Читать книгу Невольница дракона - Елена Счастная - Страница 4

Глава 4

Оглавление

Всего через несколько дней после приезда в поместье маркиза тот разослал по всем знатным домам столицы, да и всей округи, приглашения на пикник по случаю праздника Цветения. Отправили весть и его высочеству наследному принцу Эргриму, заранее зная, что получат от него вежливый отказ. Но Иалина уже успела узнать, что Немарр с его высочеством были если и не друзьями, то вполне неплохими приятелями. Насколько вообще можно было поддерживать такие отношения с монаршей особой, не навредив тем самым своей жизни. И с того самого мига, как последний конверт был отправлен с гонцом, начались бурные приготовления к приёму, который грозился едва не затмить грядущую вскоре помолвку принца Эргрима. Да, на ней Иалине тоже предстояло появиться в качестве троюродной племянницы маркиза. И все эти дни дуэнья неустанно потчевала подопечную нескончаемыми подробностями её новой жизни.

– Если даже и не придётся о том рассказывать, знать всё равно нужно, – приговаривала поучительно после каждой порции рассказов о несуществующем прошлом. – Так вы будете чувствовать себя увереннее.

В чём Иалина очень сомневалась.

– А его преподобие отец Мерред тоже сюда приедет? – спросила она однажды, едва сумев вставить слово между излияниями дуэньи. – Я слышала, жрецам не запрещено посещать подобные приёмы.

Последнее время она много думала о том, с кем ей доведётся познакомиться. Да ещё и очень близко, по ожиданиям Немарра. Невольно она пыталась представить себе его, ведь жрецов Единого встречать ей ещё не доводилось. Разве что в детстве, но эти моменты были, видно, не столь важными, чтобы запомниться.

Мадам Арлинда смолкла, но в её взгляде не промелькнуло и тени неудовольствия. Наоборот, она, кажется, одобрила желание Иалины узнать о нём побольше.

– Нет, моя дорогая, – развела руками с видимым сожалением. – Он может прибывать на приёмы только по приглашению его величества или его высочества. Или по их особому распоряжению. Как и Верховный. Как бы многие ни хотели заполучить его себе хотя бы в гости. Это большая честь. И дом, в котором побывал жрец, считается благословлённым Единым.

– И что же, жрецы и правда не могут быть с женщинами, как о том говорят? – пользуясь удобной болтливостью дуэньи, Иалина решила разузнать самые животрепещущие подробности.

Не по себе становилось от одной мысли, какую непростую задачу поставил перед ней маркиз. Не то чтобы она и впрямь собиралась её выполнять, но от этого спокойнее вовсе не становилось.

Мадам Арлинда переглянулась с Авией, которая в это время как раз до блеска натирала оконный витраж и вполуха слушала их разговор. Показалось, на лице женщины отразилась некая неловкость. Но быстро пропала.

– Его сиятельство не стал бы ставить перед вами непосильных задач, – начала она издалека. – Да, считается, что жрецы соблюдают целибат. Но слухи, знаете ли, ходят разные. Возможно, некоторые из них не так непорочны, как о том принято думать.

– А Мерред? Что о нём говорят?

– Говорят, что многие женщины, что с ним знакомы, готовы проклясть Единого за то, что тот забрал у них такой ценный объект для охоты, – рассмеялась вдруг Авия.

Но, встретив строгий взгляд наперсницы, сразу замолчала и немного сникла.

– Его преподобие отец Мерред не стал бы в столь ранние годы претендовать на место Верховного, если бы существовали слухи, его порочащие.

И она ещё говорит, что маркиз не имеет привычки поручать невыполнимые задачи. Если жрец Мерред так рвётся занять престол Верховного, вряд ли он допустит саму мысль о соблазне.

– Неужто настолько кристален? – она покосилась на дуэнью с сомнением.

– Не думайте, что вы окажетесь перед ним совсем беспомощной. Вы долго были вместилищем. И след Изначальной так или иначе остался на вас. А драконы, как известно, умеют располагать к себе.

По Немарру де Коллинверту такого не скажешь.

– Это какие-то чары?

– Можно и так сказать. Возможно, не будь Немарр драконом, вы так и не согласились бы на его условия, – дуэнья позволила себе назвать его просто по имени. – И вы даже не замечаете, когда поддаётесь его воздействию.

Иалина покачала головой и обратила взгляд на книгу, что лежала у неё на коленях. Она начала читать её только пару дней назад: учение о Едином. Ей нужно было многое узнать об однодушных из того, что она упустила, пока была вместилищем для Изначальной. Её потчевали совсем другими взглядами на мир, заставляя забыть о том, кому воздавали молитвы обычные люди. Может, и об Источнике удастся вычитать что-то полезное? Неужели и правда она исподволь поддаётся влиянию Немарра? Вот сидит ведь, готовится, чтобы не ударить в грязь лицом перед всей знатью, что прибудет на пикник. И не выдать себя раньше времени перед жрецом…

Говорить об отце Мерреде сразу расхотелось. А необходимость встретиться с ним и попытаться изобразить из себя нечто чужеродное и способное задурманить ему голову вовсе вгоняла в тоску.

Все оставшиеся до приёма дни она терпеливо выслушивал мадам Арлинду, стараясь не вступать в какие-либо споры и не поддаваться излишнему любопытству.

Скоро начали прибывать в замок гости, живущие в некотором отдалении от столицы. Пустующие комнаты наполнились гомоном, а коридоры, переходы и открытые, поросшие зазеленевшим уже плющом галереи – людьми. Захотелось просто забиться в самый дальний угол покоев и никуда не выходить. Но маркиз с завидным упорством требовал, чтобы Иалина спускалась хотя бы к завтраку. И каждый день за длинным, словно русло реки, столом появлялись новые лица. Каждому её представляли, каждый считал своим долгом выказать расположение племяннице Немарра де Коллинверта, а то и рассыпаться перед ней в комплиментах. Особенно почему-то это злило Анри. Показалось, он уже присоединился в сомнениях к шевалье Гарсулу и начал открыто высказывать их дяде, когда им удавалось остаться без посторонних глаз.

И всё же большую часть времени Иалина проводила в своей комнате. Старалась гулять, только когда в саду почти никого не было, либо по раннему, либо по самому позднему часу.

И каково было её удивление и не меньшее – мадам Арлинды, когда по возвращении с вечернего променада они обнаружили в покоях маркиза. Дуэнья тут же твёрдо выпятила подбородок, готовясь, видно, к тому, что её попросят выйти. Женщина прочно уверилась в том, что ни одному мужчине она не позволит остаться наедине с подопечной дольше положенного приличиями. Хоть, надо признать, вся её опека изначально носила всего лишь формальный характер. Создавала видимость благочестивости, которая должна была окутывать молодую племянницу маркиза.

– Добрый вечер, ваше сиятельство, – она присела в книксене почти одновременно с Иалиной.

– Добрый вечер, милые дамы. – Маркиз встал с обитой бежевым жаккардом софы и двинулся им навстречу. – Мадам Арлинда, присядьте. Отдохните. А мы с мадмуазель поговорим о завтрашнем дне.

Он плавным жестом указал дуэнье на покинутый только что диван. Та недоверчиво посмотрела на него, но перечить не стала: не выгоняют – и ладно. Она грузно опустилась на софу, с видимым удовольствием вытягивая ноги, впрочем, лишь настолько, чтобы туфли не выглядывали из-под края подола больше, чем положено.

Маркиз аккуратно взял Иалину под локоть и отвёл чуть в сторону, в ту часть будуара, где стояло высокое, обрамлённое тяжёлым узорным багетом зеркало. На миг он задержался возле него и взглянул на их отражения. Снова тронул обоняние запах апельсинов и кедра, защекотал, взбудоражил внутри что-то глубинное.

– Я слышал, к пикнику портной сшил вам голубое платье, – заговорил маркиз о совсем уж странных для мужчины вещах. – Именно этот цвет месье Вален посчитал самым для вас подходящим. Сказал, он подчёркивает цвет ваших волос. И глаза.

Иалина через зеркало взглянула на него, сомневаясь, что он сейчас в своём уме.

– Вы и цвета моих нарядов станете держать под контролем? – она обескураженно улыбнулась. – Не думала, что это вам хоть сколько-то интересно.

Немарр наконец отпустил её локоть.

– Не прельщайтесь, что я стану выбирать за вас платья, – он хитровато прищурился. – Только на один день. Самый важный. Ведь от него будет зависеть многое.

Де Коллинверт вдруг сунул руку за пазуху и вынул оттуда обтянутый тёмно-зелёной кожей плоский футляр. Без лишних слов открыл его и повернул к Иалине. Внутри лежало изящное, невероятно тонкой работы ожерелье. Но не сам внезапный подарок маркиза поразил, а то, что выполнен он был из лармесов – необычных камней, которые встречались очень редко. И даже не в копях, а в болотах, затерянных в самых непроходимых лесных чащах. Цвет этих кристаллов менялся от насыщенно синих у основания до прозрачно голубых на верхушке. Говорили, корона королевы была инкрустирована несколькими крупными лармесами в знак того, что теперь люди властвуют над драконами. Более мелкие, конечно, были больше распространены, но всё равно очень редки и дороги до умопомрачения.

– Только не говорите, что это колье вашей прапрабабушки, которое вы теперь решили почему-то подарить мне, – пытаясь скрыть, насколько поражена, едко проговорила Иалина.

Маркиз вдруг рассмеялся так громко и заразительно, что захотелось улыбнуться в ответ.

– Нет, вы всего лишь моя троюродная племянница, а не дочь, – парировал он, уняв веселье. – А потому это украшение я купил у знакомого ювелира совсем недавно. Но зато нарочно для вас. Вы всё же де Брунанд. Нужно подчеркнуть ваше непростое происхождение.

– Думаете, это не будет слишком вычурно для пикника? – позволила себе немного покапризничать Иалина, уже заранее зная ответ Немарра.

Руки так и чесались прикоснуться к прекрасному ожерелью. Конечно, оно подходило для такого рода приёма: сдержанное ровно настолько, насколько это требовалось. Если маркиз выбирал его сам, значит, у него просто отменный вкус.

– Подойдёт, – похоже, разгадав её хитрость, загадочно шепнул его сиятельство.

Он осторожно снял колье с подушечки и, зажав футляр под мышкой, неспешно надел украшение на шею Иалины, слегка проведя по её ключицам кончиками пальцев. Словно искры света тут же бросились в её глаза, радужки заиграли совсем другим оттенком. Цвет кожи потеплел, а волосы и правда стали будто медовыми.

Тогда только Иалина позволила себе дотронуться до прохладных камней, пылью рассыпанных по лепесткам из белого золота.

– Спасибо, ваше сиятельство. Но что же я буду должна вам за него? – не удержалась она от подозрительности.

Ведь неспроста такой дар. Кроется за ним некий подвох: так может лучше сразу отказаться?

– Ничего, – маркиз резковато положил футляр на столик рядом. – Считайте это инвестицией в ваше будущее. Доброй ночи.

Он кивнул притихшей и как будто даже задремавшей на софе дуэнье и спешно вышел. Мадам Арлинда тут же подскочила с места и подошла, развернула подопечную к себе и причмокнула губами, оценив украшение.

– Не думала, что он окажется так добр.

– Это хороший знак? – Иалина снова покосилась на своё отражение.

– Там увидим.

На следующий день с самого рассвета в замке поднялась суматоха. Первыми, конечно, встали слуги, многие спустились во двор, чтобы проверить всё подготовленное с вечера к пикнику и довести до совершенства.

Иалина, разбуженная отзвуками голосов в коридорах дома и тех, что доносились снаружи, встала и выглянула в окно. Отсюда не было видно того обширного луга на заднем дворе, где и будет всё происходить. Зато удалось заметить, как экономка Бранта вместе с крепкими лакеями и парой служанок промелькнула по одной из дорожек дремучего сада. У неё-то сейчас забот больше, чем у всех.

Скоро в комнате появились и Авия с Бриндой, чтобы помочь собраться. А вслед за ними, уже полностью готовая появиться на людях, пришла и дуэнья. Ещё позёвывая, она опустилась в кресло, наблюдая, как служанки после ванны затягивают Иалину в корсет, причёсывают, не иначе каким-то волшебством укладывая чуть растрёпанные локоны в изящную причёску. Корсаж лёгкого, как нельзя лучше подходящего весеннему дню и празднику Цветения платья плотно облепил талию и грудь, великолепно подчеркнул фигуру. Авия расправила рукава-фонарики на плечах, а Бринда подала ажурную шаль, чтобы руки, не дай Единый, не загорели на коварном и порой уже жгучем солнце. И всё это время девушки восхищённо вздыхали, не уставая нахваливать Иалину. То ли искренне, то ли под надзором мадам, которая неустанно следила за каждым их движением, неспешно обмахиваясь веером.

Наконец все приготовления были закончены. В замке стало и вовсе шумно: проснулись все гости и, собравшись, начали выходить во двор. Иалина мысленно постаралась успокоить себя: в конце концов, она встречала почти всех этих людей в столовой, знакомилась и видела на лицах симпатию. Может, ошибалась, но пока тревожиться было не о чем. А потому в сопровождении пожилой компаньонки она вышла на улицу тоже, сталкиваясь на лестницах и в переходах со знакомыми и теми, кого ещё не видела раньше.

День сегодня задался самый погожий. Не зря служанки поспешили прикрыть шею и руки Иалины шалью: солнце так и полыхало на небе, щедро разливая тепло по нежно-зелёной листве огромных вязов и каштанов, что обрамляли луг, усыпанный сегодня белоснежными беседками, расчерченный столами, на которых уже ждали гостей лёгкие закуски. Тут и там стояли вазоны с цветами, которые испускали сладковатый, но ненавязчивый аромат, совершенно Иалине не знакомый. В тени, под одним из навесов, негромко играл небольшой оркестр: виолончели, скрипки и флейты. Впору было растеряться от такого обилия всего: звуков, запахов, голосов, лиц.

То и дело Иалину одаривали заинтересованными взглядами. Дамы безмолвно, незримо, но вполне ощутимо соперничали друг с другом в утонченности и изысканности нарядов, в дороговизне, казалось бы, скромных, но ценных украшений. Каждая из них считала своим долгом оценивающе посмотреть на племянницу самого маркиза де Коллинверта и шепнуть что-то супругу или подруге, что в этот миг стояли рядом. Иалина старалась не обращать внимания на их порой недобрый интерес. Старалась не верить улыбкам. Она просто хотела отойти в сторону, укрыться хоть чуть-чуть от надоедливых взглядов.

– Вы чудесно выглядите, мадемуазель, – голос Анри заставил приостановить шаг. – И вы, мадам, конечно, тоже.

Виконт вежливо кивнул дуэнье, которая в его комплиментах нуждалась меньше всего. Мадам сдержанно улыбнулась и вновь зашарила взглядом вокруг, выискивая, где бы укрыться от солнца, что жалило всё сильнее.

– Благодарю. – Иалина повернулась к племяннику маркиза и с благодарностью опёрлась на предложенный локоть. Теперь мужчина хоть немного заслонял её от остальных.

Они прошли до ближайшего навеса. Анри подозвал лакея, чтобы тот принёс прохладного лимонада.

– Сегодня почти летняя погода. – Виконт отпил из своего бокала, глядя вдаль.

– Жара убьёт меня, – проворчала в ответ дуэнья. – И это только утро!

Анри понимающе и сочувственно улыбнулся ей. И хотелось поговорить с ним о чём-то незначительном и лёгком, чтобы отвлечься от душной неловкости, что охватывала Иалину всё сильнее. Но тут к гостям вышел маркиз, хозяин сегодняшнего приёма и тот, на кого устремились все без исключения взоры. Одет он был, как и племянник, в светлую рубашку, слегка небрежно перехваченную под подбородком шейным платком, и тонкий сюртук насыщенного, но не кричащего синего цвета.

– Как всегда, – загадочно проговорила мадам, глядя на него с ощутимой теплотой в голосе.

Что она имела в виду, осталось неясным, но в этот миг Иалина готова была поверить в то, что маркиз и правда обладает некими чарами, что заставляли людей смотреть на него неотрывно, слушать его приветствие и короткую речь о празднике Цветения и о том, как он рад всех видеть.

После обращения к гостям его сиятельство откланялся и призвал всех веселиться в своё удовольствие.

– Как долго я буду крутиться перед всеми этими людьми? – Иалина обратилась к Анри, слегка тронув его за руку. – Разве в этом есть хоть какой-то смысл?

– Смысл? – Виконт поставил пустой бокал на поднос проходящего мимо лакея и вдруг поймал её запястье. – Смысл в том, что для многих здесь вы теперь символ надежды на возрождение былого величия драконов.

– За все эти годы не нашлось другой девушки для столь любопытной миссии? – Иалина не стала отдёргивать руку, хоть и должна была это сделать по всем законам приличия.

– Только сейчас всё сложилось так, как должно. – Виконт мягко провёл большим пальцем по её тонкой коже, под которой тут же учащённо забилась жилка.

Но даже гневный взгляд мадам не заставил Иалину подчиниться правилам. Она знала, что должна сделать и на кого в свою очередь возложить надежды на собственное спасение. Анри смотрел на неё так внимательно и с затаённым ожиданием чего-то грядущего – можно было просто купаться в этих приятных ощущениях. Он не пытался её запугать, не говорил с ней так, будто она чем-то ему обязана. Не прятал внутри злобу, как шевалье.

И в этом виделся путь к тому, чтобы однажды освободиться. Только стоило сблизиться с ним сильнее. Узнать его, понять, насколько он предан дяде.

Мелькнуло вдалеке ярко-зелёное пятно. Иалина посмотрела в ту сторону, а виконт проследил за её взглядом. Прямо напротив, в паре десятков шагов от них встала Теора де Парсель, которую довелось увидеть не так давно, но очень недолго. Её белое с изумрудным узором платье так и бросалось в глаза, несмотря на то, что вокруг было и без того зелено. Этот оттенок дивно шел её каштановым волосам, свободно распущенным по плечам. Почти плоская соломенная шляпка с широкими полями держалась на голове женщины без лент, неведомо как. Мужчины сразу окутали бывшую жену маркиза заинтересованными взглядами. А женщины – осуждающими. За слишком глубокое для этого времени суток декольте, за открытые худые плечи и ту небрежность, с которой она поражала в самое сердце каждого, кто осмеливался на неё посмотреть.

– Не думал, что она приедет, – Анри усмехнулся.

– Почему? – Иалина подняла к нему лицо.

Виконт скривился, но всё же ответил:

– Почти каждый раз, как она появляется здесь, они с дядей ссорятся так, что хоть в подземелье прячься. Вот и казалось, что она от недавней обиды не появится здесь сегодня.

– Так зачем они видятся, если всё равно не женаты больше и ссорятся? – Иалина и правда не понимала. А может, и понимала, но не хотела озвучивать догадки даже мысленно.

Анри покачал головой.

– Потому что такое не проходит быстро. Не проходит порой и до самой старости.

– Вы, ваша милость, не забивали бы девочке голову чепухой, – фыркнула дуэнья, которая, как и всегда, всё слышала и замечала. – Отпустить она его никак не может, это верно. А он просто привык.

Больше Иалина не стала ни о чём спрашивать. Зачем лезть в жизнь чужого ей мужчины, узнавать которого ближе она вовсе и не хотела?

Пикник протекал лениво, словно всех вокруг разморило на жарком солнце. Лились музыка, прохладный лимонад и неспешные разговоры. Столы помалу пустели. Время от времени к Иалине подходил кто-нибудь из гостей, с кем она ещё не была знакома. Сердце вздрагивало, если это оказывался кто-то из покровителей, что раньше приезжали в замок вместилищ. И всё казалось, что её вот-вот узнают. С невозмутимым видом Анри представлял их, безошибочно зная все имена и титулы. Оставалось только поражаться тому, как всё это умещается у него в голове.

Скоро Иалина начала тревожиться, что её-то голова как раз скоро лопнет и от совсем озверевшей к полудню жары, и от обилия лиц, что успели промелькнуть перед глазами.

– Позволите, я прогуляюсь? – Иалина выглянула из-за плеча виконта, отыскивая дуэнью. – Только не отправляйте за мной мадам.

Анри вскинул брови, и его лицо вмиг стало почти таким же суровым, как у шевалье Гарсула. Похоже, многое он перенял от старших наперсников.

– Вам придётся всегда быть рядом с ней. Сами знаете, почему.

Иалина слегка пожала его локоть, на который как бы невзначай опиралась всё это время.

– Куда я денусь отсюда, в самом деле, ваша милость? Просто пройдусь к пруду и вернусь. Мне просто необходимо немного прохлады и одиночества.

Анри закатил глаза, но всё же уступил:

– Хорошо. Но прошу вас не задерживаться.

Иалина кивнула и поспешила прочь из-под навеса, где стало слишком уж шумно. Бежать ей и правда было некуда. Кругом люди и стража, имение обнесено забором, лазеек в котором она не знает. Да и за ним – далеко ли убежишь? Скоро она вошла в тень вязов, что вблизи пруда, ещё не поросшего ряской и кувшинками, перемежались с густым орешником. По тропинке, когда-то выложенной плиткой, а теперь изрядно заросшей, Иалина вышла к воде, от которой и правда веяло живительной прохладой и немного – рыбой.

Странно, но тут никого не было. Если среди деревьев ещё встречались гости, которые решили прогуляться в ажурной тени молодой листвы, то тут оказалось пусто.

Только на противоположном берегу, за усыпанной бликами гладью, стояла под липой одна-единственная пара. Иалина пригляделась, щурясь от солнца, и даже попятилась обратно, в укрытие орешника, когда узнала в ней Немарра и Теору. А в следующий миг до слуха долетели тихие отзвуки их голосов. И раз их было так хорошо слышно, то разговаривали они очень громко. Женщина даже взмахивала порой руками, словно что-то втолковывала маркизу, а он лишь стоял, сложив руки на груди, но отвечал так же резко.

– Сам решу! – донёсся обрывок его фразы.

– Как ребёнок, – снова выкрикнула бывшая супруга. – Это не игрушки.

Но вдруг на этих её словах ссора смолкла. Теора закрыла лицо ладонями и покачала головой, словно упрямство, которое Немарр явно пытался проявить во всей красе, её очень расстраивало. Маркиз помедлил немного, а после взял её за плечи и притянул к себе. То, что он теперь говорил ей, раздавалось лишь низким урчанием. Но женщину явно успокаивало. Она ткнулась в его грудь и обхватила за пояс совсем не так, как могла бы обнимать бывшего мужа. Словно и правда всё, что между ними когда-то было, ещё не прошло.

Иалина вдруг почувствовала себя так, будто подглядывает за чем-то вовсе не предназначенным для неё. Она не стала приближаться к пруду, чтобы её не заметили, и уже повернулась уходить, как поняла, что маркиз смотрит на неё. Не нужно было видеть его, видеть его глаза. Это ощущалось так явственно, что не приходилось в том сомневаться.

Иалина спешно скрылась за полупрозрачной стеной орешника, почти убегая. Всё чудилось, что Немарр обязательно нагонит её, отчитает, осыплет насмешками. Но никто за ней не пошёл. Однако даже после дневного отдыха в замке, когда гости в ожидании продолжения праздника разошлись по своим покоям, она постаралась не сталкиваться с его сиятельством слишком часто. Да и он не стремился излишне с ней любезничать: и без того хватало забот.

Вечер, уже гораздо более приятный от подступающей прохлады, прошёл гораздо оживлённее. А когда совсем стемнело, высокие особы покинули двор и разместились в обширном зале, чтобы продолжить наслаждаться гостеприимством хозяина, чудесными закусками и дорогим вином из самых теплых краёв Фалертании.

Но вконец испорченное настроение Иалины не смог исправить даже Анри, окружающий её вниманием и заботой весь день, отчего бросающие на него томные взгляды девушки явственно печалились. Мадам Арлинда скоро смирилась с тем, что виконт постоянно где-то рядом, а потому позволяла себе ненадолго оставлять подопечную под его присмотром, присаживалась у приоткрытого окна и давала отдых натруженным ногам.

Иалина готова была бегом бежать в свою комнату, когда приём официально объявили оконченным, а господа начали расходиться: кто для позднего променада в саду, кто для сна, совершенно вымотавшись с утра. Но ещё по возвращении в комнату их с дуэньей встретила Авия и растерянно передала приказ маркиза явиться к нему.

– Что это ему в голову взбрело? – недовольно буркнула мадам и взмахом руки отослала прислугу. – Уж почти ночь на дворе.

Но всё же повернулась и пошла в другую часть замка, Иалине совсем не знакомую. До жути не хотелось никуда идти, а уж тем более видеть его сиятельство, но она уже давно поняла, что с ним лучше не пререкаться по мелочам. Скоро она, поминутно поглядывая на дуэнью, вошла в покои Немарра. Он сидел на узкой кушетке, оперевшись локтем на спинку. В опущенной кисти держал пустой бокал, из которого на дорогую обивку дивана упало несколько ярких бордовых капель. Похоже, его голову сейчас занимали некие настолько глубокие мысли, что появление женщин он не сразу заметил. Мадам Арлинда подозрительно прищурилась, рассматривая его, но пока ничего не сказала.

– Вы любите музыку, мадемуазель? – наконец поднял маркиз слегка заторможенный взгляд.

Совершенно тусклый и пустой. С ним явно что-то было не так, но Иалина не могла понять, что именно. Как будто прошедший сегодня пикник выпил из него все силы.

– Люблю. – Она медленно подошла ближе.

Мадам так и держалась чуть позади неё и, кажется, тоже всё никак не могла взять в толк, что происходит.

– А танцевать? – Немарр поставил бокал на низкий круглый столик с резными ножками.

– Кажется, приём уже закончился, – осторожно напомнила Иалина. – Или вы хотите потанцевать именно сейчас?

Маркиз широко и жутковато улыбнулся. Встал и, обойдя диван, остановился у камина, в котором ещё слабо шаял огонь. Он приблизил к нему ладонь, и тот – невероятно! – явственно потянулся ему навстречу. Изогнулись языки пламени, приподнялись, еле удерживаясь на почти прогоревших дровах.

– Нет, к сожалению, я уже не в том состоянии, чтобы танцевать. – Он опёрся на верхний портал камина рукой.

– Ваше сиятельство, – ворчливо окликнула компаньонка будто бы снова задумавшегося о чём-то маркиза. – Отпустите девушку спать. Ваши прихоти сейчас…

– Я вас спрашивал о чём-нибудь, мадам? – чуть резче, чем нужно, прервал её Немарр.

– Простите.

Воинственный запал тут же исчез из голоса дуэньи. Маркиз ещё поразмыслил, глядя себе под ноги. Иалина уже измяла весь подол, беспрестанно его теребя и пытаясь угадать, что он ещё скажет.

– Вас же учили танцу Семи стихий? Когда вы жили в замке вместилищ? – снова заговорил Немарр, поворачиваясь к ней.

– Учили. Правда, я не знаю, зачем…

– Это ритуальный танец. Сейчас, – пояснил де Коллинверт. – А раньше… Раньше, говорят, он был брачным. Ну, или призванным выказать расположение избраннику. Хотя мало кто сейчас может сказать это наверняка. И мало кто из вместилищ, которые даже толком не знают, что с ними случилось и почему, могут станцевать его так, как танцевали драконицы.

– Вы же не хотите сказать?.. – вновь попыталась вмешаться дуэнья.

– О, вы слишком проницательны, чтобы задавать столь глупые вопросы! – маркиз махнул на неё рукой. – Мадемуазель. Я буду ждать вас через час в музыкальном зале. Советую постараться. Представьте, что я – ваш самый строгий судья, – он выделил последнее слово. – Представьте, что на вас будет смотреть… Ну, скажем, король. Вам придётся вспомнить все данные вам уроки.

Он снова обратил взгляд к огню, молчанием давая понять, что женщины могут удалиться.

– Совершенное, форменное бесстыдство! – сокрушалась по дороге в покои мадам. – Что он о себе вообразил? Вы только представьте!

Иалина, прямая, как жердь, переставляла ноги, вообще плохо слыша её. Только стук собственного сердца сейчас звучал в ушах. Она беспрестанно потирала ладони, но они снова вмиг становились влажными и холодными. Танец Семи стихий. Семи стихий, заключённых в Источнике. Огонь, вода, воздух, земля. Дух, тело и разум. Говорят, со всеми надо смириться, все принять и все отринуть, чтобы обратиться драконом. Раствориться в них, стать с ними единым целым. Правду сказать, когда Иалину учили этому танцу, она не чувствовала ничего. Просто запоминала движения. Ни разу ей не довелось станцевать его даже ради некого ритуала – и потому это казалось просто формальностью, развлечением от скуки и одним пунктом в некоем списке дел, которые должно исполнить вместилище.

Сейчас же все оборачивалось иной стороной.

Под непрекращающееся бурчание дуэньи они всё же дошли до комнаты.

– Раздобудьте мне семь лёгких вуалей, чтобы накрыться ими, – обратилась Иалина к мадам, как только за той закрылась дверь. – И… И больше ничего, наверное.

Дуэнья посмотрела на неё, как на безумную.

– Подождите. Немарр просто расстроен очередной ссорой с Теорой, – заговорила она ласково. – Через час он остынет, и я поговорю с ним. Наверняка он отступится от такой вздорной затеи!

– Не отступится.

Иалина взялась за шнуровку корсажа и принялась распускать её. Мадам подошла и остановила её руки. Заглянула в лицо, показалось, участливо.

– Вы оказались в непростой ситуации, дорогая. Но не нужно потакать ему во всём! Иначе он вас раз- рушит.

– Как? Как, скажите, я могу отказать? – Иалина прижала ладонь к губам, понимая, что воскликнула слишком громко. Добавила уже спокойнее: – Просто принесите вуали. Надеюсь, несколько отрезов шифона найдётся в этом огромном доме?

Дуэнья вздохнула и вышла. Тут же прибежала Авия, застав Иалину за неловкими попытками справиться с собственным платьем. Она не стала задавать лишних вопросов, хоть на лице её так и светилось любопытство. Но, видно, мадам Арлинду служанки всё же побаивались. Она просто помогла раздеться, оставив в одной нижней сорочке, и распустить причёску, отчего голова стала как будто бы легче. Авия взялась было за застёжку сапфирового ожерелья, подаренного Немарром накануне, но Иалина остановила её:

– Не снимай. Пусть остаётся. Можешь идти.

Служанка поклонилась и спешно вышла.

Иалина замерла у зеркала, водя пальцами по узорам украшения, роскошного и в то же время изящного. Лармесы. Слёзы дриад – так называли драконы эти насыщенно синие камни. И говорят, дриады теперь все погибли в лесах, что когда-то принадлежали двоедушным. Возможно, они и правда плакали, когда поняли, что род их так или иначе угаснет.

Громко стуча каблучками, вернулась мадам, злая и даже немного встрёпанная. Она прижимала к груди ворох разноцветных тканей – как раз подходящих для семи стихий. Женщина раздражённо бросила их на постель, окинула подопечную негодующим взглядом и тихо фыркнула. Как будто в очередной раз укорила за податливость. Что было весьма странно, если вспомнить, кем она была для де Коллинвертов. Однако сразу стала понятна причина её совсем уж скверного настроения.

– Вы поговорили с маркизом? – Иалина неспешно перебрала ткани, раскладывая их по цветам.

– Поговорила. И, честное слово, будь он подростком, я уже хорошенько всыпала бы ему за такое отвратительное самодурство. Скажите мне, зачем девушке дуэнья, если она не может сохранить её честь до нужного дня?

– О какой чести вы говорите, в самом деле? – Иалина усмехнулась. – Думаю, его сиятельство не считает, что она у меня вообще есть.

Дуэнья скривилась, но больше не стала ничего говорить об этом. Просто подала халат, чтобы одеться и дойти до музыкального зала. Проводила, потому как Иалина ещё не знала, в какой части замка он находится.

А после оставила её у двери и повернулась уходить. Иалина не стала спрашивать, почему: вряд ли маркиз станет делить зрелище с кем-то ещё. Она дёрнула ручку белоснежной с позолоченными резными узорами двери и вошла. Оказалось, что внутри, кроме терпеливо ожидавшего её появления Немарра, находился ещё и скрипач. В первый миг лизнуло по спине холодом: ещё не хватало, чтобы и музыкант смотрел на неё. Достаточно будет одного пытливого взгляда маркиза. Но тому предусмотрительно завязали глаза. Верно, играть ему это не помешает.

– Проходите, – маркиз указал взмахом руки на заранее установленную в зале ширму, за которой можно было бы переодеться.

Вряд ли Иалина, поникшая и скованная смущением напополам со страхом, сейчас была похожа на желающую соблазнить избранника драконицу. Понадеялась даже, что Немарр, увидев её в таком состоянии, передумает. Но тот остался на месте, наблюдая за каждым её шагом, и пришлось укрыться за тонкой стенкой, чтобы подготовиться к танцу.

Иалина трясущимися пальцами развязала халат, скинула сорочку, чувствуя, как по щиколоткам пробежал лёгкий сквозняк. Один за другим она накинула на себя шифоновые платки: очертания комнаты расплылись, но их ещё можно было разглядеть. А значит, удастся во время танца не налететь на мебель.

– Вы готовы? – громко спросил Немарр.

Иалина неразборчиво промычала в ответ, даже не способная сказать короткое «да». Маркиз хлопнул в ладоши, и зазвучали первые ноты танца. Музыка эта была хорошо знакома и раньше даже нравилась: казалась будоражащей и в то же время сильной. Но, слушая, как проходит нужный для первого движения такт, Иалина так и не смогла заставить себя пошевелиться.

– Стоп! – скомандовал Немарр скрипачу. Сразу стало тихо. Послышалось разгневанное дыхание мужчины и новый оклик: – Вы там живы?

Показалось, он намеренно не называл Иалину по имени или даже «мадемуазель». Видно, чтобы музыкант и догадаться не смог, кто пришёл развлекать маркиза. Она пошевелилась, зашуршав тканями и давая понять, что действительно жива.

Выждав паузу, Немарр снова хлопнул в ладоши: мелодия полилась с самого начала. Мысленно уговаривая себя не робеть, Иалина взмахнула руками, пытаясь растормошить собственное онемевшее тело. На нужный такт она выпорхнула из-за ширмы, повернулась, вскидывая вуали, точно крылья. Скрипка бросилась на высокие ноты, полоснула по сердцу жаром. Наконец музыка ворвалась внутрь сквозь толстую корку тела и разлилась ручьём, освежающим, дарующим силы претерпеть всё это.

Иалина прогнулась назад, замирая на миг. Скинула первый платок – и очертания фигуры Немарра, сидящего на одном из стульев, выставленных в ряды, прорисовалась чётче. Он не шевелился и будто даже позабыл про круглобокий бокал в своей руке, который поставил себе на колено. Иалина развернулась, подчиняясь памяти тела и музыке, заскользила по паркету, слыша, как тихо шуршат подошвы тонких туфель по нему. Пронеслась вихрем мимо скрипача, кажется, задев его краем ткани. Освобождённая для танца площадка показалась тесной: настолько ширилась душа от разогревающего её пламени. Огромного, будто поджигающего что-то внутри то ли от написанной когда-то давно мелодии, то ли от движений, казалось бы, незамысловатых, но невероятным образом заставляющих работать каждую мышцу.

Вторая вуаль взметнулась вверх и осела на пол кровавым пятном. Стало легче дышать. Снова перед взором встал неподвижный, словно заворожённый, маркиз. За его спиной, чуть в отдалении, горел камин, подсвечивая оставшиеся платки, смешивая их цвета в один, невнятный и грязноватый. Как будто окружала со всех сторон преграда, от которой нужно освободиться.

Третье покрывало опустилось прямо перед ногами Немарра. Он откинул его в сторону носком туфли. Сейчас уже можно было разглядеть его лицо, немного озадаченное и напряжённое – без сомнения. Иалина вдруг испугалась, что, может, танцует как-то не так. Что ему не нравится и после он придумает какое-то наказание за впустую проведённое время. Под ногу попал ранее сброшенный платок, поехал по скользкому полу – и показалось, что падения не избежать. Иалина изогнула стан, пытаясь найти равновесие и не взмахнуть при этом рукой слишком резко. Взвизгнула скрипка, будто подыгрывая ей. Четвёртая вуаль сама соскользнула с головы, будто ветром её подхватило. Сверкнула рыжим всполохом в огне свечей и замерла прозрачным ковром на паркете.

Как только исчезла пятая вуаль, стало почему-то холодно. Иалина едва не застучала зубами, всё ещё продолжая подчиняться зову музыки, но и осознавая уже, что сквозь всего два тонких платка её прекрасно видно. Всю.

Взгляд Немарра почти явственно впился в неё, тихо звякнул поставленный на столик бокал. Вздох, то ли мучительный, то ли задумчивый, вплёлся между нанизанных на одну нить нот танца. Дохнуло горячим воздухом. Иалина вмиг согрелась, а после и почувствовала, как тонкая струйка пота потекла между лопаток. Казалось, кожа горит, что в комнате нечем дышать, что даже пол под ногами раскалился, будто сковорода.

Музыка стала быстрее, приближаясь к пику. Сорвалась на крещендо. Иалина приблизилась к Немарру, обогнула его, то наклоняясь ближе и всматриваясь в лицо сквозь прозрачную завесу, то прогибаясь назад и касаясь свободными концами вуалей его одежды, рук и волос. Кружась, отпорхнула в сторону, остановилась – и сдёрнула предпоследнее покрывало.

Уже было всё равно. Хуже не будет. Пройдёт ночь, а утро покажет, возможно ли теперь смотреть в глаза маркиза, не сгорая от стыда за этот танец, которого она вовсе не хотела, но которым – странное дело – прониклась. Будто и правда хотела, чтобы сидящий перед ней мужчина оценил и остался доволен. Чтобы каждое движение, взмах руки или шаг донесли до него то, что было в них вложено. Верно, так когда-то и танцевали драконицы, сгорая и охватывая избранника своим пламенем.

Иалина сжала в пальцах край последнего покрывала. Развернулась к маркизу, словно подброшенная в воздух накалом финальных тактов мелодии. Невесомая вуаль заскользила по плечам, груди, готовая уже осесть облаком на пол. Раскалёнными тисками её локти сжали мужские ладони, останавливая, не давая ткани сползти совсем. Смолкла музыка. Жаркое дыхание окутало лицо, когда Немарр скомандовал скрипачу:

– Вон! Быстро!

Тот отвернулся, сдёрнул с глаз повязку и ушёл, не оборачиваясь.

Иалина застыла, хлопая ресницами, и, охваченная странным дурманом, не сразу поняла, что происходит. Маркиз накинул ей на плечи ещё один платок, закутал, прикрывая проступающую сквозь шифон грудь. Взгляд его опустился по шее и остановился на ожерелье. Немарр сжал зубы и на миг опустил веки.

– Одевайтесь и уходите, – бросил тихо.

Отпустил Иалину и сделал шаг назад. Повернулся плечом, нарочито отводя глаза.

– Вам не понравилось? – Иалина сглотнула сухость в горле.

Как будто бежала не останавливаясь много миль. А теперь снова почувствовала, что сдвинуться с места не может.

– Вам важно знать это? – маркиз усмехнулся. Взял бокал со столика и залпом выплеснул остатки бренди в рот. – Уходите.

– Тогда зачем? – воскликнула невольно, наконец осознав, что случилось. – Вам хотелось унизить меня? В очередной раз показать, что сжимаете в руке поводок?

Немарр посмотрел серьёзно. Налил бронзового оттенка напиток в бокал и всунул ей в руку.

– Вы близки к истерике. Выпейте. Не думая.

Иалина со злости проглотила всё сразу – и задохнулась, как будто ей горло залило лавой. Закашлялась, вытирая тканью выступившие на глаза слёзы. Но невероятным образом из головы вылетело всякое желание скандалить. Однако почти мгновенно его заменила хмельная лёгкость.

Маркиз, ожидая, пока схлынет с неё потрясение от крепости бренди, сам сходил за ширму и принёс сорочку с халатом.

– Если бы я хотел вас унизить, то позвал бы сюда других мужчин тоже. Да хотя бы Анри, который весь день вертелся рядом с вами, словно безмозглый щенок. Вот это было бы унижение.

Он отвернулся, давая одеться.

– Я была одна в комнате с мужчиной, – язык досадно и раздражающе заплетался, но Иалина всё же попыталась вложить в голос хоть долю упрёка. – Почти голая. Как это называется?

Немарр оглянулся через плечо.

– Об этом никто лишний не узнает. Считайте это очередной проверкой и… уроком.

– Уроком танцев? – с губ сорвался глупый смешок.

С непривычки и на голодный желудок бренди так сильно ударил в голову, что даже пол под ногами будто качался.

– Танцев, если хотите, тоже, – маркиз бросил ненужные больше вуали на стул. – Но больше всего того, что вы должны держать свои чары под контролем и не выплёскивать их туда, куда не нужно. Не пытайтесь меня перехитрить. Иначе я превращу вашу жизнь в пытку.

Иалина и хотела бы что-то ответить – желательно колкое и остроумное, – но смогла только кивнуть. Комната сильно накренилась, и показалось, сейчас канделябры попадают со столиков, опрокинутся стулья и откатится к стене резной клавесин. Немарр поймал неумолимо валящуюся вбок девушку и поднял на руки. Понёс прочь из душной залы. Иалина прислонилась щекой к его плечу и уснула ещё до того, как оказалась в своей комнате.

Невольница дракона

Подняться наверх