Читать книгу В поход за собой - Елена Попова - Страница 2

Оглавление

В поход за собой

Никто никогда не задумывался, для чего люди идут в поход? Не важно, в горы или на озера, на байдарках или пешком. И кто эти люди, тоже никто не задавался вопросом? Кто эти самоотверженные личности, готовые променять, пусть даже на несколько дней, тёплую мягкую постель на неудобный спальный мешок и твёрдую землю, вкусный сытный ужин с вином или без, на похлёбку с перловкой. Наверное, здесь определяющее слово самоотверженные. Правда, слово это имеет схожесть со словом отверженные. От слова отвергать, а тут и того хуже, «само», то есть, самого себя отвергать. Получается, что люди идут в поход, чтобы найти себя, отвергнутого собою же не по собственному желанию, а как правило, по причине плохого отношения к себе других людей.

Лида была одной из этих отверженных, а может и самоотверженных людей. Она уже не знала куда себя деть и как с собой быть. Ей не нравилось всё. Не нравились свои руки, не нравились длинные и чуть полноватые в бёдрах и коленках ноги. Не нравилось своё лицо, некогда очень миловидное, а сейчас в 43 года уже с несколькими морщинами на лбу и под глазами и чуть опустившимися уголками губ. Если честно, она никогда не считала себя красавицей. Высокая, всегда выше всех своих подруг, на голову выше кавалеров, в школе Лида сутулилась, чтобы казаться ниже. Опущенные пологие плечи и впалая грудь – отличительные особенности её юношеской фигуры, которые благополучно перекочевали вместе с ней в юность, а потом и в зрелый возраст и ещё более усугубились бесконечным сидением за компьютером с постоянным наклоном головы вперёд к экрану монитора. Хотя, если говорить про красоту, некрасивой Лиду тоже не назовёшь. В юности она привлекала взгляды юношей и мужчин своей миловидностью, но почему-то не пользовалась этими своими качествами, данными природой. В зрелом возрасте к исчезающей миловидности по всем законам логики должна была прибавиться какая-то женская хитрость, кокетство и зрелая притягательность, но и это Лида упустила, не посчитала нужным осваивать искусство флирта. Она считала, что это не самое главное в жизни, а самое главное – это честность и естественное поведение без всяких там женских нелепых ужимок и пошлых полунамёков. Кстати, флирт, по её мнению, был именно из этой серии. Её прямолинейность и полное отсутствие кокетливости привело к тому, что она сейчас имела. Квартира и жирный прочерк в личной жизни. Всё своё свободное время она пыталась перекрыть работой, чтобы не придумывать себе мероприятия для свободного времяпрепровождения и не мучиться от того, что ничего не смогла придумать на выходные с отличной солнечной погодой и из-за этого снова придётся сидеть одной дома. Иногда, конечно, случалось, что по выходным она встречалась с приятельницами. Настоящих подруг в её родном городе у Лиды не было, все они уехали в крупные столичные города в поисках лучшей жизни. Но лучшая жизнь, видимо, очень хорошо умела прятаться, потому что подруги до сих пор её не нашли, хотя и уехали из родного городка больше 10 лет назад.

Что касается личной жизни, то Лида не была феминисткой и мужененавистницей, она всегда мечтала о прекрасном муже и детях, но не сложилось. Последние отношения с мужчиной, которые длились у Лиды восемь лет, закончились фиаско. Причём так просто и так неожиданно, что для Лиды это стало настоящим громом среди ясного неба. Лиде казалось, что дело подходило к свадьбе, но мужчина испугался и сбежал. Ну что ж, так бывает, подумала Лида и продолжила жить дальше. Ну а что ей ещё оставалось делать? Кидаться с моста она не хотела, грязная вода городской речки её никак не привлекала, да и глубина её для Лидиного высокого роста в метр семьдесят была мелковата.

Конечно, это были не единственные отношения, которые у неё так нелепо завершались. В своё время она сбежала от мужа, потому что он отдал предпочтение бутылке. Потом у неё были неудачные отношения с молодым человеком, младше её на три года и очень похожего на мужа. Тот, после трёх недель встреч сказал Лиде, чтобы на большее, чем просто симпатия, она не рассчитывала. После этих отношений, из которых она тоже сразу же ушла, были ещё одни, ну совсем уж несерьёзные, с юнцом, который был младше её на девять лет. Он привлёк её внимание своей слабохарактерностью и тем, что смотрел ей «прямо в рот». Лиде было интересно ощущать себя ведущей, а не ведомой. Но и эти отношения закончились от того, что не было любви, ни с той, ни, с другой стороны. Затем было несколько мимолётных увлечений и, наконец, она встретила мужчину своей мечты, который после восьми лет обещаний, почему-то предпочёл раствориться в пространстве огромной страны и оставить в судьбе Лиды тяжёлый шлейф обречённости. В итоге в 43 года Лида оказалась у «разбитого корыта», а что с ним делать, она не знала. Бросить бы всё и уехать, но недоплаченная ипотека за квартиру не позволяла ей уйти со стабильного заработка, даже и такого небольшого, который у неё был сейчас. Да и отъезд вряд ли решит проблему одиночества, в котором Лида внезапно оказалась. Не от того, что от неё сбежал любимый человек. Нет. А из-за того, что она сама себе выбрала такое наказание – заточение в одиночество. Она только сейчас поняла, что одиночество – это вакуум, в который не могут проникнуть люди и события. И этот вакуум мы сами себе создаём, чтобы не испытывать больше стрессов и разочарований от других людей, чтобы как-то восстановить силы, которые никак не восполняются, потому что процесс «самоедства», тем более в состоянии одиночества, никто не отменял. И для того, чтобы выбраться из него, нужно огромное желание и энергия. А где взять этот заряд жизни, если то, о чём мечтал, не сбылось, чем жил, в один миг исчезло, словно это была иллюзия, как мерцающая и манящая водная гладь в пустыне, которую проецирует обезвоженный мозг. Лида прекрасно понимала, что нужно что-то делать, хотя не было сил и даже желания, но, чтобы жить – надо двигаться. Всё равно куда, хоть в поход. Там новые люди, там трудности и комары, которые покажут ей «кузькину мать», что в её понимании означает, реальную жизнь, отвлекут от мыслей и проткнут пусть даже маленькую, пусть даже на время, дырочку в её вакууме одиночества.

Вместе с поездкой до места назначения и обратно поход должен был продлиться десять дней. Лида взяла отпуск на две недели, чтобы у неё еще осталось несколько дней на отдохнуть от похода и лежание в родном вакууме на диване, чтобы понаслаждаться жалостью к своей судьбе, и при этом понимать, что это временно, что вакуумный пузырь уже лопнул.

В назначенный час «Х» она подошла к поезду, который должен увезти её и всех членов туристической группы в Мурманскую область. «Своих» она узнала сразу по самому яркому представителю группы, мужчине в резиновых сапогах с отворотами. Это был руководитель группы Володя, турист с огромным стажем. Как он сам выражался, со стажем величины рюкзака за спиной. А рюкзак у него и, правда, был очень увесистый. Лида даже подумала, что такой рюкзак поднять ни ему, ни мужчине покрепче, будет невозможно. Да и лет их туристическому капитану было, судя по всему, немало. Лида раньше его никогда не видела, нашла туристическую группу в интернете. Её привлекло название группы «Через перевал». У неё у самой был жизненный перевал, и она нервными окончаниями своего спинного мозга почувствовала, что ей это нужно. Необходимо преодолеть этот перевал, чтобы начать жить заново. Переписывалась с руководителем группы, о том, что брать с собой в поход, тоже через мессенджеры. И надо признаться, что на фото в соцсети Владимир казался намного моложе и мощнее. Фотка, вероятно, была двадцатилетней давности, подумала Лида. Да что уж сейчас, не домой же идти. Стоят же рядом люди, такие же «туристы», как она, и совершенно не волнуются, что полезут в горы с шестидесятилетним пожилым человеком. Он был чуть выше среднего роста с седыми уже редеющими волосиками и достаточно спортивной, но склонной к дряхлости фигурой.

Из представительниц прекрасного пола в туристической группе Лида обнаружила только одну даму ориентировочно своего возраста. Лида сразу обратила внимание на то, что у этой дамы, которая представилась Мариной, прослеживаются морщинки вокруг глаз, особенно когда она улыбается. А улыбалась Марина постоянно и какой-то подозрительной доброй улыбкой, которую сейчас на лицах людей и днём с огнём не сыщешь. Лида для себя определила два варианта причин для этой улыбки. Либо Марина, действительно, очень добрый человек и несказанно рада знакомству с новыми людьми, либо это притворство в самой мастерской точке своего проявления. В общем-то, Лиде это было не сильно интересно. Сейчас ей точно не хотелось разбираться в этой даме, да и за время похода, думала она, любой человек успеет раскрыть своё истинное лицо. Правда, Лиде очень не хотелось, чтобы Марина оказалась не с тем лицом, с которым сейчас стоит на перроне. Ну могут же быть в жизни добрые люди! Ну не всегда же зло побеждает добро, может быть Марина – это самородок. Кстати, подумала Лида, самородком быть легко, когда рядом с тобой находится любимый мужчина, а то, что «молодой человек» среднего роста пятидесяти пяти лет чуть полноватый, но приятной наружности с аккуратно-подстриженной бородкой и уже заметной залысиной на голове Маринин любимый человек, сомнений не возникало. Уж очень благоговейно смотрела на него снизу-вверх Марина. Хотя, есть ли с его стороны любовь к Марине, Лиде сразу выяснить не удалось. Как-то отстранённо этот товарищ себя вёл. Он сразу же представился Романом. Было видно, что Роман оказался в туристической группе случайно и ему совсем не хотелось ехать в Мурманскую область, а уж тем более карабкаться на какие-то горы и спать в палатке на земле, да еще и в сентябре, когда не только ночи холодные, но и дни. Роман постоянно оглядывался, всем своим видом выражая раздражение и нетерпеливость. Ему хотелось поскорее закрыться в своём купе и не прилагать усилий для общения с туристическим коллективом. Со всеми он уже поздоровался, мужчинам подал руку, Лиду одарил безразличным взглядом. Всё – больше заняться ему было нечем. Кстати, он еще и не курил. Ну это, вероятно, больше положительное качество, чем отрицательное, поэтому не будем его осуждать.

Стас тоже не курил. Это третий мужчина в группе, которого Лида сразу же «просканировала». Молодой, лет сорока. В поход идёт без дамы. Неплохо. Может это моя судьбы, подумала Лида, поживём, увидим. И рост ей подходит. Стас был выше среднего роста. Видно, что следит за собой, подкачивается или занимается модным сейчас бегом, а может быть лыжным спором. Похвально, что держит свое тело в тонусе, подумала Лида, либо спорт любит, либо себя. С первого взгляда этого не разобрать. На мордашку тоже неплох. Ярко-выраженные носогубные складки широкими впадинами обрамляющие обыкновенные средней толщины губы делают лицо брутальным и мужественным. Волосы на голове коротко-стриженные под ёж. С причёской, конечно, он промахнулся, но более длинные волосы ему вряд ли бы пошли, решила Лида. Держался Стас около своего рюкзака, который тоже был огромным, как у всех, уверенно и достойно. Лиде даже показалось, что Стас не в первый раз идёт в поход. Никакого волнения на лице и в движениях Стаса она не заметила и как-то сразу успокоилась по поводу возраста проводника группы, а, вернее, по поводу своей безопасности.

Александр, четвёртый мужчина в группе, создавал другое впечатление. Слишком громкий, слишком суетливый, слишком разговорчивый. Он постоянно шутил и сам смеялся над своими шутками. Почему он был такой перевозбуждённый Лида не поняла. Может быть хотел понравиться всем и сразу? А может быть излишне волновался. Не важно. Важно то, что Лида решила пока с ним особо не знакомиться, а понаблюдать со стороны. Какой-то опасный субъект, подумала она, потому что не любила эпатажных мужчин, хотя на вид – ничего. Высокий, стройный с приятной мордашкой с карими глазами. Младше Лиды, это точно. Она прикинула «на глазок», Александру было не больше 36 лет. Но что-то в нём не хватало. Либо он был слишком прост и открыт, либо «маломудренный» какой-то. Сказать, что с интеллектом у него проблема, Лида не могла, потому что Александр в своих шутках и прибаутках сыпал фактами, которые можно почерпнуть только из книг или документальных фильмов. Здесь даже начитанная Лида проигрывала.

– Присядем на дорожку и в путь, – скомандовал Владимир и быстро опустился на свой рюкзак, затем вскочил и побежал к проводнице с протянутой рукой, в которой бултыхался раскрытый на страничке с фотографией паспорт.

Все последовали его примеру, даже Лида неуклюже припала коленом на свой новенький, чистенький и даже какой-то хрустящий баул, но почувствовав, что падает, быстро поднялась. Она поискала глазами скамейку, но поняв, что та расположена далеко, отказалась от мысли добежать до неё и присесть на дорожку. Так и забралась вместе со всеми в поезд, не присаживаясь.

Лида попала в одно купе вместе с влюблённой парой и Владимиром. Но ей была безразлична рассадка. Какая разница, всё равно она никого не знала. Да, что греха таить, её тоже никто не знал.

Владимир сразу же забрался на верхнюю полку и начал тихонько похрапывать.

Марина с Романом молчали. Молча сходили за чаем, молча нарезали колбасу и так же молча её съели, запивая подкрашенным пакетированной заваркой кипятком. Пока они заваривали чай, аккуратно доставая и распаковывая из фольги свои сырные и колбасные запасы, Лида заметила на безымянном пальце правой руки Марины обручальное кольцо. Значит, это муж и жена, заключила Лида. У неё даже уважение появилось к этой паре. Надо же, вместе ходят в походы, а могли бы дома сидеть и чаи пить да друг с другом переругиваться или тихо друг друга ненавидеть, как обычно это делают семейные пары в возрасте. Доподлинно известно, что многие мужья и жёны только делают вид, что им хорошо вместе, потому что этого требует социум: дети, друзья, соседи, коллеги. При этом, все прекрасно понимают, что пара терпит друг друга из последних сил, но почему-то всё происходит как в театре, одни стараются изображать благополучие, другие – правдоподобно демонстрируют слепоту.

Кстати, обручального кольца на пальце Романа Лида не увидела. Вот ведь мужики пошли, подумала она, ни за что их не заставишь носить золотые кольца, идентифицирующие принадлежность к одной единственной женщине. Всё из себя свободных корчат, хотя и лысина уже заметно расползлась по голове.

Ну да ладно, пусть живут как хотят. Ей-то что. Надо сходить за кипятком, решила она и отправилась по длинному коридору поезда, из стороны в сторону раскачиваясь в такт ходу машины.

Ну, совершенно неудобно ходить по этому узкому коридору поезда. Самое плохое, когда кто-то ещё, как будто назло, стоит в этом коридоре и делает вид, что смотрит в окно, типа любуется пейзажем. А на самом деле в скором поезде разглядеть что-либо стоящее из окна просто невозможно. Деревья, поля, дороги и реки проносятся с такой скоростью, что даже голова начинает кружиться от потока неразборчивой визуальной картинки. Один из таких «ценителей природы» как раз стоял на Лидином пути, она чуть об его левую ногу не запнулась, когда шла со стаканом кипятка в руке. Вот бы ору было, подумала Лида, когда представила, как этот кипяток на человека выливает. Ну что ему в купе не сидится, тихонько проворчала она себе под нос. Душно с чужими людьми? Тогда летайте самолётами аэрофлота, нечего тут трястись на поезде и людям мешать своими расставленными ногами.

Лиде, конечно, тоже не очень импонировало спать с чужими людьми носом к носу, но так как она была готова жить с ними в палатке несколько дней, к замкнутому проживанию с ними в одном купе она себя настроила. Однако, ей было всё же неудобно с этой влюблённой парой, разместившейся на противоположных полках. Всё время казалось, что она их чем-то стесняет, хотя придраться было не к чему. У неё была отдельная нижняя полка, на которую мог претендовать, чтобы покушать или просто посидеть, только Владимир, сосед сверху. У этой пары было своё отдельно-взятое пространство напротив. Хоть сиди, хоть лежи, хоть ногами шевели.

Быстро наспех Лида выпила кружку кофе, не прожёвывая заглотила приготовленный в дорогу бутерброд с поджаренным батоном и сыром и чуть не подавилась от спешки. Хорошо, что не закашлялась, даже кашлять ей было неудобно.

Ну, что за суетливость, корила она себя. Опять себя ниже других ставлю. Ведь поели же они спокойно, ни на кого не обращая внимания, даже на этого Владимира, который, судя по всему, останется голодным до завтрашнего утра. А я как дура вечно забочусь о комфорте других, не замечая себя.

– Вы были уже в таком походе, – внезапным вопросом прервал грустные мысли Лиды Роман.

– Нет, в первый раз, – ответила она. – А вы?

– Я тоже впервые. Решил, что нужно что-то поменять, переосмыслить. Мариночка позвала, и я поехал, хотя, у меня очень много дел. Сегодня группа из-за этого сорвалась.

Лида не поняла, почему и откуда сорвалась группа, и что она делала на опасной для жизни и здоровья высоте без страховки, но спросить об этом не решилась, а Роман продолжал:

– Я каждую неделю подвожу итоги сделанного. Думаю, результаты похода дадут мне новый толчок к творчеству и осмыслению жизни. Я пишу книги и занимаюсь тренингами. Я психолог. А вообще, был архитектором. Руководил компанией. Годы были, знаете ли, 90-е. Бандитизм и всё такое. Приходилось изворачиваться, договариваться, деньги мешками перевозить. Меня обманул мой бухгалтер. Он продал один из моих лучших проектов без моего ведома двум заказчикам, которых сам нашёл какими-то левым путями. Я ему поверил, а он, оказывается, подлец. Судиться с ним не стал, а сейчас уже поздно. Умер он.

Для чего всё это говорил Роман, Лида не понимала. Она сама ни за что бы не стала рассказывать про свою личную боль чужому человеку, да ещё с такими подробностями. Либо, его не отпустило, не простил и нуждается в поддержке, либо этого Романа вообще не волнует, кому и что он говорить. Лишь бы говорить. Хотя, что тут странного? Лида всегда закрытая и с трудом говорит о себе. А уж если что-то попросить нужно для себя, так двух слов связать не может, не может грамотно замолвить за себя словечко и презентовать свою просьбу достойно. Так что здесь Лида может Роману только позавидовать. Он взял и одним махом рассказал ей про свои успехи. Лида поняла, что он архитектор, предприниматель, писатель, бизнес-тренер и психолог. Ну разве плохо? Нет, конечно, судя по всему, Роман добился в жизни многого. Жене его тоже повезло, как за каменной стеной, наверное, с таким успешным мужиком.

Лида взглянула на Марину, та молча улыбалась своей ангельской улыбкой, не выдержала Лидиного взгляда и заговорила.

– Вы знаете, Лидочка. Мы с мужем очень часто ходили в походы, а тут он занялся оккультными науками и отказался со мной дальше познавать мир через природу. У него сейчас новые миры.

Лида в недоумении взглянула на Романа, который спокойно уже начал застилать постель на верхней полке. Только что он говорил, что в первый раз идёт в поход, и на тебе, очень часто оказывается ходил, а теперь ещё и новые миры. Ну, фантастика. Лида даже немного позавидовала такому разнообразию интересов Романа. Откуда только силы и время у него на всё это берутся. Вот ей вечно энергии не хватает, чтобы чем-то полезным помимо работы заняться. Лиду так и подмывало спросить Романа, что кроется за понятием оккультных наук и она в конце концов не сдержалась:

– А какие миры вы изучаете?

Роман остановился, повернулся к Лиде, чтобы убедиться, что вопрос адресован ему и сказал:

– Я не приверженец эзотерических течений. Как психолог, больше склоняюсь к изучению гештальт-терапии, чем к общению с потусторонними силами.

Марина, которая прервала рассказ, чтобы выслушать Романа, увидев на лице Лиды недоумение, а надо отметить, что Лида никогда не умела скрывать свои эмоции, поспешила объяснить:

– Вы, вероятно, подумали, что я про Романа говорю, но он мне не муж. Мы друзья. Я посещаю его тренинги, люблю наблюдать за ним и восхищаюсь его талантом организовать и заинтересовать группу любой темой, даже самой неинтересной, на мой взгляд.

– Что ты в этом понимаешь? Темы ей неинтересны, – обиделся Роман и показательно полез на верхнюю полку, чтобы прекратить этот разговор.

Честолюбив, сделала вывод Лида, наблюдая как неумело Роман путается в простыне, что дана взамен пододеяльника.

– А вы чем занимаетесь? – неожиданно поинтересовалась у Лиды Марина.

– Я копирайтер, – выдавила из себя хриплым голосом Лида. Она даже сама удивилась. Настолько ей не хотелось рассказывать о себе, что даже голос осип. Она, действительно, устала и хотела спать. Новых впечатлений и эмоций ей на этот день уже хватило, да и энергия, отмеренная ей на день, была почти израсходована. С зарядом энергии у Лиды всегда была проблема. Почему-то она не могла вырабатывать энергию сама и пополнять её за счёт других, способна была только тратить, поэтому и в жизни мало чего добилась, фонтанировать было нечем. Небольшое потрясение могло съесть всю её суточную энергию за раз. И тогда она становилась как голая, до тошноты и слабости в ногах.

Сейчас как раз был этот момент бессилия, когда хотелось поспать, чтобы набрать хоть маленький запас сил и энергии.

***

Казалось, что поезд ехал не спеша, нехотя переваливаясь с боку на бок, при этом иногда резко притормаживая, словно пугаясь собаки, которая невесть откуда появлялась, чтобы перебежать через пути перед самым носом локомотива. Это не мешало пассажирам. Такие встряски даже позволяли им взбадриваться и приходить в себя после методичного укачивания монотонной ездой. Лиду радовало, что в их туристической группе подобрались какие-то ровные спокойные интеллигентные люди. Никто не кричал, не спорил, не пытался возвыситься. Когда Стас с Александром приходили в гости в купе, все мило сидели и беседовали. Иногда пили чай, иногда – кофе.

– Я читал про те места, в которые мы сейчас едем, – сказал Стас. – Они, оказывается, не такие простые. Там проживает коренной народ саамы. Так вот, для них до революции Ловозёрская тундра была святым местом.

Все в купе сразу притихли. Было очень интересно послушать, что расскажет про эти места Стас.

– И что они там делали, в этих святых местах? – спросил Александр.

– Они там жили, а вот что еще делали, не знаю. Об этом нигде не написано. Можно предположить, что охотились, но какие животные любят жить в камнях. А там везде камень. Я читал, что саамы поклонялись своим богам и даже впадали в странное трансовое состояние.

– Ну вот, мы в такое же состояние впадём, – пошутил Роман, – и останемся там жить.

– Там будет трудно выжить, – вступил в разговор Владимир, – Питаться нечем, кроме ягод. А ягоды в сентябре уже отошли. Да и холода страшенные скоро начнутся. Рыбу ловить вы вряд ли согласитесь.

– А что, там нет поблизости деревень или сёл? – поинтересовалась Лида.

– По нашему маршруту нет, – спокойно ответил Владимир и тут же добавил. – В этом и заключается прелесть походов. Уходить подальше от людей и суеты в первозданную природу.

– А сотовая связь хотя бы есть, – настороженно спросила Марина.

– Есть, но только до первого перевала. Как его перейдём, сотовая связь закончится, – ответил Владимир.

– Обалдеть! – воскликнул Александр. – А нас там в дар богам не принесут?

– Кому мы нужны?! – усмехнулся Володя. – Там таких, как мы летом было видимо-невидимо. И я не слышал, что кого-то поджарили на костре и съели.

Владимир не выдержал и засмеялся от глупости предположения Александра.

– Фу, даже мурашки по коже побежали. Давайте об этом не будем говорить, как-то страшновато становится, – предложила Марина, встала и пошла за чаем к электрическому самовару в конец длинного коридора вагона.

– Владимир, а можно спросить? – аккуратно с опаской задала вопрос Лида. – Я надеюсь, вы не в первый раз в эти места идёте?

– Конечно, нет! – воскликнул Владимир. Было заметно, что этот вопрос его не на шутку обидел. – Да я там каждую кочку, каждый камешек знаю. Даже карту с собой не беру, даже компас.

– Ну и отлично, – постаралась реабилитироваться Лида, однако, сама подумала, а как же без компаса? Все туристы с собой компас носят, и она бы взяла, если бы умела им пользоваться. Подумала и тут же забыла.

– Так что там с этими саамами? – повернулась она к Стасу. – Почему они так почитают эти каменные дали?

***

– Внимание, сейчас я расскажу вам, как будет протекать наш поход, дам необходимую, так сказать, информацию, – громко и несколько пафосно объявил группе Владимир. Все члены туристической группы собрались в одном купе, чтобы подготовиться к походу. Владимир достал из кармана спортивной трикотажной кофты небольшой изрядно потрёпанный блокнотик с подсказками с грязноватыми загнутыми кверху краями страниц, и начал читать. Важно было ничего не упустить. Видно, что блокнотик был не новый и сослужил добрую службу уже не первой партии туристов.

– Итак, поход будет длиться 4 дня, – громко скандировал Владимир. – Первый день начнётся завтра с утра. Он самый сложный, потому что нам необходимо будет сначала добраться на перекладных или автобусе, как повезёт, до рудника «Карнасурт». Дальше уже начинается тундра.

– И ни одной живой души лишь дикие и кровожадные звери, – решил пошутить Александр.

Все посмеялись, но как-то нервно. У Лиды тоже по спине пробежало несколько мурашек.

– А что, там и, правда, нет людей? – спросила она Владимира.

– Обычно до перевала Эльморайок полно народа. Много туристических групп, которые отправляются в горы на день. Но, учитывая, что сейчас уже конец сентября, туристов будет мало. Для любопытствующих холодно, а для экстремалов рано. Снежные бури пока на нервах не играют.

По лицам будущих туристов было видно, что все напряглись.

– Так вот, – продолжил Владимир. – Первый день мы пойдём через перевал, полюбуемся красотами Севера. Затем спустимся к ущелью ручья и заночуем около речки Чивруай.

– Ну и название, язык сломаешь, – сыронизировал Александр.

– Погоди, дай послушать, – прервал его Стас. – Там сотовая связь ловит?

– До перевала ловит, – ответил Владимир. – После него – нет.

– Ничего, не пропадём без твоей сотовой связи, кому звонить-то собрался? – со смехом сказал Александр.

Стас замолчал.

– А палатка у нас одна? – спросил Роман Владимира.

– Одна, нас не много, поэтому нет необходимости брать две палатки и нести тяжелее груз.

Видно было, что Владимиру не нравятся эти уточняющие вопросы. Он начал нервничать. Это стало заметно по тому усердию и нетерпеливости, с которыми он стал перебирать пальцами страницы своего блокнота. Ему очень хотелось побыстрее соблюсти все формальности беседы и завалиться спать на свою верхнюю полку, с которой он за двое суток езды спускался только поесть, попить и сходить в туалет. Лида даже удивилась, как человек может так много спать. Хотя, может быть, он не спал, а созерцал, вёл, как говорится, мысленные беседы с самим собой.

Лида посмотрела внимательно на Владимира и чуть заметно мотнула головой из стороны в сторону. Нет, кажется, их проводник на созерцание не способен.

– Во второй день похода мы должны пройти двадцать километров, – вещал Владимир.

– А в первый сколько? – спросил Александр.

– В первый столько же, – недовольно ответил руководитель группы. – В третий меньше – шестнадцать с половиной.

– А чем это выражено?

Любопытство Александра уже начинало нервировать всех.

– Километрами, – сыронизировал Стас.

– Я спрашиваю, почему в первый день идём двадцать километров, во второй день столько же, а в третий шестнадцать, – решил дойти до истины Александр. – Что, дорога кончится?

Владимир не понял ни вопроса, ни агрессии, с которой тот был задан, поэтому предпочёл игнорировать высказывание Саши и продолжил.

– На четвёртый день спокойно, не торопясь, и уже, практически, налегке возвращаемся на рудник, а там домой.

– Кстати, – встрепенулся Роман. – А билеты на обратный путь уже куплены? Я их не видел.

– Нет, – спокойно сказал Владимир.

– Не понял, – удивился Роман и посмотрел на Владимира в ожидании ответа. – А мы обратно не собираемся возвращаться?

– Здесь билеты всегда есть и купить мы их можем в любой момент.

Было видно, что Владимир уже дошёл до пика напряжения. Слишком долго он находился в центре внимания, чего исключительно не любил. Другое дело, просторы природы, когда сам с собою тихо ты ведёшь беседу.

– Похоже на билет в один конец, – вполголоса проворчал Роман.

Накал нарастал. Лиде уже как-то расхотелось идти в этот поход. То сильнейшее желание, которое было до этого разговора, куда-то растворилось, да и погода не радовала. Снег с дождём не самые лучшие спутники туристов. Тут курткой не обойдёшься, нужно было тулуп брать, подумала Лида и ещё раз посмотрела в окно, чтобы в очередной раз посмотреть на хлопья снега в сентябре. Действительно, для средней полосы России, откуда ехали туристы, такая ненастная погода в начале осени была редкостью. Как правило, в середине сентября наступало «бабье лето» с остатками летней жары, которая к концу месяца передавала эстафетную палочку дождям. На севере же природа жила по другим правилам. Это Лида поняла и ей стало как-то совсем грустно.

Остальные члены коллектива тоже пригорюнились….

– Как будто мы не знаем, что в походе будем четыре дня. Давайте, чтобы не нервничать, когда выйдем из поезда, сразу же на вокзале купим билеты обратно домой. – Разумно предложил Стас.

– Я – за, – бойко поддержал его Александр.

Все остальные в знак согласия кивнули.

Владимир обиженно махнул рукой, как-бы говоря, делайте, что хотите, и начал забираться к себе в лежбище на верхнюю полку купе.

– И это все? – недоумённо спросил у него Александр, вскочив со своего места. – Вы больше ничего нам не расскажете? К примеру, что мы будем кушать, когда у нас завтрак, обед и ужин должны быть по распорядку дня? Какие меры безопасности соблюдать? Чего и кого остерегаться? Как вообще себя вести? Это же минимальные правила безопасности, которые мы должны знать.

Он начал нервно переминаться с ноги на ногу, ожидая ответа Владимира. А тот, в свою очередь, не особо стремился реагировать на эти импульсивные словесные выпады в свой адрес. Он нехотя пробурчал со своей полки:

– Там нет опасности и нечего остерегаться. Одни камни и вода. Даже медведей нет. А есть найдём что. Всё куплено. По рюкзакам завтра утром распределим провизию.

Только он хотел перевернуться на другой бок, чтобы оказаться лицом к стене и этим положением тела показать всем, что опрос закончен, как с нижней полки раздался возмущённый голосок Марины:

– Почему утром? Давайте сейчас всё подготовим, чтобы завтра с утра только чай попить, не разводить тут неразбериху.

С большой неохотой Владимиру пришлось спускаться с полки и раздавать всем по очереди, тушенку, сгущённое молоко, каши, чаи, кофе, сахар, соль.

– Хлеб в посёлке купим. Быстро черствеет, – пробубнил Владимир себе под нос. – Лишь бы не забыть.

Ужас, думала Лида. Как такой некомпанейский человек может возглавлять поход. Он даже из беды спасать не будет, случишь что, бросит и всё. Скажет, что это не его дело и что пострадавший сам виноват, что с ним такое произошло. А походного опыта у их группы не так много. По крайней мере, Лиде так показалось. Стас, наверное, пару раз был в походах. Марина говорила про походы, но она женщина, чем она сможет помочь, кроме совета, да и в этом Лида была не уверена. Роман и Саша не хвалились заслугами в этой области, значит, не были знатоками. Что ж, придётся в трудную минуту рассчитывать на поддержку одного Стаса, подумала Лида и повнимательнее к нему пригляделась. Он был молчалив и немногословен, что положительно его характеризовало. Лида не любила болтливых мужчин. Правда, она заметила, что Стас не спешил и делом доказывать свою мужскую состоятельность. Хотя, что к человеку привязываться, покажет ещё себя за время похода, тогда и решим, можно на него положиться или нет, а то субъективное мнение редко бывает объективным…

– Тьфу, надо же, ересь какая в голову лезет, – тихо выругалась себе под нос Лида, стыдясь своих мыслей, претендующих, однако, на логику.

Удостоверившись в том, что Стас с Александром после распределения провизии по рюкзакам ушли к себе в купе, Марина, Роман и Владимир легли спать, Лида тоже решила прилечь. Ворочалась с боку на бок, но никак не могла уснуть. Всё думала, как так получилось, что у неё полностью исчезло желание идти в поход. Хватило двух дней в поезде, чтобы тот вызов обществу, а главное, себе, боевой запал, который толкнул её на эту решительную вылазку в горы, пропал. Лучше бы я пошла в своём городе на какой-нибудь лесной пригорок в выходные дни с какой-нибудь престарелой туристической группой. На два дня похода моего оптимистично-агрессивного настроя хватило бы точно. А сейчас, когда я уже двое суток просто тупо трясусь на этой закостенелой полке под стук колес, я уже потеряла всякое желание куда-то идти, а главное, мёрзнуть. И самое плохое в том, что перед походом не будет возможности помыться. Мысли о неизбежности зарастания грязью еще больше испортили Лиде настроение. И ещё этот проводник. Ну как они пойдут с ним в поход, если он ничего вразумительно не может объяснить и даже спокойно без нервов пообщаться. Лида считала, что руководитель туристической группы должен быть морально устойчив ровно настолько, насколько психически устойчивы педагоги старших классов. Им хоть трава не расти, хоть ори, хоть на головах ходи, но тему они свою в голову ученикам всегда впихают. Мало того, на следующем уроке еще и отвечать по ней заставят.

Что её толкнуло сюда переться, ругала себя Лида. Что? Хотела доказать всему миру, что сильная? И что, доказала? Нет, конечно. Хотела себе показать, что способна на многое. И что, показала? Купила тур в поход и уже в поезде сдулась? А может я бежала от себя, размышляла Лида. Ну да, бежала, только практика показывает, что от себя, как ни старайся, не убежишь. Ну прямо ни на сантиметр. От своей личной жизни побежала? Так, от неё и бежать не нужно было, она сама Лиду покинула.

– Тут, наверное, все смешалось, как в доме Обломских, – прошептала себе под нос вывод Лида. – Или Облонских…. Да какая разница. Смешалось и всё.

Ну что, сейчас уже обратного пути нет. Нужно сжать зубы и вперёд. Вон эти два голубка, Лида покосилась на соседние койки своих партнёров по походу Романа и Марины, спят уже давно и ни о чём не беспокоятся…

Всё-таки надо попробовать быть женственнее и почаще улыбаться, как Марина, уже в полудрёме подумала Лида. Ведь смогла же она этого Романа охмурить, значит, женственность играет какую-то роль. Ну не всё же из себя умную корчить, тем более, понимая, что до великого ума далековато, да и с эрудицией проблема. Память подводит. Вроде и хочется что-то уложить в голове, но не укладывается много, бывает даже, что и мало не укладывается…. Ну да ладно, спать. Вот так живёшь, живёшь, корчишь из себя кого-то… Потом посмотришь на себя со стороны и думаешь, вот дура, всё в девчонку играешь, а могла бы дамой слыть…. Спать, хватит себя уничтожать мыслями, закрываясь по самый подбородок одеялом, скомандовала себе Лида. Завтра нужны силы. Только она хотела закрыть глаза, как обнаружила, что в купе включен свет. Пришлось выползать из-под байкового одеяла и тянуться к грязному купейному выключателю не менее пыльной и грязной лампочки. Спать! Лида плюхнулась на кушетку и закрыла глаза.

***

Сыро. Холодно и ветрено. Вот так встретил путешественников Оленегорск. Нужно было добраться до Ревды – точки старта пешего похода. Женщинам по максимуму облегчили рюкзаки. Не положили им бытовой инвентарь. Такова была команда главного. Палатку мужики тащили по очереди. Ну а всё остальное, то, что взяли с собой, Лиде и Марине всё равно нужно было тащить на себе. Ещё эти палки, зачем они, только мешались в руках. Но так как Владимир сказал их взять с собой, значит они непременно были нужны.

Всем невыносимо хотелось есть и даже спать, так как встали очень рано. Добирались до Ревды на автобусе, благо он постоянно курсирует между этим посёлком и Оленегорском.

– Может быть перед выходом остановимся в кафе или столовой, поедим? – предложил Стас. – Не хочется голодным начинать поход.

– Я – за, – поднял руку Александр.

– Я тоже, – согласилась Лида.

Марина и Роман в знак согласия кивнули.

– Ну что ж, давайте тогда пообедаем в столовой на руднике, там дешево и сердито, – согласовал Владимир и двинулся вдоль поселковой улицы с серыми, навивающими тоску, домами.

Лида посмотрела по сторонам и поняла, она попала в советский союз. Умели же испортить людям настроение такой невыразительной и депрессивной постройкой. Она была знакома с этим видов архитектуры, который присутствовал во всех населённых пунктах и уголках городов, где базировались заводы. Это «заводская» постройка. Дешево и сердито. Хорошо хоть молодёжь старается, разрисовывает серые стены зданий граффити. Уровень мастерства, конечно, не высок, но хоть что-то привлекает взгляд. Лужи и грязь под ногами не прибавляли оптимизма. Лида даже посмеялась про себя, это нужно было столько километром преодолеть, чтобы окунуться в еще более негативную действительность, чем была у неё дома. Ей вдруг стало так жалко себя, что она чуть не заплакала. Да, она хотела убежать от себя, а главное, от воспоминаний о её последнем неудавшемся опыте построить счастливую личную жизнь, наполниться новыми позитивными эмоциями, чтобы они – радостные и светлые, смогли вытеснить из её души боль и те ожидания, которым не суждено было сбыться. А что в итоге? Где здесь радостные новые впечатления? Пока только серость, холод и грязь.

– Как здесь живут люди? – оглядываясь по сторонам, удивился вслух Александр. – Мне кажется, здесь даже интернета нет.

– Нормально живут, как все, – серьезно ответил Владимир. – Работают, растят детей. Живут, одним словом, как могут. Давайте прибавим шаг, а то скоро темнеть начнёт, а мы еще даже не зашли на территорию заказника.

Владимир резко увеличил скорость, и все последовали его примеру.

– Мы, что ли, в заказник идём, – удивилась Марина. – Нам никто об этом не говорил. Я думала в заказники туристов не пускают.

– Вот сколько ты знаешь о походной жизни, – подкольнул её Роман. – Столько раз была в походах, а простых истин не усвоила.

Лиде показалось это замечание Романа неуместным и даже обидным. По крайней мере, её бы на месте Марины это задело за живое. Он словно ревнует Марину к тем хорошим и интересным событиям, которые происходили в её жизни до их знакомства.

Марина предпочла промолчать и этим самым закрыла тему.

– А нас туда пустят? – прокричала Лида Владимиру в спину, пытаясь его догнать.

– Не имеют права не пустить, – не останавливаясь на ходу ответил Владимир.

Они зашли на территорию серых зданий по виду, напоминающих заводские. Спустились по деревянной лестнице и уткнулись в заводскую столовую. У Лиды опять пронеслась аналогия с Советским союзом, словно сюда не дошла цивилизация или они оказались в каком-то другом времени. Порции и цены в столовой были тоже советскими. И они, надо сказать, очень приятно порадовали группу. Хоть одно позитивное событие за день. Каждый набрал в себя еды сколько мог вместить желудок. Каждый понимал, что в ближайшие дни им придётся жить впроголодь и готовить самим на костре или горелке.

В этой столовой было так тепло и сытно, что уходить не хотелось. Пробило на ностальгию. Все шестеро родились и выросли в советском союзе и это время, каким бы трудным не было их детство, помнят и любят ощущениями и ожиданием чего-то сказочно-прекрасного. Все шестеро искренне верили в детстве, что живут в самой лучшей стране на свете.

Лида до сих пор помнила гимн Советского Союза и песню, где «широка страна моя родная». Особенно засели в памяти слова: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Эта песня из любого негодяя могла воспитать патриота своей страны. И ведь воспитывала. Лида сама была уверена в детстве, что нет другой такой страны, где бы так вольно дышал человек. Еще она была уверена в том, что в её стране должны жить только хорошие, добрые и порядочные люди, что в её стране уже давно нет плохих и не существует подлости. Думала она так ровно до тех пор, пока её не начали предавать самые близкие и любимые люди.

– Боже, какая же я была наивная, – прошептала себе под нос Лида. – Как же больно я постигала из-за этого науку жизни. Мне 43 года, а я до сих пор еще не всё поняла про себя, про других и про жизнь. Вот эти пятеро, наверняка, больше меня знают о жизни. Свободно общаются, не боясь, что скажут что-то не то или невпопад. Вероятно, могут за себя постоять. Этот же Стас, вроде бы с виду скромный интеллигентный человек, но, когда порция картошки с котлетой показалась ему холодной, он принёс её обратно к раздаче и потребовал разогреть. Я бы постеснялась обременять человека своими просьбами, так и съела бы холодное, хоть оно и было бы уже невкусное.

Лида вздохнула недовольная собой, и это снова оставило в её душе отпечаток какой-то неполноценности. Пополнила им копилочку своей души.

– В путь, – скомандовал Владимир поднимаясь со стула.

Все последовали его примеру. Путались в рукавах курток, искали шапки, шарфы, кое-как закидывали себе на спину рюкзаки.

– Давайте я вам помогу, – любезно подтащил к рукам Лиды лямки рюкзака Стас.

– Спасибо, – Лида быстро затолкала руки в лямки, чтобы не сильно утруждать парня заботой о себе.

Ну вот опять… Лида снова поймала себя на мысли, что недостойна помощи. А почему? Лида этого понять никак не могла, но очень отчётливо чувствовала и страдала. Она всё время ощущала себя хуже людей и каждого отдельно-взятого человека. Почему-то другие ей всегда казались умнее и даже красивее и именно они в её глазах дотягивали до того уровня внимания и помощи, который ей был просто неведом. Как будто она не человек и не женщина.

***

– Итак, господа, палки нам нужны для того, чтобы легче было идти, – нравоучительно продекламировал Владимир. – Впереди нас ждут камни со мхом, камни без мха и огромные валуны, которые необходимо будет преодолевать и при этом сохранять равновесие. Да, кстати, ручьи и озёра – это важнейшая достопримечательность Ловозёрских тундр.

– А мы в МЧС не забыли зарегистрироваться? – спросил Роман. – Я читал, что перед походами всем туристам нужна регистрация, вдруг что-то случится.

– Не забыли, – убедительно, но с чувством какого-то негодования в голосе соврал Владимир, словно хотел сказать Роману: «Не суйся, если ничего не понимаешь».

Вопрос ему очень не понравился. Может быть потому, что в нём были нотки недоверия к нему, единственному проводнику.

– Да, кстати, я тоже про это слышал, – поддержал Романа Александр. —Мало ли что…

– Я уже говорил, что маршрут этот знаю наизусть, – громко, чётко и почти по слогам проговорил Владимир. – Если вы согласились со мной идти, то должны мне доверять на сто процентов. В ином случае у нас с вами ничего не получится. Наша сегодняшняя цель – дойти до Сейдозера.

– А хлеб? – вдруг спохватилась Марина. – Кто-нибудь купил хлеб?

Все переглянулись и поняли, что хлеб никто не купил. Об нём совсем забыли. И чтобы окончательно не потерять доверие группы к себе, Владимир без разговоров рванул обратно в столовую.

– Плохая примета, – проворчал сквозь зубы Стас.

– Не надо зря болтать языком и тогда всё будет хорошо, – зло отреагировал на его высказывание Роман.

Минут пятнадцать, пока Владимир бегал за хлебом, группа стояла и молчала. Чувствовалось какое-то нездоровое напряжение, но всем хотелось думать, что это временно и оно непременно исчезнет, когда они окунуться в красоту первозданной природы Ловозёрских тундр.

– А правду говорят, что у Сейдозера двойное дно? – закричал и побежал за Владимиром вприпрыжку Александр, когда тот, вернувшись из столовой, не остановившись около группы, понёсся дальше.

Любопытство распирало Александра. Ему хотелось как можно больше узнать про эти загадочные места, поэтому ему не мешали даже рюкзаки, в одном из которых была палатка. Правда, с палками ему никак не удавалось справиться. Он постоянно об них спотыкался и запинался.

Ну правильно, палки же не предназначены для того, чтобы с ними носились как угорелые, они вообще-то для устойчивости, ворчала про себя Лида, провожая взглядом спину Александра. Она завидовала его прыти, потому что сама с трудом передвигалась по камням цвета мокрого асфальта. Давай еще отстань от всех, не переставала она ругать себя, все люди как люди, вперед ушли, даже эта Марина держится за Романа, спотыкается всё время, а бежит… А я как курица какая-то. Фу… некрасиво, наверное, как черепаха, не могу настроить скорость движения. Ну до чего ж тяжёл рюкзак… Если б не он, я бы вмиг всех догнала. И ведь видят, что отстаю, хоть бы кто помог или подождал, нет же несутся, как будто Сейдозеро без них уплывёт куда-то. В общем Лиде некогда было любоваться пейзажами природы, да и любоваться-то, прямо скажем, пока было нечем. Одни камни вокруг и никакой растительности.

Ну и подписалась же бестолковая сама на это, сейчас давай беги, не отставай, пришпоривала себя Лида. Когда она сумела преодолеть разделяющее её и группу расстояние, то услышала только концовку истории местных легенд про какого-то Куйву, злодея, который, то ли хотел съесть всех саамов, то ли саамы хотели съесть его. В общем, он не пускал местных жителей к священному Сейдозеру. Это Лида чётко поняла, а вот они, чужаки, не соблюдая местных обычаев и традиций, сейчас идут именно к этому озеру.

– Посмотрим, что там священного, – со скепсисом громко заявил Александр.

Стас шёл ровно, не бежал, не торопился, но и не отставал от группы. Он больше предпочитал молчать и наслаждаться природой, чем говорить всякую ерунду. Он даже шёл вдали от всех, как-то находил другие тропинки, входы и выходы из зарослей среднерослых деревьев, в которые зашла туристическая группа.

***

Лида всеми силами старалась не отставать. Двигала палками, которые ей, как и Александру, не помогали, а почему-то мешали идти. От быстрой ходьбы у неё вспотела спина, и она чувствовала навязчивый дискомфорт. Чтобы оторвать спину от мокрой футболки, Лиде приходилось съёживаться. Ей очень хотелось, чтобы футболка хоть немного подсохла и тогда бы было комфортнее идти, но грузный рюкзак не позволял ей устроить сушку на ходу, он сильно давил на спину, куртку, кофту и майку. Так что все попытки съёживания были бесполезны.

Ну как так, думала Лида, такая красота вокруг, а я думаю совсем о другом. Хочу остановиться, полюбоваться, вдохнуть всю эту мощь природы, но не успеваю, боюсь отстать, подвести, показаться слабой и оттянуть группу назад.

Ну зачем мчаться до какого-то перевала, тогда как палатку можно раскинуть на любой поверхности, где нет воды.

Кстати, о воде….

– Где мы будем брать воду, – закричала Лида в спины уходящей вперёд команды.

Лиду никто не услышал. Сильные порывы встречного ветра моментально заглушили её голос. Поняв это, Лида сделала невероятное усилие над собой и дала резкий рывок вперёд.

– Воду, где будем брать, ведь мы взяли всего лишь несколько бутылок с собой, – закричала она в ухо Владимиру, когда ей удалось с ним поравняться.

– Не стоит беспокоиться, барышня, – неуважительно ответил Владимир, от чего Лиду покоробило. Как любой журналист, она была чрезмерно чувствительна к словам и интонациям.

– Потому мы и торопимся, – недовольно продолжил Владимир. – Потому что что заночевать должны не на перевале, а у воды, у ручья Чивруай, но видимо, сегодня, из-за кого-то, мы до него не дойдём.

Интересно, из-за кого? Из-за меня что ли, подумала Лида. Так я стараюсь, иду. Неужели он думал, что группа туристов, практически, «первоклассников» походной школы пойдёт быстрее?! Изначально нужно было брать больше воды. Нужно было заранее прикидывать скорость движения людей, которые тяжелее ручки в руках ничего не держали. Причём мы все здесь такие. И почему именно на неё Владимир так негативно отреагировал, Лида не понимала.

Надо признать, что она вообще позитивного отношения к себе в этой туристической команде не ощущала. Тут никто ни к кому особого внимания не уделял. Как-то каждый сам по себе, хотя, должны бы сплотиться, ведь идут к одной цели, выполняют единые задачи, есть будут из одной миски, да и спать в одной палатке. А сплочённости нет никакой. Не так себе Лида представляла этот поход и их коллектив. Она думала, что «один за всех и все за одного!» – незыблемый девиз туристов. Однако, нет. Лида нутром почувствовала, что, если она сейчас отстанет, никто даже не оглянется и не заметит, что потерял члена команды. По крайне мере, сейчас никто не старается сбавить темп и снизить скорость ради неё.

Лида шла из последних сил.

– Вы говорили, что до перевала Эльморайок будет много туристов, – обратился Роман к Владимиру. – Мы почему-то никого еще не встретили.

– Вероятно, они раньше, чем мы вышли, – сказал Владимир. – Мы немного припозднились. Либо идут по другому пути.

– А вообще, в это время года здесь активное туристическое движение?

– Оно активно здесь всегда и даже зимой в жуткий мороз. Только вот зимой сюда лучше не соваться. Были уже трагические случаи, не буду рассказывать, вас пугать, – скупо ответил Володя и ринулся вперед, чтобы прекратить расспросы.

Да, что это за бурундук нам попался, подумала Лида, увидев эту картину. Ничего никогда не расскажет, не посоветует, только бежит вперёд и всё. Как будто мы ему заплатили за то, чтобы он нас в этом перелеске или среди камней потерял. В душе у Лиды все заскрежетало, и она поняла, что с таким негативом идти нельзя. Нужно возвращать позитивное настроение, тогда может быть и идти станет легче.

Ведь я же шла в поход, чтобы пропитаться могущественной безмятежностью природы, этих безмолвных камней, уговаривала себя Лида, набраться сил, уверенности в себе, почувствовать, в конце концов, себя, понять, что я имею право на существование и даже счастье.

– Спокойствие, только спокойствие, – вполголоса уговаривала она себя. Глубоко вдохнула холодный воздух, съев между делом несколько снежинок, с усилием улыбнулась и постаралась настроить себя на позитивный лад. – И почему я не умею радоваться жизни? Почему не отношусь к ней просто и играючи? Почему жить для меня – это испытание, а не весёлое сказочное приключение, как у остальных, где мечты сбываются, и надежды превращаются в реальность? Ведь всё же для этого есть: здоровье, руки, ноги на месте. Вот даже в поход пошла. Ну, когда я еще такую красоту увижу? Почему иду и ворчу, не позволяю себе открыть рот и восхищаться? Где затык? Где сидит эта родословная заноза пессимизма. Ведь на всё можно глядеть совсем другим, оптимистичным взглядом, тогда и события в жизнь будут притягиваться оптимистичные, ну или такие, какие можно подогнать под рамки позитивных. Боже, как же портит мне жизнь постоянный пессимизм!

Лида усилиями лицевых мышц постаралась внешне сделать вид, что она оптимистка, хотя её кислая улыбка не выражала намерения осчастливить лицо радужным светом. Глаза не запылали яркими искорками солнечного восторга. Пусть хоть так, подумала Лида и с этой натянутой на лицо улыбкой ринулась догонять своих коллег по походу. Когда она подошла поближе, то увидела двух незнакомых ей мужчин, с которыми разговаривал Владимир.

Судя по всему, это первая группа из того великого множества туристов, которых, по словам Владимира, они должны были встретить на своём пути. Лида сразу заметила, что мужчины были странно одеты. Оба в меховых шапках, куртках, похожих на тулупы. На ногах были настоящие унты. В общем, утеплились, как зимой, хотя на дворе был конец сентября. Либо мерзли так сильно, сделала вывод Лида, либо до зимы здесь решили остаться.

За плечом одного из этих мужчин висело ружье, хотя охотиться в заповеднике запрещено. Может быть это местные егери, промелькнула здравая мысль у Лиды.

– Здравствуйте, – Лида подошла поближе, чтобы включиться в компанию общавшихся и получше узнать, кто эти люди и откуда. Профессиональное любопытство журналиста не оставляло Лиду даже здесь.

– Добрый день, мадам, – как-то необычно и Лиде показалось не к месту поздоровался с ней тот, что был покрупнее и в смешных очках с круглыми линзами и тоненькими закруглёнными за ушами душками, сделанными как будто бы из проволоки.

Ну надо же, какой прошлый век, подумала она. Сейчас такие очки никто не носит. Лида их только в кино видела, в фильмах про революционные годы. И если этому мужчине было лет эдак за пятьдесят с небольшим хвостиком, то второму было чуть-чуть за сорок. И как-то не похожи они были на лесников. Внешность слишком интеллигентная, если не разглядывать то, во что они были одеты.

Тот, что помладше, протянул Лиде руку и представился.

– Константин.

Лиде ничего не оставалось сделать, как протянуть ему свою и ответить:

– Лида.

– Так и что вы говорите здесь интересного нашли? – нетерпеливо прервал ритуал знакомства Владимир. —Куда, говорите, нам лучше не ходить?

– На Сейдозеро, – произнёс тот, что в смешных очках. – Там сегодня жрецы саамов совершают свой священный обряд.

– Какие ещё жрецы? – подскочил Александр. – Я думал, что их уже не существует давно.

– Ну как не существует, это первые врачеватели и предводители народа, который проживает на Кольском полуострове, – сказал Константин. – Нам тоже было очень интересно понаблюдать за их обрядом, но нас любезно попросили уйти, ибо там не должно быть лишних глаз.

– И что нам сейчас делать? – спросила Марина, обращаясь, то ли к Владимиру, то ли к своему Роману, а может быть, ко всем с этим вопросом.

– Дальше идти, что делать, – проворчал Владимир. – Мы выбрали путь. У нас продуман маршрут. Сколько здесь хожу, ни разу еще не встречал никаких жрецов. Даже следов их обрядов не видел.

– Что они нам могут сделать? – с тревогой в голосе спросил Стас.

Константин со своим спутником переглянулись и промолчали.

– Спасибо, конечно, но нам пора, – двинулся с места Владимир.

– Приятно было познакомиться, – пропищала Марина и двинулась за своим Романом, который молча последовал за руководителем туристической группы. Остальные пошли следом. Сделав несколько шагов, Лида оглянулась и увидела, что мужчины стояли на месте и смотрели им вслед. Создавалось такое впечатление, как будто они впали в замешательство, не могли решить, куда им идти и что делать.

– А кто они такие? – спросила Лида, догнав Стаса.

– Думаю, туристы, такие же, как и мы, приехали красотами природы любоваться.

– А вам, не показалось, что они как-то странно одеты? Не по сезону что ли? Или как-то даже старомодно?

– Ну, это дело каждого человека одевать то, что он хочет одевать.

Этот ответ саблей резанул по ушам Лиды. Надевать, надевать, захотелось крикнуть ей в лицо Стасу. Лиду всю перекоробило. Ну как взрослые люди не могут запомнить, что одежду надевают, а кукол или другого человека одевают. Хватило одной фразы, чтобы Лиде перехотелось общаться со Стасом. И так не очень с ним контактировала, потому что он был замкнут и необщителен, но хотя бы считала его умным и начитанным. А сейчас и здесь появились сомнения.

Ощущение, которое осталось у Лиды после встречи с этими двумя туристами, было неоднозначным. Чувствовалась какая-то недоговорённость и даже таинственность, которая, между тем, порождала тревогу. Для чего им нужно было говорить про обряды жрецов? Ведь понятно, что они хотели остановить их группу, не дать им дойти до Сейдозера. Что они там, человека застрелили или клад нашли? Самые разные мысли, одна глупее другой начали появляться в Лидином воображении по этому поводу, ей даже стало смешно от полёта своей фантазии. Ну, а что? Не жрецы же там саамские в 21 веке жертвоприношение совершают.

Лида оглянулась, чтобы еще раз взглянуть на этих двух «пришельцев», но их и след простыл. Быстро же они испарились, подумала она и пошла вслед за своей группой быстрым шагом.

– Всё, здесь связь теряется, по телефону вы больше никому не позвоните, – громко, чтобы все слышали, объявил Владимир.

– И интернета тоже нет? – спросила Марина.

– Ничего нет. Каменный век, – с каким-то восхищением ответил Владимир.

– Ну и чему тут радоваться, даже вертолёт не вызвать, случись что, – то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Александр.

– А ты часто его вызываешь? – сыронизировал Стас.

Александр промолчал, хотя ему очень хотелось ответить, но поход – это не место для разборок. Это он знал наверняка. Кстати, Стас ему ещё в поезде показался каким-то высокомерным малым. Всё время молчит, а если и говорит, то с такой уверенностью в голосе, как будто его слова истина в последней инстанции.

– Не очень комфортно, конечно, без телефона, всё-таки какая-то связь с большой землей должна быть, – огорчённо сказал Роман, – но мы знали на что шли.

Конечно, знали, подумала Лида, но сейчас она бы на это поход уже не согласилась. Ноги устали, спина устала, лицо всё время мёрзнет от этого осеннего пронзительного ветра и снежинок, которые откуда-то берутся в этой тундре в конце сентября. Ну не дура ли? Лежала бы себе в кровати и книгу читала в отпуске. Пассивный отдых – это тоже отдых. Набрала бы пару лишних килограммов, потом бы начала с ними бороться. То есть, нашла бы чем заняться. Хотя, с другой стороны, встряска Лиде была необходима, и она это каким-то седьмым чувством понимала.

– Ну всё, пошли, а то темнеет уже, до Сейдозера мы сегодня не дойдём. Будем в другом месте ночлег разбивать. Хорошо, что здесь мелколесье, и хоть где палатку можно поставить, – сказал Владимир. – Часа два ещё в пути, а там ужин и спать, иначе завтра сил не будет двигаться дальше.

– Как так получилось, что мы отстали от своего маршрута? Не получится ли так, что мы вместо четырёх дней пять или шесть дней в походе будем? – обеспокоенно вслед Владимиру закричал Роман.

– Не получится. Будем нагонять, – недовольно, но с уверенностью в голосе, повернув вбок голову, прокричал ему в ответ Владимир

– Тем более, что еды у нас только на четыре дня, – вставил своё слово Александр. – Хорошо, что питьё есть вокруг.

Команда двинулась дальше, но уже с меньшим запалом, чем несколько часов назад. Видно было, что все устали. Хотелось наконец остановиться и лечь спать. Владимир тоже подустал. Это было заметно по снижению скорости его передвижения. Он уже не бежал, как раньше, напролом, не выбирая дороги, а выискивал путь поудобнее и поровнее.

Как-то незаметно потемнело и даже кусты стали сливаться с сумерками, не то что камни под ногами.

– Надо останавливаться, – скомандовал Владимир. – Так мы можем ноги переломать. Палатку ставим здесь.

Владимир указал на более или менее ровное и свободное от растительности место и скинул свой рюкзак.

– Мужики палатку ставят, девушки ужин готовят, – отдал он новый приказ.

– Нам бы уличный фонарь сюда, – размечталась Лида. – Ничего же не видно, даже луна не подсвечивает.

– Если бы снег лежал, тогда было бы светлее, – сказал Александр, пытаясь достать палатку из рюкзака.

– Сейчас не жарко, а при снеге было бы вообще холодно, – парировала Александру Лида, кожей почувствовав ощущение зимнего мороза. Она даже порадовалась, что в поход пошла в сентябре, а не в ноябре, как планировала первоначально. Ей хотелось выморозить всю свою боль, все воспоминания и несбывшиеся мечты. Так она хотела прийти домой совершенно обновлённой, чтобы ни о чём не думать, ни о чём не сожалеть, а начать всё с чистого листа. Это уже сейчас до неё начало доходить осознание того, что ничего внутри никуда не денется и просто так не исчезнет, что с чистого листа всё начать не получится. Каждый следующий шаг в жизни начинается с предыдущего, и если он был кривой, то не факт, что последующий за ним шаг будет прямой и уверенный. Нужно остановиться, подумать и понять, почему предыдущий получился такой неказистый и что помешало «поставить ногу прямо». Надо сделать выводы и принять их, только после этого двигаться дальше, используя на благо себе приобретённый опыт даже своих неудач. Именно своих, потому что, глядя на чужие ошибки, еще ни один человек не стал мудрее и опытнее. Другое дело, что не всегда после невзгод и разочарований хочется идти дальше, но это уже другой вопрос, который, кстати, такими походами и решается. Противостояние преднамеренно созданным трудностям откуда-то из каких-то тайных уголков тела и души вытаскивает дополнительные силы, жажду жизни и даже здоровый оптимизм, о которых человек и не подозревал раньше. Стирается острота негативных ощущений и часто просто вытесняется на задний план переживаний. Именно этого Лида ждала и хотела от похода, вот только сформулировать для себя никак не могла.

Господи, да почему же эта горелка не зажигается? Лида готова была расплакаться, так ей стало обидно, что у неё и это не получается. У неё вообще ничего в жизни не получается. Она всегда как белая ворона. Обязательно споткнётся там, где двадцать человек сумели пройти ровно.

– Давайте помогу, – Стас быстрым движением пальцев нащупал вентиль у горелки открыл его и поднёс зажжённую спичку. – Готово.

– Спасибо большое, – Лиде было стыдно и обидно, что мысли сбили её с толку и она даже не заметила, что на горелке есть вентиль, который, оказывается, нужно открывать.

Марина выковыривала кашу из жестяных банок в котелок, чтобы согреть. Роман ушёл за водой на источник, который, по словам Владимира, был недалеко от их месторасположения.

– Уважаемые, если нет необходимости светить фонариками и телефонами, лучше поэкономьте заряд. Я сталкивался с тем, что туристы оставались совершенно без света в конце похода. Подзарядиться здесь негде. Разве что от святого духа, – предупредил всех Владимир.

– Ну да, кто хочет почитать, подходите к горелке, там светло, – съюморил Александр. – Всё – палатка готова. Где наш ужин? – обратился он к девушкам.

– Готов, – ответила Лида.

Марина ловко начала раскладывать кашу по тарелкам, а Лида нарезать кусками хлеб.

– Надо было нарезной брать, – сказал Александр, глядя, как Лида мучается с нарезкой на весу. – Нам бы доску разделочную. Непонятно почему не взяли?

Это был камешек в огород Владимира, но он промолчал. Ему не хотелось объяснять этому юнцу, что доска добавляет вес, и, если можно в походе без чего-то обойтись, это не берут. Доска как раз попадала в категорию вещей, без которых здесь можно спокойно прожить.

– Что-то Романа долго нет, – забеспокоилась Марина. – Он не мог заблудиться?

– Нет, тут ручей совсем недалеко. Я ему путь указал, – ответил Владимир.

Марина нервно взяла ложку и так же нервно начала поглощать кашу. В атмосфере мелкой рябью пронеслась нервозность. Кашу ели молча, потому что каждый прислушивался к шороху шагов. Все напряжённо ждали Романа, но на поиски никто идти не порывался. От создавшегося эффекта ожидания даже время замедлило свой ход. Есть у времени такая особенность, когда чего-то или кого-то сильно ждёшь. Напряжение нарастало и когда рядом раздался звук похожий на дыхание бежавшего человека, все как-то разом вздрогнули. Виду, правда, никто не подал, но страх в глазах появился у всех. В темноте перекошенные лица, конечно, было не разглядеть, поэтому никому впоследствии за свой страх стыдно не было.

Обстановку разрядил Роман, который резво вынырнул из темноты и с размаха громко хлопнул около костра охапку сухих веток.

– Встречайте гостей, – закричал он, показывая рукой на появившихся вслед за ним двух мужчин, с которыми группа сегодня уже имела возможность познакомиться. Тот, что представлялся Константином, нёс воду, которую ждала группа.

– Представляете? Я начал набирать воду в источнике, смотрю они стоят и смотрят на меня, – непонятно отчего так развеселился Роман, тогда как всех остальных этот факт как-то насторожил. – Вот, позвал в гости.

– А где вы остановились? – поинтересовалась Марина.

– Пока нигде, – ответил тот, что в очках.

– Кстати, как вас зовут? – спросила Марина.

– Меня Виктор, а напарника моего – Константин, – ответил тот, что в очках.

Константин поприветствовал всех наклоном головы, сказал, что уже имел честь всем представиться сегодня днём и присел на камень около Лиды.

Лиде такое соседство не понравилось, и она тут же неестественно-нервно вскочила со словами:

– Кашу будете?

– Не откажемся, благодарим, – Константин протянул руку, чтобы взять из рук Лиды пластиковую тарелку с кашей и такую же пластиковую ложку.

– Интересная посуда, лёгкая и гибкая, – Константин начал разглядывать тарелку с ложкой, как будто никогда такой посуды не видел.

– Пластик очень удобен в походе. Лёгкий и нормально моется, – объяснил Стас. – Разве вы не такую в поход берёте?

– У нас жестяные тарелки, тоже достаточно лёгкие, а про такие мы даже и не знали, – сказал Виктор, поднося ложку с кашей ко рту.

Все с удивлением переглянулись, кто-то даже усмехнулся тихо этому наивному неведению.

– А вы вдвоём путешествуете? – поинтересовалась Лида. – Мы думали, что вы в посёлок возвращаетесь, но почему-то вы повернули назад.

– Разве мы с вами уже встречались? – удивился Константин. – Может быть вы видели кого-то похожего на нас.

Лиде стало не по себе. Её даже нервно передёрнуло. Она в поисках поддержки посмотрела на лица своих коллег по походу и увидела в них то же выражение лица, которое, вероятно, было и у неё.

– На самом деле, – продолжил Константин, – здесь очень красивые места и сейчас, когда нет ни комаров, ни мошек, любо-дорого среди этих озёр побродить, подумать. Я, знаете ли, люблю думать, я психолог по образованию и иногда мне нужно побыть наедине с природой.

– А Виктора тогда зачем с собой взяли? – попытался вставкой юмора разрядить обстановку Александр.

– ООО, Виктор тоже психолог и мы, знаете ли, не мешаем друг другу, – спокойно ответил Константин.

– А вещи вы где оставили? Почему идёте налегке? – поинтересовался Стас.

Виктор с Константином переглянулись и, вероятно, не найдя ответа, в один голос заявили, что любят путешествовать налегке. Так сказать, пару дней без еды очищает организм и мысли, а вода здесь есть на каждом шагу.

С одной стороны, эти два товарища показались всем членам группы достаточно подозрительными. Зачем только Роман их из леса в лагерь привёл? Сейчас спи и бойся, что они тут могут сделать. С другой стороны, психологи – народ странный и неординарный. Они вполне могут идти в поход налегке, чтобы прочистить свой пищевод, в конце концов. Может в эти часы голодания к ним муза какая-нибудь прилетает, махает крылышками и открывает новые методы работы с психикой людей. Только вот зачем они так нарядились под старину, да и жарко. Видно же, как они парятся в своих тулупах и в этих огромных меховых унтах, даже шапки сняли и не надевают. Ну не из-за высокого же уровня интеллигентности, типа за столом в шапках сидеть нельзя и при дамах разговаривать в них тоже дурной тон. Понятно же, что у этих «пришельцев» уши в этих меховушках уже запрели, размышляла Лида, собирая пустые тарелки для того, чтобы помыть. Кстати, что мешает коллегам по походу ей сейчас помочь? Ни один не встал и не предложил вытереть или просто подержать уже вымытую посуду, даже Марина. Только Лида про это подумала, как к ней подскочил Константин со словами:

– Разрешите, помогу.

Он взял полотенце и начал вытирать насухо пластик, который никак не хотел держать форму, изгибался и всё время норовил выскользнуть у Константина из рук. Тот с непривычки очень напрягся, но со своей задачей справился. Лиде очень понравился этот джентльменский жест, несмотря на то, что недоверие к этим чужим мужчинам у неё осталось, как, впрочем, и у всех членов её группы. Всем очень хотелось спать, но все стойко сидели у горелки и ждали, когда эти два товарища пойдут восвояси, однако, Константин с Виктором как будто никуда не торопились.

– Ну всё, спать, – скомандовал Владимир, видя, как все уже, практически, заваливаются набок от усталости. – Укладывайтесь пока, а я тут посижу с гостями.

Вот так Владимир! Вот так молодец, подумала Лида. Взял их на себя, хотя сам тоже сильно устал и спать, наверное, хотел.

– Вы знаете, мы тоже, пожалуй, прикорнём тут с вами около палатки. Ночи пока тёплые. Не замёрзнем. Сейчас только веток натаскаем. Вы не против? – неожиданно спросил Владимира Виталий.

Что Владимиру оставалось делать? Говорить, что против? Нельзя. Вдруг поведут себя неадекватно. Конечно, против. Еще как против! Такие случайные компаньоны в походах, где сотовая связь не ловит, не то, что нежелательны, их просто не должно быть рядом! Владимир даже в лице поменялся, но ответил, что не против. Константин и Виталий кинулись в кустарники за ветками для постели и пока они их таскали, пока укладывались на них, Владимир стойко сидел около огня и охранял сон своих подопечных. Встал только тогда, когда услышал устойчивый звук сопения носов спящих людей. За этот поступок его вся группа зауважала. Мужик!

Лида думала, что спать не будет, вдруг это бандиты, а их она с детства боялась, еще из фильмов. Надо сказать, что эта мысль посетила всех членов немногочисленного туристического коллектива, все держали ушки на макушке и думали, что будут спать вполглаза и вполуха, чтобы в случае чего вскочить и дать отпор, но не прошло и десяти минут с момента отбоя, как вся команда туристов провалилась в свои сладкие сны и мирно начала храпеть.

***

Утро началось с удивлённого возгласа Марины. Она не смогла сдержать эмоций, когда не обнаружила Виктора и Константина около палатки. Мало того, она даже не нашла следов их лежанки. Не было ни веток, ни даже продавленного в месте их ночного пребывания мха. Мох имел совершенно первозданный вид, словно и нога человека на них не ступала. А такого не должно быть после многочасового лежания двух взрослых мужчин.

– И гостей нет, и мы живы. Несостыковочка какая-то, – неудачно пошутил Александр.

– На самом деле это не смешная ситуация, – прервал его веселье Стас. – Нам вообще не надо было с ними связываться. Для чего они здесь остались ночевать? Вот вам итог – ушли так же, как и появились ниоткуда и в никуда. Владимир, обратился он к руководителю группы, по какому праву вы вчера разрешили им остаться? Мы вверили в ваши руки свои жизни, а вы так легкомысленно себя повели.

– Вчера почему-то никто не сказал слова против, – высказалась в защиту Владимира Лида. – Почему, вы Стас, вчера промолчали?

Лида повернулась в сторону Стаса и настойчиво, глядя на него, стала ждать ответа. Ответа не последовало. Стас просто отвернулся от неё и начал заниматься своими делами, словно не было этого вопроса и Лиды, которая его задала.

Разговор этот продолжать никто больше не хотел, потому что все понимали свою роль в этой ситуации, а именно то, что никто даже пальцем о палец не стукнул, чтобы хоть словом или делом обезопасить себя, не говоря уж о членах своей команды. Владимир-то как раз и сделал всё возможное для безопасности группы, поэтому никак не отреагировал на словесный выпад Стаса. У него было дело поважнее. Он все ходил около места, где спали Виктор с Константином и никак не мог понять, почему не примят мох и трава. Возможно, это особенность мха в Ловозёрских тундрах? Вполне вероятно. Растительность этих мест кардинально отличается от природы средней полосы России. Однако, когда мужчины убрали палатку, все невольно обратили внимание на сильно приплющенный мох под ней. Вслух выводов делать никто не стал, но каждый про себя отметил этот факт. И именно этот факт неясности, какой-то мистичности ситуации на время сплотил команду туристов, потому что бояться лучше всего сообща, чем по одному. Это ещё раз подтвердило эффективность психологического приёма манипуляции массами, когда для сплочения команды, создаётся внешний враг. Все как-то сразу задумались, а почему эти два мужчины так потянулись к ним, так хотели с ними подружиться? Неспроста. А вот что именно неспроста, никто додумывать не стал.

– Выдвигаемся, – громко скомандовал Владимир после того, как палатка была сложена, тарелки и кружки после завтрака помыты.

Группа направилась по направлению к Сейдозеру, где по информации Виктора с Константином саамы осуществляли обряд жертвоприношения. То, что это полная ерунда, не сомневался никто, но тревожность по мере приближения к этому месту у туристов нарастала. Не стоит лезть вперёд, думала Лида, шагая сегодня намного активнее, чем вчера. Ей даже палки не мешали, а в какой-то степени помогали, что уже для неё было прогрессом. Не хотелось бы, размышляла она, чтобы там на Сейдозере копья кто-то начал метать или огонь изрыгать из пасти какого-нибудь дракона. Лида не знала, кто такие саамы, чем они занимаются и что приносят в жертву. По фильмам о туземцах из жарких стран она помнила, что они ловили людей, привязывали их к длинным деревянным жердям и жарили над огнём на вертеле. Не хотелось бы оказаться в таком нелепом положении.

– Фу, что это я, – остановила свои мысли Лида. – Напредставляла себе всякой ерунды. Только я способна думать о таком. Как мечтать о прекрасном, так не умею, а как рисовать всё в чёрном страшном свете, так вперёд всех. Тут моё воображение не остановить.


***

– Ну, что я вам говорил? Наврали нам два наших друга. Какое может быть жертвоприношение в 21 веке! – Владимир с чувством великого удовольствия от своей правоты вскинул руку по направлению к огромному прозрачному озеру. – Вот оно – сокровище Ловозёрских тундр! Такой красоты вы нигде не увидите. Подойдём ближе.

Группа двинулась по направлению к мерцающему водной гладью озеру, чтобы запечатлеть себя на фоне этого прекрасного чуда Кольского полуострова.

Действительно, никаких следов саамов обнаружено не было.

– Ну хоть бы какой черепок найти, – пошутил Александр, наигранно оглядываясь по сторонам в поисках мнимых жертвоприношений. – Ну что, фотографируемся?

Марина достала из рюкзака Романа цифровой фотоаппарат и попросила всех сгруппироваться на фоне озера. Группа послушно выстроилась в рядочек, Лида даже попыталась улыбнуться, хотя улыбаться не очень-то хотелось. Утро было беспокойным, да и погода уже не радовала. Подул сильный пронизывающий ветер, усиленный снежной крупой он производил точечный и болезненный обстрел лиц туристов.

Владимир, кстати, для такой погоды подготовился, взял с собой балаклаву, которую намеревался надеть после фотосъёмки. Другим он об этой, на его взгляд, мелочи в процессе подготовки сообщить забыл. А так как основная часть группы была совершенно не избалована походной жизнью, догадаться о такой простой и универсальной защите от ветра и снега ей было просто невозможно. Те, кто хаживал в поход, а это только Марина и Стас, почему-то были уверены, что в сентябре на Кольском полуострове снег не идёт.

Ну как бы там ни было, фотка получилась замечательная. Об этом всем сообщила Марина, оценив снимок в фотоаппарате. После этого она сразу же ринулась фотографировать гору, которая отчётливо выделялась на фоне гладкого озера и привлекала внимание таинственным изображением человека-мужчины. Но как только Марина сделала первый кадр, лицо её изменилось до неузнаваемости. Она бросила фотоаппарат и кинулась бежать прочь от озера. Все замерли в полной неожиданности. Такого от спокойной, улыбчивой и всегда дружелюбной Марины никто не ожидал. Роман с Владимиром побежали за ней. Лида, Стас и Александр после того, как осознали, что что-то произошло, ринулись по направлению к брошенному фотоаппарату.

– Ну вот, наверное, разбился объектив. Кина больше не будет, – огорчённо сказал Александр, поднимая фотоаппарат с земли.

– Что с ней произошло? – недоумённо спросил Стас. – Что за муха её укусила?

– Действительно, очень странное поведение, – подтвердила Лида, оглядываясь по сторонам. Никакого намёка на опасность Лида не обнаружила.

– Работает! Я удивлён! – радостно закричал Александр, нажимая на кнопки фотоаппарата. – Ну-ка, глянем, что получилось?

Он начал просматривать свежие снимки и замер:

– Не понял. Это как?

Саша протянул фотоаппарат Стасу. К нему сразу же подскочила Лида, посмотрела на снимок и обомлела. На снимке на фоне прекрасного озера были впечатаны лица двух недавних гостей – Константина и Виктора, так таинственно покинувших ночное пристанище туристов. Судя по снимку, они стояли так близко к камере, что по всем законам физики сейчас должны были находиться в нескольких метрах от Стаса, Лиды и Александра. Стас начал судорожно оглядываться по сторонам с внутренним чувством холодного ужаса. Необъяснимость явления вызвала у всех панический страх.


***

– Я не понял, Константин, что это за экспедиция? – обратился Виктор к своему коллеге, когда они отошли от туристической группы Владимира. – Нам было сказано, что только мы будем исследовать это редкое явление, которое происходит здесь с саамами. И вы заметили, Костя, что они по части снаряжения подготовлены лучше, чем мы? Словно, иностранцы.

– В таком случае, у них прекрасный выговор. По-русски говорят без акцента, хотя, есть что-то не наше, не российское, – подтвердил Костя.

– Боюсь спугнут они саамов у Сейдозера, – посетовал Виктор. – Как-то скептически отнеслись к нашему предупреждению и даже постарались на лицах недоумение выразить.

– Похоже, отлично подготовлены к работе при непредвиденных обстоятельствах, – подтвердил Константин.

– И всё же, у меня нехорошо на душе, – посетовал Виктор. – Надо бы за ними присмотреть. Подозрительная группа, да и Пётр Арбалетович нам ничего про неё не говорил. Поставил цель исследовать феномен меряченья саамов. Кстати, я думаю, что нужно взять анализ грунта, воды и камней, в том числе и близ наскального образа Куйвы. В конце концов, это для пользы революции. Согласны со мной, Константин?

Константин не ожидал этого вопроса и поэтому ответил не сразу, а чуть подумав:

– Видите ли какое дело, Виктор. Я здесь не из идеологических принципов, мне чуждо, и скажу даже больше, не нравится политическое вмешательство в развитие научной мысли. Я интересуюсь явлением, свойственным только здешним местам и народам, явлением человеческой природы. И мне важнее принести пользу людям нежели строю, каков бы он ни был.

После этих слов Костя на секунду задумался и пылко произнёс, резко сменив тему:

– Вот что меня насторожило, Виктор Васильевич. Эта группа туристов возникла как будто ниоткуда. Я стоял лицом в том направлении, где мы их увидели, но лицезрел только кустарниковые заросли. Вы помните, мы с вами разговаривали тогда о применении теории Фрейда в лечении падучей болезни. Помните? Я тогда уже не мог сдерживать своих эмоций и доказательно вам твердил о безосновательности практического применения психоанализа в лечении таких больных.

– Да, да Константин Борисович, я, конечно, помню этот наш спор и продолжаю уверять, друг мой…

– Подождите, – перебил его Константин. – Как раз в этот момент группа и появилась, причём не из-за горизонта, а прямо перед моим и вашим носом, если можно так образно выразиться. Неужели вы не заметили и не обратили внимание на сей странный и даже в какой-то степени мистический факт?

– Признаюсь честно, я был глубоко погружён в предмет нашего с вами спора, поэтому не обратил внимание на это, – сказал Виктор. – Со мной такое часто бывает. Помните, год назад, когда мы лоб в лоб встретились с вами, мой дорогой друг, на лестничном пролёте Санкт-Петербургского университета, я вас даже не заметил. И если бы вы меня тогда не остановили, прошёл бы мимо.

– Да, уж, Виктор Васильевич, если бы я вас тогда не остановил, мы бы с вами сейчас не стояли здесь…

– Прекрасно, всё же, что вы меня тогда остановили, – оптимистично воскликнул Виктор. – Практика, которую я здесь намерен почерпнуть, надеюсь, сильно обогатит мои научные труды по эзотерике и гипнозу. Я даже намерен на основе этих знаний создать отдельный раздел в своей работе.

– Не о том, не о том вы сейчас думаете, уважаемый Виктор Васильевич, – посетовал Константин. – Надо бы подумать, как остановить или хотя бы повернуть ту группу людей, которую мы сегодня встретили. Необходимо увести их с направления к Сейдозеру иначе никаких знаний и практики мы с вами не приобретем. И посещение данных мест будет нашим пустым времяпровождением. Мы не имеем право рисковать своими целями и результатами.

– Надо что-то придумать, – неуверенно пробормотал Виктор.

– Пойдём за ними, – заявил Константин. – Может нам удастся их развернуть.

Они сделали разворот на 1800С и оправились догонять далеко ушедшую вперед группу туристов. Мужчины шли налегке. Всё их снаряжение базировалось вблизи Сейдозера в низине. Там были вещи и палатка. С собой Виктор с Константином взяли только провизию. Так им легче было передвигаться на большие расстояния с целью обследования этих уникальных по своей красоте, энергетике и непредсказуемости мест. Им необходимо было выполнить задачи, которые в сентябре 1918 года перед ними поставила партия.

Несмотря на то, что еще не все территории необъятной России были на стороне красной армии, что во многих губерниях шли подпольные и открытые бои за отстаивание своей правды и свободы, наука не останавливала свой ход. И так как в те годы к рядам большевиков примкнул неплохой слой интеллигенции, искренне верящей в бурное развитие науки, прогресс и светлое будущее, их можно назвать временем процветания смелой и прогрессивной мысли, в том числе и в области психологических изысканий. Именно пролетариат направил в 1918 году в Ловозёрские тундры двух молодых и жаждущих новых знаний и практики психологов. Их целью было разобраться, что происходит с людьми в этих неизведанных местах при определённом стечении обстоятельств. Поставлена чёткая задача выявить причину меряченья, а если выражаться общедоступным языком, транса, в которое впадали некоторые представители саамов. У партии было огромное желание превратить эти научные знания в действующее орудие пролетариата.

Виктор, несмотря на своё дворянское происхождение, был ярым поклонником революции. Константин был чужд идеям пролетариата, но свято верил в идеи научной мысли. Любознательность и неподдельный интерес к поиску смысла жизни свели этих двух людей в Ловозёрских тундрах. Они сами готовы были испытать на себе состояние транса, в которое впадали саамы близ горы с изображением Куйвы и Сейдозера. Почему именно здесь? Пока на этот вопрос Виктор с Константином не нашли ответа. Хотя за несколько суток пребывания в этих краях они обнаружили очень много интересных явлений. К примеру, плоские камни, аккуратно сложенные друг на друга в виде столбов. Они своими глазами видели, как женщина из племени саамов, подойдя к одному из таких каменных столбов, моментально впала в состояние отчуждённости. Она перестала замечать людей и окружающий мир, перестала на что-либо реагировать, просто стояла и качалась из стороны в сторону, испуская из своих уст один и тот же протяжный гортанный звук. Это длилось несколько часов и несколько часов она без устали делала одно и то же движение и издавала одни и те же звуки. Затем вдруг упала, практически, замертво. У неё не было, ни сил, ни желания двигать руками и ногами. Состояние транса измотало её настолько, что её необходимо было кормить из ложечки. Мужчины были посильнее, чем женщины, но тоже впадали в транс и тоже выполняли такие же однотипные движения. Виктор и Константин успели познакомиться со старожилами рода саамов и поняли, что это вполне дружелюбный народ. За дни своего пребывания в тундре мужчины узнали, что в транс впадали далеко не все представители этого уникального народа. Видимо, не каждый достоин был этой участи. Константин сам был бы не против испытать на себе это незнакомое и очень влекущее состояние. Но увы… Отсюда возник ещё один вопрос, какими одинаковыми особенностями обладают люди, подверженные трансу. Также необходимо было понять, что происходит с ощущениями и сознанием человека, когда он находится в этом состоянии отрешённости и каким образом он, ничего не помня, может предсказать после транса определённые значимые события будущего. Откуда он об этом узнаёт? В общем, здесь было больше вопросов, чем ответов. И Константину с Виктором совершенно не хотелось делить процесс поиска ниточек к разгадкам с какой-то другой командой исследователей-чужестранцев.

Нужно сказать, что оба мужчины были достаточно зрелыми и здравыми психотерапевтами. Оба имели неплохую практику в Санкт-Петербурге, но так как понимали, что психоанализ Фрейда вкупе со всеми медицинскими препаратами и методами не в силах излечить целый ряд болезней мозга и души, постоянно находились в поиске новых методов исцеления нездоровой психики человека. И когда в 1918 году важные люди из органов им сделали предложение, от которого нельзя было отказаться, и Виктор, и Константин с готовностью приняли его. Феномен влияния на человеческий организм Ловозёрских тундр их невероятно заинтересовал. Разгадка того, что здесь происходит, могла бы стать открытием отечественной психологии.

***

– Удивительно, но ни малейшего присутствия человека я не вижу, – сказал Виктор, устало присаживаясь на большой камень около низкорослого кустарника.

– Ну, а что вы хотите, Виктор Васильевич, они же не гиппопотамы, чтобы за собой оставлять дорогу вытоптанного мха, – с улыбкой ответил Константин, присаживаясь на соседний камень.

– Вы полагаете, что мы их успеем нагнать? – спросил Виктор.

– Полагаю, да.

– Тогда давайте поторопимся, а то уже темнеет, – произнёс Виктор, вставая со своего каменного места отдыха и отряхивая штанины. – Да и холодает как-то.

– Да уж, нам совсем сейчас некстати гоняться за какими-то людьми, не относящимися к нашему предмету исследований, – с нотками возмущения в голосе и с какой-то обречённостью проговорил Константин. – Нам надо дело делать, как говаривал Дядя Ваня у Чехова, а не по мху прыгать.

– Будет, вам, будет… Пойдёмте, Константин.

Исследователи встали и отправились по направлению, куда, по их мнению, отправилась группа туристов. Не успели пройти и километра, как удача повернулась к ним лицом. Вдалеке, чуть слева от направления их пути, Виктор заметил фигуру человека. Он сразу же предположил, что это мог быть один из группы людей, с которыми они встретились сегодня днём и за которыми шли уже несколько часов подряд, теряя драгоценное время, предназначенное для исследований, опытов и анализа.

– Костя, кажется, мы их нашли, – прошептал Виктор, показывая рукой на движущееся в полутьме большое тёмное пятно.

– Отлично! Пойдёмте, Виктор Васильевич, к нему навстречу.

– Добрый вечер, – бодро поприветствовал мужчину с жестяной колбой в руках Виктор.

Мужчина от неожиданности чуть колбу не выронил из рук.

– Добрый вечер, – ответил он нерешительно.

Видно было, что он изрядно испугался и не знал, что делать с этой случайной встречей и как себя вести: улыбаться или обороняться.

– Мы рады вновь приветствовать вас, не ожидали вас увидеть здесь, – с такой же дружелюбной улыбкой как у Виктора проговорил Константин. – Вы остановились где-то недалеко? Можно составить вам компанию? Вы знаете, в таких местах, где не ступала нога человека, вдвойне приятно пообщаться с умными интеллигентными людьми.

Константин настойчиво, но очень неумело напрашивался на общение. Он чувствовал свою нелепость и неловкость в словах, но выхода у них с Виктором не было. Им во что бы то ни стало нужно разузнать, с какой целью эта группа людей оказалась в Ловозёрских тундрах, и если повезёт, то выяснить, кто их сюда послал.

– Да, конечно, я думаю мои коллеги по походу будут рады общению, – с неуверенностью в голосе сказал человек с колбой. – Позвольте представиться, Роман.

Он протянул руку Виктору и тот увидел на руке Романа часы. Очень удобно. Это просто находка, не носить часы в кармане жилета, а надевать их на руку. В походной жизни – это вообще незаменимая вещь. Эврика какая-то. Константин также выполнил формальную процедуру знакомства, после чего они двинулись в направлении стоянки туристической группы.

Чем-то навредить этим людям у психологов не было и в мыслях. Их интересовала только необходимая им информация, поэтому общение с необычной группой людей было их основной целью. И если повезёт, они смогут отговорить их идти на Сейдозеро. Совсем некстати, если саамы в своём священном месте увидят чужаков.

***

Странные люди в странном обличии с очень странной гибкой посудой белого цвета, а эта девушка Лида, которая отпрыгнула от меня, когда я присел с ней рядом у костра… Эти мысли не давали покоя Константину, когда он укладывал ветки для ночлега около палатки туристов, а затем сам лёг на бок около засыпающего Виктора. Почему Виктор решил остаться? Костя этого не понимал и не одобрял. Видимо, есть какие-то мысли у него. А с каким ужасом Лида посмотрела на меня, подумал Костя, когда я решил подшутить и спросил: «А разве мы с вами уже встречались?» Откуда у неё этот дикий страх? Если это группа подготовленных людей, то слабаков там быть не должно. О том, что группа, действительно, хорошо подготовленная, говорит их снаряжение. Костя такого никогда не видел, хотя он и в экспедициях почти не участвовал.

– Спите, Костя, хватил ворочаться, нужно выспаться, пока они засыпают, а часика в три, когда у них будет самый глубокий сон, встать и осмотреться, возможно, мы найдём ответы на свои вопросы, – прошептал Виктор, поворачиваясь на другой бок.

Без палатки спать было холодно, поэтому Константин сразу же поднял воротник своего тулупа и максимально подтянул ноги в унтах к животу, чтобы хоть как-то сохранить естественное тепло тела.

Сон не заставил себя долго ждать, не прошло и пяти минут, как психологи начали дышать ровно и глубоко, как и положено простому человеку во время сна. Что они видели во сне, они и сами не скажут, после волнительного дня сон их был глубокий и тяжёлый.

***

– Просыпайтесь, Костя, – Виктор отчаянно тряс Костю за плечи, пытаясь разбудить его.

Костя открыл глаза и еще секунды две не понимал, что происходит. С глуповатым видом он оглядывался по сторонам и постепенно приходил в себя.

– Костя, мы проспали, они ушли, – начал объяснять ему Виктор, показывая рукой на место, где еще ночью стояла палатки группы туристов.

– Как ушли? – удивился Константин. Он никак не мог прийти в себя от нервной тряски и внезапности пробуждения. – Как мы могли этого не заметить? Неужели так крепко спали, что не услышали, как они собирались?

– Ну, судя по тому, с каким усилием я вас будил, вы точно могли не заметить. А вот я? – Виктор замолчал на секунду. – Я обладаю очень чувствительным сном, от которого всю жизнь страдаю. Просыпаюсь от каждого топота лошади по мостовой, от трения колёс повозок по булыжникам.

Виктор махнул рукой и уселся на ветки около Кости.

– И самое интересное в том, что им удалось подчистить все места своего пребывания.

Он встал и подошёл к тому месту, где вчера стояла палатка группы.

– Видите, здесь даже мох не примят, – громко крикнул он Косте и показал рукой на совершенно свеженький молоденький мох.

– А это как объяснить? – Виктор двинулся по направлению к костровищу и, остановившись около него, показал рукой. – Видите, здесь словно не было костра. Нет ни пепла, ни головёшек, ни веток, ни пенёчков, на которых мы вчера с вами сидели. Нет ни-че-го!

Костя смотрел на все эти метаморфозы с широко-раскрытыми от удивления глазами:

– Я про такие вещи только в приключенческих книгах в детстве читал, когда следопыты, чтобы зверь их не учуял, мастерски маскировали следы своего пребывания.

– С кем мы имеем дело, Костя? – Виктор задумчиво сел на землю. – С кем?

– Н-да, при таких непонятных обстоятельствах хорошо уже то, что мы живы.

– Мало утешительного, Костя, – бросил Виктор из-за плеча и продолжал искать хоть какой-то признак ночлега на этом месте туристической группы. – Нет ничего, даже выкуренной сигареты!

– Учитывая то, что никто из них не курил, – заметил Константин и поднялся со своего места. – Нам нужно срочно идти на Сейдозеро. Нельзя допустить, чтобы эта группа людей встретилась с саамами. Мы не знаем их намерения. И согласитесь, Виктор, их странное поведение говорит не в их пользу.

***

Ужас и недоумение, которые возникли у Лиды, Стаса и Александра после просмотра фотографии, сковали их фигуры в виде трёх человеческих монументов. Они не могли бежать, не могли кричать. Им страшно было двигаться, но они отчаянно вертели головами в разные стороны, стараясь уловить хоть намёк на опасность, чтобы знать, от кого или чего бежать…

Но бежать было не от чего и не от кого. Вокруг – ни души. Только пронзительный ветер и снег кололи глаза и стукались о замёрзшую кожу лиц туристов.

– Как это вообще возможно? – прервала долгое жуткое молчание Лида. – Я читала где-то в книгах или в газетах, не помню где и не помню кто написал, даже не помню, читала я это или мне рассказали, но не важно, – путалась в своих мыслях Лида. – Суть в том, что Вселенная или пространство имеет свойство запоминать какие-либо события и потом через какое-то время транслировать их, как будто они происходят в реальности, здесь и сейчас. Понимаете?

– Я тоже слышал об этом и даже хотел сам оказаться в центре этих событий. Вот, оказался, – настороженно сказал Александр. – Другого объяснения нет. Ну, если только на этих ребятах есть ушанки-невидимки, которые при вспышке фотокамеры становятся видимыми.

После того, как подсознательно и даже сознательно версия с трансляцией исторического прошлого была принята ввиду отсутствия альтернативных версий, всем как-то стало легче дышать. Вот что значит объяснить необъяснимое явление и вывести его в поле понимания мозгом. Пусть даже объяснение будет неправдоподобным, но оно необходимо, чтобы снять внутреннее напряжение, которое возникло из-за автоматического запуска механизма противостояния организма угрозе жизни. Все необъяснимые явления вызывают эту реакцию, которая часто работает против самих людей, как сейчас, стопорит их двигательную активность.

– Давайте сфоткаем эту местность еще раз со всех сторон, – предложил «оживший» Стас. – Может вспышка фотоаппарата нам ещё что-нибудь интересное покажет?!

– Пожалуйста! Только без меня, – со страхом в голосе сказала Лида и отошла на безопасное расстояние от Стаса. – И не кричите потом, не пугайте меня, если увидите на фото динозавров.

– Я тоже не хочу этого видеть, – сказал Александр и пошёл по направлению к Лиде.

Стас остался на месте и, поворачиваясь по часовой стрелке, начал делать снимки всех пространств вокруг себя. Надо ему отдать должное, он держался смело и уверенно. Правда, как он позже объяснил, на снимках ничего противоестественного не было. Сейдозеро, гора с Куйвой, мелкорослые кустарники, камни и травушка-муравушка со мхом. На один снимок попала Лида, на другой – Александр. У обоих напряжённые и от этого не очень красивые лица. Они даже стояли в таком положении, словно в любой момент готовы были броситься наутёк. Но никто не утёк, наоборот, к озеру из перелеска вышли Марина, Роман и Владимир. Лида пошла к ним навстречу и заметила, что Марина плакала. У неё были припухшие веки и красные белки глаз. Лиде это показалось странным. Может быть Марина плакала от усталости и стресса, которые хочешь не хочешь, но в любом походе приобретаешь только потому, что оказываешься в необычной для себя и некомфортной обстановке. Так сказать, выходишь из зоны комфорта своего дивана и заходишь в зону дискомфорта палатки, ветра и снега. А может быть, она плакала от испуга. Так часто бывает с женщинами, тем более с такими девочками-девочками, так Лида характеризовала представительниц слабого пола, которые тяжелее дамской сумки ничего не могли поднять. Марина, по её мнению, была из их числа, несмотря на то, что в походе она тащила на спине рюкзак. Но это не переводило её в другую категорию женщин, более сильных и мужественных. Да и зачем, подумала Лида, у Марины есть муж – защита от бытовых неурядиц и проблем и Роман – защита на позициях вне дома, так сказать внешняя защита. Так или иначе, плакать в существующих условиях и даже от страха для Лиды показалось очень странным занятием.

– Я туда не пойду, я боюсь, – начала истерику Марина, указывая рукой на Сейдозеро. – Рома, принеси мне, пожалуйста, рюкзак и отправимся дальше. Ты это видела? – Марина неожиданно обратилась к Лиде.

– Да, – ответила Лида.

– Я не понимаю, как это могло получиться? Что это?

– Оптический обман, – постаралась успокоить её Лида. – Трансляция вселенной истории, которая могла произойти здесь до нашего прихода.

– Разве такое бывает? – не успокаивалась Марина.

– Значит, бывает, – уверенно и спокойно ответила Лида.

У Лиды прошёл первоначальный мандраж и она спокойно могла говорить о том фото и даже выдвигать какие-то гипотезы по этому поводу. Она понимала, что паника здесь и сейчас им ни к чему. При существующих обстоятельствах, когда нет ни связи, ни людей, ни даже хорошей погоды кидаться в истерику – смерти подобно.

– Уходим, – скомандовал Владимир, подбирая свой рюкзак и подхватывая с земли рюкзак с палаткой. – Надо двигаться дальше, чтобы пообедать у реки Чивруай.

В это время Роман уже сбегал за Марининым рюкзаком. К ней подошли Стас и Александр и вся группа туристов зашагала от этого странного места. Шли молча, каждый обдумывая свою версии произошедшего. Никто не оглядывался назад, только Саша еще раз посмотрел в сторону Сейдозера и то потому, что уронил палку и машинально переступил через неё, поэтому ему пришлось повернуться в ту сторону, чтобы её поднять.

– Ух, как странно тут всё, – пробормотал он себе под нос, еще раз внимательно вглядываясь в осматриваемое пространство Сейдозера. Не увидев ничего сверхъестественного, поднял палку и пошёл дальше.

***

Когда Виктор с Константином дошли до Сейдозера, они никого не обнаружили, ни саамов, которые, вероятно, уже провели все свои обрядовые игрища и свернулись, ни искомую группу людей, что так внезапно исчезли ночью.

– Вполне возможно, что они уже далеко от Сейдозера, – озвучил свою гипотезу Костя.– Если они ушли часа в два ночи, то могли дойти уже до реки Чивруай.

– Ну, так далеко они уйти не могли, если вообще пошли в эту сторону, – сделал вывод Виктор. – Костя, мы с вами болваны! С чего мы взяли, что они должны были направляться именно сюда? Мы с вами потеряли драгоценные сутки своего времени на отслеживание пути их движения.

Виктор так сильно расстроился от своего открытия, что не смог больше вымолвить ни слова. Только махнул рукой и пошёл вдоль озера.

– Смотрите, костёр ещё тлеет, – закричал Костя, присаживаясь на корточки над костровищем и поднося ладошку еще к горячим, но уже не обжигающим уголькам. – Саамы совсем недавно ушли.

Он встал, подошёл к Виктору, положил ему руку на плечо и спокойно сказал:

– Давайте уже оставим этих людей и продолжим нашу с вами работу.

Только успел он закончить фразу, как откуда-то из пространства их ослепила яркая вспышка, похожая на молнию. Неожиданность, с которой произошёл этот природный феномен, заставил психологов оцепенеть. На лицах обоих застыло недоумение и страх. Эта молния не была одиночным природным явлением, она как будто раскрыла занавес сцены с эпизодом какого-то потустороннего спектакля. На доли секунды в ярком свете вспышки на расстоянии вытянутой руки Виктор и Константин увидели женщину, одну из тех, этих странных путешественников, с гримасой ужаса на лице. Поодаль её стояли все остальные члены коллектива. Эта картинка была настолько реальна, что казалось, все эти люди находятся сейчас здесь. Но свет исчез, и занавес закрылся. Ощущение недоумения и возникшей опасности зашкалило. Непредсказуемость ситуации подрывало всю устойчивость психологической уравновешенности мужчин. Единственное их желание было кричать и бежать. Но куда? Страх мгновенно заполнил собой всю досягаемую и недосягаемую территорию вокруг и вонзился в каждую клеточку тел Виктора и Константина. Прошло больше минуты, прежде чем они смогли хоть что-то вымолвить.

– Как это? – недоумённо спросил Костя у Виктора.

Виктор в ответ только пожал плечами.

– Словно синематограф какой-то. На мгновение включили экран и выключили.

Костя осмотрелся по сторонам, но ничего необычного больше не увидел.

– Присядьте, Виктор, вы сильно побледнели, – поддерживая Виктора за локоть, Костя помог ему сесть на камень. Сам продолжил осматриваться по сторонам.

– Нужно обязательно записать это явление в путевой дневник и позже поискать его аналоги в книгах. Возможно, это сродни миражам, которые возникают в пустынях. Но согласитесь, Виктор, здесь же не пустыня, но место непростое.

Костя задумался.

– А не могла нам с вами прийти одномоментно одна и та же галлюцинация? – вдруг спросил Виктор. – Вы знаете, могло такое случиться, исходя из хода событий и мыслей, которые на протяжении последних суток нас с вами сопровождали. Основываясь на стрессе, который мы испытали в свете этих эпизодов жизни, у нас мог возникнуть галлюциногенный феномен, подкреплённый уверенностью в мистичности данных мест.

Это была гипотеза, имеющая право на существование. Костя согласился с ней. Они, действительно, неоправданно уделили слишком много внимания этой компании в ущерб своей работе. Мог возникнуть внутренний конфликт интересов, выдавший такую непредсказуемую реакцию в виде ярчайшей галлюцинации.

– Это удивительно! – воскликнул Костя, искренне поверив в данную гипотезу произошедшего. – Нам с вами необходимо записать это в дневник. Массовая галлюцинация! С таким я ещё не сталкивался. А вы, коллега? – спросил он Виктора.

– Как и для вас, для меня это открытие, – ответил Виктор, поднимаясь с земли. Он полностью оправился от стресса и мог совершенно свободно размышлять. – Вы знаете, я ведь пару дней сомневался, – признался он Косте. – Иди или нет в тундру. И сейчас нисколько не жалею, что предпочёл томным вечерам в своей лечебнице, холодные дни и ночи этих непредсказуемых и необъяснимых мест. Я несказанно рад…

– Пойдёмте же, – перебил его Костя, который уже успел изучить разговорчивую и непрестанно рассуждающею натуру Виктора. – Нам нужно наверстывать упущенное время.

Костя ещё раз осмотрел окрестности озера и, не найдя для себя ничего примечательного, быстрым шагом пошёл прочь от озера. Виктор последовал за ним, но судя по всему, его настолько переполняли эмоции, что даже задыхаясь от быстрого шага на ходу он пытался передать словами Константину свои возникшие ощущения и чувства.

– Это совершенно неизученное явление, – кричал Виктор. – Боюсь, коллега, что нашего с вами опыта и знаний недостаточно, чтобы найти ключ к разгадке данного феномена. Вы знаете, я так испугался. Вы тоже это почувствовали? Какой-то животный страх от необъяснимости. Мне очень хотелось последовать примеру стаи диких лошадей, которые при звуке выстрела ружья готовы сорваться с места и нестись галопом несколько километров, от страха сметая всё на своём пути. Но чувство какой-то ответственности за всё здесь происходящее сдержало мой побег. Вы понимаете меня, Костя?

Костя на ходу молча кивнул и погрузился в свои мысли. Если это была массовая галлюцинация, то большая доля вероятности, что она может повториться, а это значит, что-то в этих местах воздействует на изменение сознания. Вдруг одна из мыслей пронзила Костю как стрелой. Вернее, возник вопрос, на который Костя боялся дать ответ. Если галлюцинация может повториться в будущем, то это не исключает того, что она уже была и в прошлом. По крайней мере, сейчас ни за что нельзя ручаться.

Костя вспомнил своё сегодняшнее пробуждение с поиском места стоянки путников. Он вспомнил то недоумение, которое их с Виктором охватило от того, что не осталось ни единого признака физического пребывания рядом с ними людей. А что, если это была просто галлюцинация? Длительная устойчивая галлюцинация? Косте вдруг стало очень жутко, и он посчитал нужным об этом пока не думать, чтобы не расшатать устойчивость психики. Для этого хватало внешних причин. Надо сохранять хладнокровие.

***

– Привал, – скомандовал Владимир, как только группа дошла до огромных камней ручья Чивруай. – Будем обедать.

Группа молча упала на камни, кто где. Говорить не хотелось никому. Всем было холодно до невозможности. Сильнейший порывистый северный ветер вперемешку со снегом сделал своё дело. Борьба со стихией высосала из людей физические силы и психологически подселила в души тень безысходности. Все понимали, что идёт всего лишь второй день похода и нет никакой надежды на то, что после обеда или завтра погода станет благосклоннее к ним.

Вот тебе и перезагрузка, думала Лида, опираясь руками о холодный камень, на котором сидела. Жёстко, очень жёстко. Как-то погорячилась я, отправляясь на север в поход в сентябре. Их сентябрь – это не наш сентябрь с жёлтыми листочками и бабьим летом. Не думала, что в сентябре здесь уже зима. Смешно даже, резиновые сапоги взяла с собой. Надо было валенки брать. Как-то бы не заболеть. Потерпеть ещё два дня и домой. Прогуляюсь, подумала Лида, наберу сушняка для костра. Встала и спокойно пошла. По дороге ей лезли в голову самые разнообразные мысли. Было удивительно, что ни о какой походной романтике, о которой она слышала, пока и речи не шло. Коллектив не сплотился. Каждый сам по себе. А то, что им пришлось столкнуться с какими-то странными людьми и необъяснимым явлением, только на мгновение сблизило людей и то потому, что у всех возник страх.

В поход за собой

Подняться наверх