Читать книгу Стратегия победы. Разгрома 1941 года не было - Елена Прудникова - Страница 3

Ну, во-первых, не в четыре, а несколько раньше. Первые бомбы упали на советские города в 3 часа 30 минут ночи. Впрочем, не суть.

Почему сказку о «неожиданном нападении» поддерживают официальные военные историки и генералы – понятно. Большинство из них до последнего времени, как и вся страна, были не в курсе реальных событий начала июня 1941 года и ориентировались, в основном, на мемуары маршала Жукова. Правильно, в общем-то, ориентировались – партия велела. Мемуары прославленного маршала на самом деле есть просто озвучивание официальной версии войны, появившейся в результате супружеского союза идеологического отдела ЦК КПСС и историков из Министерства обороны. Отсюда и потрясшее Виктора Суворова «посмертное» редактирование данного текста – когда уже после смерти автора выходили все новые исправленные и дополненные издания жуковских мемуаров.

Те же из военных, кто знал реальную историю, предпочитали молчать или отделываться намеками – надо ли объяснять почему? Во-первых, очень не хотелось брать на себя ответственность за поражение – а если не валить вину на правительство, то это непременно придется делать. А во-вторых, если кто не хотел молчать – у нас имелась еще и цензура…

Официальная советская история войны, конъюнктурная от начала до конца и насквозь лживая, в «перестройку» дополнилась еще и ложью «с того берега», запущенной в обращение Суворовым и подхваченной уже нашими доморощенными диссидентами. Коктейль в результате получился совершенно эксклюзивный: тухлый кремовый торт вперемешку со свежим дерьмом, усиленно взбиваемый по ходу всяческих обсуждений… О-о, ну и амбре!

Добравшись до телевидения, все эти сказочки уже намертво вросли в массовое сознание. Между тем история – это не то, что пишется в диссертациях и монографиях, это представление, которое имеет о событиях прошлого средний человек – как говорили в старину, обыватель. А обыватель, судя по телефильмам, до сих пор пьет прежний коктейль.

Так что не надо обольщаться – мы идем прежним курсом, товарищи! Или господа, не знаю… но если все господа – то над кем? Ведь обращение «господин» автоматически предполагает наличие рабов…

Чьи мы рабы? Чьи рабы мы?[1]

Ладно, перейдем к делу!