Читать книгу Маньяк - Елена Стриж - Страница 3

Из серии «Невольный ученик»

Корабль не тонет, когда он в воде. Он тонет, когда вода в нем. Не так важно, что происходит вокруг нас. Важно то, что происходит внутри нас.

Он шел по пятам от самой остановки. Кажется, я его заметила еще в автобусе. Откуда он взялся? Вид был гопника. Новый стиль у молодежи. Не спортивный, косят под него, спортом тут и не пахнет, только так одеваются. Да, еще эти капюшончики, которые скрывают лицо, и сжатая шея будто ожидает удара по голове. Этот стиль появился в противовес спортивным группировкам с мускулами и бритой головой, так называемым рэкетирам. Поэтому гопники тусуются стаями.

Такие ребята в основном шли учиться в ГПТУ, по-видимому, это их предел мечтаний, на большее не хватало знаний, да и стремлений. Они конфликтовали с родителями, у которых не было времени на своих чад, поскольку те все время работали, отрабатывая свою дань. Родители не могли им ничего дать, кроме отговорок: «Нет денег, виновато правительство». Наверное, этот социальный и семейный конфликт заставил их объединяться против всех. После они выродились в кланы, поскольку поодиночке не могли выжить.

Я их всегда недолюбливала. Есть у меня в классе несколько подобных типов. С ними невозможно разговаривать, у них есть желание иметь все и сразу, но в то же время ничего не делая. У них только одно правило, правило стаи. Нет слов, только слюни. И вот что странно! Многие из гопников живут в благополучных семьях, с хорошим достатком, прекрасными родителями, но их чада пошли по другому пути.

Он шел не отставая. Я ощущала его взгляд на спине. Было неприятно. Юноша держался и не близко и не далеко, так, чтобы не потерять меня из виду. Этот район я знала неплохо. У светофора он подошел почти вплотную, краем глаза видела его, к нему подошел еще такой же. Тот, что подошел, был постарше. Его скрюченная фигура говорила о том, что ему уже под 20. Разговаривал с моим шпиком (в царской полиции, человек, который ведет слежку) свысока, означало, что он старше по рангу.

Я перешла дорогу, поднялась по крыльцу и скрылась в здании. Сегодня было городское совещание учителей по обществознанию. Я работаю учителем вот уже более пяти лет. Не хочу сказать, что эта работа мне нравилась, работа как работа.

Занудная семейная жизнь втянула меня в непролазную депрессию, из которой с трудом выползла. Какой-то тотальный контроль, что я делаю, с кем общаюсь, о чем говорю, начал меня бесить. Но я молчала и продолжала делать вид, что все замечательно. И только когда смогла выйти на работу, почувствовала себя свободней. Поэтому старалась максимально погрузиться в рабочий процесс и отвлечься от того, что ждет меня дома.

Совещание закончилось поздно, через неделю начинался учебный год. У меня в классе учится одна девочка Светлана Холева. Удивительно, как легко она разбирается в политической ситуации в стране и в мире. Она видит то, что я не вижу. Светлана всегда говорит: «Задайте вопрос, кому это выгодно, и вы сразу найдете причины». Как все просто и в то же время так сложно. Разобравшись в причинах, мне становится не грустно, а отвратительно, что кучка людей использует весь мир по своему усмотрению. Они устраивают войны, кризисы, объявляют ультиматумы, выдвигают санкции и рушат судьбы миллиардов людей.

Я спустилась с крыльца и погрузилась в свои мысли. На улице было тепло. Это лето выдалось жарким и сухим, вот и сегодня вечер был теплый. Наверное, Валера уже пришел домой, это мой муж. У нас была бурная и головокружительная любовь, а потом все изменилось. Он стал коситься, прислушиваться, спрашивать, о чем я говорила с подружками. Валера стал подозрительный, провожал и встречал, даже в магазин за продуктами ходил со мной. Я стала ощущать на себе постоянно его взгляд, даже когда мужа не было рядом. Испугалась его тихой ревности. Нет, он не кричал. А лучше бы орал. И тогда я не удержала, сорвалась. В депрессию легко войти, это не заметно, но выкарабкаться из нее сложно. И только благодаря Оле, моей подружке, однокласснице, которая устроила меня на работу, я вернулась к нормальной жизни и смогла радоваться утру и слышать пение птиц.

Валера строил свою карьеру, подавал надежды. И, наверное, поэтому его шеф, ну, не совсем шеф, а начальник над начальником, выделил заем из своего капитала. Предприятие, где работает Валера, не может давать ссуды сотрудникам. Я так радовалась. Он купил квартиру, пусть небольшую, но свою. И вот уже три месяца живем в новом доме. Моему счастью нет предела. Но надо отдавать долг, и побыстрее. Возможно мы поступили опрометчиво. У нас не было задела по финансам. Наши расчеты строились на стабильную зарплату Валеры и мою, но пока это не так хорошо получалось.

Я шагала быстро по темнеющим улицам, кое-где уже включили фонари, прохожих было много. Каким-то пятым чувством я ощутила волнение. Может, что-то забыла? Перебрала в голове все, что должна была сделать, но ничего не вспомнила. И все же это чувство не покидало меня, а наоборот возрастало. Я поняла, что в спину мне кто-то смотрит. Стало неловко, повернулась, но никого не увидела. Прохожие шли по своим делам и были заняты своими мыслями. Переходя улицу, заметила на углу того самого шпика, что привязался за мной. Сделала вид, что его не заметила и прошла мимо. Я шла, вслушивалась, идет ли он за мной или нет. Ответа не находила. Тревога в душе постепенно начала сменяться паникой. Мне даже захотелось побежать. Но почему я должна поддаваться этому чувству? Я шла как и шла, делая вид, что все отлично, но сердце колотилось. Вон вдалеке пробежал еще один такой же. Проходя мимо одного из дворов, заметила целую стайку подобных. «Вот крысятник», – подумала я.

Хотела свернуть на улицу, что вела к остановке. Мне навстречу, в метрах двадцати, попались еще двое. Их глаза скользнули в мою сторону. Я сделала глупость и чтобы не встретиться с ними, перешла на другую сторону улицы. Почувствовала, что поддалась панике и начала метаться.

Лохматые ветки деревьев свисали прямо над головой, пахло свежескошенной травой. Шла и слушала цоканье своих каблуков, цок, цок, цок. Сердце успокоилось. Зря я так переживаю. Нам всегда кажется, что происходит что-то ужасное с кем-то, но не с тобой. Падают самолеты, но ты не в нем. Где-то ураган, сносит дома, но тебя там нет. Наводнение, а ты дома на тахте, под пледом. Всегда что-то происходит, но не с тобой. Даже героиней ты не можешь стать, статистика не позволяет, не в твою пользу играет. Это просто страхи.

Я шагала по улице среди деревьев и думала о всякой ерунде, лишь бы думать, лишь бы занять чем-то голову. Внезапно с левой стороны что-то мелькнуло. Не успела осознать, как меня кто-то с силой толкнул в плечо. Я потеряла равновесие и начала с огромной скоростью неумолимо падать на стену дома. Вдруг появились руки и остановили мое тело в сантиметре от кирпичной стены. Потом руки толкнули в противоположную сторону, я повалилась. Меня подхватили под мышки. Кто-то схватил мои ноги. Кто-то за тело и как куль понесли во двор. Инстинкт самосохранения заставил меня закричать, но я поняла, что уже не могу этого делать. Чья-то рука с силой сдавливала мои губы. Мои руки не слушались, их крепко держали. Попыталась рвануться, но кроме как заставить извиваться свое тело я не могла.

Стон страха и безысходности овладел мной. Меня волокли множество рук. Перед глазами мелькали окна, фонари. И вдруг… Все прекратилось. Захлопнулась дверь. А потом… Я превратилась в одну из цифр статистики, где с кем-то это происходит.

Меня положили на стол. Горела лампа. Расплывшиеся лица и множество рук, которые начали меня тискать. Сквозь ткань одежды я ощущала, что моя кожа, мое тело покрывается липкой грязью, вонючей, отвратительной жижей. В носу и горле першило. Хотелось откашляться, но не смогла. Они успели воткнуть в рот какой-то кляп и завязать его на затылке. Я мотала головой, толкала его языком, сжимала зубы до боли в челюстях. Старалась избавиться от него, но ничего не получалось. Мычала как обреченная корова, которую привели на убой. И что бы я ни делала, уже была обречена. «НЕТ!» Крикнула сама себе и тело задергалось в конвульсии. Они налегли на меня. Я дергалась. Тело извивалось и сбрасывало с себя их отвратительные тела. Но они опять наваливались на меня и давили, давили к этому проклятому столу.

Минут через десять я сдалась. Тело еще вздрагивало, но сил уже не было. Я выдохлась физически, но готова бороться дальше. «Я не тряпка! Я не сдамся! НЕТ!» Опять сама себе закричала и издала вой. Голова забилась. Я не ощущала боли, только гнев. Почему я?! Почему!

Сколько это тянулось, я не знаю. Но рано или поздно силы кончаются, и ты признаешь поражение, но только физическое поражение, в душе я готова была бороться дальше.

Шло время. Они не говорили и только держали. В глазах мелькали пятна. Не могла никак сосредоточиться. Хотелось поговорить, может они не такие выродки, может послушают и отпустят. Ну что им стоит отпустить меня? Но в голове был гнев, ненависть, я вся кипела. Вертела головой, стараясь увидеть их лица, но эта лампа, эта проклятая лампа, что висела буквально над головой, все ослепляла. Я видела только тени и эту чертову лампу.

Минули минуты, после еще и еще. Они не предпринимали никаких действий, они ждали. «Ублюдки!», – шипела я про себя. «Убью! Убью вас всех!» Мне хотелось размозжить их головы. Но это было только угрозы, я не могла пошевелить ни руками, ни ногами, они продолжали крепко держать меня.

«Хотите изнасиловать?! Делайте! Делайте! Но не стойте». И опять тело извивалось и билось в припадке. Меня тошнило, я задыхалась. А потом кто-то завязал мне глаза и все… Все пропало. Нет ужасной лампы. Нет этого подвала или где я находилась. Нет ничего. Даже шумы пропали, только гулкое биение сердца.

Лежала обреченно осознавая, что время пришло. И что бы я ни делала, не смогу помешать. Я не была сломлена, но я реалистка и прекрасно понимала, где и что со мной происходит. Я стала цифрой в криминальной статистике. На душе стало больно и захотелось зарыдать, просто зарыдать. «НЕТ!» Крикнула про себя. «Нет! Нет…» Тихо твердила. «Я не такая, я сильная, не буду плакать и умолять, нет, нет!»

Уже не было страха. Будущее для меня пропало, оно зависело не от меня. Я перестала дергаться. Постепенно ко мне начал возвращаться здравый смысл того, что случилось. «Почему ждут? Ведь все очень просто. Скорей бы все кончилось. Скорей бы».

Постепенно их руки начали отпускать меня. Сперва ноги, потом тело. Я, как могла, глубоко вздохнула.

– Если обещаешь не кричать, отпустим руки.

Нехотя я кивнула

Его голос был спокойный, будто я зашла в булочную и мне ответили, что Бородинский уже разобрали и остался только Дарницкий.

Я вынуждена была согласиться с тем, что они могли продолжать меня держать, что им мешало. Отпустили мои руки. Теперь я лежала на столе одна и боялась пошевелиться.

– Все хорошо? – спросил тот спокойный голос, он явно был адресован мне.

Что за идиотский вопрос. Я кивнула, что означало «да». Открылась дверь. Сквозняк прошел по моему телу. Услышала, как множество ног стали выходить из комнаты, потом дверь закрылась. Наступила тишина. Стало еще страшней, чем когда они меня держали. Теперь моя голова была свободна и в нее лезли всякие мысли. Именно от них мне было страшно.

– Можешь сесть.

Я пошевелила руками, а потом, стараясь сохранить остатки самообладания и достоинства, села. Понимала в каком положении нахожусь. Хотелось прикрыться, заслонить себя. Но моя гордость не позволила сделать этого, я только глотнула, подняла и повернула голову туда, где мне казалось, он стоит.

Не произнося ни слова, он начал обходить стол. Слышала его тихие шаги. Он подошел и прикоснулся к затылку. Я вздрогнула и замерла. Развязал узел, что сдерживал кляп, а после аккуратно вытянул его. Во рту все першило и челюсть заныла, будто по ней врезали. Я могла, наверное, снять повязку, что закрывала мне глаза, но боялась это сделать. Не то что мне не разрешат, а то, что могла увидеть. Боялась реальности.

Было желание поговорить. Убедить. Но о чем говорить? Он знает, что делает, что хочет. А что хочу я? Вырваться отсюда и забыть, что со мной произошло. Да, именно это сейчас хотела.

Набравшись храбрости, я пошевелилась, ничего не произошло, никто на меня не крикнул. Убрала руку от груди. Руки дрожали. Надо успокоиться, иначе я постоянно буду думать о спасении как о чем-то недостижимом. Я поправила прическу, стало легче. Руки потянулись к груди, вовремя их остановила и опустила на стол. Дрожь в теле и в руках прошла.

– Что вы хотите? – Еле слышно произнесла я. Понимала нелепость своих слов, но надо было что-то делать, пытаться.

Ответа не последовало, шорох одежды, шарканье каблуков по песчаному полу, вот и все, что было его ответом. Я ждала. Это время тянулось так мучительно. Казалось, что все закончено. Мне хотелось в это верить. Но я понимало, что это только мои иллюзии. Все худшее впереди. И стоило это осознать, как мое тело начало сжиматься, спина согнулась, руки потянулись, чтобы обхватить ноги, хоть так, но защитить себя. Мне стало страшно, очень страшно.

– Не бойся, – в этой пустой комнате его тихий голос прозвучал как сквозь рупор, я вздрогнула. Если бы на мне были волосы как у кошки, наверняка они бы встали дыбом. – Никто ничего тебе плохого не сделает, – «боже мой, о чем он говорит, а что они делали, в салочки играли со мной». – Уже через десять минут ты будешь идти домой, – его голос был спокойным, даже мягким, я вся перешла во слух. – Тебе надо сделать только одно, – я боялась услышать то, о чем уже многократно успела подумать, – удовлетворить моего друга. – Я повернула голову в его сторону. – Он не привередлив в женских ласках, ему нужно просто секса. – Мое тело вздрогнуло. – Да ладно трястись. Просто секс и все. Вам-то этого не знать. Никто никого не заставляет, но если нет, то…