Читать книгу Ты принадлежишь мне - Елена Рахманина - Страница 11

Он выглядел злым как чёрт. Взъерошенным, будто давно меня искал. А я и понятия не имела, как долго нахожусь в обществе Марины.

– Общаюсь с мачехой, как видишь, – к собственному удивлению, спокойно отвечаю, с интересом его разглядывая.

Не знаю, чего я ожидала, но, подойдя к нам, Питон просто схватил меня за руку, поднимая с дивана, как тряпичную куклу. Словно боялся, что стоит ему отвернуться, и я вновь куда-нибудь денусь.

Наконец переводит холодный взгляд на женщину, и я изумлённо замечаю, что она ёжится под ним. Сглатывает слюну от волнения.

Вдова моего отца явно неровно дышит к Багрову. Колючая ревность цветёт пышным цветом. Я с трудом заталкиваю её подальше, надеясь, что не смотрю на Марину с ненавистью.

– Марина, спасибо за вечер, брат наверняка бы одобрил, что ты не носишь траур и не убиваешься по нему, он всегда любил вечеринки, – бросает в неё шпильку, а я всё жду, когда она возьмёт себя в руки и заговорит с ним в том же тоне, что недавно со мной.

Но вместо этого вдова томно поднимается с дивана, равняется с нами и кладёт свою руку с тонкими пальчиками на грудь Льва. Замечаю, как кончики её пальцев подрагивают. На неё так воздействует его близость? Как далеко могли зайти их отношения? Мог ли Лев предать брата, переспав с его женщиной? Мне почему-то казалось, это совсем не в его характере.

– Лёва, мы ведь не договорили, – низким, немного хрипловатым голосом мурлычет Марина.

Лев царапает её предостерегающим взглядом и отчего-то сильнее сжимает моё предплечье.

– В другой раз, – холодно цедит сквозь зубы, и я даже не сомневаюсь, что никакого желания продолжать диалог он не имеет.

– Хорошо, дорогой, – цепляет на губы уже знакомую хищную улыбку, – будьте осторожны, на улице ужасный снегопад.

От её слов Лев дёргается. И это удивляет. Ничего больше не говоря, он вытаскивает меня из комнаты и ведёт к выходу.

– Расскажи, чем вы занимались, – произносит таким тоном, что я не смею ослушаться.

– Ничем, она предложила поговорить и проводила в тот кабинет. Мы перебросились парой фраз, и тут пришёл ты, – отвечаю, аккуратно подбирая слова.

Лев продолжает идти вперёд, почти таща меня за руку. Я едва поспеваю за ним на высоких каблуках. Люди расступаются, явно не желая попасть под замес его тяжёлых ботинок. Потому что мне кажется, он может раздавить любого, кто посмеет встать на его пути.

– Что она тебе сказала? – тянет вперёд, и я оступаюсь, едва не подворачивая ногу. Но он вовремя удерживает меня от нелепого падения. Я ощущаю, что он нервничает. Только ни черта не понимаю, что происходит. Но ещё никогда не видела Льва в подобном состоянии, и от этого вдруг становится страшно.

Может быть, поэтому мне не пришло в голову ничего лучше, как выложить правду.

– Она сказала, что ты убьёшь меня, как только я получу наследство, – произношу и замираю, вглядываясь в серые, холодные как гранит, глаза. – Сказала, что ты следующий в очереди.

Хочу, чтобы он опроверг слова Марины. Посмеялся над ними. Дал понять мне, что я не расходный материал. Хотя именно так я себя и ощущаю с того дня, как познакомилась с ним. И чем дольше он молчит, тем туже внутри затягивается узел.

Мы стоим у самого выхода, друг напротив друга. Рядом хлопает входная дверь, холодный ветер неласково проходится по обнажённой коже плеч.

– А она не сказала, куда я дену всех остальных твоих родственничков? – приподнимает бровь, уходя от ответа.

В глазах дяди такая бездонная пустота, что именно в этот момент до меня доходит, что Марина могла не соврать. Что её слова – это вовсе не попытка разделять и властвовать, а чистая правда, и она действительно желает мне помочь. Пускай я и не представляю зачем. Ведь она не из тех, кто поступает бескорыстно. А это значит, у неё свой интерес. Но какой?

Я судорожно размышляю над этим ответом, не понимая хитросплетений той игры, в которую меня втянули.

И у меня есть лишь несколько вариантов. И каждый из них может плохо кончиться для меня. Потому что я определённо препятствие между Мариной и наследством. Ведь всё могли бы получить именно её дети, если бы не появилась я.

А что, если Лев тоже хочет забрать кусок, причитающийся мне?

Но зачем же тогда он меня искал? Почему в тот день, когда сгорел дом бабушки, у которой я схоронилась, он не закопал меня неподалёку от пруда? Ведь у него имелась уйма возможностей устранить ненужную племянницу. А одинокую сиротку никто не стал бы искать. Зная Лиду, обнаружив мою пропажу, она даже не потрудилась бы обратиться в полицию.

Слишком много отсутствующих частей головоломки. Череп начинает трещать от напряжения.

Я вырываюсь из стальной хватки Льва, выбегая из дома. В груди печёт всё сильнее. Слёзы просятся наружу. От дикого страха. От ощущения, что я не могу доверять ни одному живому существу. И дурацкой привязанности ко Льву, которую испытывают жертвы к абьюзеру.

– Вера, – дёргает за руку на себя, догнав меня спустя пару широких шагов. Я по инерции ударяюсь ему в грудь и, чтобы не упасть, сминаю пальцами его пиджак. Он дышит тяжело, с надрывом. И вовсе не оттого, что запыхался. Я ощущаю, что его тоже переполняют эмоции. Но по лицу невозможно понять какие.

– Я не собираюсь тебя убивать, слышишь? – сводит брови, всматриваясь в мои глаза, будто намереваясь прочесть мои мысли.

Но что-то в его тоне мне подсказывает, что он мог бы пустить меня в расход. Он ведь не в курсе, что я слышала его разговор с Марго. И я для дяди не более чем необходимая жертва.

В случае чего горевать по мне он сильно не будет, особенно если на чаше весов стоит наследство его брата.

И в сотый раз мне в голову приходит одна мысль. Бежать. Бежать не оглядываясь.