинулась и приняла за любовницу.

За чаем, сидя на кухне, мы разговорились. Людмила Ивановна оказалась милой женщиной, приехавшей в столицу вместе с мужем работать. Она рассказала, что сама из деревни в Тверской области и что зарплаты там не очень-то большие, а поднимать детей надо. А ещё, что родная сестра сломала лодыжку, и Людмиле Ивановне нужно срочно уехать на две недели помочь. Я обещала передать Андрею, что необходимо обратиться в их клининговую службу, чтобы прислали другую уборщицу.

Кружка чая и разговор, в котором я призналась, что тоже родом из Саратова, и целью приезда было выучиться и заработать на достойную жизнь – сблизил нас с Людмилой Ивановной.

Когда я уходила женщина долгим взглядом проводила меня, улыбнулась будто про себя и сказала:

– Андрею Валерьевичу повезло с вами, Марина.

Я хотела было уже уйти, но в последний момент развернулась и спросила:

– Почему?

– Мне есть с чем сравнить, – ответила она. Я не стала расспрашивать. Догадалась, что, наверное, дело в бывшей Андрея – Инессе, которая вряд ли отличалась любезностью, была высокомерна и не предлагала чай с печеньками. Признание женщины мне, безусловно, льстило.

В моей квартире всё было в порядке. Ни взлома, ни трубы нигде не подтекали. Я зря переживала и волновалась.

В чем же дело? Почему страх не отпускал? Может, мне не хватает комфорта у Андрея и стоит забрать кое-какие вещи? К примеру, рамку с фотографией моих подруг – я, Роза и Света – у нас улыбки до ушей, мы дурачимся на моем дне рождении. А ещё удлинитель, чтобы подключить ноутбук (розеток возле туалетного столика я так и не нашла). И, конечно, набор сувенирных кошечек, которые подарила мне мама с легким намеком, чтобы я никогда не заводила настоящих кошек вместо парней и детей. И подсвечники от папы, арома-лампу от мачехи, статуэтку, настольную лампу…

Я остановилась. Вещей получалось слишком много и переживаний они не снимали, а добавляли. Как я это потащу и, главное, зачем? Я взяла рамку с фотографией, удлинитель и кошечек – потому что от мамы. Еще раз проверила все краны, розетки, выключатели и со спокойной душой закрыла дверь.

По дороге домой я задумалась. Умудренные опытом хозяйки скажут, что комфорт создается в тот момент, когда из кухни вкусно пахнет приготовленными блюдами. И что мужчину с работы надо встречать пирогами, а лишь потом раздеваться до гола. Может так я найду ответы на свое беспокойство?

Когда я вернулась, в квартире Андрея было пусто и чисто. Отдыхать было некогда. Во-первых, я потратила уйму времени на разговоры с уборщицей. А во-вторых, необходимо было вспомнить самое простое блюдо в духовке из мяса с картошкой, которое всегда делала мама.

Я не люблю готовить и не особо умею. Даже каша у меня умудрялась подгорать, сбегать или недовариваться. А с мясом может случиться вообще беда. Но оказалось, что посолить и поперчить – не так уж сложно. Вот включить духовку и определиться с режимом без инструкций – задача, с которой я тыкалась минут 10. Потом позвонила Андрею, призналась в своей задумке и просила подсказать, где находится розетка, ибо духовка была девственно невинной.

В итоге сначала я очень боялась спалить мясо. А когда поняла, что к приходу Андрея оно не приготовится, прибавила градусы, включила конвекцию – функцию готовки со всех сторон – и в итоге засушила до не очень вкусной корочки. Но есть было можно.

Андрей приехал уставший. У них в компании была встреча акционеров, на которой они не могли договориться, где будет происходить следующая застройка. Так что мясо оказалось – не самым важным. А бутылка вина скрасила вечер и смогла расслабить.

– Знаешь, – Андрей откинулся на спинку стула. Он съел всё, что я положила на тарелку. – Мне ещё никто из девушек никогда не готовил.

– Сочту за комплимент, – подмигнула я. – А к ужину прилагается десерт, в спальной.

– Можно, – сказал он как-то невзрачно. В руках Андрей держал бокал вина и отстраненным взглядом смотрел в пустоту квартиры. Я понимала этот взгляд, потому что сама устала так, что хотела одного – упасть на кровать и забыться сном. Никакого десерта не нужно.

Андрей уснул первым, не дождавшись меня. Я смотрела на раскинувшееся на подушках тело и ясно понимала одно – мой страх никуда не делся.

На следующий день на работе мы всем коллективом приветствовали в штате нового сотрудника – шеф-редактора Максима Семеновича, который был принят, чтобы вдохнуть в журнал новую жизнь. И первым вдохом, по мнению молодого журналиста, должна быть смена названия и дизайна. Для этого шеф-редактор планировал нанять арт-редактора. Дизайнер Дима был не рад – его тоже заставляли шевелиться и переделывать всё, от корки до корки. Шумные баталии на плановом совещании заглушили все мои волнения, но не уменьшили их.

В современном мире, когда ты чего-то не знаешь, но хочешь узнать – лезешь в Интернет. И после планерки я вместо работы стала выяснять, что же было не так? Запрос “начало отношений” быстро подвел меня к заголовкам: “Проблемы совместной жизни”, “Как не увязнуть в быту”, “Что нужно знать перед тем, как съехаться?”.

Я увязла в статьях одного весомого психологического журнала примерно на час. За этот час поняла, что:

– Важно иметь общие ценности с партнером.

– Одинаковые ожидание.

– Знать точно цель совместного проживания.

– Раскачивать качели любви.

– Верить в будущее союза. И сразу выяснить, стоит ли продолжать вкладывать себя в отношения, если партнер ничего большего не планирует.

Проблема была в том, что ни на один из пунктов у меня не было точного ответа. Внутренняя тревога поднялась до такой степени, что я поняла ещё одну вещь – нужно звонить подругам! Ведь подруги как подорожник – приложил к ране и забыл, что болело.

Мы решили встретиться в японском ресторанчике сети “Тануки”. Обстановка ресторана располагала к еде и душевным беседам. Много света, дерева, желтые диваны и желтые вазы с подтеками от краски, в которых рос бамбук под самый потолок. Здесь не было того лоска, изысков и напыщенности, которые были там, куда водил меня Андрей, что безусловно радовало.

С девочками мы выбрали место у окна. Роза вальяжно расположилась на диване, мы со Светой на стульях со спинкой. Заказали большой сет, не смогли определиться с коктейлями, они все казались вкусными, а когда принесли – стали пробовать друг у друга.

Роза была старше нас со Светой на 5 лет, в следующем году её должно было исполниться 30. Её родители имели сеть аптек на севере Москвы. Сама Роза была по образованию провизор и недавно открыла аптеку с соучередителем на Новом Арбате. Роза была темноволосой красавицей, с выразительными глазами и чарующей улыбкой, которую часто подчеркивала яркой помадой. Она могла любого мужчину покорить на раз. Обрушивала на сильный пол все чары, брала своё и умело меняла их как перчатки, о чем не стеснялась говорить. Я обожала Розу за её смелость, и умение говорить всё в лицо. Она не боялась осуждения, брала жизнь за грудки и настойчиво шла вперед.

Со Светой мы были вместе с института. Учились с ней на одном потоке, так и познакомились. Света работала корректором в одном из крупных издательств Москвы. Имела 10-летние отношения с Игорем, которые после всех злоключений судьбы, свалившиеся на пару за последние пол года, наконец-то сделал предложение руки и сердца.

С девчонками мы давно не виделись и соскучились так, что говорили без остановки. Света рассказала, что ремонт в квартире они с Игорем практически закончили. Остался коридор, но она считала это мелочью.

У Розы дела на любовном фронте после двух последних крупных любовников были так себе. Она перебивалась одноразовыми партнерами и считала, что во всем виновата меланхоличная осень. Вот если бы весна – другое дело, тогда гормон взыграл.

Я же рассказала в подробностях про перестановки на работе, переезд к Андрею и главное, непонятной страх, который, как я поняла из интернета, был связан с началом совместной жизни.

– Вадим! – вдруг сказала Роза.

– Где? – спросили мы со Светой и тут же обернулись в зал. В будний день людей было не особо много, но Вадима я не видела.

– Его здесь нет, – подтвердила Света.

– Не “где”, девочки? А почему?

Я ничего не понимала. С Вадимом я встречалась чуть больше года. Мы даже успели с ним вместе снять жилье и пожить. А потом расстались из-за чепухи – не сошлись характерами. Хотя, вру. Мне надоело его равнодушие ко всему происходящему к жизни.

– При чем тут мой бывший?

– А при том! Марин, ты только вспомни из-за чего вы с ним разошлись?

Я отправила в рот ролл с лососем и хрустящим огурцом, прожевала и наконец-то выдала:

– Он был маменькиным сынком

– Да, Вадим не способен был взять отношения на себя, – размахивала Роза палочками, как дирижер в оркестре. – Тебе его постоянно приходилось тянуть. Но дело-то в том, что мы все подсознательно боимся в новых отношениях повторения старых.

Я застыла, забыла о еде, палочках и роллах. Роза, как всегда, попала в точку. Здесь было о чем подумать.

– Вспомни, до того как вы съехались с Вадимом ты, Мариночка, души в нем не чаяла. А как началась совместная жизнь – в нас полетели жалобы. Вот откуда твой животный страх. Боишься, что напортачишь где-то и наступишь на те же грабли. И будет тебе в тысячу раз больнее, чем в прошлый, потому что влюбилась в Андрея по уши.

Как только Роза закончила свою поучительную тираду, меня накрыло страхом. Внутри всё сжалось, ладони вспотели, я хотела вынуть ролл из соусницы, но палочки меня не слушались и ролл скользнул обратно, наделав брызг вокруг.

Света была моей палочкой-выручалочкой, всегда понимала, поддерживала и в спорах с Розой часто занимала мою позицию.

– Не переживай ты так, Марина, – подруга передала салфетки и помогла вытереть капли на столе. – Андрей полная противоположность Вадиму. Он совсем другой, решительный, знает, чего хочет, с ним не нужно быть мамой. И значит, будет иначе.

– Андрей может быть и другой, – подбрасывала Роза дров в костер, – но Марина-то осталась Мариной. Даже если и поняла, что такие, как Вадим, ей не пара.

Я схватилась за голову и хотела чуть ли не плакать. Чувствовала себя лабораторной мышкой, загнанной в угол клетки. Вот-вот начнутся опыты, а я не знаю, куда бежать. Я продолжала изливать душу подругам:

– Вчера у нас с Андреем не было секса. Он устал, а никогда раньше не уставал. И это потому что мы съехались. Это быт! В интернете как раз написано, что по статистике самыми устойчивыми считаются пары, которые ведут образ жизни максимально независимый друг от друга. То есть не съезжаются. Что мне теперь делать?

– Что-что? – передразнила Роза. – Не читать интернет.

– Если бы всё было бы так просто. Но я чувствую, что-то изменилось с моим переездом. Изменилось же? – я смотрела с мольбой на Розу.

– Конечно, изменилось, – хмыкнула она. – Прощай комфорт и жизнь в однушке. Теперь ты не пукнешь на всю квартиру в одного с утра пораньше.

Это было так неожиданно, что мы рассмеялись со Светкой в голос.

– Роза, Роза, – сквозь слезы шептала я.

– Что, Роза? Ещё скажите, что так никогда не делали.

– Уж точно не рассказывали, – ответила Света, давясь смехом.

Когда мы наконец-то успокоились, Роза продолжила:

– Вон, смотри на Свету и учись на её ошибках.

Света бросила пить коктейль и бросила взгляд на Розу:

– На каких моих ошибках?

– Вы с Игорем уже 100 лет вместе.

– Ой, да ладно! Не сто.

– Не суть. Главное, не бери на себя слишком много обязательств. А точнее – не делай то, что делает жена для мужа в браке. Или дальше ваш вагончик не сдвинешь с рельс.

– Что ты имеешь в виду?

– Мужчины ленивы. Андрей предложил съехаться, потому ездить туда-сюда через всю Москву за сексом ему надоело. Он привез секс к себе домой. И если твой мужчина будет ещё и получать поглаженные рубашки, готовку и уборку в придачу, то он получит все обязанности, которые должна выполнять жена. Пропадает весь смысл жениться. Я права, Света?

Света молчала, только продолжала тянуть уже второй коктейль из трубочки. Её русые волосы упали на лицо и закрыли порозовевшие щеки. Она явно понимала, что Игорь всё это время не видел смысла оформлять отношения. И если бы не ремонт, выкидыш, короткое расставание и переосмысление ценностей, вряд ли бы Игорь созрел на брак.

Меня слова Розы тоже заставили задуматься. Я до сих пор не сказала Андрею про замену горничной, решила, что сама смогу убрать, постирать и при необходимости обратиться в химчистку – что может быть трудного, раньше же как-то справлялись? И это было именно то, что делала женщина в браке. Роза была права – мы с Андреем не оформляли отношения. А значит, находились в одинаковых условиях. Вопрос был снят.

В пятницу я отпросилась с середины рабочего дня. Сдала все статьи, отчиталась о проделанной работе. Александр Григорьевич похвалил, но сказал, чтобы я написала заявление и спустилась в бухгалтерию, где мне бы вычли рабочие часы из табеля. Я ничего не имела против.

Мы с Розой договорились встретиться в салоне красоты. План был простым – заняться собой, а вечером заняться Андреем. Подруга считала, что нужно думать о себе, а не стараться быть второй мамой, какой я была для Вадима. Я поняла, что делала это из страха. Боялась быть недостойной его и тех отношений, которые он мне дает. Поэтому и брала на себя больше обязательств. Но теперь всё должно быть по-другому.

Роза записала нас на все процедуры: депиляция, маникюр, педикюр, массаж, стрижка, укладка и контуринг бровей. Подруга сказала, что красивые, правильно очерченные брови – это всё равно что веер у придворных дам: глазки опустила и он твой, повела бровью – отшила. В завершении – вечерний макияж и поездка к Розе домой. Там она снабдила меня черным прозрачным бельем, атласным пеньюаром с кружевными рукавами и чулками. И всё с этикетками. У Розы таких комплектов было как у кота Матроскина гуталина – ну просто завались! Она была права: красивое женское тело – это оружие, а кружевное белье – обойма, которое лучше держать с запасом.

К семи вечера всё было готово. Стол в гостиной я украсила свечами, купила живые цветы в корзинке, тканевые салфетки, расставила тарелки и соусники для суши и ролл, которые заказала с доставкой. Открыла бутылку белого сухого, лед, бокалы на длинных ножках. И главное блюдо – я в прозрачных трусиках-ниточках, короткой сорочке с кружевным лифом и чулках. Белье просвечивало тело настолько хорошо, что еда точно осталась бы нетронутой до следующего дня.

Андрея не было уже 40 минут. Я не волновалась. Только зажигала и тушила свечи, включала и переключала музыку, поправила прическу, помаду, сервировку на столе. Проверила мессенджеры, Андрей не появлялся в сети. Может, нужно было предупредить? Вдруг он поехал в ресторан поужинать? Или к родителям? Я же сказала, что буду у Розы. Надо было продумать всё! Надо было!

Я нарезала круги возле стола, раздумывая, что делать. Решила набрать номер и спросить. Но тут в замок вставили ключ. Я побежала в прихожую, приняла заготовленную позу – так, чтобы плечи и грудь было видно, снимать пеньюар полностью не стала. Ведь должна быть какая-то у тела загадка. Провела рукой по волосам, небрежно их откинула назад и застыла.

И тут на пороге появился друг Андрея – Борис, нагруженный двумя пакетами. Глаза мои округлились. Я ничего не понимала, только испугалась. Инстинктивно прижала руки к груди, ноги сдвинула и сгорбилась. Я попятилась назад, а Борис стоял обескураженный, приоткрыв рот.

– Нихрена себе! – присвистнул он.

Я попыталась подхватить скользкий пеньюар, но он отчаянно полз вниз, оголяя бедра и линию трусов.

– Не смотри! – заорала я.

Борис не ожидал истеричного вопля, тут же опустил пакеты, и они звонко брякнулись об пол. Содержимое их явно говорило о бутылках и решении в мужской компании провести вечер.

– Ты ничего не видел, – попятилась я, подбирая пеньюар и завязывая его как можно туже.

– Хорошо, хорошо.

– Не смотри!

– Да, ладно. Я всё уже видел.

– Ничего ты не видел, ясно тебе!

Я побежала в столовую, задула свечи, выключила музыку. Собрала бы сервировку, но было некогда. Надо было бежать, прятаться, зарыться в окоп. Только бы избежать позора! Вот идиотка-то. Лучше бы Андрей поехал ужинать или на весь вечер задержался на работе, решая вопросы мирового масштаба. Но только не это!

Сердце колотилось так, что готово было разорвать прозрачный лиф.

И как это всё объяснить? Как? Выход один – уйти к Розе, и притвориться, что ничего не было. Я ничего не делала, не суетилась, не готовилась. Обговорить всё с подругой, посмеяться и, может, полегчает.

Я прижалась к стене, которая соединяла столовую, до нашей спальни было рукой подать. Слышала, как Борис снял куртку, взял пакеты и прошел на кухню. Когда увидел накрытый стол опять просвистел и закричал:

– А ты молодец, Марин! Роллы к пиву – само-то. Мы рыбки взяли, будешь с нами?

– Нет, – тут же крикнула я. – Где Андрей?

– Он спустился вниз, в клининг. Позвонили ему. Уборщицу что ли заменить надо.

“Черт!” – выругалась я про себя. Совсем забыла его предупредить!

– Сейчас ещё Славка должен подойти, в этажах что ли запутался.

Бориса я ещё как-то перетерплю, с ним мы знакомы. Но кто такой Славка? И он тоже не дурак, поймет, когда увидит накрытый стол, а потом меня, выбегающую пусть даже уже в одежде. Это позор!

– А ты же должна была к Розе уехать?

Я и уехала, а потом приехала. И не продумала, что у Андрея могут быть свои планы на вечер. У него есть друзья, а не только я. И возможно, ему тоже необходимы встречи с “подружками”.

– Так ты чего не уехала? – раздался голос Бориса неожиданно так близко, что я подпрыгнула на месте и опять прижала руки к груди. Он стоял рядом, оперся о стену и будто бы хотел прижать меня к ней. Борис не был красавчиком – полу кудрявые волосы на голове, которые иногда торчали в разные стороны и ложились так, как им задумается, но это только добавляло мужчине шарма. Карие глаза под светлыми бровями, чуть неровный нос – из-за какой-то детской шалости, чувственные губы и идеально подстриженная борода. Повторюсь, он не был красавчиком, но обаяние делали из него дамского угодника, который собирал вокруг себя толпы девушек. Во всяком случае, секс на одну ночь и расстались – это был его конек.

– Я… я… – не хватало воздуха. – Уже была у неё, но раз так… Сейчас поеду.

– И не останешься?

Я не понимала, к чему он клонит.

– Нет, не останусь, – сказала и отошла от стены в сторону спальной.

– Тогда передавай ей привет. Пускай звонит, может, пересечемся. Желательно, в такой же одежде, – ухмыльнулся Борис. Его явно возбуждала вся эта ситуация.

– Ты ничего не видел, понял?

– Не могу дать гарантии. Такое трудно забыть.

– Сволочь, – я хлопнула дверью и закрыла спальную на защелку.

Борис был ровней Розе – подбирал всё, что плохо лежит. А точнее, он не мог пройти мимо дорогой, сексапильной, хорошо сложенной юбки. Как и Андрей, он был из богатой семьи, но в свои тридцать с хвостиком не старался остепениться. И зачем это было делать, когда бизнес отца процветал и деньги лились рекой. Розе он помог разыграть красивую партию отношений на открытие аптеки. Так подруга хотела отомстить своему бывшему. После у них с Борисом случился секс одноразово, без обязательств и лишних слов – идеально для обоих.

Я побежала в гардеробную, схватила одежду: джинсы, водолазку, лифчик, куртку, ботинки. Повернула защелку на двери (вдруг Андрей захочет переодеться, а здесь закрыто) и скрылась в смежной со спальной ванной комнате. Подумала, что надо бы позвонить Розе, а лучше Андрею и предупредить обо всем. Сказать, что я здесь, сейчас уйду, мешать не буду. Но вспомнила, что телефон забыла на столе рядом с тарелкой ролл.

Меня всю трясло. Ногой я не могла попасть в штанину джинс и чуть не упала. Решила привести мысли в порядок, включила воду, чуть сбрызнула разгоряченные щеки водой.

“Ничего такого не случилось, – успокаивала я себя, стоя над раковиной. – Подумаешь? В следующий раз точно всё получится”. Стянула короткую сорочку, бросила её на край столешницы. Надела лифчик, натянула водолазку, поправила растрепавшиеся кудри и смогла спокойно влезть в джинсы. Я застегивала короткую молнию на ботинках, когда в дверь постучали.

– Марин, – это был голос Андрея. Душа в груди опять перевернулась, нахлынуло прошлое волнение.

– Марина, открой, пожалуйста.

– Я переодеваюсь, – крикнула я. Бесшумно подошла к двери, чуть подождала и открыла.

Андрей был без галстука, пуговицы на воротничке расстегнуты, каштановые волосы взъерошены. У него был трудный день.

– Привет. Почему ты не сказала? Ты должна быть у Розы.

– Привет, – я приподнялась на носочки и поцеловала его в сухие губы. – Я была у Розы, но решила сделать тебе сюрприз. Не волнуйся, я сейчас уйду. Принеси только мой телефон, пожалуйста. Он на обеденном столе, кажется. Я уйду через кабинет.

Андрей молчал, невольно закрыл глаза, что-то обдумал и сказал:

– Подожди, я сейчас.

Я закрыла за ним дверь, стояла некоторое время неподвижно и пыталась понять свои чувства. Честно, хотелось расплакаться, но я сдерживалась. Потом, может быть у Розы, свернусь в комочек и наревусь всласть. Мне очень хотелось, перемотать пленку на начало, предупредить Андрея, выкинуть друзей и забыть позор перед Борисом. Чтобы они не обсуждали меня за столом под пиво, чтобы Андрей не краснел и мы потом не выясняли, как это всё случилось. Я видела измученную решительность на его лице, путь даже он и не сказал ни слова. Видела, и это было не в мою пользу.

Я приоткрыла дверь в ванную, услышала гул голосов внутри квартиры, звон бутылок и шуршание пакетов. Слезы накатились на глаза. Я закрыла дверь, подошла к зеркалу, поправила салфеткой подтеки от туши, припудрила раскрасневшийся нос и стала ждать.

Из любой ситуации, нужно выходить достойно и с поднятой головой. Этому я научилась у Голубкиной. Помню, как она уходила из офиса. Все коллеги были против нее. Но она сумела показать всем видом, что их мнение неважно. Вот, точно так сделаю и я!

Прошло, как мне показалось, достаточно времени, чтобы Андрей мог найти телефон и вернуться. Я взяла куртку, в гардеробной – сумку. И тут поняла, что в квартире тихо. Голосов не слышно, играет музыка та самая, которую я выбрала для нашего вечера. Я тихонько, на носочках вышла из спальной. Бесшумно прошла, прижимаясь к стене, и выглянула из-за угла.

Приглушенный свет, музыка, Андрей достал откуда-то ещё свечей, расставил их и теперь поджигал. Я осмелилась, вышла из-за угла и прошла в гостиную. Андрей обернулся на мои шаги.

– А где все? – робко спросила я.

– Ушли. Поехали к Славке.

– Прости. Не хотела, чтобы так всё получилось.

– Ничего. Боря всё рассказал. Но лучше, если бы предупредила.

– Обязательно. Конечно. В следующий раз.

– Что видел Боря?

– Ничего! – отрезала я и тут же покраснела.

– Но что-то же он видел, – Андрей зажег последнюю свечу, поставил на стол и посмотрел на меня исподлобья. – Видел же, если посоветовал, не променять такой вечер на пиво с друзьями.

Я сомневалась, что это был искренний совет. Возможно, Боре было слегка не по себе, что так смутил меня. Может, в нем проснулась совесть, и он решил уступить?

– Говорю ж, ничего такого он не видел.

Андрей продолжал вопросительно смотреть и ждать вразумительного ответа.

– Ну, – протянула я. – Может, слегка мою полуголую грудь.

– Что? – коктейль злости, ревности и ещё чего-то исказил его лицо.

– Я быстро прикрылась и на мне был пеньюар, то есть халат такой, халат. Но больше ничего такого. Правда, Андрей. Я же не виновата, что он зашел первым. Думала, там будешь ты. А это оказался…

– Переодевайся! – приказал он.

– Что? – я испугалась и не сразу поняла, чего он хочет. Не видела его таким раньше – злым и до жути ревнивым.

– Прости, переодевайся, – смягчил тон Андрей. – Хочу посмотреть, что он видел.

Я быстро метнулась в ванную. Меня трясло ещё больше, тело горело от напряжения и возбуждения. Я стащила ботинки, затем одежду. Вспомнила как заходили желваки на лице Андрея от ревности. Я боялась его и в то же время мне льстило желание безраздельно владеть мной. Такая явная жажда, пробуждающая все животные инстинкты. Вечер обещал быть горячим.

Стеснение – вот, что чувствует женщина, даже если внутри пожар. Я понимала, что образ не будет стоить всех затраченных усилий, если начать стыдиться своей наготы.

Андрей сидел за столом, когда я вышла. Он успел съесть несколько ролл и налить в бокалы вина. Я обошла вокруг стола, искоса посматривая на его реакцию. Потом встала прямо пред ним, развязала халат и кончиком атласного пояса провела по его лицу. Он попытался схватить меня рукой за талию, но я успела сделать два шага назад.

– Нет, нет, – закусила я нижнюю губу. – Подожди немного.

Повернулась к Андрею спиной, приспустила халат с плеч и провела рукой по волосам, оголила спину, повернулась боком так, чтобы ему было видно часть груди.

– Нет, подожди, – я видела, как он готов был схватить меня и раздеть.

Повернулась спиной, накинула халат на плечи и медленно стала приподнимать его, оголяя бедра так, чтобы он видел мои ягодицы в маленьких кружевных стрингах. Опустила подол и проделал так ещё раз.

Я дразнила его, не совсем понимая, во что это выльется. Наконец, с пеньюаром было покончено, я спустила его вниз. Развернулась лицом к Андрею и, покачивая бедрами, начала гладить себя по рукам и животу. И тут он резко встал, подошел ко мне и начал жадно целовать.

– Тише, тише, – шептала я, пока его руки ходили по моему телу.

Андрей резко развернул меня к столу, быстро задул свечи, рукой сдвинул все приборы и повалил меня на холодную столешницу. Я слышала, как упали тарелки, в нос ударил запах васаби и соевого соуса. Слышала звон разлетевшегося вдребезги бокала и как стекают капли то ли вина, то ли соуса. Слышала… А потом Андрей начал целовать меня в губы, шею, грудь. От каждого поцелуя я выгибала спину и изнывала. Он спустился ниже, рывком снял с меня трусики. Дальше мозг отключился и превратился только в огромное желание обладать. Полностью. Им, мной, нашими телами.

После мы слегка убрали беспорядок. Пришлось, правда, повозиться с осколками и разлетевшимся в стороны рисом, но это того стоило. Потом мы сдвинули стулья друг к другу и сели есть оставшиеся в целости роллы. Я забросила ноги на его колени и спряталась к Андрею в подмышку. Я чувствовала себя маленькой счастливой девочкой, которой было хорошо и, наконец-таки, спокойно. Андрей смотрел на меня и улыбался в ответ, потому что лицо у меня было, как у кота, наевшегося сметаны.

– Почему ты поменяла планы? Говорила, что пойдешь к Розе.

– Я не меняла планы. Моим планом – был ты. А Роза просто устроила мне хождение по кругам салона красоты.

– Зачем? Для вечера?

– Быт, – выдохнула я. Побоялась, что если не расскажу, то опять накроет беспричинным страхом.

– Не понял.

– Я не знаю, какие отношения у тебя были с Инессой, может она с утра до вечера торчала в салоне красоты и расхаживала по магазинам. У меня были отношения, которые испортил быт. А может, мы сами их испортили. И я не хочу повторять. Поэтому решила устроить нам романтический вечер.

– Если тебя это успокоит, то с Инессой у нас были отношения, которые повторять бы я тоже не хотел.

– Это значит у нас с тобой один-один? – пошутила я.

– Получается так.

Под конец вечера мы оказались в спальной, заснули в обнимку абсолютно голые и счастливые.

Оказалось, что страхами я тщетно пыталась заглянуть в будущее. А как там будет? Надолго ли нас хватит? Чем обернутся отношения? Сможем ли мы устоять? И поняла, что вопросы только давят и создают новые страхи. Не легче ли быть здесь и сейчас? Единого решения всё равно нет. Жизнь она как разматывающийся клубок ниток – не знаешь, куда закатится.

Ошибки – это часть жизни. И легче их признать, чем таскать в себе тяжелым грузом. Может, спустя какое-то время, я скажу, что Андрей – был моей большой ошибкой. Но точно самой лучшей, самой яркой и любимой. Я буду шутить и говорить, что даже если это мой собственный провал – но такой, который не хочется выкидывать из памяти. Хочется остаться. Здесь. С ним. Навсегда.