Читать книгу Она моя - Елена Тодорова - Страница 11

Катерина

Кажется, что происходящее должно примелькаться и с каждым последующим визитом вызывать меньшую степень изумления и неприятия. Но в случае с «Комнатой желаний» регулярность почему-то работает иначе. Раздражителями становятся абсолютно все: и специфическое освещение, и знакомые лица, и навязчивая фоновая музыка, и приглушенный гомон томных голосов. Детали незначительные, а откладываются где-то на подкорке и при первом же воспроизведении вызывают адовое отторжение.

О том, что происходит после полуночи, я и вовсе молчу. Сейчас мне смешно, что когда-то я хотела раздобыть видеокассету с порно, чтобы разобрать процесс досконально и чему-то там научиться. Наблюдение за тем, как люди занимаются сексом, вызывает весьма странные чувства. Первостепенным является омерзение, но со временем зарождаются и другие ощущения, которые прежде мне доводилось испытывать лишь благодаря Тарскому. Я возбуждаюсь. Только если с ним этот жар головокружительный, всепоглощающий, с яркими вспышками эйфории, то здесь какой-то тошнотворный, мучительный, постыдный и опустошающий.

Задерживаю взгляд на Таире. Как ни одергиваю себя, сколько внутренних монологов с собой ни провожу, хочу смотреть на него. Особенно если он, как сейчас, не замечает этого.

Гордей гораздо крупнее и сильнее обычного среднестатистического мужчины. Сумасшедшее сочетание пугающей и покоряющей мощи, сдержанной и парализующей ярости, мужественной красоты.

Волосы всегда коротко стриженые, но такие темные, что никаких просветов не оставляют. Вкупе с такими же темными широкими бровями и густой небритостью оттеняют смуглую кожу и придают лицу какую-то грубоватую яркость.

Губы четко очерченные и твердые. Хочется ласкать их пальцами и своими губами. Хочется подчиняться им. Плавиться под ними. Гореть. Тонуть.

Глаза… Глаза у Тарского такие, что одним лишь взглядом любую эмоцию продавить может. Менять психологическое состояние. Управлять настроением. Вызывать запретные и очень часто попросту безумные желания.

Кожа горячая. Вызывает стойкое стремление прикасаться. Греться. Заряжаться. Впитывать ощущения.

Хочется непрерывно находиться внутри уникального энергетического поля, которое он создает. Вбирать в себя силу и уверенность, которые источает.

Сопротивляться этой тяге буквально невозможно. И при этом где-то на задворках всегда присутствует страх. Быть рядом с Тарским – все равно что находиться рядом с огнем. Он согревает и завораживает, но при этом ты понимаешь, что если потеряешь осторожность и перестанешь его контролировать, он тебя сожжет. Ужасающий трепет.

По телу прокатывается волна дрожи, когда Гордей ловит мой взгляд. Удерживает дольше, чем способно вынести мое растревоженное сердце. Но разорвать связь первой не могу. Вместо этого, поддаваясь какому-то непреодолимому, как мне видится, спасительному порыву, скольжу рукой по скрипучей коже дивана и касаюсь его сильной ладони. Таир реагирует с некой долей удивления. Опуская взгляд, освобождает меня, чтобы зрительно считать инициативу, которую я неожиданно проявила.

Разворачивает свою ладонь и, будто взвешивая мою кисть, едва заметно качает ее вверх-вниз. А затем крепко, почти до боли сжимает и замирает.

Меня бросает в жар. Горячее покалывание зарождается в кончиках пальцев, ползет стремительной дрожью по кисти, на запястье, предплечье, плечи, обкидывает мурашками спину и, наконец, захватывает все тело.