Читать книгу Черногория. Горы в зеркале Адриатики - Елена Раскина - Страница 4

…Ненастным днем одного из забытых средневековыми хронистами лет XIII в. некий венецианский путешественник, направлявшийся ко двору могучего сербского короля Стефана Уроша II Милутина, карабкался со своими провожатыми через перевалы Динарского нагорья, в самом сердце нынешней Черногории. Перед взором потрясенного сына солнечной Италии вырастали суровые и величественные очертания горных вершин, каменистых, поросших густым приземистым лесом, завораживавших и подавлявших его своими исполинскими размерами. В туманной мгле они казались темными, словно грозовые тучи. Холодный пронизывающий ветер завывал между ними, бросая в лицо мелкие капли холодного осеннего дождя, бесконечного, как этот пустынный край. Венецианец, продрогший до костей, зябко кутался в свой подбитый мехом плащ и с нетерпением мечтал о ночлеге у жаркого очага в каменной хижине какого-нибудь здешнего пастуха-горца. Но его проводники, рослые и вооруженные до зубов молодцы в накинутых на плечи косматых шкурах, казалось, не чувствовали усталости. Они скользили по узким тропинкам неслышными упругими шагами, словно духи этих мест, и при этом белозубо посмеивались над неловкостью гостя и его слуги-земляка, которые, единственные из всего отряда, сгорбившись от холода, ехали на низкорослых лошадках из здешних табунов.

Тогда, не выдержав титанического однообразия горного пейзажа, бесконечности пути и едких насмешек проводников, один из итальянцев, господин или слуга (мы, наверное, так никогда и не узнаем его имени), возмущенно воскликнул:

– О Мадонна, что это за страна?! Это же сплошные черные горы, monte negro!!!

– Monte Negro? Црна Гора по-нашему? – с интересом переспросил вожак проводников, понимавший по-итальянски, а потом со смехом обернулся к своим товарищам: – А что, братья, неплохое ведь название для нашего края придумал синьор венецианец – Черногория?

Прошло некоторое время, и меткие слова итальянского гостя распространились при дворе короля Милутина, сначала – в виде остроумной шутки, а потом, все чаще, – как имя этого удела. И вот, наконец, оно прозвучало в политике и дипломатии. Первым известным истории документом, в котором Черногория упоминается под ее нынешним названием, стало «писание» Стефана Уроша II Милутина в православную епархию на острове Враньина (Скадарское озеро). Текст этого послания цитируется в летописи монастыря Святого Николая, располагавшегося там же, и содержит точное географическое пояснение: Монтенегро, Черная Гора, Черногория – это край, лежащий вокруг знаменитой горы Ловчен (район будущей многовековой столицы страны – Цетинья).

«Черный» на сербском языке – не просто цвет. В сложившемся еще в пору раннего Средневековья красочном наборе эпитетов и характеристик народного эпоса «черный» означает одновременно и «отчаянный», и «несчастливый», «бесталанный», и «непреклонный» – все со смешанным оттенком трагизма и уважения. Порой кажется, что случайно оброненное итальянским путешественником слово запрограммировало непростую и драматическую историю этой страны на много веков вперед…

Рассказ об истории Черногории, который мы поведем ниже, невозможен без четкого определения для читателя важнейшего факта: в своих нынешних территориальных границах эта страна окончательно сложилась только в конце XIX – ХХ вв., и то в несколько сложных этапов. Историческое имя Черногория носили именно внутренние, горные районы страны, покрытые труднопроходимыми горами и лесами, предоставлявшими жителям отличное убежище от врагов, но и серьезно ограничивавшими хозяйственные возможности. Относительно крупные общественные и государственные образования могли сложиться там только под влиянием внешней угрозы, или, проще говоря, нашествия врагов, «загнавших» туда не собиравшихся сдаваться храбрецов. Выражаясь эффектным языком политологов сегодняшнего дня, гордая горная Черногория всегда была краем нонконформистов, то есть тех, кто не желал жить ни по чьей чужой воле, а только по собственным законам и традициям. К Черным Горам исторически тяготела Зетско-Белопавличская равнина, плодородное пространство к северо-западу от обширного Скадарского озера, пересеченное многими реками и речушками (Зета, Морача, Рибница и др.). Именно с этой равнины и уносили в горы свои пылающие страстью к свободе сердца основатели будущей черногорской государственности. А вот лазурное побережье Адриатического моря, усеянное, словно низкой драгоценных жемчужин, древними городами и городками (Котор, Будва, Пераст, Ульцинь, Герцег-Нови и др.), окончательно было отнесено к государственному ареолу Черногории только в Новое и Новейшее время. Побережье нынешней Черногории принадлежало сначала Риму и Византии, затем – Венецианской республике, Австрийской империи, временами – Оттоманской Порте и Франции. Черногорцы бывали там частыми гостями (званными ли – с торговлей и дружбой или незваными – с войной), и не раз отважные жители гор дерзко бросали вызов могучим державам, правившим приморьем… Но овладеть приморскими городами надолго черногорцы не могли вплоть до конца XIX – начала ХХ в. В приморских городах веками существовала самостоятельная культурная и социальная среда, которая сама влияла на черногорцев и манила их к себе. В приморье сложился типичный для портовых городов конгломерат национальностей и религий – там жили хорваты, черногорцы и сербы, итальянцы и албанцы, греки и евреи, православные и католики, мусульмане и иудеи…

Карта Черногории

Территория нынешней Черногории была обитаема с доисторических времен. Местные археологи полагают, что первые люди появились на территории страны во времена древнего каменного века (палеолита). Археологический комплекс Красная Стена, расположенный недалеко от города Никшич, датируется периодом от 60 до 35 тысяч лет до н. э. Там обнаружено 32 культурно-исторических слоя, свидетельствующие о непрекращающейся деятельности человека на протяжении нескольких десятков тысячелетий.

Следы древнего человека встречаются и в континентальной части страны, но на побережье их значительно больше, особенно в районе Боки-Которской. В черногорском приморье учеными обнаружены археологические памятники, относящиеся к раннему и позднему неолиту (новому каменному веку), бронзовому и медному векам. Самые известные среди них – фрагменты керамики третьего или четвертого тысячелетия до н. э., древнее погребение близ Тивата (примерно 1900–1800 гг. до н. э.), наскальные изображения в пещере Липцы около Рисана (1500–1200 гг. до н. э.) и ряд других. Они свидетельствуют, что родоплеменные общины древних охотников, собирателей и примитивных земледельцев облюбовали этот край еще в эпоху «затяжной юности человечества».

Иллирийский воин

В третьем и втором тысячелетиях до н. э., когда волны так называемого «первого Великого переселения народов» привели в движение обитавшие в Евразии индоевропейские племена, население нынешней Черногории приобрело более отчетливые черты. Древние народы, имена которых дошли до наших дней благодаря античным авторам, активно осваивали Средиземноморское и Адриатическое побережья. Балканский полуостров был заселен иллирийцам, большой группой родственных племен, потомками которых в наши дни считают албанцев. На черногорской территории расселились племена доклеатов, энхелейцев, лабеатов, ардиеев, плереев, находившиеся на стадии родового строя и имевшие сложившиеся навыки скотоводства и земледелия. Иллирийцы, которых одни древнегреческие историки считали потомками финикийского царя Кадма и богини согласия Гармонии, а другие выводили их род от мифического циклопа Полифема, были храбрыми воинами. Одним из их постоянных занятий на Адриатическом побережье стало пиратство. Иллирийцы начали возводить вокруг своих поселений на земле современной Черногории первые примитивные укрепления. Доказательствами торговых связей иллирийцев с Древней Грецией и племенами Балканского полуострова служат найденные в раскопках фрагменты оружия и предметов утвари, привезенных из самых различных районов Средиземноморья.

В начале III в. до н. э. прибрежная часть сегодняшней Черногории, благодаря своему удобному рельефу всегда привлекавшая мореплавателей, впервые вошла в состав государственного образования. Вождь храбрых ардиев Агрон, знаменитый воитель, сумел объединить в союз соседние иллирийские племена между устьями рек Крка и Дрина, покорить весь берег Адриатики от Эпира до Истрии и создать царство с центром в Рисане. Корсары царя Агрона бороздили Адриатическое море, дерзко нападая на греческие корабли и колонии и бросая вызов могуществу Рима. Однако Рим уже заявил свои права на гегемонию в регионе. Столкновение двух хищников было неизбежно. Вскоре черногорское побережье стало ареной первой в своей бурной истории войны, события которой зафиксированы на скрижалях истории. В самом начале римско-иллирийского противостояния, в 230 г. до н. э., царь Агрон неожиданно скончался. Если верить римскому историку Полибию, от «невоздержанности на пиру» после одной из побед. Хотя, как известно, римляне никогда не брезговали ядами в борьбе против своих врагов.

Фактической наследницей Агрона стала его жена царица Теута (другое прочтение – Тевта), правительница при его малолетнем сыне от первого брака. Располагавшие пятью тысячами воинов и сотней кораблей иллирийцы упорно сопротивлялись экспансии Рима. Гаванью, из которой стремительные галеры царицы Теуты уходили в набеги против римлян и их греческих союзников, была черногорская Бока-Которская, с тех пор повидавшая морские флаги сотен великих и малых держав мира. Однако в 228 г. до н. э. Рим сумел нанести гордой царице роковой удар. Против нее был брошен флот из двухсот кораблей с двадцатитысячным десантом на борту. Побежденная и покинутая своими подданными, Теута была вынуждена принять все условия безжалостного Рима и отказаться от власти. Древняя легенда гласит, что, когда римские корабли вошли в опустевший после разгрома иллирийского флота Бока-Которский залив, царица не вынесла позора и бросилась в море с крепостной стены…

Признав верховную власть Рима, иллирийские племена тем не менее не оставляли надежд вернуть себе свободу. Они неоднократно поднимались на восстания против захватчиков, да и приверженности к пиратству не оставляли. Все это переполнило чашу терпения «сената и римского народа», и величайшая сверхдержава Древнего мира вынесла иллирийцам приговор. В 168 г. до н. э. римляне жестоко уничтожили остатки иллирийской государственности, и со следующего года их земли перешли под прямую власть Рима. Началась депортация мятежных племен в глубь Балканского полуострова. Именно к этому периоду относится первое известное заселение горных районов Черногории смельчаками, не признававшими римской власти. Возможно, в кипучей крови черногорцев, заслуженно гордящихся поколениями отважных предков, найдется и капля древней иллирийской крови…

Покоренные Римом племена Балкан входили в состав имперской провинции Иллирик, в названии сохранившей память о прежних хозяевах этих земель. Римляне, разумные завоеватели, уважали самобытный уклад жизни, традиции и вероисповедание местных жителей. Взамен покоренные народы несли налоговое бремя перед империей. В том числе платился и «налог кровью» – молодые местные уроженцы регулярно пополняли железные ряды римских легионов, где муштровка и круговая порука быстро превращали тех, кто выживал, в настоящих римлян. Впрочем, был и другой путь в римляне: племенная аристократия со временем могла получать римское гражданство и участвовать в управлении государством. Многие римские сановники, полководцы и даже несколько императоров происходили из Иллирийской провинции, в том числе – с нынешних черногорских земель. К слову, черногорцы очень гордятся тем, что многие их соотечественники во все времена нередко достигали высокого положения на службе иным державам. Они с удовольствием перечислят вам десятки имен, начиная со знаменитого римского императора-реформатора Диоклетиана и заканчивая опальным лидером боснийских сербов Радованом Караджичем…

В 10 г. новой эры, после очередного народного восстания, Иллирик был поделен на две провинции: Паннонию и Далмацию. Территория современной Черногории вошла в состав Далмации. Период римского управления характеризовался для ее прибрежных и равнинных областей сильной романизацией жителей, появлением многочисленных городов и поселений, а также интенсивным хозяйственным развитием. Древний город Доклеа, развалины которого можно увидеть в районе современной Подгорицы благодаря многолетним стараниям археологов, представлял собой самый значительный античный городской центр на черногорской земле. Он был расположен на перекрестке важных торговых путей и являлся важным административным и торговым форпостом Рима. Город был обнесен мощными крепостными стенами, имел две главные улицы и, подобно другим типичным поселениям империи, форум, амфитеатр, храмы богов, знаменитый римский водопровод и т. п.

Другой известный нам город этого времени, имевший статус римского муниципия, то есть подчиненного административного субъекта, находился недалеко от современной Плевли, на севере Черногории. В отличие от Доклеи, время основания которой точно неизвестно, этот населенный пункт был построен во второй половине II в. для охраны торговых путей. Кроме того, целый ряд черногорских городов гордится своим местоположением на местах римских военных лагерей – например, второй по величине город страны Никшич. Процветали при римлянах и приморские города, как существовавшие ранее (например, основанные в V в. до н. э. финикийская Будуа – нынешняя Будва и греческий Колхиниум – Ульцинь), так и возведенные в период римского владычества (например, Аскривиум – Котор).

После окончательно оформившегося в 395 г. раздела Римской империи на Западную и Восточную территории Далмации, в том числе современной Черногории, вошли в состав Восточной империи (впоследствии – Византии) под названием провинции Превалитана (Превалис). Поистине огромная роль, которую в Византии того времени играла христианская церковь, отразилась и в облике будущих черногорских земель. В 451 г. в актах Каледонского церковного собора встречается первое упоминание о существовании там христианской епархии, носившей название Дуклянской (от названия города Доклея, иначе – Дукля).

Развалины города Доклеа

Неизменными центрами городов и поселений стали церкви, а принадлежность к христианской вере превратилась в важнейший элемент самоидентификации подданного Византии. Все эти черты в дальнейшем унаследовало и черногорское общество. Археологическими находками из византийского периода в Черногории являются фрагменты напольных мозаик латифундий близ Тивата и Петровца, развалины раннехристианских церквей на побережье около Котора, а также в равнинных районах страны.

В VI–VII вв., когда Европа содрогалась от потрясений нового Великого переселения народов, этническая и общественная картина Балканского полуострова заметно преобразилась. На земли Византийской империи, переправляясь через реки Саву и Дунай, начали неудержимым потоком переселяться многочисленные племена древних славян. То были прародители нынешних народов, имена которых стали синонимами Балкан, – сербов и хорватов, черногорцев, болгар, словенцев…

Среди историков бытует мнение, что прародиной южных славян является Полабье, край к востоку от Карпат, возле Днепра и Днестра. Пришельцы, разительно отличавшиеся от смуглых в большинстве своем подданных Византии светлым цветом глаз и волос, были сильны своей огромной численностью. Они еще находились на стадии родового строя. Их «народоправство» рождало у образованных византийских авторов ассоциации с золотым веком Античности – древнегреческой демократией. Придерживаясь языческой религии, славяне в основном обожествляли явления природы (Перун – бог грома, Даждьбог – бог солнца и т. д.), или мифических покровителей отраслей хозяйства («скотий бог» Велес), или общественные явления (Лада – богиня любви и брака).

Славяне были трудолюбивыми оседлыми земледельцами и полукочевыми скотоводами, а также искусными ремесленниками, однако не гнушались находить себе пропитание и с помощью военных набегов на соседей. Основываясь на «военной необходимости», славянские родовые вожди, опиравшиеся на свои дружины, начинали укреплять свою власть над массой рядовых общинников, закладывая основы для будущего неравенства. Именно этих славянских «архонтов» соблазняли золотом, имперской роскошью, а при возможности запугивали несокрушимой силой легионов ловкие византийские дипломаты, пытаясь превратить славянские племена в подданных или федератов (военных союзников) империи.

Славяне легко освоили земли византийской провинции Превалис, в том числе и нынешнюю равнинную и приморскую территорию Черногории. Ведущий современный черногорский историк Живко Андрияшевич полагает, что уже на ранней стадии переселения славян на Балканы можно выделить племена, которые в будущем послужили фундаментом для формирования черногорского народа. По его мнению, славяне, осевшие в районе города Дукли, иначе – Диоклиции, или Диоклии (так трансформировалось название римской Доклеи), стали непосредственными предками черногорцев.

Действительно, один из выдающихся византийских императоров того времени Константин Багрянородный (905–959), автор нескольких литературных трудов по теории и практике византийской власти, в трактате «Об управлении империей» называет эту группу славянских родов «дуклянами», или «диоклицианами». При этом венценосный писатель уже упоминает сербов как отдельную народность, но о принадлежности дуклян к этой общности не пишет ничего.

Конечно, говорить о непосредственной этнической преемственности дуклян и черногорцев было бы слишком смело: в эпоху раннего Средневековья образующими народ факторами считались только подданство конкретному монарху, религия и язык. Однако, раз население Дукли с течением веков оставалось на том же месте, почему бы не предположить, что в жилах черногорского крестьянина, в наши дни вспахивающего на тракторе землю в окрестностях Подгорицы, не течет доля крови славянского земледельца, в византийские времена бороздившего ту же землю деревянным ралом?

Вообще о раннем периоде истории дуклян и Дукли мы знаем очень мало. Реконструкция раннеславянской государственности на черногорских землях ведется историками на основании отрывочных данных у византийских авторов и материалов археологических раскопок. Основным славянским источником о раннесредневековой государственности в Дукле считается летописный трактат, созданный, вероятнее всего, во второй половине XII в. и позднее переведенный на латинский язык безымянным священником из города Бара – так называемая «Летопись попа дуклянина».

На его основании можно предположить, что примерно в начале IX в. славяне из района Дукли образовали собственное княжество, получившее название по своему главному городу и сочетавшее черты родового строя и раннефеодальной монархии. Оно признавало над собой власть Византии. Территория этого государства ограничивалась на юге рекой Бояна и Бока-Которским заливом и простиралась от устья рек Зеты и Морачи до истока рек Пивы и Тары на севере. Западная граница проходила от Рисана через Грахово до Никшича, а восточная – через горный массив Проклетие до устья Бояны.

Владимир, князь Дукли

Таким образом, можно говорить о некоторой территориальной идентичности Дукли и позднейшей Черногории. Первым известным истории дуклянским князем был Петр, от которого до наших дней сохранилась только оловянная печать с надписью: «Петр – архонт Диоклеи». В период царствования в Константинополе императора Василия I (867–886) дуклянские славяне приняли христианскую веру, которая сочеталась у них со многими прежними традициями и обрядами.

В Х в., после того как стареющая Византийская империя потерпела несколько тяжелых поражений от молодой агрессивной силы на Балканском полуострове – Болгарского царства (объединившего в себе славян и тюркских кочевников), Дукля получила фактическую или, как утверждает ряд черногорских историков, даже полную независимость от Константинополя. Однако это привело ее в конце века к открытому военному столкновению с Болгарией, обратившей свои завоевательные амбиции на запад.

Правивший в то время в Дукле князь Йован Владимир пытался в 990 г. образовать против болгарской угрозы коалицию с византийцами, однако потерпел неудачу. В 997 г. он оказался один на один с вторгшимся в дуклянские земли болгарским царем Самуилом. В сражении на реке Бояне стремительная болгарская конница буквально смела с поля дуклянские ополчение, князь Владимир попал в плен, а его княжество оказалось под властью Самуила. Однако последний был заинтересован в подчинении Дукли, а не в ее уничтожении. Приняв дуклянского князя Владимира как почетного гостя, болгарский монарх, согласно «Летописи попа дуклянина», женил его на своей дочери Теодоре Косаре и вскоре отпустил «в страну и удел его отцов» как вассального правителя.

Легенда свидетельствует, что в установлении этой династической унии немалую роль сыграла вспыхнувшая между Владимиром и Косарой преданная любовь, смягчившая суровое сердце царя Самуила. Владимир же, в свою очередь, в благодарность за столь благородное отношение сохранил лояльность Самуилу вплоть до смерти последнего в 1014 г. Однако впоследствии он повел рискованную политическую игру для выхода Дукли из-под болгарской опеки. Очередной болгарский царь Иван Владислав сумел переиграть дуклянина, в 1016 г. обманом заманил Владимира в свою резиденцию Преспу (Македония) и приказал убить. Предание гласит, что овдовевшая княгиня Косара ушла в монастырь и до конца своих дней оплакивала любимого мужа. Впоследствии несчастливый князь Йован Владимир был прославлен как святой.

Болгарские войска вновь вторглись в Дуклю, чтобы привести ее к повиновению, однако оправившаяся Византийская империя имела на эту область собственные виды. В упорной войне с империей Болгария потерпела тяжелое поражение, убийца князя Владимира Иван Владислав погиб в одной из битв, а вскоре пало и само Болгарское царство. Над Дуклей вновь простерлась сень порфиры византийских императоров.

Наследником князя Владимира на дуклянском престоле стал его двоюродный брат (по другим данным – племянник) Стефан Воислав, хитрый политик и талантливый полководец, а также родоначальник первой в истории этого раннесредневекового государства династии Воиславлевичей. На словах признавая власть византийских императоров-басилевсов, Воислав исподволь готовил народное восстание против них. Восстание полыхнуло в 30-х гг. XI в., и князь тотчас возглавил его. В 1035 или 1036 г. военная удача изменила славянам, власть византийцев над Дуклей была восстановлена, а Воислав попал в плен и был в оковах отвезен в Константинополь.

Однако в 1039 г. дуклянский князь сумел вновь вырваться на свободу, опровергнув аксиому своего времени о том, что «из подземных тюрем Царьграда не бегут». Вернувшись в Дуклю, он снова поднял своих подданных на борьбу. В 1040 г. в битве при Црмине он наголову разбил византийские войска и вскоре даже захватил перевозившуюся морем казну басилевсов. После этой победы князь Воислав не только утвердил независимость Дукли, но и существенно расширил ее территорию от реки Бояны до Неретвы.

Тем не менее Византийская империя, подобно всем великим державам прошлого и будущего, не смирилась с поражением. В 1042 г. для наказания непокорного владетеля Дукли была собрана огромная по масштабам того времени армия – византийский хронист Иоанн Скилица определяет ее численность в 60 тысяч солдат. Византийцы вступили на территорию княжества, предавая все на своем пути огню и мечу. Решающее сражение произошло в октябре того же года в горных теснинах близ города Бара. Дуклянское ополчение, во главе которого стояли князь Воислав и пятеро его сыновей, уступало войску могучей империи по численности и боевой выучке в несколько раз.

Однако, призвав на помощь славянскую смекалку и отличное знание родных гор (часто выручавших и в последующие века черногорских воителей), дукляне умело маневрировали, внезапно атаковали врага с разных сторон и засыпали его градом стрел и камней. Византийские стратеги запаниковали и сочли себя окруженными неисчислимым врагом. Армия мировой державы в беспорядке и с огромными потерями отступила перед защищавшими свой край земледельцами, пастухами и рыбаками.

К сожалению, князь Воислав недолго упивался славой: около 1043 г. он умер. Подобно многим сильным правителям, единственной его слабостью оказалась любовь к семье. Княжество Дукля, разделенное им на уделы между пятью сыновьями без очевидного наследника, погрузилось в пучину интриг и борьбы за власть. Примерно в 1046 г. победителем из «семейной разборки Воиславлевичей» вышел младший сын покойного князя Михайло, отобравший уделы у братьев.

Князь Стефан Воислав

Михайло стал одним из наиболее известных монархов Дукли, добившимся даже королевского титула. Он провел внутренние реформы в государстве, упорядочив управление по образцу византийского, но подтвердил внутреннюю обособленность свободолюбивых горских племен, на своих территориях располагавших большой самостоятельностью. В будущем именно они составили основу черногорского общества. Свою резиденцию Михайло временно перенес в богатый город Котор на побережье, всячески поощряя развитие морской торговли. Князь Михайло умело пользовался положением дел в соседней Византии, то заключая с ней союз, то, наоборот, поддерживая освободительное движение в соседней Македонии, перешедшей под власть византийцев после завоевания ими Болгарского царства.

Дуклянскому монарху удалось на время поставить царем мятежных македонцев своего юного сына Бодина, однако вскоре империя нанесла ответный удар. Восставшие были разгромлены византийской армией, а храбрец Бодин, сражавшийся в их рядах, угодил в плен и стал вторым представителем дуклянской династии в застенках Константинополя. Впрочем, в 1078 г. знатного пленника удалось вызволить тайным агентам князя Михайло: побеги из византийского плена дуклянам традиционно удавались!

Но мировую известность Михайло Воиславлевичу принесли дипломатические отношения с папой римским в свете произошедшего в 1054 г. раскола христианской церкви на восточно-греческую православную и западную римско-католическую. Дукля входила в сферу интересов католической церкви. В борьбу за церковную власть в княжестве включились признавшие верховенство Рима епископы Сплита, Дубровника и Бара. В этот спор вмешался князь Михайло, разумными аргументами добившись от папы Григория VII признания церковной самостоятельности Дукли.

С тех пор сложилась традиционная для черногорских земель религиозная картина: внутренние области страны твердо придерживались православия, в то время как в приморских городах были сильны позиции католиков. Именно в письме папы Григория к Михайло Воиславлевичу от января 1078 г. дуклянский владетель впервые поименован «rex Sclavorum», то есть «король славян». Впрочем, как утверждает черногорский историк Живко Андрияшевич, это не дает оснований считать, что королевский титул был дарован дуклянскому властителю главой католической церкви. Скорее всего, Михайло, достаточно уверенный в своих силах и авторитете в регионе, ранее сам возложил на себя корону.

Король Дукли Михайло скончался, по мнению историков, примерно в 1082 г. Как некогда ему самому, его сыну и наследнику Бодину пришлось отвоевывать престол у многочисленной и влиятельной родни: порядок наследования престола в Дукле явно не был отлажен! Укрепившись на троне, Бодин, с юных лет ведший жизнь воина, зарекомендовал себя как самый воинственный и агрессивный из дуклянских монархов. Он вел успешные войны с сербскими раннесредневековыми государствами в Рашке (юго-запад Сербии) и в Боснии, отвоевал у Византии богатый приморский город Бар и увеличил территорию своего государства до наибольших в его истории пределов. Однако, ввергнув Дуклю в череду постоянных военных столкновений, король Бодин не укрепил, а ослабил ее. Располагавшая ограниченным военным потенциалом страна, оказавшись под властью менее энергичного и талантливого военачальника, неизбежно должна была начать проигрывать…

После смерти Бодина в 1108 г. для Дукли наступил примерно восьмидесятилетний период упадка и династических войн. В результате это королевство все больше попадало в зависимость от набирающего силу северо-восточного соседа – сербского государства Рашка. После того как дуклянский вельможа Кочопар, боровшийся против короля Доброслава (сводного брата Бодина), призвал на помощь войска жупана Рашки Вукана I, жадный до новых земель сосед вцепился Дукле в горло мертвой хваткой. Разгромив на реке Мораче дезорганизованное разногласиями вождей дуклянское ополчение, сербский властитель посадил на трон Дукли своего ставленника. Им стал внук короля Михайло Владимир, женатый на дочери жупана Вукана – таким образом сербская сторона создала законные с точки зрения Средневековья династические основания для последующего занятия престола Дукли.

С тех пор Дукля все больше слабела, теряла территории, а Рашка укрепляла свое положение. Последний зетский правитель Радослав, носивший, в отличие от своих предшественников, титул князя, а не короля, правил только ограниченными территориями в районе современного Котора, Бара (самим городом снова завладела Византия) и Скадарского озера.

В 1185 г. великий жупан Рашки Стефан I Неманя, основатель средневековой сербской династии Неманичей и знаменитый собиратель сербских земель (напомним, что в жилах жителей Дукли текла родственная сербам кровь), решил, что плод под названием «Дукля» созрел и готов упасть к нему в руки. Сербское войско вторглось в сопредельное государство и быстро покорило его. Деморализованные внутренним кризисом дукляне, ранее не страшившиеся и более грозных захватчиков, не смогли оказать серьезного сопротивления. Тем не менее Стефан Неманя разорил многие города, в том числе отнятые им у византийцев «в довесок» к Дукле приморские Будву и Бар.

Первоначально новые хозяева пытались сохранять прежний status quo дуклянских земель. Стефан Неманя поставил «королем Дукли» своего сына Вукана II, и в течение нескольких поколений этим уделом на правах определенной автономии правили высокородные представители династии Неманичей. Однако вскоре их королевский титул был заменен на княжеский, а в правление сербского короля Стефана I Уроша (1243–1276) особое положение Дукли в рамках Сербии было полностью отменено. Само название «Дукля» как память о государственной независимости стало с середины XIII в. заменяться на новое – Зета. Некоторые историки видят происхождение этого имени в старославянском прочтение слова «жатва». Однако представляется сомнительным, чтобы практичные и грубые люди Средневековья использовали столь сложные образы при наименовании географических областей. Зета, скорее всего, происходит от названия одноименной реки, протекающей по территории Черногории, а уже реке имя дали зерновые поля на ее берегах, которые жали славянские крестьяне…

Так черногорские земли надолго попали в ореол сербской государственности и культуры, влияние которых на становление Черногории несомненно.