Читать книгу Параллельные кривые - Елена Петрушина - Страница 4

Глава 3. Вы полюбите меня, как миленькие

Разговоры о религии в сети его раздражали. Все они сводились к одному: инфантильные кретины испрашивали инструкции у какого-нибудь припадочного сектоведа, как следует думать о том или ином культурном явлении. Скажите, как надо относиться к трансперсональной психологии? А не секта ли это? Мой друг попал под влияние психотерапевта и говорит, что изменил отношение к жизни и счастлив. Но какие будут последствия для его души в посмертии? Тьфу.

Немногочисленные российские сектоведы, насколько он успел понять, в большинстве своем происходили из оккультистов-неудачников, у которых сорвало крышу при столкновении с иной реальностью. Ну, не ждали они, что тонкий мир в самом деле существует. Ну, испугались. И пополнили ряды охотников на ведьм. Теперь они клеймят всё, ставя в один ряд баптистов и буддистов, Пауло Коэльо и Кастанеду, психотерапию и йогу, и объясняют собратьям, как правильно спорить с любителем астрологии. Будет с вами астролог дискутировать, ага. Какая-нибудь честная дурочка вроде этой Аллы Перец потратит своё время на то, чтобы задать вопрос, разоблачающий вопиющую нелепицу, – это да. Ей ответят: «Данная группа создана не для дискуссий. Здесь дают рекомендации православным». Он написал ей и задал вопрос, зачем она вовлекается в эти споры. Она ответила: «Потому что вижу проблему. А если я её вижу – она моя». Он был во многом согласен с этой странной женщиной. Например, она считала, что религиозных фанатиков не интересует истина, потому что их ужас перед жизнью слишком силён. Им нужны догматы, чтобы не думать и не выбирать. Точно. Эти люди неспособны сделать самостоятельный разумный выбор. Если есть много путей к Богу, то почему они должны следовать именно этой традиции? А если их религия единственно верная, то выбор делать не надо. Это самое могучее обоснование правильности картины мира. Православие – самое верное из всех учений, и всё тут. Ну, подумаешь, существуют более древние традиции. Зато православный будет в Раю, а остальные – в Аду. Железно. Ноль сомнений. А просто так выбрать православие, сердцем и разумом – не судьба? Не судьба, гарантии нужны. Если оно самое-самое, я его выберу. А если все равны, так как это? Как выбирать, чем выбирать? Алла ещё говорит, что тут дело в стадном инстинкте и люди не виноваты. Просто в них встроен врождённый механизм сохранения системы. Моё стадо я обязан считать самым лучшим и быть ему верным, даже если оно считает, что кушать соседа на завтрак – правильно.

Алла была очень похожа на него самого своей способностью взламывать абсурдные клише. Но как-то, читая очередной её диалог с фанатиком, он понял: она любит людей. Несмотря ни на что, любит. А он вот таких, слепо следующих догме, презирает. Самостоятельность и развитость разума он ценил в людях превыше всего. Алла была умна и прозрачна умом – её умозаключения рождались без видимых потуг линейного мышления. Возможно, она и не пользовалась формальной логикой. Ему также было очевидно, что она не пользовалась и преимуществами своего способа думать для продвижения в жизни. Ни научной степени, ни приличной должности, ни семьи, ни денег. Между тем в ней было столько достоинства, что он не мог её не уважать. К тому же, она была красива и терпелива. Последнего качества так не хватало его матери, родившейся в один год с Аллой. В коридоре раздались громкие суетливые шаги.