Читать книгу Златовласка черного дракона - Елена Рейн - Страница 3

Гильдия золотых драконов

Спустя годы

Ларисинья мчалась по полям, радуясь великолепным ощущениям. Она была счастлива, как никогда. Вертара, ее любимая лошадка, неподражаемая и быстрая, всегда радовала свою хозяйку быстрой поездкой, давая возможность хоть на немного быть счастливой и свободной.

Уже подъезжая к замку с задней стороны, где находились старая конюшня и ее башня, она нахмурилась. Наследница была уверена, что Олирона уже успела нажаловаться отцу на отказ провести весь выходной день на коленях в церкви, воздавая мольбы богам.

Девочка не понимала ярой фанатичности гувернантки, считающей это нормой, и восстала против ее мнения. Лари верила всей душой Туранам, уважая и почитая сердцем, но подчиняться злобной женщине, только и желающей придумать для нее эдакое наказание, чтобы удовлетворить свою ненависть, не считала нужным.

Приближаясь совсем близко, наездница увидела повелителя золотых драконов, стоящего около деревянного забора, у ворот в заброшенную конюшню. Тяжело выдохнула, представляя, как отец зол, но другим она его и не видела.

Тарентор с яростью смотрел на приближающуюся дочь, сжимая ладони в кулаки. Его зверь лютовал, гневаясь, что у него растет на редкость упрямая, взбалмошная дочь вместо покорной девы, воспитанной в уединении.

К пятнадцати годам девочка была невероятно красивой и настолько же невыносимой. Ее покорность – только название, а мимика, жесты, взгляд – выражали полное пренебрежение к нему, великому властелину! И сейчас наступило время наказать непокорную дочь, что он обязательно сделает.

Ей необходимо повиноваться ворчливой гувернантке, и тем более ему, а это значит заниматься и быть послушной во всем. Всему приходит предел, и сейчас он собирался провести первый и последний урок послушания, чтобы буйная девчонка никогда в жизни не вздумала идти наперекор или настаивать на своем глупом мнении.

Как только всадница приблизилась к властелину, лошадь встала на дыбы, чувствуя опасность, исходящую от мужчины. Видя безумный гнев отца, Ларисинья прислонилась к шее животного и попыталась его успокоить.

Как только ей это удалось, случилось страшное. Перед ними вырос огромный золотой дракон с белыми длинными наростами на спине, рычащий и направляющий огонь в сторону лошади, желая запугать.

Животное обезумело и скинуло хозяйку, пытаясь уйти от опасности. Дракон зарычал и кинулся следом, откидывая жертву в сторону и тут же нападая.

Крик невыносимого отчаянья и леденящего страха раздался в воздухе. Ларисинья не могла себя остановить, видя с какой яростью дракон ее отца рвет Вертару, обжигая огнем.

Сил не было… даже идти, ноги превратились в ватное полотно, и девушка с ужасом в глазах рухнула на землю. Запах горелой кожи рвал легкие, и Ларисинья задыхалась, хрипя от отчаянья, истерично умоляя дракона остановиться.

Ползла к другу, надеясь на чудо, но сознание понимало, что это невозможно. Осознание утраты окончательно переломило что-то в юношеской душе, призывая внутреннюю силу, формирующуюся в мощный неуправляемый вихрь. Впервые ее драконица проснулась и рвалась наружу, желая отомстить, нанести вред, вступить в бой. А ведь зверь должен был проснуться только к совершеннолетию.

Наследница подняла голову вверх, открывая темно-синие, почти черные глаза, и тут же встретилась с презрительным взглядом Тарентора, выражающим превосходство и удовлетворение. Мужчина сделал шаг к ней и довольно процедил:

– Больше никакого сопротивления, будешь выполнять только то, что я скажу. Ты – никто без меня и, если будешь хорошо себя вести, тогда, может быть, я позволю завести тебе еще одну живую игрушку. А сейчас – получай наказание, и надеюсь…

Рычание зверя, громкое, пронзительное раздалось из груди девушки, а когти на руках с яростью сжали землю. Лари страшно завыла, не пряча боли, выплевывая сожаление, горечь и любовь к потерянному другу. Ее трясло, но она не обращала внимания. Она хотела к Вертаре… помочь… прикоснуться… сделать хоть что-то…

Земля задрожала, и владыка золотых драконов непонимающе посмотрел по сторонам, видя дикую панику и изумление в глазах стражи, стоящей неподалеку. Непонятное предвкушение во взгляде гувернантки, прячущейся за забором, окончательно поставило его в тупик.

Слова… тихие непонятные послышались со всех сторон, и земля стала трескаться, поднимаясь вверх. Мужчина хотел превратиться в дракона, но не смог. Могучая сила тянула вниз, и черная бездна накрыла его с головой, не давая дышать. Последнее, что он видел, это спину убегающей Олироны.

Ларисинья ничего не замечала, кроме заживо сожженной лошади, разорванной в области груди и по бокам. Не понимая как, она доползла до Вертары и, глотая слезы, что-то хрипло зашептала.

Девушка отключилась от всего, воспринимая эмоциями безумную боль и осознавая невыносимую утрату. Судорожный всхлип вырвался из горла: наследница золотых драконов вновь умоляла животное проснуться, призывая силу, чтобы помочь и оживить. Усилия были напрасны, но сознание отторгало действительность. Поток магии только восстанавливал шкуру, но не оживлял животное.

Вновь и вновь Ларисинья пыталась помочь, но ничего не выходило.

Резкое теплое прикосновение к ее рукам, и она в диком страхе встретилась взглядом с янтарными глазами молодого темноволосого парня, которого прежде никогда не видела. Он накрыл ее руки своими и спокойным голосом подсказал:

– Сконцентрируйся и призови всю силу. Только тогда мы сможем вернуть животное к жизни.

Наследница только кивнула, впервые поверив постороннему человеку, и, закрыв глаза, стала произносить слова, идущие от сердца и души, вытягивая из себя силу, направляя ее животному.

Почувствовав сильное жжение в руках, она распахнула глаза и, не веря в происходящее, замерла. Белоснежная магия от ее рук находилась в кольце черной стены, окутывающей ее, но не накрывавшей. Наоборот, с каждым прикосновением магия целительницы увеличивалась в размерах, разрастаясь огромным потоком.

Лошадь судорожно захрипела, и девушка всхлипнула, отключая накатывающие эмоции. Тяжело дыша, искренне надеялась, что вместе с сильным магом у них хватит мощи сотворить чудо, но тем не менее, не стоило раньше времени радоваться.

Рваные участки кожи полностью восстановились, и следы ожогов исчезли, даря сумасшедшую надежду на оживление. И вдруг черная мантия магии мелкими песчинками въелась в желтовато-белый поток, образовывая черно-желтую палитру.

Ларисинью затрясло. Воздуха в груди не хватало. Наследница с ужасом посмотрела на худощавого молодого мужчину со шрамом на левой щеке, и попыталась что-то сказать, но вместо слов шли только судорожные звуки.

– Убирай руки, – выкрикнул сильнейший маг, и девушка повиновалась, прикладывая силу, чтобы оторваться от невероятной тяги потока.

Рывок, и ее откинуло волной. Наследница с ужасом всхлипнула, озираясь по сторонам, видя, что натворила. Земля все также душила отца и охранников, а лошадь… резко соскочила на ноги и понеслась вперед.

Перевела взгляд на никтрота, глаза которого превратились в черно-красные – смерть животного он втянул в себя, и изумленно ахнула.

Наследница сжала землю пальцами, пытаясь понять произошедшее, а потом тихо прохрипела:

– Уходи! Я освобожу всех…

– Ты… ты в порядке? – взволнованно спросил маг, трясущимися руками пытаясь контролировать мощнейшую силу.

– Да… но ты… уходи… Они поймут… а меня пощадят. Ты понимаешь? – выкрикнула она.

Никтрот только кивнул и, поднявшись, сделал шаг назад, поднял руку, мгновенно создавая черной магией портал. Исчезая в пространстве, он вновь посмотрел на измученную светловолосую красавицу и произнес:

– До встречи, наследница.

Портал исчез, и девушка прикрыла глаза, призывая магию. Земля в считанные секунды рассыпалась на мелкие крохи, давая возможность пленникам освободиться. Охранники в панике глядели по сторонам и, видя лошадь, стоящую неподалеку, с ужасом посмотрели на драконицу.

Пронзительный, свирепый рев раздался на поляне, и Тарентор кинулся к дочери, но, видя в ее глазах вызов, сжал кулаки и прохрипел:

– Ты…

– Никогда не смей трогать моих друзей! – процедила девушка, делая шаг к нему, повышая тон: – Я тебе запрещаю!

Мужчина промолчал, сдерживая ярость, пытаясь успокоиться и все обдумать. Запах могущественной магии юного никтрота забил ноздри, и владыка непонимающе осмотрелся.

– Где тот, кто помог тебе? – прорычал он.

– Неважно…

– Он совершил преступление, втянув смерть и сделав ее своей силой.

– Не имеет значения. Он исчез, – без страха заявила она.

– Это поправимо, – злорадно выдохнул Тарентор. – Дарен его найдет… и уничтожит…

Страх зародился в груди наследницы, не желающей зла молодому магу, спасшему Вертару. Ведь если так, значит, не такой уж он плохой никтрот, и, к тому же, она никогда ни от кого не получала помощи, а сейчас… Незнакомец сотворил невозможное, несмотря на свои молодые годы. Несомненно, он силен, но потратил много энергии, а Дарен, это мерзкий котран, которого она презирала всей душой, найдет его в короткое время и убьет.

Девушка сделала шаг к отцу и сухо произнесла:

– Если ты хочешь, чтобы я посещала твои праздники и была немного учтива с наследными драконами всех гильдий, тогда ты забудешь то, что сейчас чувствуешь и видишь.

– А если нет? – в своем репертуаре озадачился владыка, желая взвесить все «за» и «против».

– Я уничтожу твое королевство, накрыв землей! Буду истреблять магические ловушки, не выпускающие меня из территорий золотой гильдии, ежедневно и каждую минуту, – уверенно цедила девушка, ни капли не робея перед властелином.

Ларисинья была уверена, что с мужчинами нельзя показывать слабины, если не хочешь, чтобы тебя втоптали в грязь, заставляя подчиняться и быть служанкой отцу, а потом и мужу, не имея собственного мнения и значимости.

Тарентор посмотрел по сторонам, и, видя, как трое мужчин переговариваются о случившемся, нахмурился. Потер подбородок грязной ладонью, и, злорадно ухмыльнувшись, добавил:

– Хорошо, только ты пообещаешь, что больше такого не повторится.

– Повторится, если посмеешь вновь причинять вред моим животным, – возмутилась наследница, считая его желание неприемлемым.

– Ларисинья, – прорычал владыка. – Ты – соплячка и ничего не понимаешь!

Девушка не слушала, продолжая дальше:

– Более того, я не только укрою, но и похороню там тех, кто посмеет посягнуть на жизнь дорогих мне созданий.

Отец приблизился к ней вплотную, и прошипел:

– Ты мне угрожаешь?

– Да! – в тон ему ответила драконица, до сих пор не пришедшая в себя от мысли, что Тарентор так зверски поступил с Вертарой. Держала в себе эмоции, страхи и переживания, показывая только определенные допустимые чувства, куда не входили нежность и любовь. Их она дарила только тем, кто заслуживал и с нетерпением ждал.

Тарентор поднял руку, чтобы ударить, но, почувствовав, как трава оплетает ботинки, попятился назад.

– Такая же ведьма, как и твоя мать! – с ненавистью процедил он.

– Пусть так, и что ты решил? – не сдавалась девушка, желая услышать нужные слова.

Мужчина остановился и, прищурившись, потребовал:

– Хорошо, но я хочу клятву.

Девушка устало хмыкнула и, достав охотничий нож из сапога, полоснула запястье, уверенно произнесла:

– Клянусь богами, что не сбегу, пока Тарентор – остается владыкой золотых драконов, или до своей свадьбы. Обещаю посещать обязательные торжества и быть любезной.

– Послушной, – не удержался отец.

– Тураны свидетели, – закончила клятву девушка и убрала руку с раны, добавляя. – Послушание не входило в договор.

– Я могу…

– Не можешь… – процедила она и, отвернувшись, медленно побрела к лошади.

Видя дикий страх в глазах питомицы, с любовью прикоснулась к гриве Вертары, успокаивая. Именно сейчас Ларисинья осознала, какое чудовище ее отец и как она его ненавидит и презирает.

* * *

Несколько дней спустя Ларисинья сидела на берегу озера, и задумчиво смотрела на воду. Как только почувствовала сильную магию, замерла, а потом медленно приподнялась. Появилось чуть слабое темное свечение, из которого вышел худощавого телосложения молодой парень, в котором она узнала мага, вернувшего к жизни Вертару.

Ларисинья понимала, что опасно быть рядом с таким мощным никтротом наедине, но страха не испытывала. Лишь с интересом осмотрела его с ног до головы, и без стеснений задала прямой вопрос, беспокоивший ее все это время:

– Почему ты мне помог?

– Не знаю, – задумчиво ответил маг, осторожно приближаясь к наследнице, переживая, что испугает. – А может потому, что я также одинок, как и ты? Только с разницей, что у тебя друзья – звери, а у меня и этого нет.

Ларисинья вновь присела на камень и с удивлением поинтересовалась:

– Ты за мной следил?

Маг растерялся и, неуклюже улыбнувшись, выдал:

– Прости, немного, когда ты занималась в саду или каталась на лошади. Красивая она у тебя…

Наследница не сдержала улыбки, искренне обожая преданное животное – друга, и тут же уточнила:

– Почему ты одинок?

– Животные боятся моей магии, как, впрочем, и все живые существа.

– Такой сильный?

Парень тяжело вздохнул и, расположившись рядом с девушкой, неуверенно спросил:

– Не против?

Девушка кивнула, не понимая, почему не чувствует страха, и сорвала траву, растущую рядом с камнем. Как только молодой парень удобно расположился, она вновь переспросила:

– И все же, если ты такой могущественный, почему одинок? Ведь сила притягивает…

– Потому что я не должен жить. К тому же, если отец узнает о моем существовании, не пощадит ни меня ни мать…

Изумленно уставившись на парня, Ларисинья ахнула и закрыла от удивления ротик ладонью.

– Как жестоко слышать такое, а ты… живешь с этим…

– Ты тоже несчастлива, – буркнул незнакомец, поворачиваясь лицом к озеру.

– Постой, ты сказал мать? Тогда ты не одинок… Одиночество – это когда всегда один…

– Ты не права, Висарена так увлеклась спасением наших жизней, что и не заметила, как я вырос, причем, в полном одиночестве.

– А где твоя мать сейчас?

– Прячется… там, где не найдут никогда, в самом видном месте. Во дворце.

– А ты?

– То там, то здесь… Мою силу чувствуют, несмотря на то, что мать поставила защиту мне через себя. И я вынужден постоянно прятаться. Иногда я даже не знаю, как регулировать магию, но стараюсь сдерживаться.

– Странно, разговариваем, а я даже не знаю, как тебя зовут.

– Зато я знаю, – с грустной улыбкой заметил парень, и тут же представился. – Варальд. Буду рад быть твоим другом.

Драконица кивнула и приветливо произнесла:

– Единственным другом…

– Это точно, – усмехнулся парень.

– И я рада, – проговорила девушка, радуясь и не веря, что можно вот так просто разговаривать и общаться. Но в душе мгновенно вспыхнуло переживание, что это ненадолго.

* * *

Ларисинья кружилась по комнате, радуясь замечательному настроению. Посмотрела в окно и, решив, что время уже подошло, бросилась из помещения на встречу с магом, с которым она общалась ежедневно на протяжении целого месяца. Варальд. Ее новый и единственный друг, привнесший в ее тяжелую жизнь капельку теплоты, озеро доброты и океан счастья.

Ларисинья сбегала по лестнице и напевала веселую песенку, когда столкнулась в дверях с Олироной, ехидно улыбающейся змеиной улыбкой. Девушка молча обошла ее, но застыла, услышав язвительный вопрос:

– Пошла на встречу к магу?

Пытаясь не выдать бушующих эмоций, драконица с силой сжала пальцами сиреневое фланелевое платье, и, не поворачиваясь, спокойно уточнила:

– Магу?

– Конечно, с которым ты постоянно встречалась и подвела к смерти, – ехидно прошипела женщина, ухмыляясь.

Ларисинья резко развернулась и прохрипела:

– Смерти?

Олирона злорадно оскалилась и довольно выдала:

– Конечно! Глупая принцесса! Неужели ты думала, что я не заметила твою счастливую мордашку и нарядные платья, вместо тех тряпок, что ты раньше любила напяливать на себя? Я всегда все знаю! И еще… доложила обо всем, что видела, владыке, предоставив ему запечатленный остаток магии подростка, когда вы вчера разошлись. Что странно и удивительно, им заинтересовался Дарен, посчитавший мальчишку опасным для общества. И на сегодняшней встрече его изолируют. Навсегда!

Ужас, неверие, жуткий страх сковали сердце девушки, и она отступила назад, заплетаясь в собственном платье, в панике хватаясь за голову, громко выкрикивая:

– За что? Почему? Что я вам сделала?

– У тебя не должно быть друзей! Не должно! Ты приносишь смерть! Твоя жизнь должна быть взаперти. Мелкая ничтожная дрянь, занявшая место наследницы, – цедила жестокая женщина, получая удовольствие от боли в глазах наглой неконтролируемой воспитанницы, по ее мнению.

Громкий крик разразил пространство, и женщину откинуло в сторону, ударяя о стену башни. Ларисинья пыталась успокоиться, разрывая выступившими когтями свои запястья, но ничего не получалось. Обреченно посмотрела в сторону леса, где в глубинках пряталось ее любимое озеро, и отчетливо поняла, что не успеет прийти раньше Дарена.

«Это я виновата! Только я, и никто другой… Я позволила себе счастье добрых отношений с другом, и подвела его к смерти…»

Сквозь мутное сознание, уплывающее в неизвестность, стала призывать внутреннюю драконицу, умоляя проснуться и помочь. Не слыша ничего в ответ на свой призыв, всхлипнула и сорвалась вперед, но ноги не слушались, а сердце с бешеным стуком колотилось в груди.

Наследница золотой гильдии упала на землю и почувствовала разрывающую боль во всем теле. Невозможное, оглушающее горе охватило сознание и, через несколько секунд, появилась молодая золотая драконица.

Протяжный яростный рев сильной хищницы раздался в пространстве, и зверь метнулся в воздух, желая спасти единственного друга, чего бы это ей не стоило.

Долетев до озера, драконица перевоплотилась в девушку. Ларисинья на ватных ногах побежала на вершину горы, находящуюся на середине озера, где можно было увидеть все стороны берега. Оказавшись на выступе, сразу заметила Варальда, сидевшего на камне, что несомненно обрадовало, но тут же в ужасе застыла, замечая, как позади молодого человека темнеет пространство, и из открытого перехода появляется Дарен, с ненавистью смотря на молодого мага.

Что есть сил девушка резко, звонко, во все горло прокричала:

– Варальд! Сзади! Уходи!

Друг соскочил с места и мгновенно повернулся назад, желая знать врага в лицо. Атака огнем, направленная могущественным никтротом, была поглощена магией молодого никтрота, но чем сильнее подходило зло, тем ожесточеннее парень отражал магию, теряя много сил.

Дарен хищно улыбался, предвкушая смерть ничтожного щенка. Он не желал разделять свое могущество и власть ни с кем, кроме жены. А дети… котран еще давно понял, их у него не будет. Шаринья, тело которой многие столетия назад спалил на костре верховный судья Девил, не сможет принести желанного ребенка. Значит, ему никто не нужен, тем более отродье от сосуда, использованного несколько лет назад Каридией. Сильный маг не понимал, как мог упустить беременность колдуньи, но точно знал, что нужно сделать сейчас.

Видя, что Варальд ослабевает, девушка сжала кулаки и вновь перекинулась в драконицу, про себя отмечая, что боль не такая сильная, как при первом перекидывании, но все же ощутимая и раздирающая. Бросилась над озером, управляя огромной тушей неповоротливого тела.

Оказавшись на берегу, она кинулась к земле и, упав на руки, стала шептать, призывая землю.

Почва ушла из-под ног мужчин, откидывая их в разные стороны. Тихий шепот девушки, и Дарена окольцовывает черный покров, проникая в рот, глаза, уши, обсыпая все тело. Он с ненавистью посмотрел на светловолосую девушку, на время забывая о нежеланном сыне, которого посмела выносить и спрятать никчемная дрянная потаскушка. Мага он обязательно уничтожит, но сначала расправится с наглой девкой…

Котран зарычал и образовал горящий шар, направив на наследницу, чтобы проучить окончательно и бесповоротно. Не убьет, но научит послушанию. Уж слишком она неконтролируема, вспыльчива и невыносима, что раздражало до дрожи. И, спрашивается, как могла появиться такая сильная хищница от корыстных мерзких существ, как ее родители? Невероятно и неправильно, что нужно исправить. Ежели отец не в состоянии, то он обязательно справится…

Довольно оскалившись, бросил огненный поток в наследницу, забывшую свое место. Настало время получить по заслугам.

Увидев, что к ней несется огонь, Ларисинья в ужасе замерла, понимая, что нужно скрыться, но не могла. Руки и ноги пристыли к земле, а тело даже не вздрогнуло. Панический страх, что уже ничего ее не спасет, был настолько силен, что девушка закрыла глаза и облизала сухие губы, ожидая неизбежности.

Громкий шум – и яркий кусок горящего шара распадается на маленькие кусочки, падая на землю и принимая форму кольев. Варальд с хищным удовольствием уничтожал магию отца, поглядывая на трясущуюся Лари, переживая за девушку. Как только расправился, подбежал к ней и погладил по щеке, хрипло выдохнув:

– Ты как, маленькая?

Ларисинья только кивнула и, стуча зубами, промямлила:

– Уходи!

– Только с тобой!

– Не могу! Я поклялась! А ты… уходи. Он уничтожит тебя!

Через мгновение они уже не видели друг друга, черная магия накрыла их тела, отнимая зрение и лишая обоняния.

– Варальд! – крикнула девушка, но никто не откликался в ответ.

Лишь когда туман рассеялся, девушка увидела, как котран душит ее друга ногами, усмехаясь и скалясь довольной улыбкой.

– Ничтожное отродье! – снисходительно цедил Дарен, – верну тебя туда, где ты и должен быть. В землю!

Ларисинья закричала, но тут же замолчала, увидев, как над мужчиной стоит красивая темноволосая женщина в длинном платье цвета зеленого луга, с кинжалом в руке. Мгновенное движение, и незнакомка направила холодное оружие вниз, ударив никтрота в шею. Однако, после удара в ее животе образовалась кровавая рана, отчего она упала на землю, хрипя и с нежностью глядя на молодого мага.

Дарен замер, а потом тело его почернело, а сам он повалился вниз, рассыпаясь и пропадая в неизвестности. Женщина с трудом подняла руку и тут же опустила, обессилев.

– Варальд, – выдохнула она, захлебываясь в собственной крови, выступающей изо рта.

Молодой маг подполз к матери и, хватая ее за руки, прохрипел:

– Мама, зачем? Что ты наделала?!

– Я… спасла тебя… Уходи… Он вернется… скоро.

– Ты поставила возвратное заклинание?!

Женщина только кивнула и, заплетаясь в словах, тяжело прошептала:

– Прости, что не сберегла. И прощай. Я… люблю тебя, мой мальчик.

– Мама, – не веря в происходящее, хрипел никтрот, злясь на родного человека за неправильный поступок. Он не верил, что Висарена принесла себя в жертву, чтобы спасти его. – Мама…

– Уходи и затеряйся. Будь счастлив, – шептала мать, но уже не смотрела на сына, погружаясь во мрак. – Беги…

Резкий рев, дрожащий голос, мужчина метался около тела и умолял мать проснуться, что было невозможным. Когда ее тело вспыхнуло красно-черным огнем, он продолжал стоять, пока пепел не осел на траву и его не откинуло назад мощным толчком земли. Приземлившись у ног наследницы, он с красными яростными глазами посмотрел на нее и отчеканил:

– Я убью его!

Ларисинья положила свою ладонь на его запястье и выдала:

– Варальд, уходи. Пожалуйста. Я чувствую зло. Умоляю.

– Она… – произнес маг, погладывая на черный пепел, не зная, как себя вести, желая вырваться из ужаса реальности, все больше уносящей его куда-то в пропасть.

– Прошу, уходи, чтобы ее жертва была не напрасна.

– Лари…

– Уходи и не появляйся. Умоляю тебя, – прошептала девушка, глотая слезы, обвиняя во всем только себя, свою слабость. – Никогда сюда не приходи. Живи!

Пространство резко засветилось, и вновь появилась черная мгла. Ларисинья со слезами на глазах прокричала:

– Уходи же! Давай!

Никтрот вышел из оцепенения, и, в последний раз посмотрев на место, где лежало тело матери, образовал портал, вошел в него, вытянув руку, затем сурово отчеканил:

– Мы встретимся, Лари. И тогда… все будет по-другому.

Ларисинья кивнула, вытирая грязными ладонями слезы и не веря ни одному слову. Они никогда не увидятся, и значит, больше никто не погибнет. Пусть так, чем страдание, боль и смерть.

Портал закрылся, и девушка выдохнула, через секунду падая в обморок от усталости и пережитого ужаса.