Читать книгу Дневник законченной оптимистки - Елена Трифоненко - Страница 3

Я сижу на диване уже десять минут, и подлокотник от моих ладоней сырой, как губка. Звонок упорно молчит. Может, Андрей передумал мириться? Или вообще приезжал не ко мне? Наш городок так тесен, что не удивлюсь, если его новая пассия проживает в моем доме.

Спина начинает ныть – я встаю и несколько раз прохожусь вокруг дивана. Тут же вспоминается недоеденный бутерброд, а душа требует какао или шоколадку. Я отправляюсь на кухню, но по дороге сердце вдруг ёкает, а в голове рисуется такая картина: Андрей ждет меня на лестнице с букетом роз. Красных или розовых. Но лучше белых. Он протягивает мне цветы и говорит: «Майя, прости меня. Я понял, что, кроме тебя, мне никто больше не нужен. Обещаю: больше никаких измен». Воображение так красноречиво, что я не выдерживаю – на цыпочках крадусь к входной двери и выглядываю в глазок. Никого. Из груди вырывается тяжелый вздох. Вот, блин! А я ведь была готова простить.

На всякий случай отпираю дверь и, высунув голову на лестничную клетку, прислушиваюсь: на лестнице тихо, будто в склепе. Хотя нет, если напрячь уши, можно уловить, как булькает вода в батареях. Я собираюсь закрыть дверь, но что-то мягко трется о мою ногу, заставляя волосы по всему телу подняться дыбом. К счастью, за пару секунд до инфаркта успеваю понять, что это соседская кошка, она частенько пытается нанести нам визит.

Запихнув в рот остатки бутерброда и сделав горячего шоколада, начинаю поисковую операцию. Изредка прихлебывая из кружки, я исследую каждую комнату по два раза, но противная животинка как сквозь землю провалилась. А время уже половина девятого – еще немного, и я опоздаю на собеседование.

Внезапно меня осеняет. Подбежав к холодильнику, достаю из него пакет замороженного минтая и помахиваю им туда-сюда, чтобы шуршал.

– Кис-кис-кис, смотри, что у меня есть.

И в тот же миг чокнутая кошка прыгает мне на голову с посудного шкафчика. От неожиданности я визжу и опрокидываю на себя кружку с оставшимся шоколадом. Кошка соскакивает на пол и, бодро подпрыгивая, пытается лапами выбить у меня пакет с рыбой. У нее получается. Вот же наглое создание! Разъярившись, будто подрезанный «Окой» водитель маршрутки, я хватаю гостью за шкирку и тащу к двери, но, как только оказываюсь в прихожей, квартиру оглашает трель дверного звонка. Кошка вываливается у меня из рук и тут же убегает, а я несусь переодеваться, ведь пиджак и блузка теперь покрыты коричневыми пятнами.

Как назло, оба любимых платья в стирке. Я выкидываю на диван всю одежду, что есть в шкафу и чуть не плачу. Звонок стихает.

– Нет-нет, не вздумай уйти! – причитаю я, натягивая старые водолазку и джинсы.

Забыв причесаться, подлетаю к двери и торопливо отпираю замок. На площадке стоит дед в кепке «FBI», кажется, он наш сосед снизу, но точно сказать не могу: у меня ужасная память на лица.

– Маечка, как хорошо, что ты дома. Мы тут подписи собираем, чтобы нам перед домом каток залили. – Дед сует мне в руки мятые, исписанные разноцветными чернилами листы. – Поставишь свою закорючку?

Не глядя, я подписываю, где просят, и, забыв попрощаться, захлопываю дверь. Часы в прихожей показывают без двадцати девять. Наплевав на кошку, я обуваюсь, натягиваю пуховик и шапку и, подхватив папку с документами, выбегаю из квартиры. Мне предстоит собеседование на должность переводчика в крупной машиностроительной фирме – опоздать я не имею права.

Несясь по лестнице сломя голову, я одновременно пытаюсь сочинить убедительную ложь об уходе с последнего места работы. Вот только в голову совсем ничего не лезет. Ну почему, почему я не придумала красивую легенду заранее? Вечно оставляю все на потом. От волнения я перескакиваю через ступеньки, а сердце слегка сбивается с ритма.

Между вторым и первым этажами решаю сказать, что меня не устраивал график работы: звучит весомо и никак меня не компрометирует.

Выскочив из дома, я врезаюсь в Андрея.

– Ой!

– Ну наконец-то! – Мой бывший отлепляет меня от своей широкой груди и внимательно оглядывает. – Я уж думал не дождусь.

– Кого? – Я наивно хлопаю ресницами.

– Тебя, конечно, – Андрей хмурится, складывает руки на груди. – Куда собралась?

– На собеседование.

– Что, так и не нашла работу мечты?

– Пока нет. Но обязательно найду, – с достоинством парирую я.

На его лице проступает злорадство и самодовольство.

– Вот уж вряд ли.

Я вздергиваю подбородок.

– Это еще почему?

– Потому что я хочу, чтобы ты работала у меня. И я сделаю все, чтобы в другое место тебя не взяли.

– И каким же образом?

Он ухмыляется:

– А тебе не приходило в голову, что каждый, к кому ты относишь резюме, обязательно звонит мне и интересуется, что ты за человек? Мне достаточно пары слов, чтобы тебя навсегда вычеркнули из списка соискателей.

Мне становится нечем дышать, тело заливает липкая волна жара; пытаясь справиться с неприятными ощущениями, я расстегиваю пуховик.

– И что же ты рассказываешь обо мне потенциальным работодателям?

– Когда как. – Экс-бойфренд заботливо снимает перышко с моего рукава. – Иногда говорю, что ты косноязычна и не умеешь найти подход к детям. А иногда предупреждаю, что ты торгуешь собой за деньги и уходишь в запои.

– Что? Что? – Я обмахиваюсь папкой с документами, но воздуха отчаянно не хватает. – Ты шутишь, да?

Он делает грустный вид, точь-в-точь как у котят на популярных демотиваторах.

– Майя, я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. В мой центр и в мою жизнь. Ради этого я готов на все, даже на подлость.

– Я не вернусь.

– Ну, это мы еще посмотрим. – Глаза у него сужаются, а в лице проступает что-то хищное. – Я привык добиваться всего, чего хочу.

Вот так: ни цветов, ни извинений, ни заискивающих интонаций. Только угрозы и шантаж.

– Извини, мне надо спешить, – поспешно бросаю я вместо прощания и двигаю прочь от дома.

К счастью, Андрей не пытается меня догнать: видимо, сказал все, что собирался. Я делаю пару глубоких вдохов и чувствую себя почти нормально: руки перестают трястись, сердце – метаться по грудной клетке.

Седьмое декабря, а на улице тепло и пахнет, как в колодце: щекотной сыростью, размокшим деревом. Спины сугробов переплавлены оттепелью в тонкий лед, а тот, ну точь-в-точь – сахарная корочка шарлотки: сияет, переливается, трескается на солнце. Нечаянная капель барабанит по козырькам балконов. Крыши, будто деревья листья, поспешно сбрасывают липкие сосульки.

Приятный сюрприз от погоды заставляет встрепенуться: расправив плечи, я иду к остановке, изображая походку уверенного, довольного жизнью человека. На меня даже засматривается мужчина с собачкой. На вид ему, правда, лет семьдесят, но ничего – любви все возрасты покорны. Я благодарно улыбаюсь потенциальному воздыхателю, и походка моя становится еще воздушней и радостней. Вот только через мгновение нога проваливается в присыпанную снегом лужу, сапог под завязку наполняется ледяной водой, и все: ростки хорошего настроения скукоживаются и чернеют. Хотя мне не привыкать, настроение у меня почти всегда где-то в районе плинтуса. Мой эндокринолог говорит, что это из-за гормонов. Гипертиреоз частенько вызывает стойкую депрессию, которую не перешибешь никакими антидепрессантами.

В маршрутке у меня жутко мерзнет промоченная нога и начинает течь из носа. «Только простуды сейчас не хватало!» – думаю я, и тут же женщина, сидящая справа, заходится истошным кашлем. Она даже не пытается прикрыть рот, и я почти вижу, как мой пуховик обрастает коконом заразной слюны. Фу! Наступив на горло врожденной тактичности, встаю со своего места и ухожу в другой конец маршрутки. Гриппозная тетка обиженно пыхтит и пытается спалить меня взглядом – я закрываю глаза и, чтобы скоротать время, устраиваю сеанс аутогенной тренировки. Представляю, как босиком шлепаю по нагретому солнцем песку у реки, и мысленно бормочу: «Моя ступня стремительно нагревается, пальцы ноги становятся все горячей и горячей».

Самовнушение, конечно, ни капли не действует, и из маршрутки я выхожу, стуча зубами. Офис фирмы, где у меня запланировано собеседование, находится прямо напротив остановки; я понимаю, что согреться по дороге к нему не удастся, поэтому, спрятавшись от прохожих за небольшой продуктовый павильон, энергично подпрыгиваю и машу руками. Минуты через две подобной зарядки зубы наконец перестают выдавать чечетку, а на щеках даже появляется румянец. Довольная собой спешу на встречу.

Менеджер по персоналу предупреждала, что собеседование будет проходить на втором этаже, поэтому, войдя в здание фирмы, я сразу топаю к лестнице. Наперерез мне с перекошенным лицом кидается охранник – лысый парень лет двадцати пяти в черной облегающей форме.

– Куда прешь?! – орет он так, что плафоны в огромной люстре холла подозрительно звякают.

Не то от неожиданности, не то от волнения у меня пропадает голос; застыв на месте, я таращусь на охранника, как олененок, ослепленный фарами.

– Думаешь, у нас тут бесплатный туалет? – Охранник с ненавистью оглядывает меня сверху вниз. – Задолбали уже – прутся, как к себе домой.

С огромным трудом мне удается выдавить что-то похожее на сиплый шепот:

– Я на собеседование.

– Сегодня у нас нет никаких собеседований, так что давай – топай отсюда. – Парень хватает меня за рукав и тянет к выходу. – Если тебе нужна работа, шли резюме на электронный ящик. Понадобишься – позовут.

– Э-э-э, но я правда на собеседование, – сиплю я, пытаясь высвободить пуховик из цепких мужских пальцев. – Мне назначено на девять двадцать.

– Если б тебя ждали, меня бы предупредили. – Охранник распахивает дверь и толкает меня на улицу.

Да что ж такое-то? Может, Лаптев не шутил, когда сказал, что распространяет обо мне грязные слухи? Может, меня именно поэтому на порог не пускают?

Я растопыриваюсь в дверном проеме, как кошка, которую пихают в таз с водой, и сдавленным шепотом ору:

– Мне надо на собеседование, я никуда отсюда не уйду!

Лысый парень обалдевает от моего упрямства и на мгновение ослабляет хватку. Я выворачиваюсь и бегу в сторону лестницы. Вообще-то я быстро бегаю и вполне могла бы влететь на второй этаж, пока охранник осмысливает сложившуюся ситуацию. Но через три метра от входа я спотыкаюсь о какой-то провод и растягиваюсь на полу. Охранник тут же нагоняет меня и прыгает сверху:

– Попалась!

От удара рухнувшей на меня туши я прикусываю губу, и во рту моментально появляется вкус крови.

– Вы с ума сошли! – кричу я, пытаясь выбраться из-под центнера живой массы, от стресса мои голосовые возможности моментально возвращаются. – Вы чего творите-то! Я, по-вашему, кто? Террористка? Я всего лишь пришла на собеседование и готова поспорить, вас предупреждали о моем приходе. Вы просто забыли.

Мужчина наконец встает и рывком ставит на ноги меня.

– Давайте, напрягите память, – умоляю я, безуспешно пытаясь очистить от грязи испачкавшийся пуховик. – Меня зовут Майя Пирожкова, я хочу устроиться на должность переводчика.

Парень несколько секунд разглядывает меня с головы до ног, а потом криво усмехается:

– Я никогда ничего не забываю. И переводчик у нас уже есть.

Я сразу же опускаю плечи: ну вот, как всегда, не успела к раздаче тепленьких местечек, остается только на рынок – продавать капусту и шпинат (хотя откуда в нашей глуши шпинат?).

Внезапно меня осеняет.

– А давайте я позвоню менеджеру по персоналу и спрошу, ждут меня на собеседование или нет?

На лице охранника отражается ожесточенная борьба лени и жалости.

– Может, менеджер заработалась и забыла предупредить вас о моем приходе? – добавляю я, решительно вытаскивая из кармана мобильный.

– Ладно, звони, – говорит охранник и отходит за стойку с ноутбуком.

Я торопливо нахожу нужный номер в контактах, нажимаю кнопку вызова. Сердце опять разгоняется так, будто ему нужно пахать за двоих. Один гудок, второй, третий… Трубку никто не снимает.

Охранник поглаживает лысину и смотрит на меня как кот на мышонка:

– Ну?

– Не берет чего-то. – Я вытираю вспотевшие ладони о пуховик. – Можно я еще раз наберу?

Лысый вздыхает.

– Ладно, не дергайся, сейчас сам позвоню. – Он берет со стола огромную черную бандуру, больше похожую на ласту, чем на телефон, и неуклюже тыкает в кнопки.

Когда трубка оказывается у его уха, от волнения у меня начинает дергаться веко, чтобы замаскировать тик, я делаю вид, будто в глаз попала пылинка: тру веко рукой и чертыхаюсь.

– Даша, к вам тут девушка. – Охранник вальяжно откидывается на спинку стула и складывает ноги на стойку. – Какая-то Беляшова. Говорит, что хочет к нам переводчиком устроиться. – Несколько секунд он выслушивает ответ, а потом интонация его вдруг меняется – в голосе появляются заискивающие нотки: – Дашуль, а ты уже строила планы на пятницу? Нет? Как удачно! Знаешь, мне тут подогнали пару билетов на хороший фильм, а сходить не с кем. Не хочешь со мной? Пойдешь? О, класс! Давай я за тобой часиков в семь заеду.

– Кхе-кхе, – напоминаю о своем существовании я.

Охранник смотрит куда-то повыше моего плеча, наверное, в свое радужное будущее.

– Слушай, а может, после кино где-нибудь посидим? Мне брат такой крутой ресторанчик присоветовал, там шеф-повар из Франции, прикинь? С ним, кстати, после ужина сфотографироваться можно. – Лицо парня так и лучится обаянием. – Чего ты хихикаешь? Я серьезно, этот повар обязательно пару раз за вечер выходит в зал, чтобы пообщаться с гостями. У брательника с ним целая куча селфи. Хороший, говорят, мужик. Простой. Тока по-русски вообще ни фига не понимает.

Я подхожу к стойке и, чтобы привлечь внимание, легонько постукиваю по ней пальцами. Охранник отворачивается в сторону.

– Чего ты сказала, Даш? Не расслышал. Ты знаешь французский? В школе учила? Обалдеть! Слушай, так ты с этим поваром даже пообщаться можешь. – Серые глаза парня вспыхивают нездоровым энтузиазмом. – О, я придумал: давай, ты спросишь у него рецепт какого-нибудь салатика, и мы его на новогодний фуршет сготовим. А то каждый год оливье да селедка под шубой – надоело!

Набравшись наглости, похлопываю парня по плечу.

– Эй! Что там насчет собеседования?

Охранник нехотя отнимает трубку от уха и смотрит на меня так, словно забыл, кто я и откуда взялась.

– Меня ждут или нет? – Я показываю взглядом вверх.

Наконец к парню возвращается память, он кивает.

– Да-да, подымайся в двести десятый.

– Вот видите! – радостно кричу я, вприпрыжку несясь к лестнице. – Вас просто забыли обо мне предупредить.

Ко мне моментально возвращается хорошее расположение духа, и всё, что попадается на глаза по дороге к нужному кабинету, кажется чрезвычайно милым: и кованые перила, и белые вазоны с мандариновыми деревьями, и морские пейзажи на стенах. Не фирма, а санаторий какой-то! Даже сердце замирает от мысли, что я буду работать среди такой красоты.

За пару секунд очутившись на втором этаже, я вдруг вспоминаю, что суетливость не красит, сбавляю шаг, расправляю плечи и придаю лицу выражение степенности и деловитости. Вокруг тихо и пахнет виноградом, наверное, это освежитель воздуха – уж слишком приторный аромат. Плывя по коридору, я неожиданно ощущаю себя отличным профессионалом, способным осчастливить любого работодателя. У меня иногда бывают такие приступы ни чем не мотивированной уверенности в себе, к счастью, сейчас всплеск самоуважения мне только на руку.

Двести десятый кабинет обнаруживается в конце коридора. Легонько стучу и тут же толкаю дверь. Меня прямо распирает от энтузиазма: я так и вижу, как менеджер по персоналу сообщает мне, что я – именно та, кто им нужен. Ведь я ответственная. Умная. Готова работать сверхурочно.

– Добрый день, – говорю я, зайдя в кабинет, и даже голос звучит так гордо, словно мое фото недавно повесили на городскую Доску почета.

– А-а-апчхи! – раздается из-за монитора компьютера, скрывающего от меня хозяйку кабинета.

Я с трудом прячу улыбку.

– Будьте здоровы!

– Спасибо. – Из-за стола подымается миниатюрная куколка в кипенно-белой блузке. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Я расстегиваю пуховик и, устроившись на стуле, мельком оглядываюсь, надеюсь по окружающей обстановке определить психотип менеджера и ее «слабые» места. Одну из стен кабинета полностью занимает огромный стеллаж с папками, аккуратно подписанными и пронумерованными. На столе у «куклы» идеальный порядок: ручки аккуратно сложены в карандашницу, документы – в стопку. Рядом с монитором стоит тарелка с диетическими хлебцами и кусочками яблока, а на подоконнике красуется фигурка лягушки с монеткой во рту. Я радостно выдыхаю: кажется, передо мной типичная педантка, одержимая порядком и правилами. Такие меня любят.

Девушка молчит, теребит кончик русой косы и о чем-то напряженно думает, ей это не идет: лоб перерезает целая вереница кошмарных морщин.

– Я Майя Пирожкова, – напоминаю я, слегка ерзая от нетерпения. – По поводу вакансии переводчика.

– Да-да… – Менеджер нехотя выходит из прострации и складывает руки на груди. – Я помню.

Я расстегиваю папку, выуживаю из нее красный диплом и трудовую книжку, торопливо припоминаю важные цифры моей профессиональной биографии. Менеджер смотрит на мои приготовления с неприязнью.

– Тут вот какое дело… – Ее кукольные губки еле шевелятся, и мне приходится напрячься, чтобы разобрать сказанное. – Вчера директор распорядился принять на должность переводчика другую девушку.

– Что?

– Для меня это тоже стало неожиданностью, – куколка делает большие глаза. – Когда я показывала директору лучшие резюме, он велел пригласить на собеседование только вас. Я думала ваше трудоустройство – вопрос решенный. – Она театрально вздыхает. – Даже не представляю, почему Сергей Аркадьевич так резко передумал. И поверьте, мне очень жаль, что я не успела отменить ваше собеседование.

– Понятно. – Я медленно собираю документы обратно в папку, встаю и с высоко поднятым подбородком иду к выходу. – Тогда до свидания.

– До свидания, – с нескрываемым облегчением говорит куколка и задорно хрустит кусочком яблока.

Закрыв за собой дверь, прислоняюсь к стене и медленно сползаю на корточки. Мне нечем дышать, грудь сдавливает, будто тисками. «Это все из-за Лаптева, – гудит внутренний голос. – Он действительно промывает мозги любому, кто думает взять меня на работу».

Я готова расплакаться от обиды и тоски. Некстати вспоминается, что меньше чем через месяц Новый год, а у меня нет денег на подарок Алёнке.

Через пару секунд гнев вытесняет печаль. Нет, нельзя это так оставлять. Я подскакиваю и несусь по коридору, внимательно читая позолоченные таблички на дверях.

Ага, вот и приемная директора. За столом сидит немолодая коротко стриженная брюнетка, видимо, секретарша, бодро стучит по клавиатуре компьютера.

– Директор у себя? – Я чувствую, как душа превращается в кипящий котел с подпрыгивающей от пара крышкой.

– Да, но к нему сейчас нельзя, – бормочет женщина, не поднимая головы. – У него совещание.

Хмыкнув, я толкаю дверь начальственного кабинета и вваливаюсь к директору. Там действительно какое-то собрание: длинный стол буквой «Т» плотно утыкан людьми, половина из которых истошно горланит, перебивая друг друга и яростно жестикулируя. Правда, с моим появлением спор моментально обрывается, все поворачиваются к пожилому бородатому мужчине во главе стола, наверное, ожидая, что он как-то объяснит мое внезапное появление.

– Кто вас сюда пустил? – спрашивает бородач, и его глаза цвета кофе наливаются гневом.

– Она сама ворвалась, я говорила, что нельзя, – испуганно пищит из-за моей спины секретарша. – Вызвать охрану?

– Не надо никого вызывать! – Я подхожу вплотную к столу и смело смотрю в глаза бородатому. – Просто ответьте на один вопрос, и я сразу уйду.

– Вы журналистка?

– Нет, я хотела устроиться к вам переводчиком, но вы отклонили мою кандидатуру, не дождавшись собеседования. Я хочу знать – почему? Вы звонили Лаптеву, да? Вы звонили, и он сказал, что я веду аморальный образ жизни, не так ли?

Все присутствующие таращатся на меня с нескрываемым любопытством, а лицо мужчины во главе стола напоминает непроницаемую маску.

– Это неправда! – восклицаю я, не дождавшись ответа. – Неправда! Я не пью и никогда не занималась проституцией. Лаптев распускает обо мне гнусные сплетни, потому что мы были любовниками, и я его бросила.

Бородач берет со стола стакан с водой, делает несколько глотков и только потом отвечает:

– Милая девушка, я не знаю никакого Лаптева.

Мой боевой задор моментально облетает, и я готова провалиться сквозь землю.

– Правда?

На лицах некоторых мужчин и почти всех женщин, сидящих за столом, проскакивают мерзкие улыбочки.

Бородач возвращает стакан на место и откидывается на спинку кресла.

– Я отклонил вашу кандидатуру, потому что мой заместитель уговорил взять на место переводчика свою племянницу.

– Очень хорошая девочка, – поддакивает слащавый задохлик, сидящий справа от директора. – Еще учится, но по-английски лопочет только так.

Мои щеки становятся пунцовыми, ехидные взгляды сотрудников фирмы прожигают насквозь.

– Извините, я всё не так поняла, – через силу бормочу я и вылетаю из кабинета.