Читать книгу Лефина - Елена Рейн - Страница 6

Приходила в себя очень тяжело. Голова гудела, горло болело жутко. Лежала на холодном полу. Посмотрела по сторонам: какая-то темная каморка. Поднялась с трудом, надавила на виски и попробовала успокоиться. Через пять минут голова прошла. Осторожно потрогала горло, уже лучше.

Положила руку на живот, странно, он начал расти, как в сказке: не по дням, а по часам. Девочки толкнулись в животе. Так интересно, когда в тебе живут малюсенькие крошки. Не одна малютка, а две. Правда, еще не чувствую себя мамой, но ощущаю тревогу за них, нежную заботу и даже уже начинаю любить. Но пока они – это часть меня. Отдельно не воспринимаю. Наверное, когда рожу, приложу к груди и услышу смачное чмоканье, тогда буду ощущать себя мамой.

Я улыбнулась, представив моих девочек. А потом резко почувствовала грусть, что странно – по заключенному оборотню, которому я помогла. Его черты, тело. Это что еще такое? Не понимаю ничего. Как такое может быть? У меня ведь нет второй ипостаси, как могут срабатывать чувства пары? Может, он сильно зацепил меня?

Железная дверь резко открылась, и в каморку вошел огромный амбал, по-другому не назовешь. Накачанный мужик с жутким оскалом. Ох, лучше бы он грозное выражение лица сделал, а то такое ощущение, что без каски постоянно ходит в жуткий камнепад.

– На выход, ведьма. И без фокусов, а то ноги оторву! – он опять оскалился, так и хотелось перекреститься, но, подумав, решила, что не стоит рисковать частями своего тела.

Пошла к выходу. Может, руки поднять, чтобы ему приятно было? Ладно, не стоит. Он не оценит моей шутки. Да уж, шучу и язвлю в такой дерьмовой ситуации. А что делать? Со мной в последнее время только такие и происходили. А вообще, на мой взгляд, сознание человека – либо помойка, либо клумба с цветами, как сказала моя давняя подруга по колледжу. Одни видят везде только плохое: трудности, различия, противоречия и грязь. Другие видят хорошее: радостное и доброе. Раньше я видела во всем только хорошее. На плохое не обращала внимания, оправдывая все и всех. Теперь в моей жизни только черная полоса, поэтому, чтобы не сорваться, я искала положительные моменты, чтобы выжить самой и дать жизнь своим девочкам.

Поднялись по лестнице и пошли по длинному коридору. Подошли к огромным дверям, где меня толкнули в проход.

Я оказалась в помещении, которое можно назвать элитным клубом. Столики, мягкие диваны и сцена. Все красиво и дорого смотрелось.

За ближайшим столиком сидели три человека-оборотня. Чистокровные волки, даже с такого расстояния чувствовалась их сила и мощь. Не хочу описывать, но вкратце: первый похож на крысу, второй на медведя, а третий – на бородатого козла. Ну и охрана, больше шести оборотней по разным углам стояли. Не знаю, кого они увидели во мне, но Крыса фыркнул, Медведь скривился, а Козел приторно усмехнулся и подергал свою бородку. В общем, видно, не понравилась, а я тут и не желала быть, так что можно и не кривляться.

Где-то в помещении раздались протяжные стоны. Я повернула голову и увидела обнаженную Вику. Она лежала на полу в углу комнаты, скорчившись от боли. Все тело было в ссадинах и рваных ранах. Бедная Виктория вновь подверглась насилию со стороны оборотней. Да что же это такое?!

– Ну и кто ты? Ведьма? Целительница? Сказочница? – спросил Козел.

– Я…

– Да что мы на нее время тратим, нам нужно думать, что делать с Вадимом Курсановым. Как избежать проверки и расплаты. А мы тут человечке вопросы задаем… – рыкнул Медведь.

– Да, я согласен с Олегом Петровичем. Ту проститутку – охране побаловаться, а эту… можно и пощупать, может, на разок и сойдет, – ехидно прошил оборотень, похожий на крысу.

– Да зачем мараться, они слабые и дохлые человечки. Пристрелить – и следов нет, нам и так проблем хватает! – рычал Медведь. – И вообще, нужно временно прекращать наш бизнес – за деньги искать глупых шлюх для развлечения нашим клиентам. Стасу и его людям дать отбой и наказать, чтобы таких проколов больше не было.

– Так, я понял ваши возражения и предложения. А теперь бы хотел попросить вас заткнуться. Если она умеет исцелять, то нам это пригодится, – громко сказал Козел и прищурил глаз. – Ну и… я внимательно слушаю…

Что же мне сказать? Я человек – сразу убьют. Нет, не сразу, Крыса еще попользуется, значит, не подходит. Колдунья? Так я про них ничего не знаю, может, они, когда колдуют, жертв своих едят… Попаду в неловкую ситуацию. Остается одно.

– Лефина… – тихо пропищала я.

Крыса от моих слов сразу поперхнулся своим алкоголем, Медведь уставился, как на Жанну д’Арк, а Козел вновь медленно погладил свою бородку.

– Вот видите, как иногда полезно думать головой и грамотно расставлять приоритеты. Все в свое время. А теперь, милая лефина, расскажи мне, откуда ты тут появилась. Ведь стаи зорко берегут такое золото и стараются держать язык за зубами, чтобы никто не узнал про их чудо.

– Я… я сбежала.

А что мне было сказать? Историю на час, как со мной нехорошо поступили? Да им плевать, поэтому сократила в два слова.

– О как?! Ну, это хорошо! Очень хорошо! Для нас хорошо! – ответил Козел.

Еще бы, не для меня же! А Козел от предвкушения чего-то хорошего для него опять принялся поглаживать свою бородку. Так и хотелось взять садовые ножницы и с огромной улыбкой обрезать ее под самый корень.

– Докажи. Вот твоя подружка, которая сдала тебя со всеми потрохами. Помоги ей, а то она уже надоела своими завываниями. Или мы ее заткнем уже навсегда…

Я посмотрела на него с презрением. Скотина. Он все равно ее убьет после моего лечения. Может, попросить за нее? Хотя до боли стало обидно за себя, все предают! Даже после моей помощи.

Посмотрела на девушку: она лежала на полу, скорчившись и подтянув ноги к груди. В слезах, лицо опухло от ударов, а про тело даже говорить нечего, оно выглядело просто ужасно. Вика взглянула на меня украдкой, и в ее глазах я увидела огромную надежду на спасение.

– Вы отпустите ее потом? – с надеждой в голосе спросила я.

– Милая, ты совсем дура, что ли? Зачем нам отпускать эту шалаву? Она нас видела, выдала нам тебя с потрохами. Свой долг она выполнила, а грязью мы брезгуем пользоваться. Она бесполезна.

– Отпустите ее, я могу убрать воспоминания этих дней. Я вам буду помогать… Я…

– Ты и так будешь, дорогая! Ведь ты хочешь, чтобы твои детишки жили? – самодовольно произнес Крыса. – Неужели ты думала, что оборотни не почувствуют сердцебиения двух маленьких оборотней, притом один из них очень сильный и давит аурой даже на меня. Поэтому никуда ты не денешься, как миленькая будешь выполнять наши приказы.

– Я могу использовать только внешний резерв, если я использую всю силу, мои дети умрут. И тогда можете забыть о любой помощи с моей стороны. Я буду помогать вам, тратя только внешний резерв.

Меня окинули таким оценивающим взглядом, что мурашки по коже пошли от ужаса. Козел постучал когтем по стеклянной столешнице и протяжно сказал:

– Ты же знаешь, дорогая девочка, что мы можем заставить! Убьем твоих детей в тебе и каждую минуту твоей жизни превратим в ад. Это мы сделаем только для того, чтобы показать тебе, как мы не любим, когда НАМ ставят ультиматум! – его холодные глаза с таким превосходством смотрели на меня, что я ощущала себя букашкой.

– Понимаю. Естественно, ужасно боюсь, но если мои девочки умрут, то вся эта борьба бесполезна. И я могу в самый критический момент своей жизни попросить смерти у Высшей Жрицы.

– Ах да… досадное упущение. Ну что ж, тогда мы будем стараться не давать тебе лишней работы, чтобы беречь твой резерв… – при этом он хищно оскалился и щелкнул пальцами охраннику.

В следующую секунду этот охранник достал пистолет и выстрелил в Вику шесть раз по очередности: две руки, две ноги, голова и сердце. В шоке от ужаса я открыла рот, поражаясь такой жестокости и дикости.

Вика кричала, и меня начало трясти, а когда она замолчала от пятого выстрела, я упала без чувств на пол.

* * *

Приходила в себя очень тяжело. Что-то я часто падала в обморок. Или для беременных это нормально в стрессовой ситуации? Хотя, о чем это я? Все зависит от состояния организма и душевного покоя.

Лежала я на кровати в неизвестной комнате, видно, для персонала. Кровать, стул, стол, окно, и конечно, решетка, думаю, специально для меня.

Сразу почувствовала, что я не одна в комнате. У двери стоял Крыса и нагло смотрел на меня.

– Какая-то дохленькая лефина. Вы все такие чувствительные?

– Не знаю, кроме себя, лефин больше не видела.

– А я видел пару крошек. Такие пугливые, исполнительные, всегда найдется, чем их приструнить. А когда понимают, что им из этого омута не уйти, то сразу жалеют себя, отдавая жизни.

– То есть мне не стоит надеяться на свободу?

– Ну почему же… Стоит… Тут важно определить для себя, зачем тебе нужна свобода? Например, чтобы вернуться в стаю, но после нашего славного борделя разве туда возьмут? Скорее камнями сами забьют. Когда понимаешь, то и смысла жить не видишь. А ты… у тебя другая причина жить… Ты сама сбежала от стаи. Тебе не нужен почет и уважение. Ты неправильная лефина. Поэтому, я думаю, ты нам принесешь много денег и пользы.

– Как мне быть уверенной, что вы отпустите моих девочек? – с опаской спросила я.

– Пока ты нам нужна, мы с них глаз не спустим, я тебе это обещаю. Поэтому, если хочешь, чтобы они жили, будешь лечить для нас.

– Я хочу, чтобы вы пообещали не трогать моих девочек. Никак, никогда, чтобы они были неприкасаемы для всех! Либо смысла нет! Зачем так жить? Зачем? Чтобы родить и видеть, что вы их обижаете и насилуете? НЕТ! Нет! Я так не буду, не хочу, не могу! Лучше убейте меня сейчас! Плевать, потом будет хуже в сто раз! Пока я не знаю, какие они, не хочу такой жизни для них! – я кричала громко и ужасно. У меня была истерика. Я стала орать, как сумасшедшая, мне было плевать на все.

Тут меня скрутили, рядом оказались Козел и Крыса. А Медведь стоял у двери, с ненавистью глядя на меня.

– Я же говорил, что она нестабильна!

– Но она нужна нам! Еще неизвестно, что нам устроит Вадим Курсанов. Он уже почти везде засунул свой нос. Закрыл два элитных бара Мертяева, арестовал пять наших бизнесменов и порвал троих. Нам нужна она! Либо откупиться, либо для лечения наших шкур. Ты же знаешь: у нас столько черных дел, что он нас в живых не оставит.

– Жаль, что эту мразь не растерзал Пригольский. Антон Николаевич вроде почти грохнул его, там оставались последние часы жизни, как он говорил, а эта сволочь выжила.

При словах о Пригольском я сразу успокоилась и стала слушать. Изредка только всхлипывала, но оборотни меня уже не держали, отойдя от кровати. Очень интересно, может, все-таки есть надежда, что меня спасет этот устрашающий Вадим Курсанов. Если, конечно, мне это боком не выйдет. Я последнее время везучая на жестоких оборотней.

– Все, заткнулась. Не-е-е, так дело не пойдет. Она же не сможет лечить в смирительной рубашке? – недовольно зашипел Козел.

– Поэтому надо дать слово… – пробурчал Крыса.

– Ты что, совсем сдвинулся? – заревел Медведь.

– Нет, дальше жизнь покажет, а сейчас главное для нас – выжить, и она нам поможет. Лефина, эй, ты слышишь? – спросил Козел и тут же залепил мне сильную пощечину. Сволочь. Я сосчитала звездочки перед глазами от такой подачи и кивнула головой.

– Я, Евгений Выворхов, клянусь, что не трону твоих девочек и никому не позволю этого сделать, пока ты помогаешь нам… – он тяжело вздохнул, как будто вагон угля сам перетаскал, и посмотрел на своих товарищей.

Следом то же самое повторили Медведь и Крыса. Я удовлетворенно кивнула и почувствовала укол в плечо. Слава богу, что не сама падаю в обморок, а то уже начинаю задумываться о своем здоровье.