Читать книгу Я проснулась в Риме - Елена Ронина - Страница 9

После того праздника Грязев вызвал Юлю для разговора:

– Муравьева, слушай сюда! Нам как у Сидихина не надо. Только в офисе, никаких выездов, без всяких нарядов. Нам же нужно командный дух поднимать, а не кошельки сотрудников опустошать.

– А вы хотите деньги с нас собирать? – Юля тщательно записывала всю информацию в красивый блокнотик. Грязев отметил: вот даже блокнотик у нее особенный. Мелочь, а ему смотреть приятно.

– Я про платья.

– Ну это не про нас. Клавдия Семеновна все у дочки берет, а у Ирины наверняка есть.

– Вот, кстати, про Ирину, – оживился Грязев. – Ей можно поручить заказать воду.

– И все?

– Остальное ты, Муравьева. Ну если у тебя голова варит! Ну организуй что-нибудь веселенькое.

И Юлька организовывала.

Первый такой праздник она посвятила Шерлоку Холмсу. Подумалось, что все в детстве читали про пляшущих человечков. Попросила заранее перечитать всю серию, быть готовым к викторинам, обязательно выбрать рассказ, который захочется защитить. И назвала вечеринку – мы не пляшущие человечки!

– Муравьева, это прямо какой-то вызов!

– Крик души! Моя любимая книжка из детства «Спартак»! – Юля поняла, что с шутками на этот раз переборщила. – Да не волнуйтесь, Юрий Анатольевич! Революций устраивать не будем!

Революцию не устроили, но потом еще долго все друг друга называли не иначе как пляшущими человечками.

Та вечеринка удалась. Вот правда! Юля сама испытала чувство удовлетворения. Впервые собрались полным составом, всем было любопытно, что будет. Конан-Дойля тоже перечитали все. Вместе разгадывали тайны и монограммы, по ролям читали рассказы, главным шпионом оказался Грязев. Это был грандиозный вечер!

Вторую вечеринку посвятили кино. И тоже все прошло на ура.

И вот она вслух произнесла «Италия». И как-то к теме нужно было подступиться красиво и необычно. А ведь основной работы у Юльки было хоть отбавляй, причем она требовала большой сосредоточенности и внимания. В обязанности логиста вменялось отправлять грузы из-за границы, принимать их здесь. То есть сначала следить, чтобы отдел продаж сделал правильный заказ, потом чтобы братья славяне этот заказ правильно сформировали у себя в стране, снабдили груз соответствующими документами. Но… Тут следи не следи, но все равно не уследишь. Обязательно и практически всегда груз был сформирован некорректно.

Может, с той стороны сидит провокатор? Не раз такое приходило Юле в голову. Неужели так сложно пересчитать детали и положить их в коробку?! То есть понятно, что такие коробки отправлялись из Польши во все страны мира. Но это же просто техническая работа. Вот бы посмотреть хоть раз на их кладовщика. То есть она знала, что ее зовут Ванда. Может, она влюблена? Или, наоборот, мать семерых детей? Но как так можно? Ошибаться всегда! Не просто раз в год, а в каждой посылке. Ванда могла! Легко! Не было еще случая, чтобы накладная совпадала с содержимым. А если таможенный досмотр? И начиналась волокита. Бумаги туда, бумаги обратно. И нужно доказывать, что ты не верблюд, и никакой это не отмыв денег и не уход от налогов, это просто Ванда. Непутевая и несобранная Ванда. Муравьева вступала в переписку и переговоры. Маркировки, сертификаты и прочее.

С российской стороны товар должен был иметь соответствующие лицензии, которые периодически заканчивались. В обязанности Юлии Муравьевой было за этим следить, продлевать, делать новые. А это тоже куча документов и инструкций. И это только одна сторона работы. После прихода товара на склад и попадания в нежные руки Клавдии Семеновны груз переформировывался и шел дальше по всей территории бывшего Советского Союза.

Юля любила цифры и графики. С детства ей нравилось считать. Складывать и вычитать. Сразу правильно научилась выговаривать трехзначные цифры и особенно их склонять. И не выносила, когда собеседник говорил: ну нет у меня триста календарей. Она всегда тихо поправляла: Трехсот.

– Чего?

– Трехсот календарей. Так будет по-русски.

Она вообще-то была не конфликтной. Но здесь стояла на своем до конца. Все на фирме уже знали этот ее пунктик, и когда на переговорах вдруг кто-то из важных клиентов, особенно руководитель дружественной компании, вдруг изрекал:

– Давайте договоримся на шестьдесят.

Муравьеву сразу опережал сам Грязев:

– На шестидесяти пяти. И по рукам.

Все же поправить человека тоже нужно уметь. И лучше, чтобы это сделал равный ему по положению человек, непринужденно и не указывая ему на ошибку, а в своем ответе сказав цифру верно.

А Юля даже жизненные ситуации, если что-то вдруг не складывалось в ее голове, облекала в схемы. Нарисовав стрелочками и квадратиками историю, она сразу видела, что и куда должно идти, чтобы в итоге вышел достойный финал.

Правда, финал получался на бумаге, и ситуации жизненные она расписывала не свои, а чужие. Вот только кто ее советами пользовался? На работе – это да. А вот в жизни…

Девушка была замкнутой по натуре. Ей было интереснее с книгами и таблицами. Им она могла довериться. А вот людям?

Долгое время она самым близким человеком считала отца. Но с возрастом все меньше понимала его. Его и их отношения с матерью. Как случилось, что они вместе? Зачем? И вроде конфликтов в семье не было. Просто каждый шел своей дорогой: только не в разные стороны, а параллельно. И между ними, по не очень удобной колее, бежали две девочки. У которых все было, да еще и мама с папой. Но все как-то очень отдельно, не было того «вместе», что Юля встречала в семьях подруг. Сравнивала и горевала по этому поводу. А еще горевала из-за отца. Ей казалось, что он глубоко несчастлив.